Многие говорят, что, мол, никогда в жизни не пользовались протекцией. Я бы тоже рад был о себе такое сказать, хотя, положа руку на сердце, это будет не совсем справедливо.
Вот помню, например, такой случай. Было мне годика три или четыре. И папина старшая сестра Лариса, а работала она тогда в Госплане СССР, взяла мне билет на Елку в Кремль. Предполагалось, что она сама и поведет меня на детский праздник.
Надо сказать, я был исключительно маменькиным сыночком о ту пору и от мамы отлеплялся с большой опаской. И Лариса (я звал ее всегда Ляля) была из немногих, с кем бы я осмелился путешествовать без мамы.
Мы приехали загодя. Перед тем как пройти в зрительный зал, все ожидали в большом холле, где стояла живая елка, и вокруг нее, встав широким кругом, толпились дети с мамами и папами. И был еще какой-то дядька – молодой человек (которого сегодня назвали бы аниматором, а тогда, наверное, про него сказали бы, что это был сотрудник Москонцерта, которого отрядили развлекать детей).
Так вот, этот мужчина говорил в микрофон и зазывал детей подойти к елке и то ли потопать, то ли похлопать, то ли еще чего – возможно, я не все тогда понял, что он предлагал делать. Но что я отлично понимал и видел на примере других детей, так это то, что всем, кто выходил к елке и топал, хлопал или просто стоял, потупив глазки, давали подарок. Подарком был огромный красный ключ, который якобы открывал двери Кремля, как утверждал сотрудник Москонцерта. И я, как увидел этот ключ, сразу загорелся его получить. Но к елке надо было довольно далеко идти: метров пять, не меньше, причем, без сопровождения взрослых, что для меня было невыполнимо. Место новое, народу много, чего конкретно просили сделать у елки – не разобрал, да вообще – мало ли чего. Мучение мое возрастало по мере того, как все большее количество детей смекали, что подарок дают практически на халяву, и тянулись к дядьке тоненьким ручейком, косясь на его мешок. Смятение в моей душе росло по мере того, как подарки-ключи в мешке заканчивались.
Лариса, видимо, прочитала мои волнения, наклонилась ко мне, взглянула в лицо и все поняла, хотя, как мне кажется, я совсем не плакал. Она распрямилась, подняла руку и просто сказала: «Молодой человек, сюда один подарок!»
Мужчина посмотрел направо-налево, пытаясь осознать, откуда был голос, потом увидел Ларису, обрадовался, подбежал и вручил ей подарок. А она также легко передала его мне.
Ключ оказался полым внутри, что меня немного огорчило, зато там внутри были конфеты и мандарины, и даже, как оказалось, мой любимый холодок цитрончик – не беленький, который был у всех, а желтенький, который у нас во дворе был редкостью.