*Казимир, пожилой поляк в костюме, щедро расшитым золотом, сидит. На троне, сильно возвышающимся над полом сцены. Одновременно под и перед ним костёр, за его спиной - космос. Миллионы звёзд, все куда-то несутся так, и оставляют за собой по-сумасшедшему красивую пляску бликов на стекле многометрового иллюминатора. Он оглядывает зрителя, заглядывает кому хочет в глаза, улыбается. С опущенной головой, на сцене появляется Аския, идёт, не глядя, будто механически. Садится на один из стульев перед костром. Начинает смотреть ровно вверх.
Казимир: Аския, одарённый многовековым ходом истории огромным мотком волос, раскинутым щедро по всему телу, арабский мужчина лет 45-и на вид, слишком старый, слишком молодой, с закинутыми на стол ногами, держит в руках меч. В отражении только что заблестевшего от мощного хода по нему тряпкой лезвия видно лицо какое-то даже не человеческое, глаза. Глаза - пустые, и настолько, что, кажется, будто те перестали видеть ещё тогда, когда и первый человек только ступил на эту землю. Странно, но так. А глаза видят, и ещё как. Две пары зрачков столкнулись меж собой, и казалось, что уже в одном взгляде друг на друга те нашли для себя то единственное, что имеет смысл. Как будто всё вокруг, по-смешному материальное, незначащее ровным счётом ничего, перестало существовать в эту секунду. А сама секунда длилась вечно. Потом - блеск. Чёрствые за крепчайшей бородой губы медленно раздвигаются, поднимаются ввысь - появляются зубы. Звериная улыбка заполнила собой всё пространство.
Аския: Я чувствую, идёт сюда. Он хочет закончить начатое мною тысячелетиями за тем днём, когда мученик родился. Что ж, время минуло, теперь пришло.
Казимир: Отодвигается на кресле, медленно с грацией сотневекового старца, из огромного порт-сигара на столе вытаскивает толстенный свёрток чистейшего табака, прислоняется щекой к запотевшему от многолетнего дождя окну щекой. Курит с закрытыми глазами, жадно вдыхая каждую тянущуюся неимоверно длительно затяжку, морщится. И лениво шевелит губами:
Аския: Н-н-ннарод вот теперь бунтует. Хм... Ох, хорошо!
Казимир: Со всей мощью резко вдавливает остаток сигары в окно, громовой звук, ошмётки табачных листьев разрываются вокруг руки зверя. Медленно потом ещё долго опускаются на землю, так и не коснувшись больше ни разу живого тела, и стекла.
Аския: Ни трещины! Всё же крепкое, да... Ах-ха-ха!
Казимир: Аския долго не может остановить приступ смеха и слёзы, совсем не от гомерического чувства. Приступ длится ровно одну минуту, то есть ровно ничто. Как и неисчислимое число раз до этого. Вместе эти минутки может и сложат уже тысячу лет от той, в общем-то, вам уже немного открывшейся жизни человека бессмертного. Как я. Как и герой моего рассказа, Педру. Правитель Земли. Именно её бесчисленные отголоски, колонии, может даже захваченные солнечные системы... Вселенные, галактики. Мы их и ищем теперь тут, в пустотах, где когда-то, я думаю, мог летать и сам Он. Понимаете?
*Долгая неловкая тишина. К костру подкрадывается на коленях совсем ещё молодой поляк, один из многих скрывающихся вне света костра и космоса. Судя по всему, просто тысячи людей там, в темноте, молчат. Внимают.
Поляк 1: А при чём тут Аския, к-к-князь?
Аския: Это не я начал, не я закончу. Просто будут ненавидеть какого-то Аския. А вот моя совесть, этого самого Аскии, настоящего, чиста - главное. Зато Он будет терзать сам себя, пока миллиарды будут молиться на любое его присутствие в расстоянии - ки-ло-метр. Извини, Педру. Сегодня умирать за всех буду я. А ты наконец начнёшь убивать. Хааа! Иронично выходит, хорошо... Ну вот, слышу, почти здесь.
Казимир: Всё громче и громче резкий, очень яркий стук каблуков. Педру, седовласый, испещренный морщинами, но явно очень молодой человек мощно втаптывает последние шаги ровно за спинкой стула, на котором сидит Аския. Белые перчатки очень аккуратно берут шею араба в тиски.
Педру: Аския, ты арестован, тебе некуда бежать. Мой мир победил.
Казимир: Молчание.
Педру: Диктатор, вот скажи... Ты - совсем дурак?
Казимир: Аския раздаётся пронзительным хрипом.
Аския: Ха-а-а! Сам добрался, пришёл значит, не запыхался?
Педру: Не будь я Педру ди Алкантара Жуан Карлуш Леополду Салвадор Бибиану Франсишку Шавьер ди Паула Леокадиу Мигел Габриэл Рафаэл Гонзага ди Браганса и Аустрия, ты бы задыхался от крови, а не от смеха. Мне нужен лишь один ответ, на один вопрос. Я думаю, ты его уже знаешь. И ты хочешь ответить, ведь хочешь сам. А я хочу послушать - ну?!
Аския: Зачем?
Педру: Да!
Аския: Потому что дурак здесь только ты, ха-а-а! Слушай всё равно, я... начинаю.
КОНЕЦ 1 СЦЕНЫ 1 АКТА