Глава 25. С аватарой ходим парой
БОЯЗНЬ ПОЗДНЕГО ПРОЗРЕНИЯ
Скособоченное пространство заливал тусклый дежурный свет, которым истекали зарешеченные лампочки на стене. Шут стоял посреди убогого внутрибольничного двора, растопырив руки и закрыв глаза. Были слышны его невнятные бормотания. То ли он истово молился, то ли просто жаловался на судьбу кому-то очень хорошо его понимающему.
— Послушай, Амикус, почему ты мне не сказал, что махатмам давно пришёл конец?
— Не хотел лишать тебя радости первооткрывателя. К тому же излишнее знание вредит душе.
— Погоди-ка... А это кто рядом с тобой? Твой приемник?
Крепко ухватив Шута за ногу, его маленькая копия сосала чупа-чупс и смотрела в сторону, не проявляя ни малейшего интереса к нашему разговору.
— Мой аватар.
— Вот те раз. С аватарой ходим парой? Я всегда думал, что тот, кто им управляет, находится в каком-нибудь безопасном месте.
— В компании веселей. Хотя одновременно владеть сразу двумя телами нелегко. Но к этому можно привыкнуть.
— Он умеет говорить?
Карлик поклонился, и не вынимая чупа-чупс изо рта, сказал.
— К вашим услугам.
— Хм... Что если этот малыш и есть истинный Шут, а ты его аватар?
— Разумное предположение.
— И много у тебя таких шутозаменителей?
— Полная конюшня. Как костюмов у лорда. На все случаи жизни.
— Ты их покупаешь или делаешь сам?
— Один аватар положен по службе. Он выполняет представительские функции на протокольных мероприятиях. С его помощью я могу лишь говорить и слушать. Его движения контролируются санитарами. Пару аватаров подарили боги, которым я в своё время оказал несколько мелких услуг. Некоторые сделаны под заказ в специализированной мастерской. Этот карапуз из их числа.
— Я бы мог иметь своего аватара?
— Конечно. Есть модели с ручным управлением для тех, чьи ментальные возможности ограничены. Но увы, тебе было бы нечем расплатиться с мастерами-воплотителями.
— А что они принимают к оплате?
— Услуги или артефакты. Обычные деньги ничего не стоят, так как могут быть легко подделаны.
— Возможно ли перехватить управление чужим аватаром?
— Вполне. Делирий непредсказуем.
— Вы ставите на них сигнализацию, чтобы не угнали?
— Мы их дезактивируем. Это единственная гарантия того, что к ним не подключатся. Если аватар действующий, то его надо держать под неусыпным контролем. Не ровен час, уведут, как цыган лошадь. Иногда лиходеи рвут подмётки на ходу. Выкидывают хозяев, а сами занимают их место.
— С тобой такое бывало?
— Нет, они сразу чувствуют мой запах.
— Запах?
— От запаха моих мыслей кое-кому становится не по себе. Меня это забавляет.
— А чем пахнет в моей голове?
— Шизофренией.
— Почему ты сегодня выбрал малыша в качестве аватара?
— Иногда мне хочется стать ближе к земле, почувствовать свою незащищённость. Ощутить хрупкость жизни... Не за это ли качество мы ценим тонкий фарфор? Будь он попрочнее, его цена была бы ниже.
— Но если твой аватар погибнет, ты ведь не умрёшь?
— Нет, но испытаю смертельный шок. Часть моего мозга изменится необратимо. Я стану уже не тем, кем был раньше. Чем больше погибнет моих аватаров, тем сильнее я буду напоминать живого мертвеца.
— Думаю, пережить такое один раз было бы полезно каждому.
— Лучше расскажи, как она там?
— Кто?
— Фалунь, конечно.
— Крутится помаленьку. Сходи, посмотри сам.
— Нет.
— Почему?
— Боюсь позднего прозрения. У меня уже есть своя философия жизни, её крушение стало бы катастрофой. Слишком многое принесено в жертву.
— Брось, ты ещё не старый. Меняться всегда интересно.
— Старый я, или в самом соку? Не знаю. Мне даже неведомо, сотворён я или рождён. Пупка у меня нет, дней рождения не отмечаю. Сколько жить осталось... один год или миллион? Я не видел никого, кто был бы похож на меня. Иногда мне кажется, что я ровесник Вселенной. А потом всё меняется, и я смотрю на мир глазами младенца, хотя никогда не был ребёнком в привычном для тебя значении слова.
— Ты никогда не задумывался о смысле своего существования?
— О каком существовании ты говоришь? Я всего лишь гирька на весах... Этот мир крайне неустойчив. Иногда приходится годами не спать, чтобы не дать ему завалиться на бок.
— Как ты везде успеваешь...
— Большой Брат следит за вами.
— С "летающих тарелок", что ли?
— С беспилотных дронов. Нет там никаких "зелёных человечков".
— "Греи". Серые алиены. Так их теперь принято называть.
Послышалось бульканье и странный звук "м-м-м-м". Шут смеялся не раскрывая рта.
— Ладно, покажи мне Махеса, да я пойду.
— Кого?
— Сына Баст и Ра, котёнка. Это бог грозы и бури Махес. Не вздумай шутить с ним. Его называют "Повелителем резни" и "Радующимся крови". Он жесток, хотя и справедлив.
Я поспешил достать котёнка из капюшона. Тот упоённо мурлыкал и сучил лапками. Амикус взял бога на руки, внимательно осмотрел, понюхал под хвостом. Затем поднёс к уху.
— Красивая музыка... Никогда не надоедает. Он медитировал?
— Да.
Шут поставил Махеса на землю.
— Наш маленький дружок почти готов к метаморфозе...
Вдруг Амикус насторожился.
— Что случилось?
— Кое-какие проблемы. Мне надо бежать.
Отрешённо к чему-то прислушиваясь, Шут схватил аватара и засунул себе под мышку.
— Отвернись.
— Зачем?
— Корпоративные секреты не подлежат разглашению.
Я отвернулся. Шумное, как у Дарта Вейдера, дыхание Шута смолкло. Он исчез. На асфальтовом покрытии двора остался лежать чупа-чупс. Я подобрал его, обтёр об штанину и положил в карман. Полезная вещь, мало ли кого придётся угостить... Послышалось утробное мяуканье. Сын Баст выгнул спину и выпустил когти, предупреждая меня о приближающейся смене экстерьера. Я вернул ему медальон и на прощание погладил по голове.
— Пока, Махес. Спасибо за помощь. Когда станешь большим, не прессуй особо людей, им и так приходится нелегко.
БОГ, КОТОРЫЙ ГУЛЯЕТ САМ ПО СЕБЕ
Прикосновение спровоцировало финальную метаморфозу Махеса. Раздался рык неимоверной силы, и я погрузился в пучину пугающих звериных запахов. Человеческие архетипы поведения велели мне бежать, но это было бы плохой тактикой, ибо сразу обрекало на статус жертвы. Я помнил, что огромный Кот, несмотря на его устрашающий облик, всё же не хищник, а бог. Существо сознательное. А раз так, то с ним можно попытаться договориться по-хорошему.
— Прошу пардону, ваше превосходительство господин Махес. Не сочтите мой давешний жест за проявление фамильярности. Я чту преданья старины глубокой и с величайшим почтением отношусь к вашей персоне.
Шерсть на загривке Махеса встала дыбом. Он поднял лапу, и я приготовился к самому худшему. Однако, египетский бог всего лишь обслюнявил её, а затем закинув за ухо, прилизал вздыбившиеся волоски.
— Какой ты сказал старины?
— "Преданья старины глубокой". Это Пушкин называется... Из ваших, кстати, африканских. Корни у него там растут.
— Африка большая, за всем не уследишь. Он хотя бы съедобный?
— Знаете, мне уже пора идти.
— Но при одном условии. Сейчас ты отдашь мне то, что недавно положил себе в карман.
— Какой-такой карман-шарман?
— Думаешь, кошки страдают близорукостью? Ты поднял штукенцию, обронённую аватаром Шута, и присвоил её себе.
— Вам померещилось.
— Ты кормил меня яйцами, а у меня от них запор. Piscis! Вот как по-латински звучит "рыба". Боюсь, что незнание мёртвых языков обойдётся тебе дорого.
Я счёл дальнейшее препирательство чреватым непредвиденными последствиями и поспешил расстаться со сферическим петушком на палочке.
— Ваша взяла... Сосите себе на здоровье.
Махес облизал чупа-чупс и сплюнул.
— Щиплется!
— Что за...
— "Ключ зажигания". Служит для активации аватара.
— Наверняка все ключи имеют индивидуальную настройку.
— Я продам его угонщикам. Они перепрошьют девайс под свои нужды. Ключ, судя по вкусу, мультимодовый. На "чёрном рынке" эта разновидность ценится особенно высоко.
— А если просто вернуть Шуту?
— Что с возу упало, то пропало. Он себе другой сделает. А я бог в изгнании. У меня каждая копейка на счету.
— Ганеша говорил, что вы сами выбрали свой путь. Вас никто не гнал с поезда. Наоборот.
Махес удивлённо уставился на меня.
— Никак ты тоже дал дёру из этого дурдома на колёсах? Уважаю! Бог чего?
— Обезьян.
— Значит, мы с тобой одного поля ягоды. Можешь обращаться ко мне на "ты".
— Разве плохо быть богом бури и грозы?
— Тоска зелёная. Я предлагал им возложить на себя обязанности бога анархии, но они отказались... Мне оставалось только податься в ренегаты. Амикус посоветовал эту планету в качестве убежища. Её ноосфера создаёт массу помех для охотников за головами.
— Трудно прятаться на таких открытых пространствах.
— Никто облаву на беглого бога не устраивает. Его ловят на инстинкт.
— Инстинкт?
— Когда кто-то молится во имя твоё, ты непроизвольно отвечаешь. Тем самым себя демаскируешь. Санитары владеют этой техникой в совершенстве. Поэтому я регулярно курю Кошачью мяту, она же "Котовник кошачий". От неё у кошек мозги становятся набекрень. И у меня тоже. Энцефалограмма утрачивает характерные для божественной активности зубцы. Я становлюсь невидимым для молящихся.
— И где ты берёшь эту траву? Здесь климат для неё явно неподходящий.
— У меня есть своё тепличное хозяйство. В пещерах, поближе к холодным подземным водам. Там же я выращиваю тюльпаны и развожу форель... Сейчас в это трудно поверить, но когда-то мне месяцами приходилось жить на сухокорме и консервированной мане. Божественная Баст пересылала их через Шута.
— Ты видел лицо Амикуса? Кто он на самом деле?
Послышались звуки, напоминающие удары кулаком по клавишам рояля. Кот смеялся.
— Нет, не видел, но слышал одну любопытную историю... Однажды между ним и Тором состоялось эпохальное соревнование по метанию Мьёльнира. По условиям состязания проигравший бог простился бы со своим летающим молотом, а Шуту пришлось бы снять с головы колпак и показать всем свою истинную личину. Так оно и случилось. Его имидж пострадал катастрофически.
— Что там под маской? Щупальца вокруг рта? Рога? Может он гидроцефал?
— Я не знаю, а свидетели помалкивают. Опасаются мести с его стороны. Никто из них не хочет разделить судьбу несчастного Тора.
— Неужто Шут в кои веки изменил объективности и не смог достойно смириться с поражением?
— Взятые у победителя допинг-пробы показали положительный результат на мельдоний. Такой бесчестности своему противнику Амикус простить не смог. Однажды ночью он проник в опочивальню Тора, обломал тому руки-ноги, а на место смазливой мордашки приделал своё официальное лицо.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что посох Шута с черепушкой-набалдашником и есть преображённый Тор?
— Вместе с засунутым в задницу молотом.
— Подозреваю, что новая версия Тора люто ненавидит Шута.
— А ему такой напарник и нужен. Нелицеприятный, ядовитый, злой. Видишь ли, экзистенция Шута состоит в том, чтобы резать правду-матку невзирая на околичности... Но кто скажет правду самому Шуту?
— То есть, каждому шуту необходим свой шут?
— Именно. И теперь эту роль для него играет Тор-посох.
— Амикус не боится гнева одноглазого Одина?
— Скандинав давно вышел в тираж, держится на одних противоастматических препаратах. Ему встревать в тёрки пацанов не резон. Копьё "Гунгнир" и свита "Дикой охоты" способны наводить ужас только на людей, а в схватке с существом, способным гасить звёзды, старику ничего не светит. Он об этом знает лучше всех. Не зря же папаша Тора обменял свой глаз на бездонный источник мудрости.
— Рад бы ещё поболтать с тобой, Махес, но мне нужно торопиться. Не хочу завялиться на местном солнце.
Махес расстегнул большую спортивную сумку, набитую ширпотребом кустарного производства.
— Хорошо, что напомнил... Сириус может запросто голову напечь. Рекомендую купить фирменную бейсболку с моим логотипом.
— Мне? Зачем? Я даже правил бейсбольных не знаю!
— И какой же ты после этого бог обезьян?
Поминая всуе Маммону, я полез в карман за шекелями. Довольный обстряпанной сделкой Махес смягчился.
— Так уж и быть, дорогому клиенту бонус. Поедешь до Звёздных врат на моём горбу.
Читайте главу 26 — АНАРХИЯ МАТЬ ПОРЯДКА