Прохор Усов, молодой бухгалтер самарского железнодорожного вокзала, родом из Пензы, снимал меблированную комнату в гостинице. Прошлой весной влюбился в горничную Дашу, полногрудую хохотушку с русой косой. Обещал через год, накопив деньжонок, на ней жениться. Но вскоре Дашу за какие-то грехи рассчитали, и её тёмно-вишнёвое платье перестало мелькать в коридорах и в лёгкой памяти Прохора.
Перед самым ледоходом на Волге приснился Прохору такой сон. Входит будто бы в комнату, в которой прожил он без малого два года, солидный такой барин. Велит прислуге мебель по-другому расставить и вместо зелёных обоев жёлтые наклеить. А Прохор тут же, в этой комнате находится. Заметил его барин и культурно так ему улыбается. Я, дескать, Пётр Иванович Сакуров, буду тут жить! «По какому такому праву, – спрашивает его Прохор, – вы хотите занять мою комнату?» «Да мне горничная Даша разрешила», – отвечает. «Во-первых, хозяйка гостиницы вовсе не Даша, а мадам NN, – возражает Прохор. – А во-вторых, я намерен прожить в этой комнате до своей женитьбы, срок которой, как говорится, и в небесной метрической книге ещё не обозначен!» «Да вы лучше Дашу обо всём расспросите, – конфузится барин. – А мне непременно нужно в этот номер поселиться, и как можно скорее».
Вызвали Дашу. «Да, это я Петра Ивановича в твой номер поселяю, – отвечает она. – А ты, змеюга подколодный, обещавший на мне жениться, ступай себе на улицу и живи там под скамейкой любою!»
Сказала так Даша и в фартук кружевной зарыдала.
Тут Прохор и проснулся. Сердце в его груди паровозным поршнем колотилось. Весь день от своей совести – судьи неотступного – тщетно пытался убежать.
Под вечер не выдержал – явился к Даше на Соловьиную улицу, где та у тётки жила. Чай с мёдом пили, о том-о-сём балякали. «Кто такой Пётр Иванович Сакуров?» – поинтересовался Прохор как бы невзначай. «Знать не знаю такого», – ответила Даша. Вздохнул тогда Прохор полной грудью и рассказал ей свой сон. Даша удивилась ему чрезвычайно. А вскоре, когда от души, без всякой причины засмеялся Прохор, охотно поддержала его.
Ушёл Прохор от Даши уже поздней ночью. На следующий день непременно навестить обещал. И вдруг напало на него прежнее чувство: горше скипидара горького вся их история показалась. «Разлюбил я её, – сокрушался Прохор, – что ж тут поделаешь? Да и Даша вроде бы не в особых ко мне претензиях!»
Полегчало у Прохора на душе. Забыл он и сон, и Дашу, с продавщицей бакалейной лавки Глафирой очередные шуры-муры завёл. А месяца через два, купаясь жарким днём в Волге, утонул. Вселился же в его номер, точно – Пётр Иванович Сакуров. Даша, когда узнала об этом, не переставала удивляться такому странному совпадению.
Сказы и байки Жигулей