Люди умирают от методического разрушения своих иммунных систем
Только в том случае, если мы знаем доподлинно, что такое деньги в нашу эпоху и в особенности для постсоветского пространства, то на основании всего сказанного можно предположить, что переживаемое нами состояние как реальные процессы разрушения – это временное состояние. И если учесть, что оно существует только до "прозрения", то в невежестве оно может продолжаться и до бесконечности и не иметь ни конца и ни края. Постсоветское пространство не может пребывать в этом положении десятилетиями. Представления людей, порожденные данной ситуацией, есть чистые иллюзий, строящиеся на этот счет перевернутым восприятием жизни. Мы свою великолепную шубу вывернули наизнанку и теперь все видим шиворот навыворот. И теперь сами не знаем, что с нами произошло. И, как в сказке, уже солнце появляется не с той стороны. О чем свидетельствует бег времени, принявший стремительный характер в бешеной погоне за деньгами. Казалось бы, во внешнем мире все стремительно изменяется, а дух (сознание) наш застоялся в распаде и просто недоумевает как оглушенный и ослепший. Об этом свидетельствуют, следовательно, все стремительные изменения, которые вызывают шок у современного человека. Если бы люди пребывали в этом состоянии, еще хотя бы столько, сколько прошло со времени распада социализма, то, по моему мнению, люди скорее погибли бы от истощения своих нервов и методического разрушения их иммунных систем, а не от недоедания. А названная угроза обусловлена не органическими причинами одряхления организма, а чисто функциональными факторами, в конечном итоге предопределенными организацией жизни людей, которая сейчас как раз предоставлена невежеству каждого. Это полное невежество изолированных людей. И суть сводится к тому, что люди, как бы это ни трактовали, не смогут жить без общества, глядя только друг на друга и на свое государство, которое ни в коей мере не заменит им этого общества, а имеет свою вполне определенную функцию. Мудрено ли, ту самую жизнь, которой испокон веков управляло общество, вдруг отдали в руки миллионов людей. И теперь ждут, что они, эти разрозненные люди, образумятся и на собственническом отношении построят гармонический мир, в то время как на самом деле эгоизм их разрушает. Медицина уже давно доказала, что в силу безмерного роста раздражающих факторов иммунные способности человека ослабевают, и он оказывается подверженным любой инфекции. В силу этого, то есть именно ослабления иммунной системы, возник СПИД и приняли массовую форму многие болезни и пороки людей. А это значит, что конфликтные ситуации, принимающие устойчивый характер на основе денег, подрывают здоровье человека, а отсюда и нации. И если сегодня мы все эти очевидные факты не связываем с общественным развитием и его будущим и в этом не видим никакой угрозы, то это происходит потому, что это просто факты индивидуальной жизни, не имеющие значения с точки зрения бизнеса. Бизнесу не нужны эти умирающие в одиночестве люди. И причину такого равнодушия мы уже знаем. И дело здесь не в моральной оценке бизнеса, а в отчуждении, которое воспроизводится системой денежных отношений не зависимо от того, нравится это людям или нет. И мы даже не замечаем, что нас разъедает самое настоящее невежество. И чему же сегодня учат, например, молодежь, оказавшуюся в этой ситуации: "маркетингу и менеджменту", то есть заполняют их деньгами в полном смысле этого слова, чтобы они бежали из этого мира. И вы хотите сказать, что эта молодежь, гоняясь за деньгами, становится созидателем? Вся наша общественная система, начиная с социализма и по сегодняшний день формирует денежную форму личности, которой суждено было убить этот капитализм. И не имеет совершенно никакого значения, каким образом его убивают. И ошибка Маркса состояла в том, что могильщиком капитализма он рассматривал пролетариат.
Для того чтобы формировать «денежную форму личности», социализму потребовалось более чем семидесяти лет. На историческую же арену она вступила со времени распада. Если исходить из исторического призвания владельца денег, соответствующего новой функции денег, развернувшейся только в постсоветском пространстве, то трудно сказать, что продолжительность жизни денежной формы личности может занимать хотя бы такое же время, какое было отведено на ее утробное формирование и «роды». Владелец денег уже в утробе все подтачивал, а, родившись на белый свет, все стремительно разрушил. Ее аналог на Западе действовал иначе согласно своему историческому призванию, но, в конце концов, он тоже меняет свое призвание и неизбежно превратится в денежную форму личности, столь же безразличной ко всему происходящему, как и владелец денег у нас. Так что же нас ждет с деньгами? С денежной психологией? Только крах! И ничего больше. Здесь нет никакого выхода в будущее.