Глава 26. Анархия мать порядка
ДАРЫ ПРИРОДЫ
Я никогда не ездил верхом на лошади, тем более, без седла. Однако, времени оставалось в обрез, так что ответная любезность экс-бога бури и грозы оказалась весьма кстати. Практика передвижения показала полное преимущество животных из семейства кошачьих над лошадиными. Создавалось впечатление, что Махес не бежал, а летел над Шамбалой на воздушной подушке. Для полной иллюзии не хватало воя турбин. Мне же только оставалось вести борьбу с набегающим ветром. И в конце концов ему удалось сорвать с моей головы бейсболку.
— Стой, Махес!
Но Махес ничего не слышал, продолжая торпедой рассекать безбрежное пространство. Пришлось наклониться и крикнуть ему прямо в ухо.
— Тпру!
— Что случилось?
— Кепку сдуло.
— Брось, я тебе другую дам.
— Не дашь, а продашь.
Пока я лазал по кустам местного саксаула в поисках своего головного убора, Махес скрутил косячок с Кошачьей Мятой. Клубы пахучего дыма устремились к облакам. Прямо над нами парил молочного цвета шар, которого я раньше не замечал.
— Что это может быть, Махес? На Новую Александрию не похожа...
— "Шангри-Ла".
— Альтернативная Шамбала?
— Точнее не скажешь. Туда переселялись жить махатмы, не согласные с генеральной линией партии мудрости. Так сказать, местные диссиденты.
— Сейчас там кто-нибудь обитает?
— Не знаю, не был. Говорят, порядки на Шангри-Ла ещё более строгие, чем здесь.
— Не понимаю махатм. Кому это могло прийти в голову, обосноваться в столь неблагоприятном месте? Неужели нигде не нашлось более подходящей планеты? Или же дела с космической недвижимостью совсем плохи?
— Климат испортился уже после того, как Сириус Б из красного гиганта превратился в белого карлика. В одночасье поменялись параметры всех орбит, вследствие чего нам урезали финансирование. Ландшафтный дизайн за окном остался тем же, но кормить стали гораздо хуже.
— Откуда на Шамбале могли взяться несогласные? Мне всегда казалось, что чем умнее человек, тем он ближе к истине, и тем меньше поводов для споров.
— Оставь двух мудрецов в замкнутом пространстве, они обязательно подерутся, каждый будет другого считать дураком. Запри двух дураков наедине друг с другом, они быстро придут к общему согласию и будут чувствовать себя мудрецами.
— Да ты прям новый Эразм Роттердамский. "Похвала глупости" от Махеса. Как так получилось, что у добропорядочных древних богов сын стал анархистом?
— Кошки от природы анархисты. Вы, русские, тоже... Анархия это прежде всего внутренняя свобода. Внешняя атрибутика вторична.
— "Храни тепло, жги систему"?
— Не путай анархию и хаос, самоуправление и самоуправство. Первым анархистом был мой учитель, Будда.
— А я думал, что Будда был буддистом.
— Он раскрыл секрет абсолютной свободы. Если тебе говорят, что ты свободен, а сами держат за яйца или хуже того, за кошелёк, то о какой свободе может идти речь?
Махес полез в шкафчик и достал оттуда чёрное махровое полотенце.
— Держи, это презент. Слева видна надпись «Анархия мать порядка», которую видят непосвященные. Но на знамени есть и слова, вышитые чёрной ниткой по чёрному. Ими Будда любил заканчивать наши с ним занятия. Если помедитируешь на сабже пару минут, то обязательно прочтёшь их. (это на самом деле так - прим. автора)
— Ты уверен, что тебя зовут Махес, а не Махно?
Кот опять скрутил цигарку, и дым с новой силой повалил к небесам. На верхних этажах что-то загремело.
— Как бывший синоптик и скромный повелитель бурь сообщаю тебе о приближающемся дожде.
— А здесь и дожди бывают?
— Конечно. Особенно на границе двух фронтов, как сейчас. Очень даже вовремя, давно хотел помыться. Да и тебе не помешает.
— Простуду бы не подхватить.
— Будет жарко, как в бане.
И тут небо протекло. От воды пахло озоном и хозяйственным мылом. Махес стоял в ванне на четвереньках, засунув голову между передних ног. Вода ручьями стекала по его могучей шее. Из-под живота шёл дым.
Неожиданно для меня он загоготал.
— Что ты там у себя нашёл?
— О-О, ТЁПЛЕНЬКАЯ ПОШЛА.
— Читаешь мои мысли?
— Ваш брат человек для меня открытая книга, я тебя насквозь вижу.
Дождь был уже не просто тёплым, он был горячим. Я разделся до трусов. Одежду развесил по батареям.
— Только не забудь потом хорошенько её потрясти, перед тем как надеть.
— А что?
— Местные клещи. Я их называю "звездунчиками". У них пять ног. Ничего опасного, но жиляют больно.
Махес говорил не разжимая зубов.
— Тебе не многовато травы будет?
— Сейчас в самый раз. В такую погоду надо больше выкуривать. Подсознательно мне очень хочется повелевать стихиями. Мои божественные инстинкты обостряются, приходится держать их в узде.
— Оно того стоило? Я имею ввиду твой отказ от своей божественной сути?
— А что ты вообще о нас знаешь?
— Ничего.
— Дары природы... Так бы я определил место богов в жизни человека. Между нами и вами существует симбиотическая связь, взаимовыгодное сотрудничество, как между деревьями и грибами. Причём, эти весьма непростые отношения эволюционируют со временем. Меняются люди, и боги становятся мудрей. Надо только запастись терпением. Народ, у которого есть за спиной сильный бог, получает массу конкурентных преимуществ в борьбе за своё место под солнцем. Без божественной поддержки любой субъект обречён быть вытесненным на задворки мировой глобализации.
— И на кого же молятся в транснациональных компаниях?
— Всё зависит от их специализации.
— А твоя матушка случайно не...
— Угадал. Уже полвека сотрудничает с Марс Инкорпорейтед, выпускающей "Whiskas" и "Kitekat". Сейчас она регулярно мотается в Маклин, где у них штаб-квартира, и собачится там с конторскими. Кошки забросали её жалобами на качество кормов. Кроме того, божественная Баст является членом попечительского совета научного подразделения "Mars Symbioscience", занимающегося помимо общей биологии сакральными вопросами.
— Ганеша говорил, что если бога забывают, то он умирает.
На минуту Махес погрузился в воспоминания. Его небритое лицо разгладилось, яркие круглые глаза потускнели.
— На "Весёлом поезде" я хорошо знал Семаргла.
— А это кто?
— Крылатый пёс. Русский бог огня и домашнего очага. Не было более ревностного служаки, чем он.
— Никогда не слышал.
— Немудрено. Ведь ваше племя предало его. О таком предпочитают молчать.
— Политика, Махес. Религию подбирали под цвет обоев.
— Карнавала, ведите ли, им захотелось византийского, с их ряжеными... Ну и дураки. Вам бы самим расти, да защитников своих лелеять. Силушки и ума набираться, сидя за хозяйским столом. А теперь вот упавшее подбираете, под чужим. "Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам... так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей". Это не мои слова. Евангелие от Марка недвусмысленно указывает на ваше нынешнее положение в иерархии народов, окормляемых хлебом насущным.
— Карма у нас такая. Мы и крошкам рады. Ты давно на родине не был. Земля с ума сошла.
— Я дал себе слово больше никогда не связываться с людьми. Не хочу переживать из-за вас, конфликтовать с другими богами и закончить как Семаргл, под капельницей в коме.
Махес в раздражении застучал по полу хвостом, но быстро взял себя в руки и продолжил.
— Что же касается родных небесных тел... Каждый из египетских богов хотя бы раз в жизни бывает удостоен аудиенции у Пта, который есть Бог Сам в Себе, Творец за пределами Своего творения. Сподобился и я. Пта поделился со мной великой тайной. Оказывается, наша Вселенная время от времени изменяет свою метрику. Сейчас мы живём в эпоху глобальной сферичности, когда всё, от звёзд и планет до "сферического коня в вакууме", имеет форму шара. Твоя больная душа тоже томится, ограниченная этой геометрической фигурой, крайне неуютной и тесной для всего живого. Но Пта предсказывает скорый переход ко всеобщей цилиндричности. Уже в самом ближайшем будущем и люди, и звёзды почувствуют себе гораздо свободней. Вы сможете, наконец, распрямить свои конечности и размять затёкшие члены.
— Спасибо.
— Это ты Пта благодари. Он находится снаружи психушки, ему видней.
Тем временем дождь закончился. Зеленовато-плесневые облака начали разбегаться под действием усиливающегося ветра. Но прохладней не стало. Воздух был горячим и очень сухим.
— Давай собираться. Нарушителей режима здесь не жалуют.
Махес стал отжимать воду с намокших боков и головы.
— Ну-ка отойди, мне надо встряхнуться.
Как следует растёршись махновым полотенцем, я внимательно осмотрел свою одежду на предмет наличия клещей.
— Махес, а звездунчики, они какие по размеру? Что искать?
— Звездунчики?
— Клещи, о которых ты предупреждал. С пятью ногами.
Махес зафыркал, потом чихнул.
— Надо же, с пятью ногами. Скажешь тоже. А я думал, что это у меня от мяты мозги размякли.
— Издеваешься?
— Ладно, успокойся... Скорее всего, ты стал жертвой "ноосферного абсанса", во время которого человек на несколько секунд отключается от реальности и подключается к информационному полю. Сам он этого момента не замечает и себя не контролирует.
Я призадумался. Может и разговор про Пта мне тоже пригрезился? Спрашивать Махеса я не стал, чтобы не спровоцировать у него новый приступ сарказма.
— Эй, ты там хорошо уселся?
От Махеса сильно пахло мокрой шерстью и дымом.
— Можно трогать, командир.
УТРО
Что и говорить, рассвет на Шамбале был великолепен. Казалось, что с востока на нас двигалась стена голубого пламени. А с запада неслись облака нежнейшего белого пуха. Воздух дрожал так сильно, что линия горизонта фактически стала фикцией. Земля и небо взаиморастворились друг в друге. Судя по всему, на той стороне здорово припекало. Из-за возникшей разницы давлений образовалась такая тяга, что хвост Махеса вился бечёвкой на ветру.
— Давай, псих, лечись, а я здесь больше оставаться не могу. Пух местных тополей похож на репей. Набьётся в шерсть, потом неделю придётся вычёсывать.
— Спасибо за доставку. Куда ты теперь?
— Я плохо переношу жару и всегда стараюсь держаться ночной стороны планеты.
С этими словами чёрный Махес бесследно растворился в белой мешанине.
Пора и мне рвать когти. Я задал нужные координаты Звёздным вратам. Послышался неясный звук, напоминающий вздох, и появилось радужное сияние, так удивившее когда-то покойного Рериха. К этому времени пух уже облепил меня с головы до ног, сделав похожим на снежную бабу. Становилось трудно дышать. Но желание увидеть краешек Сириуса было сильнее. И вот, над горизонтом мелькнул первый луч, похожий на проблеск далёкого маяка. Небо зазеленело, и последние звёзды канули в море разгорающегося огня. Помахав рукой восходящему светилу, я вступил на радужный мост. Свет померк. Вселенная уменьшилась до размера коридора коммунальной квартиры. И каждый мой шаг гулким эхом отражался от его стен.
Читайте главу 27 — ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ