Глава 22. В тишине приходящий
От могилы Рериха до конечной цели моего маршрута было рукой подать. Вступив на ведущую к Храму узкую дорожку, выложенную топазом и ониксом, камнями, олицетворяющими просветление и печаль, я активировал датчики движения. Вспыхнул свет. Вначале он просто растёкся по земле пролитым молоком, но затем стремительно рванул вверх. Краски сломя голову бросились следом. Всё творимое вокруг походило на праздничный салют в мою честь. Открыв от изумления рот, я благоговейно внимал столь элегантному жесту со стороны администрации лечебницы. Рисунок умирающего художника заставлял предположить, что здание будет смахивать на католический собор... ан нет. Оно предстало передо мной в образе могучего звездолёта, который когда-то опрометчиво позволил себе коснуться поверхности небесного тела, да так и остался в вечном плену у тяготения.
A в небе над ним сверкала Новая Александрия. С фотонами, о судьбе которых переживал чудак Амикус, действительно творилось что-то невообразимое. Шары красного цвета и бесформенные языки жёлтого пламени окружали эту планету. Казалось, я наблюдаю отдалённый пожар на складе боеприпасов. Глухое молчание наполняло космос и обрушивалось под собственной тяжестью вниз. Удивительные синие степи Шамбалы буквально задыхались от переизбытка тишины.
Приближаясь к Храму, я заметил в его окнах каких-то унылых людей, одетых в церемониальные синие пижамы. Будучи не в силах расстаться с местом своего прижизненного обитания, призраки великого прошлого продолжали влачить бессмысленное существование. Чувствуя на себе их тоскливые взгляды, я подошёл к главным воротам впечатляющих размеров. Не иначе как среди посетителей этого заведения были самые настоящие великаны, ущемить права которых на доступ к информации никто не решился. Взяв котёнка за шкирку, я поднёс его к сканеру штрих-кода, стоявшему на входе. Ничего не произошло. Неужели у котёнка истёк срок валидности? Я начал вертеть усатого-полосатого и так и этак, подставляя разные части тела под красный лазерный луч. Котёнок внимал этим процедурам со спокойствием истинного буддиста. Совершенно случайно я встретился с ним взглядом. Маленький стервец окатил меня таким морем презрения, что я мгновенно промок и почувствовал себя полным ничтожеством. Щёлкнул замок, дверь со крипом начала открываться, но застряла на полпути. Затхлый воздух вырвался на волю. Я отшатнулся и задержал дыхание. Котёнок чихнул и выпустил когти. Памятуя о возможных хитроумных ловушках, которыми любили грешить древние цивилизации, я пропустил его вперёд.
— Будь здоров, напарник... Принимай на себя командование.
УВОДЯЩИЙ
Приходящий в ночной тишине,
говорят, что Ты невидим,
но это неправда.
Я знаю сотни людей,
и каждый видел Тебя
хотя бы один раз.
Несколько бедных и глупых
не успели Твой лик разглядеть,
изменчивый многообразно.
Ты не хочешь мешать нашей
жизни. Ты не хочешь нас испугать
и проходишь в тишине и молчанье.
Глаза Твои могут сверкать,
голос Твой может греметь.
И рука может быть тяжела
даже для чёрного камня.
Но Ты не сверкаешь.
Ты не гремишь
и не дашь сокрушенья. Знаешь,
что разрушенье ничтожней покоя.
Ты знаешь, что тишина
громче грома. Ты знаешь,
в тишине приходящий и
уводящий.
(Н. Рерих, 1916)
Читайте главу 23 — НА ПУТИ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ