On the question of the influence of the religious factor in the folding of the English protopratii
Аннотация: В статье автором рассматриваются роль и место религиозных течении в становлении и развитии публичной политики и появлении протопратии в Англии Нового времени. Автором рассмотрена гипотеза о влиянии на процесс формирования протопратии в Англии основанных религиозных конфессии страны - англикан и пуритан. При помощи использования научных методов анализа, синтеза был проведен критический анализ литературы и источников, а также осуществлен творческий синтез выводов, на основании которых данная гипотеза была доказана, а также построена модель формирования религиозными конфессиями Англии путем оказания прямого воздействие на формирование публичной политики, создания и дальнейшего развития портопартий.
Abstract: The author considers the role and place of religion in the course of formation and development of public policy and protopratii appearance in England in modern times. The author examined the hypothesis of the influence on the formation of protopratii England-based religious denominations of the country - Anglicans and Puritans. With the use of scientific methods of analysis, synthesis was carried out a critical analysis of literature and sources, and implemented a creative synthesis of the findings on which this hypothesis has been proven, as well as a model of the formation of religious denominations in England by providing direct impact on the formation of public policy, creating and further development portoparty.
Ключевые слова: пуритане, религиозные конфессии, публичная политика, политические партии, протопратии.
Keywords: Puritans, religious confessions, public policy, political parties, protopratii.
Проявление религиозных воззрений, проповедуемых той или иной религиозной конфессией, предстает перед людьми в форме некоторой символики. Такая религиозная символика, вполне конкретна по своему происхождению и может быть названа элементом «гражданской религии» или иметь статус символического элемента публичной государственности [5, C. 136]. Трудно было бы спорит с этим, памятуя, о том, например, что Президент США приносит свою присягу на Библии – христианском Священном Писании.
Это тем более может выглядеть странным, учитывая строгость и нерушимость, знаменитой «Первой поправки» к Конституции США. В этой поправке сообщено о том, что государство в лице правительства, не может оказывать предпочтения какой-то из имеющихся в стране религиозных конфессии. Предоставляя им тем самым, статус государственной религии. Однако на деле, скрупулезное следование этой поправке проявил только президент Джон Квинси Адамс, который приносил свою клятву на своде законов США [4].
Таким образом, гипотеза о том, что религиозно-теологическая аргументация может стать элементом не совсем религиозным по своей квинтэссенции в области отношений политических, не нуждается вроде бы, в дополнительных доказательствах.
Однако непосредственный механизма влияния религиозных течений и конфессий на формирование политики государства Нового времени представляет в настоящее время определенный интерес в контексте продолжающегося процесса формирования организации и институтов публичной политики. Данный вопрос может быть в полной мере рассмотрен на примере влияния религиозных течении и конфессии Англии, на формирование портопартий, как элементов публичной политики.
Отметим, что в Новое время процесс становления политических партий в Европе был связан с несколькими факторами-коррелятами.
В первую очередь, с усилением буржуазии, которая стремилась ограничивать власть старой аристократии.
Во вторую очередь, религиозной борьбы католической церкви и протестантов [3 C.56].
Таким образом, политическая борьба в XVII-XVIII веках напрямую связана с религиозной борьбой.
Поскольку основные политические силы в это время группировались именно на основании своей религиозной принадлежности. Реформация, таким образом, не была в начале Нового времени только религиозным движением, но и несла в себе заряд некоторой определенной политической программа, непосредственно отражавшей интересы конкретных групп населения, представлявших в первую очередь третье сословие [4].
Протестантизм, несомненно, был мощной политической силой в таких странах Европы, как Германия, Франция, Нидерланды и Англия. При этом, в Англии особое влияние получили пуритане, в качестве представителей радикального крыла протестантского вероисповедания. Однако все следует рассматривать по порядку.
XVII век в Англии был бурным и очень беспокойным.
Как раз в его середине этого века, в 1649 году в Англии произошла буржуазная революция, которой жизнь страны была разграничена на две общественно-экономические формации, вызволив окончательно уже давно витавший над страной «дух капитализма». Однако революция не могла поменять общественное сознание и социальную структуру английского общества меняли сразу и вдруг.
«Протестантская этика», ставшая базой жизни современного, нового «господствующего класса» - буржуазии, была совершенно непривычна и не приемлема для уже уходящих в историю феодалов. Землевладельцы не видели в буржуа будущего и не находили смысла подражать их повседневному напряженному труду и полной самоотдаче, скромности и воздержанности в быту, стремлении производить более того, нежели потребляешь, накапливать, но не транжирить. Однако, синхронно с землевладельцами-феодалами, в новое время в Англии появились не только городские буржуа, но и новые землевладельцы, придерживающиеся тех же самых, «протестантских» этических норм. Это были «новые» дворяне - джентльмены, которых следовало бы назвать «современными капиталистами - аграриями» [4].
Реализуемое этой «капиталистической прослойкой» общественное поведение, вкупе с изменением идеологии жизненных ценностей приносили свои плоды и возносили новых джентльменов по уровню доходов, значительно выше, нежели пэров и епископов, представлявших всю «старую знать» вместе взятую.
При этом, по расчетам сэра Уинстона Черчилля, занявшегося на склоне дней историческими изысканиями: «землевладения короля уменьшилось на 75%, старой знати – на 50%». При этом, «земельный клин» джентльменов увеличился на 20% [6 C.67].
Получаемые доходы, позволили новым буржуа и джентльменам серьезно задуматься о перераспределения власти. Реакция «старой знати» Англии на новые замашки буржуа и джентльменов, выдавали скорее выдавали скорее противоречивую рефлексию, чем здравый смысл. Последователи феодальных отношений не желали поступиться ничем из своих привилегированных позиций, «в пику» новому обществу упрямо исповедуя истовую приверженность королевской власти, равно как и англиканской церкви.
Индикатором декларируемого поведения в жизни были стереотипы традиционной феодальной расточительности и пренебрежения «низшими сословиям», к которому феодалы весьма опрометчиво относили и буржуа.
Время наступавшего «перелома эпох», демонстративно пренебрежительный, феодальный, снобистский «modus vivendi» стал нарочито акцентированным и обидным, до отчаяния, особенно в контексте того, что буржуа и джентльмены были людьми состоятельными. Данное обстоятельство явно не способствовало установлению социального мира в английском обществе.
Таким образом, формировалась ситуация, в которой проблемы власти могли решаться только в публичном политическом противостоянии. И это политическое противостояние, по мнению буржуа и джентльменов, должно было быть модернизировано в рамки общественных группировок – политических партий. Впрочем, назвать данные объединения партиями было бы не в полной мере - корректно. Данные группы скорее можно было бы назвать прототипами партий или протобестиями [1].
Определяя коротко «начальную диспозицию» политических войн дряхлеющего феодализма и юного капитализма, следует отметить, что в числе легитимных группировок можно было бы выделить, с одной стороны «партию короля». Она представляла собой движение роялистов и формировалось старой знатью, которая была лояльной королю Карлу I, а именно дворянством, крупными буржуа, которые были настоящими финансовыми магнатами лондонского Сити. Эти люди были «плотно завязаны» на королевскую власть и бюрократию, которые были представлены королевскими чиновниками.
Новые капиталисты создавали свою поддержку за счет создания «партии парламента», состоящей непосредственно из буржуа и новых дворян - джентльменов.
Следует отметить, что представители нового дворянства были представителями двух «сословных групп», а именно - сквайров, землевладельцев «среднего уровня» нового поколения, которые уже превзошли по доходам «старую знать», а также «джентри», которые всеми силами наращивали собственные экономические возможности. Они проявляли предпринимательскую и политическую активность высокого уровня [3 C.34]. Такими же активными приверженцами политики стали и представители средней буржуазии, а именно торговцы, промышленники, цеховые мастера.
Этих людей не устраивала закрытость сословия магнатов, которые имели опору в коррупционной верхушке «королевской власти», а потому они всеми силами пытались разрушить её. Нижний слой буржуазии Англии, как будто бы «перетекал» вверх из «нижних» слоев общества. Но новые буржуа из бывшей прислуги, ремесленников, пролетариев, периодически снова мог оказываться на нижних ступенях иерархии общества. Данная общественная группа пребывала на распутье. Однако королевская партия представляла для этих деятельных и предприимчивых людей куда меньший интерес, поскольку в жизни роялисты были для них в первую очередь надменными и высокомерными снобами.
И данное разделение английского общества как будто бы легитимизовалось не только «имущественным цензом», но и религиозным мировоззрением.
Англиканская церковь, укрепившаяся в Англии со времени Генриха VIII и Томаса Мора, вышла из-под влияния и подчинения Римскому престолу, при том, что король Англий был её главой и главным защитником веры. Значит, официальная церковь была очевидным оплотом партии роялистов.
Деятельны и политически активные буржуа и джентльмены, в пику старому дворянству не только выступили за проведение церковных реформ, но и активно реализовывали свои замысел, опираясь на религиозное движение пуритан.
Пуритане, в своей религиозной концепции оставались близкими протестантскому кальвинизму, выступая за полное самоуправление церковных общин и упрощенное устройство храмов, простоту в отправлении Таинств Церкви и религиозных обрядов. В частности пышные молитвы с органом и песнопениями, они обращали на своих богослужениях в свободную устную проповедь, требовали закрытия монастырей и распродажи церковных земель. Данное обстоятельство особенно импонировало буржуа и джентльменам.
Однако, наиболее важными в процессе создания элементов публичной политики, в виде протопратии, оставались разногласия, которые имелись в среде пуритан. Так, умеренные пуритане – пресвитериане, имели предпочтение к англиканской церкви, которую требовали очистить от всех пережитков католицизма.
Другие пуритане – индепендекты, были приверженцами церкви, полностью независимой от англикан и короля, как по вопросам веры, так и по непререкаемости самоуправления каждой общины[3 C.16].
В целом же религиозные реформы и противостояния не могли не приводить к взаимной вражде. И эта вражда выливалась в массовые гонения пуритан. Роялисты-англикане смогли вытеснить «смутьянов» за границу, в Ирландию, Голландию, и, конечно же в Северную Америку. Именно там пуритане, ставшие эмигрантами, превратились в основную движущую силу войны за независимость колоний Англии в северной Америке, а затем и провозгласили (более чем через 100 лет в 1776 году) новое государство – Соединенные Штаты Америки
Но это было позже, а непосредственно в английском обществе XVII века образовались несколько общественных движений, групп, работа которых имела начальные признаки партийного строительства и ведущие партийную борьбу за власть, легализовавшись в парламенте. Данное обстоятельство позволило им институалироваться в форме протопратии «виги», ставшей прообразом и предшественников сегодняшней Либеральной партии Великобритании.
Данная протопартия возникла во второй половине XVII века в качестве реакции буржуазий на «реставрацию» королевской династии Стюартов.
Карл II, который занял английский престол вместо казненного отца – Карла I, жестким образом ревизовал достижения буржуазной революции. И это ущемляло привилегии английской буржуазии, завоеванные трудом и кровью. Данное обстоятельство возмутило английских предпринимателей: производителей и негоциантов, а так же части «старых аристократов» возглавляемых графом Шефтебериом. Именно он создал ядро «земской партии», которая вскоре за счет компромиссных соглашений, стала союзом локальных партийных групп, которые объединяли представителей всех слоев населения Англии. Данная партия, изначально, как партия «непримиримых пресвитериан» или «виггоморов» и стала партией «вигов».
Как контрмеру роялисты-англикане также создали свою институализированную протопартию, которая сменила в парламенте камарилью, или придворную клику. Сторонники короны и англиканской церкви создали таким образом, партию «тори», оставшуюся актуальной и в наше время, в качестве консервативной партии Великобритании.
Следуют отметить также, что название «тори» произошло от самоназвания ирландских католиков, выступавших против реформации Церкви.
Надо сказать, что современное положение о «естественных правах человека», ставшее сегодня важнейшим, базовым понятием современной политической жизни, появилось именно в разногласиях религиозных общин Англии. А сегодня эти споры сопровождают политическую борьбу и климат во всем мире.
Таким образом, мы может сделать обоснованный вывод о том, что возникшее в противоречиях религиозных течении философско-правовое положение должно быть признано первой устойчивой базой в области организации партийного строительства современности и всей деятельности современных политических партий [2 C,17].
ЛИТЕРАТУРА
1. Бергер П. Религия и проблема убедительности. (Перевод из книги: Berger P. The Sacred Canopy. - New York, 1967) // Неприкосновенный запас. - 2003. - № 6 (32) URL: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger.html (Обращение 9.01.2017),
2. Данилец А.В. Политическая жизнь государства на «сломе эпох»: опыт историко-политического анализа. // Геополитический мониторинг России. –СПб: 2014. Вып. 14 С. 12 – 29
3. Лабутина Т.Д. У истоков современной демократии. Политическая мысль английского просвещения. 1689-1714.-М.: Политика, 1991 – 220 с..
4. Светлов Р. В. Религия и публичная политика Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина № 4 / том 2 / 2015 URL: (Обращение 9.01.2017),
5. Узланер А. Диалог науки и религии: взгляд с позиций современных теорий демократии // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. -2015. - №1 (33). - С. 136-163,
6. Черчилль У.С. Британия в новое время (XVI–XVII века). – Смоленск: Русич, 2005. – 416 с., ил
7. Эрвье-Леже Д. В поисках определенности: парадоксы религиозности в обществах развитого модерна // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. - 2015. - № 1 (33). - С. 254-268. - URL: (Обращение 9.01.2017).
Статья заказанная мне, и не оплаченнная. Фиксирую свой приоритет в написании