Паника паникой, но Петр инстинктивно выбирается на мель, лезет на берег, вырывая с корнями сухую траву пырея, сорняка здешних мест, отвоевавших себе место на когда – то взрытой землекопами почве.
Быстро переставляя соскальзывающие ноги, и наполовину выбравшись на берег, в ужасе замечает двух стоящих под боярышником у подножья кургана чертей, те с явным удовольствием наблюдали за ним.
Пётр сжимаясь, приседает, от чего больше походил на лягуна, выбравшего из речки на бережок погреться на тёплом солнышке.
А в его голове юлой или скорее всего волчком летали мысли, во – первых ему не удавалось сообразить, где же он находиться и куда собственно попал, куда подевался сам кум и его баня, а во вторых черти ему показались или это так было на самом деле?
В третьих двоилось у него в глазах или там всего один чёрт?
Пётр приподнялся и о ужас, черти двигались к нему, он зажмурил один глаз, но этих нечистей всё равно было два.
Он подобно лягушке при опасности, отталкивается четырьмя конечностями от берега, плюхается обратно в воду, гребёт к другому берегу.
Но этот берег подмывался водой и имел, если не вертикальный, то уж точно отрицательный козырёк, попытки Петра штурмом преодолеть высокий берег с одной попытки не удался, большой кусок грунта отваливается и вместе с ним сваливается в воду.
Мальцев с головой скрывается в пучине придавленный рыхлым куском лесного чернозёма.
Подошедшие к краю берега Шоба с Песей угорали со смеху, ржали подобно лошадям с местной конюшни, обратились к уже принявшего обычный вид Злотазану:
- Тазя!
- Ха – га – га!
- Где ты надыбал этого ярмарочного Петрушку!
- Гы – гы – гы!
- Вот насмешил, так насмешил!
- Что ты ему такого навтулял, что он попёрся с тобой?
- Гу – гу – га -га!
- А мы - то смотрим телепают из хутора два мужичка, притаились значит.
Хы – хы - хы!
- Думаем ворошки по своим делишкам вышли, но когда они свернули с дороги и потопали вдоль речки, хо – хо – го, заинтересовались.
- Вот когда этот Петрушка стал вынимать пироги и всякую всячину, допёрли, что это твоя очередная аферная задумка, оха - ха - ха - ха – ха!
- Э! А не утонул ли наш фуражир, что – то долго не выныривает?
Петру не сказано повезло, глыба рыхлого чернозёма быстро растворилась воде, он подобно вьюну извивался, пытаясь высвободиться и вынырнуть.
Это ему быстро удаётся, он опутанный корневищами пырея, поплавком вылетает из воды, хватает ртом воздух, своим грязно – чёрным видом удивляет и смешит чертей.
Те не в силах стоять, вскоре валятся со смеху на берегу.
Петро, как сазан окружённый мелями, заметался в яме, поднимая муть, чтобы потом в мутной воде по течению незаметно покинуть это ставшим опасным место.
Он так и сделал, выскочил на мель, где воды всего - то в колено, поднимая столбы брызг, побежал по речке и вскоре выскочил по пологому уклону на берег.
Ещё не понимая куда бежать, закружил на месте, в голове промелькнуло просветление, когда он понял, что находиться меж двух курганов, было побежал вдоль берега к лесной дороге, как неожиданно остолбенел, на этом берегу увидел ещё одного чёрта, едва не лишился чувств, в голове промелькнуло:
- Да сколько же их тут!
Он хотел заорать, но из себя не смог выдавить ни звука.
- Бежать, только бежать,
отстукивало частыми ударами сердце, глухо отдаваясь в ушах.
Но в этот момент ему на спину вскочил ещё один чёрт, словно собираясь поиграть, в казаки разбойники.
Жуткое состояние, Петро пытался освободиться от него, извивается ужом, пытается отцепить лапы чёрта с плеч, но тот как заправский всадник цепко уселся ему на спину, да ещё пятками поддаёт под бока.
У Мальцева от страха прорезается голос и он вопит:
- Чур! Чур меня!
- Сгинь нечисть проклятая!
За что получает хороший тумак по голове, а пятками в бока, от чего перехватило дыхание.
Петька, вытянувшись стрункой, захрипел, заспотыкался и уже было стал заваливаться на бок, как почувствовал, что чёрт покинул его спину.
- Беги!
Пронеслось в его сознании, прилив адреналина в крови заметно прибавило сил, Петро рванул, но перед этим получает хороший пинок под зад от Песи, который перед этим перемахнул через речку и решил прокатиться на голом человеке.
Между двух молчаливых курганов прокатился закатистый гогот, отозвавшийся эхом далеко за лесом.
Мальцев не разбирая дороги, ломился через кусты на редкие огоньки из окошек хуторских хат, в этот святочный день, хуторяне подолгу засиживались в гостях.
Петька, мужик в возрасте, бежал не зная усталости, а ему в след словно убегающему зайцу протяжно и отрывисто посвистывали черти, от чего он только прибавлял в темпе.
Вот он выскочил на лесную дорогу продолжая повторять:
- Свят, свят, свят.
- Спаси и сохрани.
- Во имя отца, сына и святого духа, не дай пропасть грешной душе.
Бежать было легко, особо ничего не мешало, появившуюся перед ним крутую гору, он считай и не заметил, влетел, помогая себе руками, хватаясь за усохшую местную полынь, на одном дыхании.
Выскочил наверх, где наискосок через дорогу располагался его двор и хата, Петро шлёпая босыми ногами по хуторской грязи, промелькнул через улицу и влетел через не закрытую калитку к себе во двор.
Вы думаете, его никто не заметил?
Куда там, загулявшие влюблённые, которые никак не могли расстаться, находились в том самом месте, где улица, искривляясь к балке, продолжала вписываться в местный ландшафт.
Пробежавший через улицу голый человек навёл их на весёлые мысли:
- Поглядика!
- Опять Ефимка Игнатьев удумал новое развлечение.
- Чего – то он в этом году раньком начал, видно задумка настолько весела, что не утерпел.
- Может сходим, посмотрим, чего он на этот раз учудил?
- Да ну его, опять чего ни будь срамного выкинет.
Ефим Игнатьев парень крепкого телосложения и раннего возмужания, в шестнадцать лет был оженен родителями и жил в хате оставленной ушедшими в мир иной деда и бабки Змеющенко.
Физически походил на мужика, но в душе его жил парубок - весельчак.
В его хате хоть шаром покати, но всегда было шумно и весело, устраивались танцы для молодёжи под гармошку, плясали так, что пыль стояла столбом и сразу не понять, накурено здесь или это летала пыль, но в обоих случаясь, повесь топор - не упадёт.
Первую его отчебученную хохму, долго держали в секрете, кто попадался на его уловку, старался молчать, кому же хотелось в одиночку быть осмеянным на весь хутор, а - то глядишь, и в других узнают.
Позор!
Позор он не так обиден, когда его разделяют на всех, тут можно и возразить:
- А я не один такой, вон Петька, Гришка, Колька, да мало ли ещё кто, тоже лопухнулись.
А дело было так.
18 янв 2017 г.