В одной деревне жил мужик, Перфил, растил сынишку по имени Иван. По малости лет прозывали его Ивашка. Мальчонка востроглазый, ласковый, склонность имел к животИне. Ну, с пёсками умел ладить славно или там, с кысками. Бывало, наладится Перфил в лес за дровами, Ивашка тут как тут:
– Возьми с собой, тятенька!
Поначалу жена супротивилась:
– Малой больно, пущай по хозяйству хороводится!
Но Перфил любил сынка шибко. Как-никак единственный наследник! Вишь, девок в семье семеро, а мальчонка один народился, третьим по счёту. Перфил частенько давал ему послабление. Ну, и в этот раз потрафил, взял с собою, хотя токмо на девятый годик повернуло сыночку. Пришли они на место, отец, как водится, дерева пометил для рубки, да и принялся махать топорком. Ивашка невдалеке бегает, по лесочку. Белочку увидал, поди-ка, стуком спугнутую. За ней увязался да зашёл в ельник густой. Глядь, медведица издыхает, а рядом пестун и первогодок лохматый. Ивашка притаился, спужался, ясно дело. Пестун порыкивает жалобно, а малыш веньгает над мамкой, в морду мамки тычется. Парнишечка утайкой назад попятился да к отцу прибёг. Так, мол, и так, тятя, Хозяюшка отходит, медвежонок-то сгинет. Перфил затылок почесал, ругнулся для порядка:
– Носит тебя нелёгкая, Ивашка!
Ну, пошёл всё ж таки, посмотреть. Пестуна пугнул, осмотрел зверя, крякнул:
– Больна чем-то, видать, не заживётся долго.
А Иванушка своё гнёт:
– Пропадёт малыш в одного, тятя. Ну, как в избу его взять? Выкормим, чай!
Мужик засумлевался, но сынок-то улещать умел! Вот так и привели Потапку в деревню. Года два медвежонок у них жил, а потом в лес свёл его Перфил. Не сразу, приучал потихоньку, чтоб вспомнил тот своё родство. Иванушка попечалился, конечно, но что поделаешь? Зверю в лесу надобно жить. Через год, по весне, с отцом по обыкновению рубят дровишки, на зиму готовятся. Тут к ним Потап и вышел. Ивашка-то его сразу признал. У медведя, слышь-ка, на носу белая полоска была, отметинка, значит. Хлебушка достал, идёт к мишке, не боится, по имени призывает. А тот ничего, взял еду из рук, рыкает радостно. Ну, поздоровкались, Иванушка к работе вернулся, а Потапка не уходит. Лёг в тенёчке и чухается понемногу. Отец-то и бает:
– Дружок твой, вишь, как вымахал! А всё одно, помнит любовь да ласку.
К вечеру медведь ушел-таки, а Перфил с сыном спать улеглись. Под утро проснулся Ивашка, будто толкнул кто. Сердечко колыхается в тревоге, а отчего, понять не может. Потом думки потекли, и почуял он, что с Потапкой беда приключилась. Отполз тихохонько, топорик ухватил и в лес побёг. А при нём завсегда дудочка была, жалейка. Когда он пастуху помогал, тот его научил, как изладить такую. Играл пастух душевно и подпаска выучил. Медвежонок на звук этой дудочки часто приходил, когда Иванушка коров пас. Ну, идёт оголец, куда чуйка ведёт, а между тем, достал жалейку да и дунул несильно. В ответ слышит рёв Потапушкин. На голос-то, знамо, быстрей выйти. Вскорости нашёл-таки дружка. Провалился тот в бочаг глубокий невдалеке от озерка. Края у ямы глинистые, не может мишка вылезти. Изгваздался весь, изозлился. Ивана увидал, заурчал радостно, загудел. Интересно пареньку, отчего это бочаг без воды? Ну, ладно. Деревце срубил, сунул в ямину, Потапа вызволил. Тот по траве мокрой катается, умывается, значит.
А Иванушка бочажок разглядывает. Смотрит, на дне камешек занятный посверкивает. Разобрало мальчонку любопытство, спустился он вниз, покрутился, камешек палкой поддел да и сковырнул. Тотчас из земли родничок забил в три струйки. Ивашка камешек наверх выбросил и сам поскорей вылез. Бочажина скоренько наполнилась и ручейком перелилась через край. Вода к озеру заструилась. Ну, парнишечка умылся, почистился, дружка за ушки потрепал, да и назад, на деляну воротился. И камешек занятный с собой прихватил. А тот не простым оказался! Пока шёл, разглядел его со вниманием. С одной стороны находка гладкая, как дивильце оказалась, а с другой – ровно горочка с дырочкой посерёдке. А сам камень зелёного цвету с белыми ниточками и тяжелёхонек! Подивился Иванушка, припрятал его около заметного места. Как в деревню стали возвращаться, он тот камень и забрал тайком.
Прокатилось лето быстрым колесом, на осень повернуло. Собрались деревенские ватажкой немалой кедровую шишку бить. Ну, и Ивашка тоже с ними навострился. Дошли быстрёхонько. Разбрелись, гомонят да смеются. Ну, ясно дело, молодёжь почти вся! А по молодому делу всяко слово смешным кажется, особливо, когда с девками балаболишь. Одна из них, постарше Ивашки, Миловида, на него глазками зелёными поглядывает, зубками посверкивает и нет-нет, плечиком поведёт. Огонь-девка! Паренёк-то видит, зубоскалит подружка, да не верит, что он ей глянулся. Так себе работает, помалкивает. Вскорости поснедать сели на полянке, у ручейка. Миловида опять же к Иванушке вяжется – то кусочек получше ему подсунет, то яблочко подаст. Остальные заприметили, начали трунить. Вот, мол, тебе, добрый молодец, и невестушка. Он закраснелся, что девица, да головой поник, молча. Ближе к темнУ устроились на ночлег, костерок запалили, разговоры завели, песни затянули. Иванушка и не заметил, как заснул.
Снится ему сон странный. Будто камешек, что он из бочажка вытащил, разгорелся пламенем ярким, зелёным. А из дырочки, что на нём с одной стороны была, луч белый высветился и в грудь, супротив сердца, упёрся. Очнулся Ивашка, головой мотает, не поймёт со сна, где находится. Огляделся, ночка звёздная, тишина кругом, у костерка насторо;жник придрёмывает. Попил водицы, опять прилёг, думки крутит, к чему такой сон?
В деревню-то как воротились, так и понял Ивашка, к чему сон был. Пока они шишковали, сестрёнку малую трясучка скрутила – горит дитё жаром в беспамятстве. Вот беда-то! Уж и бабку-травницу кликали и ворожею, да всё без толку. А тут парнишке в ноги псица тычется, за штанину тащит в сторону. Что за диво? Он за ней, и приводит его собачка к месту, где камень спрятанный. Отрыл Ивашка камень, а тот полыхает огнём-то, и лучик в сторону тайги кажет. Ну, смекнул, знамо дело, что неспроста это, потянулся в лес утайкой ото всех. А дело на ночь, глядя. Долго ли коротко, а довёл его лучик до бочажка, в который Потапка угодил. Смотрит Ивашка, а к бочажку несколько тропок ведёт и по каждой свой зверь идёт. По одной волки, по другой – белочки да барсуки, по третьей и вовсе змеи! Что за диковина? Притаился, поглядывает. Видит, каждый зверь другого не трогает, смирно все стоят, вроде очереди ждут. Вот подошёл волк хроменький, полакал из бочажка неторопливо, с отдыхом, отряхнулся и к деревам затрусил. А на ногу-то и не хромает боле! Потом белочка припала к воде, следом змейка.
Понял тут Иван, что не проста водица та! По поясу пошарил, вот она, бутыль, из глины гончаром сделана, верёвочкой обвита. Попросил мысленно помощи у хозяина леса и пошёл по тропочке к бочажку. От него как раз лось отошёл, фыркнул и побрёл восвояси, на человека даже не взглянул. Стоит Ивашка, переминается, звери на него смотрят, ожидаючи. Тут одна лисичка тявкнула в голос – чего, мол, очередь задерживаешь? Паренёк скумекал, что его черёд воду набирать. Подошёл без опаски, зачерпнул, набрал доверху в посудину, поклонился в благодарность и назад скоренько, до деревни. Прибежал, а как подойти, не знает. К травнице сунулся:
– Вот, баушка, водица лесная, свежая. Может, попробовать?
Та в лицо ему глянула, воды в ладонь плесканула, сглотнула, покивала и малУю давай поить. К рассвету трясучка усмирилась, а к вечёру сестрёнка уж и по двору топала.
Старушка ничего никому не сказала, а Ивашке шепнула, чтоб заглянул к ней в избу на разговор. Пойти пошёл, конечно, а что изрекать, не знает. А она и не спрашивает. Посмотрела ему в глаза, да и молвит:
– Ай, да Ивашка! Открылся, видать, тебе родничок с живой водой! Ты вот что, внучек, зазря никому о том не сказывай, а не то закроется бочажок и всем худо только будет.
Тут паренёк осмелел:
– Баушка, – спрашивает, – а вам той водицы принести?
– Принеси, – кивает, – сделай милость, дружок.
Ну, принес, конечно, Иван воды травнице и не раз, сам пользовал потихонечку. Ухаживал, слышь-ка, за родничком, чистил, когда надо, боковины подправлял. И что заметил. Днём вокруг бочажка ни тропки не видать, травка ровнёхонька и высоконька. А ночью явственно проступают стёжки – где поуже, где пошире, на каждого зверя своя. А ещё дивился, что никто, окромя него, тот бочажок не зрит. Ходят мимо люди, в шаге от водицы, и не ведают о том.
Пришло время, Ивашка оженился, Миловиду взял в дом. Не зряшно девка крутилась около! По тем временам жён старались постарше взять, работница, вишь, сноровистее будет. Прожили они долгую жизнь ладно. Миловида про воду знала, но, ни разу мужа о том не пытала. Под старость лет захотел Иван передать тайну живой воды, стал приглядываться к молодым. Смотрит, вроде подходящий, поведёт его к ямине, а парнишка-то ничего не видит. Не показывается бочажок-то! Так и помер, никого к этому делу не пристроил. А камешек схоронил в лесу, недалёко от родничка. Говорят, что, коли найдётся человек с чистыми помыслами, то покажется ему во сне этот камешек, а уж через него и на бочажок живой воды выйдет.
Может, кому из вас зелен-камень придёт во сне? Может, посередь вас найдётся такой человек? Ждет, пождёт в тайге бочажок следующего хранителя.
***
Устаревшие слова:
БАУШКА– Бабушка
БАЯТЬ – Говорить
БОЧАГ, БОЧАЖОК, БОЧАЖИНА – Яма с водой
ВЕДМЕДЬ – Медведь, Ведающий мёдом.
ВЕНЬГАЕТ – Хнычет, плачет
ВСКОРОСТИ – Вскоре
ДИВИЛЬЦЕ – Зеркальце
ЗАСУМЛЕВАЛСЯ – Засомневался
ИЗОЗЛИЛСЯ – разг. Сердясь, дойти до крайней степени раздражения.
ИЗРЕКАТЬ – Говорить
КЫСКИ – Кошки
МАЛАЯ – разг. Маленькая, меньшая по возрасту
НАВОСТРИЛСЯ – Собрался, настроился.
НАСТОРОЖНИК – Сторож, охранник
ОЖИДАЮЧИ – разг. Ожидая
ОКРОМЯ – устар. Кроме
ПЕСТУН – Медвежонок 2-3 лет, оставшийся при медведице-матери, с приближением зрелого возраста покидает медведицу
ПОЗДОРОВКАТЬСЯ – прост. Поздороваться.
ПОСНЕДАТЬ – разг. Поесть
ПОТРАФИТЬ – Сделал послабление, потакать
СКУМЕКАТЬ – Понять, догадаться
СПУЖАЛСЯ – устар. разг. Испугался
УЛЕЩАТЬ – Склонять ласками, лестью, обещаньями