Михаил Алексеевич Лаврентьев видел, что строительство идёт не так быстро, как им задумано. Тем более, что обком партии считал возможным самовластно распоряжаться ресурсами СО АН. Опять обращусь к воспоминаниям Михаила Алексеевича:
«Случалось, что местные руководители частично забирали присланное Сибирскому отделению для своих нужд. Так, однажды мне стало известно, что возглавляемый Забалуевым Новосибирский совнархоз забрал себе почти всё направленное нам – с санкции первого секретаря обкома Кобелева. Поехал в город к Кобелеву. Сначала он отпирался, а потом сказал прямо: «Я не знаю, за какие грехи тебя сюда прислали, добровольно-то из Москвы в Сибирь никто не едет. Забрали материалы и машины правильно, – если твоё дело стоящее, дадут ещё, а если не стоящее, значит, поступили правильно, у меня не достроены кинотеатр, оперетка, да и с жильем в городе нехорошо.
Я тут же взял трубку телефона ВЧ (правительственная связь), соединился с предгосплана [председателем Госплана тогда был Иосиф Иосифович Кузьмин; он был тогда одновременно и первым заместителем председателя Совета министров СССР. –МК] и сказал:
– Строительство приостановлено, ибо не выполнено постановление Совмина по снабжению нас техникой и материалами.
Ответ:
– Вам всё направлено в срок.
Я:
– Вы отправили, а кто получил и куда оно пошло, Вам скажет секретарь обкома тов. Кобелев, – и тут же передал трубку Кобелеву.
Судя по смущенным репликам Кобелева, предгосплана был с ним не очень любезен.
Через несколько дней была создана комиссия горкома по проверке жалоб на нарушение в снабжении строительства Академгородка. В ночь накануне начала работы комиссии на территорию Академгородка было завезено всё оборудование, техника и материалы, присвоенные ранее Новосибирским совнархозом. Комиссия квалифицировала жалобы учёных как клевету, Чхеидзе вынужден был уйти с работы и уехать. Потеря Чхеидзе была ощутимой, но всё же строительство пошло».
http://www.prometeus.nsc.ru/elibrary/2000vek/137-152.ssi
Трудности возникали не только в Новосибирске, но и в Москве. Академик М.А. Лаврентьев пишет о них весьма скупо, но даже по этим скупым фразам можно представить себе, что они ему стоили:
«Неразберихи в первые годы было много. Один раз нам повезло - Академгородку по недосмотру выделили цемент сразу Госплан СССР и Госплан РСФСР, так что мы должны были получить 200 % от своей заявки. А получили всего 30 % - остальное, оказывается, совнархоз направил на строительство Обьгэс. Или еще такой случай - из Москвы в Новосибирск пришли для Академгородка четыре санитарные машины. Ждем-пождем - нет машин. Через пару месяцев кто-то случайно обратил внимание, что зампреды совнархоза катаются на необычных машинах. Оказывается, это наши санитарные машины: красные кресты стерли, машины перекрасили и переоборудовали, чтобы возить начальство.
Это, конечно, мелочи, но были дела и покрупнее - не успеешь оглянуться, а уже где-то в Москве нам срезали ассигнования, пока разберешься, кто и где, все уже утверждено, а раскручивать все снова много труднее. Но мы сражались за каждую мелочь, потому что если один раз дать себя остричь, это значит --можно еще раз, а там, глядишь, и ничего не останется. Поэтому каждый раз приходилось звонить в Москву, летать туда чуть ли не каждую неделю, обращаться в Совмин, в ЦК, к Н.С. Хрущеву».
Видимо, Хрущёв не раз и не два существенно помогал академику Лаврентьеву.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/01/19/2046