В замке Забвения.
Когда же связь душа и плоть теряют,
Спирит вращает в полночь блюдце,
Демоны врата иные отворяют,
К очагу слетаются безумца.
Очередной подъем по крутому скалистому склону, и густой туман рваных облаков мокрыми липкими лапами ощупывал обнаженные части тела путников.
- Сидмон, ты уверял - на плато будет замок! - воскликнул Беван
- Клянусь, именно здесь он и был, Ваше Высочество. Я сопровождал Вашу матушку…
Замок возник неожиданно. Выплыл из густого тумана и застыл настороженным призраком.
- Черт, этот туман больше напоминает медузу, нутром скрывающую строение, - проворчал менестрель.
Густой колпак накрыл дворец, уплывая прочь и унося его с собой.
Всадники бросились следом, проскочив насквозь густую пелену странной субстанции.
- Кому-то угодно издеваться над нами!- вскричал раздосадованный принц и обомлел.
В центре широкого плато возник мрачный замок, высокими шпилями, пронзающий пасмурные облака.
Принц со свитой въехал в распахнутые кем-то незримым ворота.
Взведенная огромная катапульта была нацелена на незваных гостей.
Казалось, что она вращается на скрытой платформе, сопровождая жалом стрелы группу всадников.
- Эй, там! – Прозрейте! Перед вами Его Высочество - принц Беван, - вскричал Сидмон, прикрывая массивным телом господина.
Справа и слева от аллеи, ведущей к главному входу по заросшему чертополохом заброшенному саду, заметались невидимые существа, продирающиеся сквозь одичавшие кустарники роз.
И вновь все смолкло.
Внезапно тень огромной птицы опустилась перед всадниками. Они глянули вверх, в освобожденное от туч небо, и не обнаружили хозяйки тени.
- Веселенькое место, - усмехнулся менестрель, разглядывая над входом герб на медной пластине рисованный цветной глазурью.
Склоненная роза, обвитая жалящей ветвью терновника с мелкими синими плодами.
Лепестки розы стекали из бутона по стволу яркими каплями крови.
Надпись по контуру герба гласила:
«Ifreann - Paradise do d;sachtach»*
Всадники спешились.
Беван приказал Сидмону вместе с телохранителями дожидаться в саду.
Он вошел в огромный холл замка в сопровождении менестреля.
Ажурные пучки черных колонн растворяли мощный каменный свод, парящий, словно ночное небо.
Позолота, резные украшения и мозаичная глазурь отражали туманный свет, окрашенный и льющийся из витражных окон. Бесплотные тела демонов парили повсеместно.
Друзья интуитивно проследовали к одной из дверей, ведущей вглубь дворца.
И попали в большое помещение каминного зала, которое одновременно являлось столовой и спальной, разграниченное шпалерным гарнитуром и балдахином, и занавесом, скрывающим ложе.
Мрачные сюжеты шпалер - тканых ковров, прикрывающих стены и мебель, словно иллюстрации уродливых обитателей неземного мира, угнетали сознание.
В резном кресле красного дерева перед огромным камином сидела королева Грания.
Фасад очага, украшенный галереей с ажурной балюстрадой и аркой из черного мрамора в готических кружевах, был более похож на вход в преисподнюю.
Пламя камина освещало бледное, красивое лицо молодой женщины с безумным взором прекрасных оливковых глаз.
Иссушенная долгой жизнью старуха с черным морщинистым лицом сидела у ног ее на низком пуфе, обитом в тон камину шелком.
Десяток слуг бестелесными молчаливыми тенями сновали в отдалении.
- Ваш сын Беван, Ваше высочество, - прошамкала женщина беззубым ртом, сделав попытку приподняться - выразить почтение титулованному гостю.
Безразличный взгляд мимолетно пронесся по лицам молодых людей.
- Мама! - невольно опустился перед ней на колени принц, переполняемый забытым с детства чувством.
- Ну, взгляните, же на него, Ваше высочество, - умоляюще просила старуха, - обращаясь к королеве.
Было заметно, что голос служанки являлся единственным звуком, на который реагировала сумасшедшая. Она подчинилась.
Бевану показалось, или он этого желал, что мать осмысленным долгим взглядом изучала его лицо.
Он расплылся в жалобной улыбке, надеясь на чудо.
Беван протянул руку, поднес безвольную кисть королевы к губам, целуя, и почувствовал знакомый аромат
Он приложил прохладную ладонь матери к своей щеке, забытая ласка разорвала застрявший ком в горле. Беван зарыдал.
Менестрель положил ему руку на плечо, успокаивая.
Беван стыдливо промокнул рукавом камзола глаза, скрежетом зубов, загоняя боль вовнутрь.
Королева выдернула руку и закричала, словно раскаленное олово, а не слезы принца, оросили ее ладонь:
- У меня нет сына!
Беван от неожиданности вскочил на ноги. Страшная гримаса нетерпимой боли исказила его лицо.
- Сынок, не обращай внимания на ее слова, - забыв об этикете, - страдальчески захрипела, закашлявшись, старуха, - она безумна! Ты ее сын! Я – сама принимала роды.
- Я заберу ее отсюда! – обернулся Беван к менестрелю, - она нуждается в лечении.
- Умоляю, не делай этого, - воскликнула бабка-повитуха, - здесь находятся врата в мир иной.
Она безумна лишь до поры, и должна дождаться возвращения души.
- Я останусь здесь, при матери, за нею нужен уход!
- Не волнуйся, сынок, я с ней неотлучно и днем и ночью.
А тебе необходимо вернуться в замок к Теуториксу. Иначе не сносить тебе головы….
- Ты повитуха, принимала роды? Отвечай, Теуторикс мне - отец? Только не лги! Умоляю.
Старуха испуганно затрясла головой. Еле справилась с душащим кашлем и прошамкала:
- Я бабка-повитуха, принимала роды, и знаю – кто мать. Я не прорицательница, и не могу знать, кто отец.
Беван преклонил колени, страшась, что мать оттолкнет его, лишь поцеловал подол ее платья.
Спешно поднялся на ноги и ни на кого, не обращая внимания устремился к выходу, бросив на ходу менестрелю:
- Я вернусь сюда с дюжиной лучших лекарей, я вновь обрету мать!
***
Беван велел менестрелю и Сидмону вместе с телохранителями ждать его за воротами замка.
Сам долго стоял, подняв голову к щиту герба.
Его губы шевелились не то в шепоте мольбы, не то просьбы, не то угрозы, обращенные неизвестно к кому.
Затем он развернулся и быстро зашагал, скрываясь за воротами.
Из недр герба опустилась бесшумно на землю темная крылатая сущность, и рванулась следом за принцем с поднятой рукой, сжимающей кинжал.
С верхушки вяза грузно грохнулся в траву Проводник-оборотень и сходу толкнул распахнутые ворота. Они захлопнулись.
Черная тень крылатого убийцы от неожиданности влипла плашмя в дубовое полотно ворот.
Тетива, спущенная предохранителем катапульты, метнула мощную стрелу, прибив черную тень крылатой сущности, повисшей на воротах, словно демонический экспонат натуралиста-дьявола.
*«Ад – Рай для сумасшедших» (ирл.)
(продолжение следует) http://www.proza.ru/2017/01/25/2182