Глава 1. Почти вступление
Хозяин сидел на венском стуле, опустив голову в стол. Пальцы левой руки лежали на шее у затылка, правая безжизненно свисала, но кулак был сжат, и в нём белела крышка от пластикового пузырька. Стало понятно, что ему плохо, но чем я мог помочь? Я уткнулся в его кулак и лизнул. Обычно Хозяин сразу же откликался, трепал меня за ушами и прочее, но сейчас... Желая обратить на себя его внимание ещё раз, протяжно заскулил... бесполезно! Пришлось вытянуться на задних лапах, достать до стола носом и повести глазами. Веки Хозяина были закрыты, по столу рассыпались горошины с въедливым запахом. Мне не нравятся такие штуки, как лекарства, но если мой большой Друг и Хозяин их употребил...
Он много умней меня, это приходится признать, и я понимаю - Он знал, что делал, и я верю, верю ему и только ему, всегда и во всём.
Вдруг в щель двери прошмыгнул Аристарх, прыгнул на стол и не спеша обнюхал горошины. Судя по его недовольной морде, горошины ему явно не понравились. Он вальяжно и бесшумно прошёлся по столу, не спеша потянулся, безо всякого стеснения забрался Хозяину на плечи и задремал.
Глава 2. Аристарх
Я не терплю котов, и не потому, что они считаются нашими врагами, нет; просто мы настолько разные, что... Возьмите, к примеру, обычай вилять хвостом. У нас в этом - проявление приветствия, знак дружелюбия, у них - готовность к нападению. При встрече с ними забываешься, увидев, как они дразнят тебя, или как иногда удирают - срабатывает охотничий инстинкт! Но с Аристархом мы подружились, и, если нужно, я стану защищать его. Иначе и быть не может, ведь он так же, как и я, служит нашему хозяину и другу, служит, как умеет, и не мне критиковать его.
Почему-то принято считать, что у нашего брата чувства довлеют над разумом, но это не так; и в кругу людей, и у нас есть особи умные и глупые, маленькие и большие, сильные и слабые, красивые и не очень; всё, как и у них; единственное, чем мы принципиально не схожи с людьми, так это тем, что в нашей крови нет равнодушия. В такой ситуации лучше не торопиться, я знаю это и чувствую. Знаю, потому что он дышит не так, как Тогда, а чувствую... потому что чувствую, и я уверен в этом; пока я найду кого-нибудь из них, пока они поймут, что нужно идти за мной, пока отыщут средства... сколько напрасно потраченного времени! А мне уже известно, что Хозяин успел принять горошины, и как минимум - две, его кожа на руке хранила их запах, и запах держится только минуту, не больше; просто нужно время. Когда он придёт в себя, ему могут потребоваться мои услуги... я ведь его знаю наизусть!
Да и Аристарх - неопровержимый барометр; ведь только кажется, что лежать на шее у человека - удовольствие, только кажется, что просто кот выбрал для себя местечко потеплее... так нет! Он по-своему приводит в чувство нашего общего единственного друга, он обладает такими качествами, какие и не снились великим врачевателям всего света! Потом это необъяснимое существо лениво спрыгнет, неслышно, как призрак, прокрадётся к своему углу, но я почувствую по запаху, что его походка тяжела, что он очень устал, и что должно пройти немало времени, чтобы он как следует восстановился.
Запахи - категория особая. По запахам можно понять, что за субъект перед вами, встречались ли с ним раньше или нет, каково его настроение, сильны ли его эмоции, болен ли он или здоров, молод или стар, агрессивен или спокоен, и многое другое. Человек может обмануть человека, скрыв своё лицо, а тут не скрыться: запах нельзя заглушить на живом организме так, чтобы не узнать личность, которая его носит; повторно за свою жизнь, встретив ещё раз один и тот же запах, ты узнаешь субъекта и вспомнишь его так, как будто расстались с ним вчера.
Аристарх же появился у нас самым необычным способом. Мы иногда с моим большим другом выходим на прогулки...
Что за радость эти прогулки! Миллионы запахов доносит ветер, я гоняю птиц и мышей, надо же веселиться, надо познавать мир и себя в нём через движение и ощущения, который он преподносит тебе! В последнее время мы круглогодично живём в небольшом домике в деревне, почти каждый день выходим за наш участок, пробираемся к речке, где водится рыба; иногда Хозяин берёт с собой удочку, сачок, и тогда для меня наступают счастливые минуты... рыба, рыба может перепасть и мне, и не просто перепасть, а из рук моего человека... это ли не счастье!
Но в тот день так и не пришлось дойти до речки. Я был уже на седьмом небе, когда мы покидали селение, но тут почти у самого последнего забора наткнулись на приличную толпу.
Люди вообще любят собираться по какому-то поводу, а чаще всего без повода вообще. На этот раз повод был, да ещё какой: на высоченной берёзе, почти на самом верху, висел кот и жалобно мяукал. Долезть туда никто бы не смог, да и берёза была тонкой поверху, где кот сидел; видимо, сам виновник происшествия, спасаясь от собак, с перепугу забрался выше, чем следовало, и самостоятельно спуститься уже не получалось.
И что тут делать? И что бы вы посоветовали? Там, в толпе, тоже были советчики, и лезть пытались на берёзу, и приманивать колбасой... бесполезно! А мой Хозяин быстренько осмотрелся, выбрал небольшого, цепкого мальчишку... да я уже лазил, дядя!... лезь, тебе говорят!.. и тот полез, добрался, докуда возможно... Народ пришлось под берёзой разогнать, и даже меня прогнал: бросил палку в кустарник - ищи, Джек! - я и побежал... Возвращаюсь с палкой, а мальчишка что есть сил трясёт вверху берёзу... кот орёт... потом срывается, а мой Хозяин его рыбачьим сачком - хоп! - на лету... тут и колбаса пригодилась, народ заулыбался, зашумел, стали хлопать спасителя по плечам, словно нарочно злить меня. Я бегаю вокруг него, лаю, все смеются, а кот с перепугу сожрал всю колбасу, вцепился в хозяйский воротник, страхом от него пышет, шерсть дыбом стоит... тут и прогулке нашей конец!
Вернулись мы домой, виновник несостоявшегося похода от Хозяина не отходит, как глупая собачонка; чуть какой шорох - он мигом на его плечи - чудеса, да и только! Но, как понимаете, много ума не надо, чтобы на человеке спасаться, но моего большого друга это удивило, и коту - а он был ничейным, как выяснилось впоследствии - была дана кличка Аристарх за великий кошачий ум. Вроде бы архистратег, только покороче звучит; мол, не человек выбрал животину, а животина так вцепилась в человека, что тому деваться было некуда... бывает же такое!
Глава 3. Люди и Собаки
Пока мой Хозяин приходит в себя, я жду и вспоминаю... Мне было неизвестно, что собак можно покупать за деньги, но однажды мы с Хозяином прогулялись в Город на выставку, и я своими глазами увидел, как это делается. Но это расчёты между людьми, мне тут не всё понятно. По моему мнению, собака - это прежде всего - друг, друг преданный и бескорыстный; собака никогда, ни за что не предаст друга, а за своего человека будет биться до последней возможности и, если надо, то отдаст свою жизнь, и это будет самым большим, но самым последним собачьим счастьем. Мне уже повезло в жизни, повезло, что у меня есть свой человек, и человек замечательный; я знаю, что не каждый пёс может этим похвастаться. Я видел собак бродячих, и много раз, и могу достоверно заверить: бродяжничество портит, калечит любое существо, а уж собачье...
Иногда я чуял в своих беспризорных соплеменниках злобу, иногда - трусость, и каждый раз при встречах - зависть. И я знаю: если поменяться мне судьбой с любой из них, если это случится завтра, то меня не минуют эти качества, и я стану почти таким же злобным, иногда - трусливым, и всегда - завистливым; я буду, я обязан завидовать собаке, которая принадлежит человеку.
Вольные собаки тоже бывают разными, и это чувствуется. Те, которые имели когда-то своего человеческого друга и по каким-то причинам потеряли его, навсегда приобрели чувство собственного достоинства; их можно обижать, оскорблять, иногда над ними ставят опыты в клиниках, кое-кто издевается над ними, вот только унизить такую собаку непросто. Некоторые могут воспринимать нашу покорность людям за унижение, но это не так. Мы тоже что-то желаем получить от них, и ради поставленной цели принимаем их правила игры. Они думают, что дрессируют нас, прикармливая лакомыми кусочками, думают, что играют на наших инстинктах... святая наивность!
Мы просто учимся правилам Их игры, мы живём среди людей, мы иногда зависим от Них. Пусть себе думают на здоровье, что научили самую обыкновенную дворнягу танцевать вальс, обращая её внимание на кусочек лакомства, пусть, но мы иногда смеёмся, смеёмся беззвучно над людскими ухищрениями.
Свистните на улице любой зачуханной беспородной псине - и она побежит за Вами; приучите отзываться на ласку - и она уже Ваша на всю жизнь. Нет, не кусок котлеты, не брошенная случайно кость привлечёт её к Высшему Разуму... только внимание, только любовь человеческая согреет несчастную собачью душу; самые кровожадные вожаки вольных стай, попади они в добрые руки, напрочь меняются, бесповоротно и навсегда.
Вы обращали внимание, что бродячие, встречаясь случайно с людьми, чаще всего просто отбегают, а вот пёс на поводке может зайтись в лае, увидав сородичей. В его лае - предупреждение: я буду сражаться, если что, вы же видите, Кого я сопровождаю! И его друг получает сообщение: я - с тобой, я тебя не брошу; и лишний раз демонстрирует уверенность в правоте своего лая: с Ним я - непобедим! Но люди - странные существа, они запрещают лаять своим защитникам, хотя сами друг другу иногда говорят такое... да и кричат иногда громче иного брёха.
Я пытался анализировать Их поведение, и пришёл к интересному выводу: для каких-то целей Они притворяются, и чем старше становятся, чем больше приобретают опыта, ума, тем притворяются всё изощрённей и беспощадней, и эта наука даёт им возможность обманывать себе подобных самым бессовестным образом. Актёрство у людей в крови: ни одна собака не будет вертеться перед зеркалом, чтобы приобрести какие-то полезные качества для себя, а некоторые из Них готовы часами заниматься этим делом. Правда, небольшая часть людских особей лишена такого таланта, к таковым принадлежит и мой Хозяин, но это скорее исключение, подтверждающее общее правило.
Принципиально люди, как вид, ещё очень неразвиты: их непомерный мозг только формируется, и доказательство тому - некоторый прогресс за какие-то два-три миллиона лет. Если мы меняемся в частностях, то Им природой назначено пройти долгий путь развития, они - ещё дети, великолепный продукт мироздания, которому судьба доверила больше всего тайн природы, и которые ещё не научились как следует с ними обращаться. Уже сейчас они могут превратить свою планету в безжизненное космическое тело, они занимаются междоусобицами, отравляют воздух, почву и воды; даже на протяжении моей небольшой жизни вредные запахи приобрели устойчивую тенденцию к росту.
Что же будет дальше, дальше, когда не будет меня, не будет и моего Друга... Неужели Они этого не понимают? Нам приходится идти по одной дороге рядом с Ними, мы ворчим, но идём, огрызаемся, но идём... Если же суждено человечеству этой планеты погибнуть, то оно погибнет не в одиночестве, оно погибнет вместе с нами.
Даже самый простой пример говорит о многом: мы не всё едим, что едят Они, и мой Хозяин вынужден проверять честность себе подобных мной или Аристархом. А ведь многие верят тем закорючкам, которые нанесены на упаковках продуктов, и существуют разнообразнейшие службы, готовые опровергнуть или подтвердить то, что там обещается. Уж чего проще: возьми небольшого кота в гастроном и дай ему обнюхать съестное... так нет, и тут дикие порядки - с котами нельзя в магазин!
Да и что там намешано... например, в той же колбасе! Мною было определено почти двадцать добавок, почему-то разрешённых для еды, но ведь это - яд! Только больное, в стрессовой ситуации животное способно это употребить по прямому назначению! И потому я горд тем доверием, которое мне оказано: я не позволю, чтобы моего благодетеля травили его соплеменники, почему-то получившие индульгенцию у небес на ложь и прямое нанесение ущерба здоровью. Забавно, что корма в банках, да и сухие вкусные комочки в пакетах для нас, которые почему-то не берут люди лично себе, куда как полезней человеческих...
Но для меня не существует каких-то приоритетов в еде: что будет угодно моему человеку, то я и буду есть. Разумеется, моё собственное мнение об этой прозе жизни и для меня кое-что значит, и потому я всегда дам понять Хозяину, что такое мне положено в миску, и как это мне нравится. Даже маленький, глупый щенок знает, что можно есть, а что нельзя, а вот люди, иногда и очень одарённые, с уверенной манерой держаться, говорить, убеждать, порой не способны понять самых элементарных вещей в еде. Конечно, и собаку можно обмануть, если это делать специально, а вот человека даже обманывать не нужно: покажи расписную упаковку по телевизору, спой коротенькую глупую песенку - и всё, негодный продукт пошёл шествовать по умам и весям.
Удивительно, но факт: чем противнее вещь, тем больше о ней трезвонят - это у них называется Рекламой - тем больше подозрительности она вызывает. Многие из людей - наверное, умных! - говорят: "Как достала эта реклама!.." Но если это вредно и "достаёт" - надо бороться против рекламы! Почему-то натуральные продукты, скажем, те же яблоки, не рекламируют вовсе. Наверное, всем и так понятно, что такое в рекламе не нуждается. Что его рекламировать, библейский-то продукт?
Иное дело, когда к чему-то прикоснулась рука человека, а к чему именно такая рука прикоснулась, то иногда сразу и не поймёшь... тут-то и протягивают эту вещь для убеждения, что это даже мол, и не яд... совсем не яд, или почти не яд, и всем без исключения от такого почти не яда будет только хорошо. Вот инструкция, вот нормы-правила. А чтобы уж совсем добить бедолагу у телевизора, специальный человек, суетясь с этим продуктом, такие штуки проделывает, что нормальному существу и в голову не придёт.
Люди совсем недалеко ушли от обезьян, их тянет на подвиги, на неизведанное, а тут как раз и новинка... как Такое пропустить? Я подозреваю: озадачен зритель... что это?.. ах, я ещё не пробовал... хотя бы разочек... и всё, сгорела светлая личность!
Но в сторону мысли о вкусном, не время ещё, не время. Если бы мне было суждено верить в чудеса, я бы желал, чтобы появилась Вера Николаевна, или просто Вера, как звал её Хозяин. Именно она знала, что нужно Хозяину, и только с ней он был под надёжной человеческой защитой.
Глава 4. Вера Николаевна
Казалось, что Она существовала всегда, просто я появился позднее; мне при первой встрече с Нею как-то непонятно было: а как себя вести?.. как реагировать на Её существование, на изменившееся вдруг настроение и привычки моего большого друга? Потом даже было стыдно за себя: такой умный пёс, и вдруг растерялся... Но Вера Николаевна - человек особенный, как оказалось. Она как-то вопросительно произнесла мою кличку, негромко и спокойно, как будто знала меня всю жизнь, и вдруг я понял... нет, не то, что можно подумать... я понял, что именно такая женщина и должна быть рядом с моим человеком, ведь он тоже когда-то выбрал Её, и только для себя. Я помню, когда почти Такое случилось, Вера Николаевна гостила у нас. Наверное, она имеет какое-то отношение к медицине, или когда-то имела, но тогда...
Как раз в То зимнее утро мой друг был оживлён и весел. Стоял январь, ослепительно сияло солнце, и мой человек вдруг объявил: "На станцию, встречаем Веру Николаевну!" Я был впряжён в санки, сделанные им собственноручно, и был горд тем доверием, которое мне было оказано - тащить нужное со станции, да ещё в присутствии чужого человека... я дотащу, конечно, я помогу, я выручу!..
Поезд стоял всего две минуты, кого-то ещё встречали, на перроне было немного людей. Он поднялся в вагон и почти тотчас вышел... что за поклажа - плетёная корзинка, от которой пахло яблоком да небольшой чемодан... и это всё?
Я уже привык, что если дело доходит до санок - то груз будет значительным, одному не утащить, а тут... Два года назад таким же январём на санках возили кирпич с развалин, одни вёз я, другие - Хозяин, и возили всю зиму. С той поры мне известно, что такое санки, а тут... даже стыдно везти!
Вере Николаевне я был представлен Первым Другом и Помощником... Она по-доброму улыбнулась, присела, внимательно посмотрела мне в глаза... Я потянулся к её лицу, чтобы в подробностях запомнить Её запах... Многие женщины боятся собак, страх овладевает ими совершенно. Мне это всегда непонятно, и я пытаюсь иногда лаем доказать: вы ошибаетесь, я добрый! Но это не помогает, они в ужасе пятятся... нет ничего неприятней ситуации!
Люди при знакомстве протягивают руки, осматривают лица, обмениваются фразами. Но мы, собаки, мы не такие; нам важно запомнить запах существа, нам важно приблизиться как можно ближе к нему и обнюхать. Чужие псы или сразу отбегают, или позволяют провести процедуру знакомства без эксцессов и даже с интересом. А вот Люди, такие умные, такие большие, не могут понять, как нам это важно; они отскакивают, как ошпаренные, да ещё взвизгивают, особенно женщины... Вера Николаевна поэтому меня сразу же удивила: она выказала мне такое доверие, на какое и редкий, смелый мужчина неспособен: когда между моей мордой и её лицом были уже миллиметры, взяла да и закрыла глаза...
Я растерялся; повадки людей разнообразны и порой непредсказуемы, но такое поведение незнакомого человека... Такое доверие было оказано... Это же высшая награда - передо мной однажды закрыли глаза - что может быть приятней!
Мне приходилось иногда наблюдать за смешными повадками людей: иногда мужчина и женщина прикасались губами и носами друг к другу, и закрывали при этом глаза... Наверное, это особый знак высшего человеческого доверия, теперь вот и меня коснулась человеческая мудрость проявления такого удивительного знака...
Но в сторону сантименты... И тут, как потом говорил хозяин, я растерялся. Конечно, со стороны виднее, но я действительно не знал, что делать! Вера медленно-медленно р а с п а х н у л а ресницы, и я вдруг увидел себя в её зрачках, и совершенно иным... щенком, с повисшими от недоумения ушами.
... вдруг пришло ощущение, что моя морда лежит на чьём-то плече, и тонкий, нежный запах полыни и розмарина вперемешку пронизывает моё существо насквозь; появилось чувство невесомости, и отяжелели веки от нахлынувшего тепла...
Наверное, это продолжалось секунды три, не больше, но запомнилось именно новизной ощущений. Впоследствии мы подружились уже осознанно, но при новых встречах на перроне ритуал повторялся. Потом я долго размышлял: что этим она хотела показать?
Что она не такая, как все?
Или что меня не боится, хотя и видит впервые?
Ответа я так и не получил; но никогда, ни до встречи с нею, ни после, мне никто и никогда не оказывал такого доверия.
Потом раздалось повелительно: "Вперёд!", и я понёсся…
Несколько раз санки переворачивались, они дружно хохотали, а я недоумевал: за это надо наказывать, а тут... В какой-то момент было упущено из виду, когда Это произошло; приноровившись к лёгкой поклаже, я оторвался. Оказалось, чем медленнее тащишь груз, тем быстрее проходишь тропу. И вдруг... по какой-то неясной тишине вдруг понял: что-то случилось...
Вера потеряла меня из виду и беспомощно оглядывалась. Мне тогда подумалось, что Хозяин шутит... но тут я услышал тревогу в голосе - меня позвали. ...
... Он лежал неудобно, на боку, очень слабо дышал, так слабо, что не видно было пара. Но чемодан уже вскрывался, с треском разлетелась первая капсула... вторая удачно открыла жидкость... и вот уже с шприца оторвалась маленькая капля, и вспыхнувшей радугой ударив по глазам, упала в снег. Я почему-то дозволил, чтобы хозяину расстегнули пальто и тут же ввели инъекцию.
У такой хрупкой на вид женщины оказалось самообладание бойца на ринге. Перевернув моего друга на спину, она подложила под его голову большой пуховой плат из чемодана и заслонила собою его лицо от солнца. Я было хотел пролезть между ними, но поднятая ввверх рука этой женщины меня остановила. Через некоторое время тяжело, надрывно мы втаскивали Его на сани. Вера взяла свою поклажу, а я стронул и потянул домой необычный груз...
Сейчас, когда прошло уже немало времени, осталось до сих пор загадкой для меня - как, чем мне внушили, что я должен подчиняться беспрекословно совершенно чужому человеку?
Наверное, случаются такие минуты, когда понимаешь без слов: нетерпеливый или медленный жест... мгновенный взгляд в глаза... Но сколько силы, выразительности, з н а ч и т е л ь н о с т и вроде бы незаметных действий! Когда-нибудь слова будут не нужны; не нужно будет рычать и огрызаться. Когда-нибудь мы все поймём, что пластика человеческого лица, скрытый до поры резкий взгляд в глаза... мах руки скажет больше, точнее, з н а ч и т е л ь н е е слова.
А пока это доступно очень ограниченному кругу людей; но они есть, есть такие люди! И тут понятно, что не силой физической идёт убеждение в форме приказа, а вовлечение иного существа в свой мир, где заранее уже определена истина в последней инстанции, а против истины в том мире идти нельзя - только с ней, только с ней!
Невежество потом распространит слухи о чуде и пророке; да, и тогда были великие люди, но так мало, что независимо от собственной воли они обретали божественность. Такое нигде не преподаётся, не передаётся по наследству, не покупается и не продаётся...
Так откуда же это всё?
Мне не понять этого никогда, моё дело - тащить дорогой груз, тащить изо всех сил, и я буду это делать, потому что знаю: надо мной - высшая сила, а где высшая сила - там истина...
Глава 5. Наша встреча
Как я попал к такому человеку - необъяснимо. Просто повезло. Я себя помню со старого подвала полуразрушенного дома. Тогда думалось, что все дома такие - большие, каменные, холодные, неуютные... Я ещё ничего не умел, просто бегал за матерью, учился нехитрой собачьей науке выживания в Большом Городе, а чаще путешествовал вокруг этого старого серого дома, пока мои старшие сородичи добывали себе пропитание. Мне перепадало немного, но я был доволен... Наверное, так устроена жизнь, наверное, так надо.
Наступила, наконец, холодная осень, и однажды всё побелело. И тут выяснилось, что я - не один рядом со старым брошенным домом, что кто-то есть ещё, и этот кто-то очень похож на меня. Обежав вокруг стен, обнаружились следы, очень похожие на мои. Я сделал ещё круг... следов становилось всё больше и больше с каждым кругом! И запах мой... как он попал сюда, этот неуловимый Некто, как он посмел присвоить Мой запах? И я разозлился, я бегал и бегал по кругу... глупый!
И бегал бы неизвестно сколько, но приползли грозные огромные машины с дурным запахом, замяли следы, и такое началось...
Камень рушился, билось стекло, пыль поднималась столбом. Ревели моторы...
Я в страхе бежал, куда глаза глядят, и заблудился. Город наваливался высокими, сумрачными зданиями, наступала ночь, а с нею наступал мороз. Что творилось на тротуарах! Грязноватая кашица из снега, льда и соли становилась всё колючей, я поранил левую переднюю и стал хромать, тыркаясь по каменным серым углам... вдруг что перепадёт?
Но в результате наскочил на грозного чёрного пса, рявкнувшего мне прямо в глаза... страх овладел мной совершенно, я бросился с тротуара на проезжую часть...
Вдруг раздался пронзительный визг, запахло палёной резиной, и я очутился под автомобилем.
"... нет, надо поискать под машиной", послышался чей-то голос, и тут же до моего загривка дотронулась тёплая кожаная перчатка. Потом меня вытащили и попытались поставить на лапы. Но лапы разъезжались, я дрожал и скулил.
Тот же голос вдруг произнёс:
- Ничего не надо, я забираю его с собой.
Меня приподняли и позволили свернуться в клубок, я прижался к незнакомцу, и ещё раз услышал его голос уже в иной интонации:
- Да ты весь дрожишь!..
Ещё бы!
Сначала непонятными машинами зачем-то рушат старый дом, потом чёрное страшилище пугает щенка, потом его совершенно случайно чуть не переезжают колёса, и в довершение всего выставляют на всеобщее посмешище в самом неприглядном виде. Тут не только задрожишь, тут впору перевернуться на спину - делайте со мной что хотите, весь в вашей власти, только не пугайте меня, не кричите, не прогоняйте!
Но человек в тёмном драповом пальто спокойно и уверенно вынес меня из толпы, и я через четверть часа очутился на половике в небольшой двухкомнатной квартире. Половик оказался круглым и уютным, и был он связан из разноцветных тряпочек и верёвочек, от него пахло женскими усталыми руками и покоем. Веки стали тяжелеть, и я заснул. Во сне повторялся и повторялся вечерний кошмар, меня кидало под автомобили, и не было никого, кто бы смог вытащить меня оттуда. Но резиной не пахло, наоборот: нечто вкусное шевелило мой щенячий нос... да что за издевательство такое!.. и... я проснулся.
Рядом с половиком появилась жестяная миска, вот оттуда-то и тянуло вкусным.
Неужели это для меня?
Такого есть не приходилось, но как догадаться, что именно для меня приготовлено всё это? А не получу ли взбучку за самоуправство?
И тут на шее ощутилось тепло руки того человека; запахло знакомо кожаной перчаткой и самым вкусным кормом, который только есть на белом свете, и именно этот корм лежал в моей - да, уже в м о е й! - миске.
Инстинкт бросил меня с ушами в роскошные запахи предстоящего пиршества... о-о-о, счастье, разве мог я догадаться, что у жизни есть и светлая сторона?
С той поры миновало шесть лет, но этот день я считаю самым счастливым днём в своей жизни, днём обретения Хозяина и Друга, днём обретения своего человека. С этой минуты я уже знал, что ни при каких обстоятельствах я не оставлю, не предам его, ни поступком, ни побуждением, никогда и ни за что, и если Ему будет угодно, сделаюсь тенью его, буду защищать его и сопровождать всюду, куда бы ему ни заблагорассудилось меня позвать, полезу за него в огонь и воду.
В то спокойное, безоблачное время за неделю был выучен весь уклад жизни моего большого друга; я знал, когда ему приходит срок уходить на службу, радовался нашим утренним и вечерним прогулкам. Выходные доставляли мне неизъяснимое удовольствие лежать на подстилке и следить одними глазами, как он сосредоточенно читает, делает выписки, что-то подчёркивает в своих книгах. Иногда к нему заходили гости, его друзья из "ящика"... странно!.. я знал, что в ящик кладут картошку, там никакой человек не поместится, а они всё говорили и говорили про какой-то неведомый "ящик"... а какие новости в нашем "ящике"... кого из "ящика" засылают на картошку?.. не приставай, Джек, а то в "ящик" опоздаю... забавно!
Я не мог себе представить, что существует счастье другое, более высокое, и что должно пройти полтора года, чтобы понять это.
Надо сказать, что с моим благодетелем жили его взрослые дети, сын и дочь. Потом как-то вдруг появилась ещё одна женщина, очень молодая, сын его моментально преображался при встрече с нею, дарил цветы, говорил красивые слова. Наверное, ей это нравилось, и она переехала к нам жить. А на следующий день мой хозяин с сыном заперлись в комнате и проговорили наедине часа два. Я только смог услышать: ну ты же всё понимаешь... тесно... мы всё сделаем, только надо немного переждать...
Через день на меня напялили ошейник, и синий троллейбус нас отвёз на вокзал. Тысячи новых запахов возбуждали моё воображение, меня постоянно дёргали за поводок, но было не до этого - я купался в новых ощущениях, тревожных и радостных... непередаваемое чувство!
Уже в вагоне электрички успокоился, но чувствовал - предстоят перемены в судьбе!
Деревянный маленький домик, старый сад, покосившийся заборчик с понарошечной калиткой из сетки... это всё называлось "дачей". Как оказалось, теперь я буду жить с моим другом в этом месте... вот оно, счастье, полнейшее, совершеннейшее счастье! Вечером подъехал грузовик, сын хозяина помог выгрузить вещи, и уехал.
Так началось самое счастливое время жизни в моей судьбе.
В выходные наезжали уже знакомые его друзья из "ящика", сгружались какие-то доски, страшно неприятные маты, коловшие нос, дурно пахнувшие банки с красками, рулоны с чёрным материалом, немного отдававшие асфальтом... всего и не перечислить! Хозяин смеялся, балагурил - ай да отпуск... сколько гостей... новостей!
Почти месяц продолжался шум и гам, грохот, но зато вечерами сгребали обрезки досок, кололи на части, откуда-то появлялось мясо, жарился шашлык, и я, глядя на эту маленькую, дружелюбную компанию, думал: все люди милы и добры, абсолютно все...
Глава 6. Я верю
Как-то я задумывался - а чем возможно отблагодарить Его за всё, что Он для меня сделал, чем? Жизнь собак короче, чем людская, так распорядилась природа, а природа справедлива. И это правильно: необходимо, чтобы такой человек, как мой хозяин и друг, мог осчастливить ещё хотя бы одну собачью душу. Нельзя жить, постоянно что-то получая, необходимо что-то и отдавать. Те мелкие услуги, которые мы с Аристархом оказываем Ему - не в счёт, просто так положено, так заведено между нами и Ими. Но всё же хочется совершить нечто для Него... нечто такое, чтобы это было на грани возможного, как "быть, или не быть..." как говорят у них, и не ради славы - зачем она нам? - а всего лишь для того, чтобы ещё раз, через "не могу" показать Ему, как Он мне дорог.
С Аристархом всё ясно - носи он Ему или не носи мышей - бесполезно, есть эту дичь для Них непозволительная роскошь... кошачье племя можно обидеть! Я это давно понял, но у Аристарха на этот счёт своё мнение, ему безразлично, что наш Большой Друг не ест мышей, главное - честь была бы предложена! Отучить от жертвоприношений нашего кота даже моему человеку при всём его авторитете не удалось, и потому Ему приходится терпеть - случилось спасти кота - теперь расплачивайся за его повадки!
И всё же есть Нечто в земной жизни, что даёт шанс любому существу дать возможность показать себя незаменимым для другого, надо только понять его, этот шанс и воспользоваться им. Мне и на этот раз повезло. Впрочем, всё по порядку...
Однажды летом через два года к нам заявился его сын со своей женщиной, и с ними было ещё одно человеческое существо, маленькое и невообразимо нежное, от которого пахло молоком. Я инстинктивно потянулся к нему носом, но мой хозяин прикрикнул на меня - Джек, место! - и мне пришлось ходить кругами, чтобы поймать малейшие колебания ветра, которые могли бы до меня донести его запах.
Это была Катенька, его внучка, мило коверкавшая слова, но уже вполне уверенно державшаяся на ногах. Мой Хозяин в ту ночь совсем не спал, всё ворочался от беспокойства, тревожа меня даже через стену нашего домика. Для меня соорудили хоромы совсем иного рода перед калиткой на участке, где только я был полноправным хозяином. Небольшая будка, конура, как и положено для каждого мало-мальски уважающего себя пса... И всё стало на свои места - мои владения - весь небольшой участок в шесть соток, огороженный заборчиком из посеревших жердин, дачный домик, площадка перед мангалом... и всё такое-прочее. Мне доверили охрану, но - на всех собаках деревни лежали такие обязанности!
В дальнейшем визиты с Катенькой стали повторяться всё чаще и чаще, но чем Катенька становилась смышлёней и самостоятельней, тем реже сопровождала её мать... наконец, она совсем перестала ездить, и только его сын регулярно с дочкой по выходным навещали нас. Хозяин накупил детских книжек с картинками, читал сказки, в лицах показывая натуры человеческие. Когда дошли до "Теремка", Катенька нам заявила - так это совсем про нас, Джек - вот он, принюхивается, Аристарх - дремлет, мышка попискивает под полом, это я точно знаю... и пусть не всё так, как в сказке... вот только домик у тебя совсем не похож на Теремок...
Теремок должен быть красивым, а тут что?
На следующий день они уехали, как и всегда уезжали, но Хозяину запали слова внучки в сердце... а вдруг, Джек, она не приедет? Теремок-то наш - неказист...
Она и не приехала ни на следующие выходные, ни после, а потом похолодало, и к нам уже и вовсе перестали ездить.
Однажды мой человек пришёл радостный со станции (он по субботам ходил на станцию за почтой от друзей с "ящика") - Джек, гулять!
Но пошли мы не на речку, не на станцию; Хозяин повёл меня к старому полуразрушенному дому из тёмного кирпича - радуйся, Джек, у нас будет теремок!
Развалившуюся усадьбу приготовили под снос начисто, да что-то помешало, и почти всё свободное время осени мы проводили там. Мой Друг очищал кирпич, складывал его в штабеля, а я предавался своему излюбленному занятию - гонял птиц и лесных мышей!
А потом... зимой, на санках, на двух санках с Хозяином мы каждый день свозили наш кирпич на участок, пока весь его не завалили.
В марте Хозяин начал обкладывать стены, но как-то странно: получался домик в домике. За весну всё оформилось в настоящий теремок, как в книжке с картинками, получился замок, но как игрушечный, а старый деревянный дом внутри потом сломали.
Порой до сих пор снится, как я волоку изо всех сил по промороженному насту в гору кирпич, как Хозяин сзади кричит - терпеть, Джек!.. Кто, если не ты, поможет мне!.. И однажды я не выдержал, лапам не за что было зацепиться в начале скольжения, а потом попалась кочка, но санки успели набрать скорость и меня потянуло...
Хозяин моментально вывалил поклажу из своих санок, уложил меня на них вместо кирпича, и - на станцию, потом в город. Только через три недели мне было разрешено сопровождать моего человека на прогулках, а от санок меня отлучили надолго.
В мае вовсю цвела черёмуха, собрались Его друзья из "ящика" (мой Большой Друг уже с год как был на пенсии), и в ту весну появился наш теремок - как в книжке с картинками. И надо такому случиться - Катенька приехала как раз на следующий день...
Новые надежды, новые радости, новый смысл жизни; ожидание почти несбыточное, детское - а оно самое важное! - непреходящее ощущение счастья в замысле человеческом - и воплощение самого замысла.
Подрастёт Катенька, наверное, куда-то уедет, но в душе её останется дедушка и его теремок, этот Человек, который так беспомощно и неловко опёрся на стол.
Я верю, что пройдёт ещё несколько минут, он вздохнёт глубоко и спокойно, и, как со сна, опустит свою большую руку мне на загривок - а, это ты, Джек, ждёшь прогулки... наденет сапоги, возьмёт старую бамбуковую удочку и сачок, и мы отправимся на реку, и каждый займётся своим делом, да, своим...
Я верю, что так и будет, я верю.
Верю...
30. 05. 2016.