Беспечность

               
      Сорокапятилетний мужчина сидел вечером в мягком и удобном кресле и смотрел телевизор, по которому транслировали футбольный матч, получая то удовольствие, то разочарование. Одним словом, получал суррогат эмоций, зависящих от игры его команды. От футболистов, которые, в отличие от него, болельщика, эти эмоции демонстрируют на поле, но играют исключительно ради денег и достижений. Как командных, так и личных.
     Сегодня его команда, показывая боевой и взрывной характер, к сожалению, только свой, а не игры, приносила сплошное разочарование. Количество полученных ею жёлтых карточек было прямо пропорционально пропущенным голам. Эмоции захлёстывали игроков, передавая ураганной волной чувств своё настроение зрителям и телезрителям. Страсти бушевали, а нервы были на пределе. Особенно - у зрителей.
      Рядом с мужчиной, на столике, как и положено у истинных домашних болельщиков, присутствовало пиво и иже с ним. В сегодняшнем случае - чипсы и сыр. В такие моменты, а может и не только в такие, люди бывают глухи, слепы и крайне нервны ко всем внешним раздражителям. И это очень прискорбно. Почти всегда то, что нас раздражает, является сутью нашей жизни. Зачастую мы это осознаём, если вообще осознаём, слишком поздно. Этот вечер не оказался  счастливым исключением прозрения из общего правила эгоистической темноты.
 -  Всё, мой дорогой и любимый, моя чаша терпения переполнилась. Пусть ты мне всё также очень дорог и я тебя по-прежнему люблю, но я вынуждена... нет, я просто обязана принять самые кардинальные, самые радикальные меры. Я от тебя ухожу... вместе с дочерью.
      Мужчина молча хлопнул ладонями о колени.
 -  Я очень долго терпела все твои пакости, все твои подлости, всю пошлость и низость, которые тебя переполняют и из тебя выплёскиваются, но вчерашняя твоя выходка плюхнулась и в мою чашку терпения последней каплей. Сила поверхностного натяжения не выдержала, плёнка моей выдержки и стойкости лопнула, и... вот, я решилась.
      Мужчина подал голос:
 -  Что ты делаешь?! Куда?! Ну куда ты бьёшь, бестолочь?! Да за такие "бабки" я лучше тебя сыграю, инвалид!
 -  Это невыносимо! Я так больше не могу! Я к тебе взываю уже лет пятнадцать, если не больше, а ты глух ко всем моим мольбам. Ты глух к рыданиям и стенаниям дочери, которая чахнет на глазах. И я уже совсем больна. А ведь когда-то у нас была любовь и нежность, доброта и взаимопонимание. Ты жил как человек, советуясь со мной даже по мелочам, любил и лелеял дочь, сообразуя свои поступки с её потребностями и желаниями. А когда ты ошибался, мы деликатно подсказывали, и ты нас слушал, а потом исправлял допущенные промахи. Но потом всё изменилось. Ты на нас плюнул! Мы тебе стали в тягость! Скотина! Почему ты стал жестоким, циничным и пошлым? Мы не давали к этому ни малейшего повода. Я была настолько терпелива, что прощала тебе оскорбительную ругань, многочисленные измены и даже закрывала из любви к тебе глаза на рукоприкладства, до которых ты опустился. Вот до чего ты дошёл. О-о-о, теперь я прекрасно понимаю Иру, которая, плюнув на эту шикарную квартиру, бросила тебя, забрав сына, и уехала к родителям. И долго ты убивался? Один день! Да и не убивался ты вовсе, а тосковал от окружающей пустоты. Но и тоска улетучилась на следующий день. Я тогда не думала, что ты уже пропащий, и что процесс твоего морального падения продолжится до самого дна. Я искренне надеялась, что смогу всё исправить. Я отдала этому все силы! Нет, ну что ты будешь делать - как о стенку горох. Не докричишься, не достучишься, не дозовёшься. Всё впустую. Сил моих больше нет! Ведь пойми своим заблудшим мозгом, если мы уйдём, ты без нас окончательно пропадёшь! Может не сразу, но потом наверняка. Одумайся! Даю последний шанс!
      Мужчина потянулся за бутылкой с пивом, отпил половину, грохнул её о стол и заорал:
 -  Ну и какие тут на хрен шансы победить, если они по мячу попасть не могут! Им не на футбольное поле надо - на колхозное! Коров пасти!
 -  Я с печалью наблюдаю, что всё напрасно и бесполезно. Всё лучшее, что в тебе было, безвозвратно умирает. Остаётся только вот эта туша! Ты живёшь для неё и ради неё! Больше тебя ничто и никто не интересует и не волнует. Тебе плевать на всех, кто тебя окружает, если тебе от них ничего невозможно урвать! Ты вчера предал своего единственного настоящего друга! Тебя ждёт страшное будущее! Когда тебя покинем мы, ты останешься совсем один. От тебя, рано или поздно, отвернуться все. А те, которые не отвернуться, будут улыбаться тебе в лицо, а за твоей спиной держать нож, чтобы при первом удобном случае вонзить его под левую лопатку. Как ты не понимаешь, что сейчас ты теряешь самое дорогое достояние, которое есть у человека?! Ты глупец. Придёт время и ты о нас вспомнишь. Уже ты к нам будешь, молитвенно сложив руки, жалостливо и с мольбами взывать, чтобы мы вернулись. Чтобы тебя простили и твои невыносимые страдания разделили вместе. И мы придём. Мы не можем не прийти. Только смотри, чтобы это случилось не настолько поздно, когда исправить что-либо уже практически невозможно. Прощай, любимый и дорогой дурачок. Мы покидаем тебя.
      Напоследок мужчина крикнул:
 -  Долой! Долой с поля такого судью! На мыло его, собаку!
      А измученная и израненная душа, нежно обняв хрупкую совесть, оставили его бренное тело, которое по-прежнему продолжало бурно реагировать на события, происходящие в телевизоре. Оно продолжало жить. По крайней мере, оно так думало.