К Рузе
В коридоре было тихо. Ни храпа, ни шагов. Лишь слышен треск дерева, пожираемого огнём, с факелов.
Николай очнулся на разложенном кресле в неимоверно вялом состоянии и сбросил с себя спальный мешок, которым урывался. Ночь оказалась не слишком холодной, от чего его тело даже немного вспотело. Из-за закрытых окон трудно было определить погоду на улице. Яркие солнечные лучи, словно пронзающие и растворяющие тёмный комнатный колорит, чётко дали осознать наступление нового дня.
Остальные продолжали тихо спать. Часы показывали десять часов утра. Ложиться спать дальше его уже не тянуло, потому что очень пересохло в горле и жутко хотелось пить. Достав флягу с водой и котелок с лапшой, полусонный Николай немного утолил свою жажду и отправился на поиски костра, чтобы приготовить поесть. Ему не хотелось слишком рано разбудить своих компаньонов, ибо Пётр и Василий легли спать и так достаточно поздно. Но больше всего он оберегал сон утомлённого Алексея, которому для дальнейшего путешествия требовался более высокий заряд жизненнных сил.
Гарнизон начинал открывать окна верхних этажей и тушить факелы. В глаза больно ударил тяжёлый и яркий солнечный свет, вынуждая отворачиваться. По небу плыли лёгкие, крохотные облака, иногда преграждая путь небесному светилу. Прекрасная, тёплая и сухая, летняя погода царила вокруг. Действия “персонала” базы разбудили многих постояльцев. Костры разводили только в больших гостиных комнатах в кирпичных “мангалах”. Внутри, их засыпали небольшим слоем земли, чтобы не сжечь пол. Николай набрал дров и развёл костёр. Налив в котелок воды, он повесил его над огнём и уселся на кресло, посматривая за огнём и водой. В комнату вошли ещё двое мужчин и поставили греться свой котелок. Николай, вспомнив о важном, решил обратиться к соседям:
- Здоров, мужики.
- Привет, - неохотно поздоровались они.
Бойцы представились и обменялись рукопожатиями. Двух высоких парней звали Александром и Владимиром. Их руки выразительно выделялись и привлекали к себе острое любопытство наблюдательного юноши. Крепкие, судя по их широте, мозолям и царапинам, ладони внушали некоторый страх перед грядущим походом. Всё больше Николай начинал понимать, что придётся собрать в кулак всё терпение и упорство. Однако, этот удручающий вид наоборот ободрил молодую натуру, желающую ради достижения Москвы преодолеть любые испытания. Зона, как ему казалось, оставит на его теле не одну рану, но зато боевыми шрамами затем можно будет гордиться.
- Давно здесь? – продолжил Николай.
- В зоне? – уточнил Александр.
- Да.
- Почти три месяца. А ты сам?
- Третья неделя идёт, - вздохнул Николай.
- Маловато. Ещё не расхотел уходить? – спросил Владимир.
- Нет. Дел много. Хочу к Назарову попасть.
- К Назарову? – удивился Александр.
- Да. Он, кстати, часом не в Голицыно находится?
- Хороший вопрос. Обычно всегда ближе к Москве. Он же всё проход ищет. Поэтому на месте не засиживается. Как я помню, то в последний раз его видели в Голицыно. Там же вроде его берлога...
- Один наш знакомый с ним встречался в Дедовске. Говорит, странный тип этот Назаров, - пояснил Владимир.
- Почему?
- Не объяснил. Просто сказал, мол, подальше от него держитесь. Мы и сами хотим с ним пообщаться. Да только в Волоколамск по делам нужно. А знакомый специально говорил, чтобы нас запугать. Любит, когда ему завидуют.
- Понятно. Про Можайск слыхали?
- Услыхали, - с досадой ответил Александр. – Смели вот недавно. Жалко. Неплохой форпост был. А ты сам, кстати, откуда?
- С Осташёво. Вчера тоже уничтожили под корень.
- Как? И Осташёво?
- Да. Я вот с друзьями уцелел, потому что в дозоре был в тот момент. А в это время и смели.
- Что-то стрёмно теперь в Волок ехать. Они могут и туда пойти. Спасибо за наводку. Хотя странно получается. Можайская волна же пошла в другую сторону, - размышлял вслух Александр.
- Откуда ты знаешь?
- Да вот тут на третьем этаже радист сидит. Мы с ним вчера разговаривали. Мутанты с Можайска идут по железной дороге в сторону Дорохово. Чем-то Солнечногорск напоминает. В Рузе очень обеспокоены. Хотя в стороне, но волнуются. Там, если что, сейчас ярмарка. Чем-то Солнечногорск напоминает.
Николай задрожал, он хорошо помнил истории и даже легенды о Солнечногорской волне, которая за несколько дней смела этот город и многие прилегающие к нему поселения. Тот город был оплотом многих изобретателей оружия в зоне, местом, где могли бесплатно накормить и напоить, но как только началась волна со стороны Зеленограда и пошла по железной дороге, так там спокойная жизнь и кончилась. Одна из первых баз на территории зоны. Обороняющиеся даже отправляли сигнал “SOS” за периметр. Надеялись на поддержку извне, но никто не откликнулся. Выживших после той бойни осталось совсем немного, но одним из них, как раз, являлся Назаров. А мутанты после разгрома Солнечногорска разбрелись по зоне, но больше в те мрачные края никто не возвращался.
Закипела вода и Николай насыпал лапши. Помешал пластмассовой вилкой. Добавил приправу. Как всё было готово, пожелав приятного аппетита собеседникам, он с котелком отправился к своей команде. Те сидели и играли в карты. Видно заранее знали, что Николай ушёл готовить завтрак. Поставив стряпню на стол, он дал право первому есть Алексею. За трапезой группа стала обсуждать дальнейший план действий. Пётр и Василий решили дойти до Рузы и остаться там на пару дней. У них была своя дорога. С Алексеем и Николаем они пожелали расстаться по прибытию в город. Товарищей ошеломило известие о движении волны монстров в сторону Дорохово. Ведь Руза недалеко совсем. Николай спросил у Петра и Василия о Назарове. Те располагали большей информацией, чем предыдущие информаторы. Пётр с уверенностью заверил, что Назаров в Голицыно, ибо там его штаб-квартира. Николаю полегчало от прилива уверенности в правильно поставленной цели и теперь его рвение всколыхнулось с новой силой. Однако насущные проблемы необычайно тормозили движение к ней и вынуждали тратить немало времени на их разрешение. Срочно требовались деньги на приобретение необходимого запаса фильтров, пищи, воды и заправки бака машины.
Василий поделился с напарниками картой, по которой Николай и Алексей пытались составить маршрут от Рузы до Голицыно. Первый вариант – доехать до Дорохово, выйти на трассу М1 и по прямой до Голицыно. Но ему следовать было невозможно в связи с приближающейся к Дорохову бурной волной мутантов. Был и второй вариант – так же, но только через Тучково. Остальные варианты представлялись обходными, например, через Звенигород. И ещё неизвестно, что могло их ожидать по пути. Но все эти маршруты проходили через Рузу. И приятно обнадёживало, что пока нужно добраться до неё и тщательно поразмыслить над выбором грядущей дорогой.
Закончив есть, путники собрались в дорогу. Снаружи у выхода чудовищ не наблюдалось, благодаря чему бойцов быстро выпустили. НИВа находилась на обочине целая и невредимая. Алексей как обычно сел за руль. Василий попытался найти к гарнитуре в бардачке какие-нибудь диски с музыкой. Там нашлись песни группы “Т.А.Т.У.”.
- Терпеть их не могу, - обиделся Пётр. - Что больше ничего нет!?
- А как же “нас не догонят”? - напел Василий.
- Ой, блин. Эти лесбиянки. Как они там целовались!
- А ты у нас любишь значит, что-то в этом роде, - и Василий начал язвить. – Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки? Манишь, дурманишь, зовёшь пойти с тобой?
Николай и Алексей рассмеялись во весь голос, чем ещё сильней рассердили Петра.
- Сейчас клюв подправлю, - надулся Пётр.
- Ну блин. Мне лично, всё ровно, кто они там. Мы же музыку собираемся слушать.
- Да, главное нас не трогают все эти голубые и лесбиянки. А музыка вполне годная, - поддержал Василия Алексей.
- Брежнев с Хонекером тоже целовался. Его же гомиком никто не называет, - продолжил Василий.
- Все эти гомики и лесбухи просто болезни общества, - возразил Николай.
- Я уж думал, что вы тут все нетрадиционной ориентации, - иронизировал Пётр. – Включайте, включайте. Я не против.
Алексей вставил диск в гарнитуру и повёл автомобиль вперёд. Полилась музыка. Началась песня “Я сошла с ума”. Мелодия в песне дошла до припева, который начинался со слов: “Я сошла с ума, я сошла с ума! Мне нужна она, мне нужна она!” Лицо у Петра выражало недовольство. Он слушал через силу. И смотрел на остальных, как на глупых и безнравственных людей. В его удручённом взгляде чётко отражался глубокий стыд за подросшие поколения, за наступившее будущее.
- М-да, - проворчал Пётр. - Убивать тварей этих бояться. Нейтрально относятся к гомикам этим, блин. Куда катится мир!?
Дорога снова лежала через лес и вновь пришлось одеть противогазы на опасном участке проезжей части. Фильтры у Николая и Алексея оставались последние и продолжать путешествие без ценных приспособлений для противогаза смысла не имело. Руза отныне надолго превращалась для них в конечный пункт назначения, что вынуждало поторопиться с поиском заработка.
Николай раздумывал о словах недавнего собеседника с Беляной горы. О том, что Назаров "странный тип". Сомневаться в “легенде” зоны ничто не заставляло, поскольку никому не удалось предоставить и доли вразумительных аргументов в его странности. “Это мастер своего и дела. И если не он, то кто же тогда знает дорогу в Москву?” – ревностно размышлял Николай. Все подозрения, по его мнению, росли из гнусной зависти и огромной боязни безвольных людей, не способных рискнуть бросить вызов неизвестности.
Уже выстраивалась в мыслях прекрасная картина, как Николай и Алексей преодолевают “барьер”, становясь первопроходцами и отбиваясь от полчищ мутантов. Как после этого на них снизошли безмерное уважение и всемирная слава. Семья Алексея оказалась жива, и ему удалось её спасти, пройдя сквозь бурю тяжёлых испытаний. В этот сладостный момент окрылённый юноша чувствовал себя настоящим мужчиной, который добился в жизни очень многого, а главное желаемого. Мечтать Николай любил, умел и получалось это у него неплохо. Сила его воображения была настолько сильна, что он возомнил будто к нему, обратились за помощью само государство в лице официальных представителей вооружённых сил и он великодушно помогает им попасть в город, тем самым помогая освободить бывшую столицу. А Роман Назаров занимает почётное место у него в секретарях. Однако Николай чётко понимал, что это всего лишь прекрасные мечты, тщеславные плоды его воображения. А сейчас нужно было подумать о делах более приземлённых и не столь масштабных. Становилось ясно одно, что придётся изрядно поработать на местных начальников. Ещё неизвестно, какую работу они могли предложить. В голове прокручивались разнообразные варианты: от простейшего дозора до изматывающей работы грузчиками. Полностью отдавшись в нежные объятья размышлений и грёз, задумчивый Николай совершенно забыл о своих попутчиках. Всю дорогу рассудок создавал новые альтернативы заработка. Например, молодой и слегка расчётливый юноша даже думал сдать в аренду собственный автомобиль. Но подобное предложение получило резкую и справедливую критику, потому что транспорт могут скорее всего не вернуть. Подвергать себя ненужному риску, бросаясь в бессмысленные крайности, не очень хотелось ему. К тому же его внутреннее пространство укололо крохотное сомнение. Что важно не попасть в рабство или кабалу. Мерзкое пребывание в смертоносных оковах Михаила Антоновича оставило колкий осадок и выработало чрезмерную осторожность. О торговле людьми и даже их использовании, как приманок, на которых зарабатывают большие деньги в зоне, юноша так же был осведомлён. Но Николая радовало одно: нужно лишь заработать на несколько пар фильтров для противогаза, на еду и на топливо. Ко всему прочему следовало, как ему казалось, избежать каких-либо долгов. "Боеприпасов пока хватит вроде надолго," - заключил он.
Полученный опыт в Осташёво, не прошёл бесследно и укрепил иммунитет недоверия к посторонним лицам, к их обещаниям и заверениям. Это освобождало путников от чрезмерной наивности в деловых в разговорах и сделках. Каждый из них целиком осознал собственные интересы, которыми принебрегать теперь являлось абсолютно недопустимо. Путь лежал только на Москву и трата драгоценного времени на невыгодный труд вызывала только отвращение.
Вокруг прибывали в запустении очередные посёлки и деревни. Некоторые из них сгинули в огне беспощадных пожаров. Ибо кто-то специально сжигал свой дом, чтобы тот не достался врагу и прочим мародёрам, а чьи-то постройки безвозвратно пострадали из-за неутомимого наступления бушующего пламени. Но за огненным вихрем никто не следил и пылающая стихия мгновенно пожирала нетронутые дома. На обочине одной из деревень стояли искорёженные военные грузовики. В поле, уже рядом с Рузой, лежал разбитый вертолёт МИ-28. Остановки были заклеены сотнями объявлений об эвакуации и розыске чьих-либо родных.
Впереди показались верхушки высотных зданий, пролёты городских улиц: отряд благополучно достиг Рузы. Николай и Алексей с высокой долей опасения вступали в неприветливые и мрачные чертоги метрвого города, по улицам и дорогам которого слонялись сотни мутантов. Заметив приближающуюся добычу, они мгновенно двинулись за ней. Чудовища настолько оголодали, что все шли с раскрытыми ртами, выпученными глазами и вытянутыми руками. “Ты глянь, они рады нас видеть. Уже встречают,” – помахал им Василий. Алексей прибавил ходу, чтобы противник не успел окружить. Некоторых монстров Алексей нарочно сбил. “Они такие тупые!” – смеялся он. И правда, заражённые не отходили при виде машины, гнавшей на них с высокой скоростью, поскольку чувство страха у них напрочь отсутствовало и боли они не чувствовали. Бойцы проезжали мимо Дворца водных видов спорта, огромного и внушительного строения, с гигантским круглым окном. Пётр рассказал, что внутри этого Дворца обитают так называемые “ныряльщики”. Монстры, живущие исключительно в бассейнах с водой, но, как не странно, не в реках.
А сама Руза подверглась эвакуации, что называется, на скорую руку. Орды мутантов, наступавших с востока, поглощали посёлок за посёлком. Но вирус проник на улицы раньше, чем ожидалось. Инфицированные беженцы с восточных районов Подмосковья, спасаясь от мощного наступления врага, принесли опасную болезнь в этот город. В Рузе находился большой автовокзал и все автобусы старались использовать для эвакуации жителей. В первую очередь спасали детей и женщин, но покинуть город, утопающей в крови и эпидемии, желал каждый. Всех охватила жуткая паника и сил полиции оказалось совершенно недостаточно для того, чтобы противостоять вездесущим беспорядкам. Им не помогла даже сила оружия. Автобусы, набитые до отказа, в спешке покидали обречённый город. Ни военные, ни полиция не смогли сдержать напора десятков тысяч монстров. Отчего защитники дрогнули и оставили свои позиции, оставляя Рузу на порабощение чудовищам. Кто-то ушёл пешком через леса и поля, кто-то на собственной машине мчался без оглядки от деревне к деревне далеко на запад. Жители успели забрать лишь самое важное: документы, часть одежды, максимальный запас денег. Но были и те, кто уехал заранее, не дожидаясь приказа об эвакуации, и успел собрать всё необходимое и важное. К сожалению, таких оказалось совсем немного. Власти до последнего уверяли напуганных граждан, что сюда враг никогда не доберётся. И всё же больших жертв среди мирного населения удалось избежать и не допустить его заражения.
На перекрёстке Пётр велел повернуть на Федеративную улицу. Эта улица уходила глубоко в город и на её конце плутала многочисленная стая мутантов. Не доезжая автовокзала, путники свернули с широкой проезжей части в узкие дворы и оставили транспорт на пустой стоянке, за углом четырёхэтажного панельного дома. Одни заражённые выходили из подъездов, другие двигались через дворы, но в одном направлении - к новоявленным жертвам. В их рядах присутствовали и дети, и престарелые, и даже, судя по физиономии, беременные. Истерзанные и высохшие, бездушные тела неуклюже брели навстречу желанной добыче. Невыносимые вопли и стоны становились всё громче, по мере их приблежения к отряду, что нестерпимо давило на нервы. Создавалось неподдельное впечатление, что негде скрыться от вездесущих чудовищ.
- Ты куда нас затащил? – запаниковал Алексей и приготовил автомат.
- Спокойно. Они еле идут. Топайте быстренько за мной и ничего не случится, - успокоил Пётр и повёл крохотный отряд сквозь гущу мутантов.
Вдруг, из окна квартиры второго этажа, разбив стекло и раму, выпрыгнул бешенный монстр. Вместо кисти, на правой руке, у него был длинный коготь, больше похожий на бивень саблезубого тигра. Резвый зверь, раненый осколками стекла, быстро поднялся и, превозмогая боль, рванулся к жертвам. В отличии от своих собратьев он не плёлся тихим шагом, а бежал со всех ног и на ходу расталкивал своих собратьев. Алексей с испугу выстрелил и попал ему точно в грудь и тяжело ранил противника, который тот моментально упал, но хоть и раненый, не останавливался. Однако, каждый ясно понимал всю тщетность стрельбы в любые части туловища, кроме головы. Пётр и Василий запретили вести огонь, чтобы не привлекать и без того излишнее внимание. Убить мутанта можно было только попаданием в голову. С одного выстрела. В другие части тела приходилось тратить больше патрон.
Товарищи аккуратно бежали сквозь разрозненную толпу мутантов, словно огибая опасные препятствия. На каждом шагу их подстерегал громадный риск заражения, ибо стоило хоть кому-то получить укус, как на базу можно было даже и не стремиться.
Из подъездов выпрыгнули ещё несколько неугомонных и быстроногих созданий, слившись в едином порыве нескончаемого преследования. Столь опасный и несвоевременный хвост мог не позволить группе попасть внутрь ближайшего убежища. Но Пётр твёрдо заверил, что при подходе ко входу, им обязательно окажут поддержку огнём стражники базы.
Рузская база располагалась в здании бывшей гимназии, но, чтобы туда попасть, нужно было обойти длинный железный забор. Обыкновенная трёхэтажная постройка ещё советских времён, окна первого этажа которой снаружи являлись заварены стальными решётками, а внутри заколочены досками и железными листами. У въезда на территорию гимназии стояла пара десятков автомобилей здешних путешественников, что говорило о популярности и значимости этого места.
При виде убегающих бойцов на базе громко завизжала сирена. “Народ, выручайте!” – кричал Василий. Из окон верхних этажей посыпался свинцовый град, который мгновенно опрокинул всех разъярённых чудовищ. Отряд прибавил ходу и вбежал в уже открытые для него двери. Новоприбывших уже держали мушке и попросили сложить оружие, чтобы провести необходимый осмотр на предмет укусов. Охранник внимательно искал укусы или ранения, но таких, к счастью, не оказалось, иначе бы потенциального монстра прикончили на месте. Поскольку инфицированный человек мутировал в течении нескольких минут, а поцарапанный гость мог привести к неуправляемому заражению всех жителей базы. “Чисто!” – объявил охранник. Остальная стража опустила оружие и разрешила войти.
Снаружи по двери колотили мутанты, казалось, что её вот-вот вышибут, но караульные с лёгкостью опровергли эти сомнения. По их словам, эти стальные ворота ещё никто не выбивал и не выбьет, а заражённые скоро уйдут. "Так уже бывало и не раз," - заверили они.
Гимназия представляла собой благоустроенную базу с множеством торговых точек и спальных комнат. Народу здесь находилось достаточно много, особенно приезжих. Торговцы продавали множество необходимых в зоне товаров: оружие, продовольствие и экипировку. В спортзале проходили состязания за деньги с присутствием толпы зрителей. Один из классов превратили в казино, где играли в карты на деньги. Сразу бросалось в глаза, что жизнь здесь не просто шла, а кипела. Из спортзала доносился гул победных оваций. Каждый купец старался разрекламировать свой товар, рассказывая о его достоинствах. За порядком следила крепкая и хорошо вооружённая охрана. Под угрозой быть выкинутыми на улицу, все жильцы и гости вели себя достаточно спокойно. Среди купцов нашлись работорговцы и даже сутенёр. Если сюда приходил человек с солидной кучей денег, то в момент его вооружили бы до зубов и подарили бы женскую ласку, да ещё отпустили бы с парой рабов. Люди, обладавшие неплохим количеством финансов, могли обеспечить себе относительно безопасную будущую вылазку. Но у Николая и Алексея таких наличных ресурсов попросту не было. Пётр с Василием рассказали, что лучше всего деньги заработать в бою на ринге, если хорошо умеешь драться, но предупредили об отсутствии там всяких правил. "Без ссадин и разбитых зубов оттуда никто не уходил. Редко, но такое происходило, что избивали до полусмерти," - Пётр серьёзно составил полную и жестокую картину кулачных побоищ. Становилось ясно одно: дальнейшая судьба проигравшего никого здесь не интересовала.
Зона превратила проникших авантюристов в вечно скитавшихся и уставших бродяг, для которых любая база практически всегда являлась местом временного ночлега. С рейдов и вылазок странники приходили голодные, потные, грязные и морально изношенные от постоянного страха оказаться погибшими. Каждое благополучное возвращение в убежище для них было великим праздником. Это означало, что ещё какой-то промежуток времени им удастся прожить, что ещё на целые сутки все ужасы зоны останутся позади. Поэтому, очередные постояльцы старались, как можно быстрее, на время позабыть о безжалостных монстрах и смертельных аномалиях, помянуть рюмкой спиртного не возвратившегося товарища. И после короткого отдыха им предстояло вновь готовиться к опасной вылазке наружу, на просторы жестокой и непредсказуемой окружающей вселенной. Бодрые путешественники запасались боеприпасами и провиантом, чтобы продержаться до окончания нового рейда в глубь диких сельских или городских пустошей. Такова была реальность большинства не только городской, но и любой другой базы в карантинной зоне. Они были, своего рода, пересадочными пунктами и надёжными укрытиями на одну ночь. Порой, даже представители крепостного гарнизона долго не задерживались на одном месте, потому что слишком продолжительное пребывание на одном и том же месте вызывало естественное желание сменить обстановку.
Новоприбывшие решили выпить за то, что добрались живыми и невредимыми до Рузы. У Василия имелась фляжка с виски, разбавленным лимонадом. Разлив её содержимое по рюмкам, путники подняли бокалы, и Пётр торжественно произнёс тост:
- Ну что мужики!? Давайте выпьем за нас. За то, что мы живы, и чтобы дальше такими оставаться. Спасибо вам, Колян, - и Пётр кивнул Николаю. - И Лёха, что подвезли. Удачи вам в вашем нелёгком путешествии.
- Ура! - радостно произнёс Васиилий и за ним остальные продолжили хором.
- А теперь дайте мне слово, - поднялся Алексей. - Выражаю нашу благодарность за проведённые уроки, за подаренный опыт. Дай Бог, нам всем крепкого здоровья.
- Ох, парни давайте без сантиметнов, - иронично закатил глаза Пётр. - За нас.
- Куда теперь поедите? - спросил горько ободрённый Николай.
- Пока дорога наша лежит на север. В Истру. Там по нашим коммерческим делам, - ответил Пётр. - А вам на восток же!?
- Да, к Назарову. В Голицыно.
- Тогда смотрите сюда парни, - и Василий разложил карту Подмосковья на столе. - Гораздо всего будет для вас удобнее двигаться через Звенигород, в объезд Дорохово, Тучково, Кубинки. А то, как нам на Беляной рассказали, что недавно пала база в Можайске и вдоль по ж/д наступает волна мутантов. Так что, в тех краях сейчас не безопасно. Правда, в Звенигороде, да и вообще так близко к Москве, мы давно не были. Но, как подсказывает опыт прошлого, то это относительно безопасный путь. Всё же лучше, чем рисковать через Дорохово...
- Но ведь, - перебил Николай. - Мы же не знаем, где сейчас эти твари маршируют. К тому же они идут пешком и, как мне кажется, вполне реально проскочить через Тучково и выйти на прямую, на Минскую автостраду. Там по прямой до Голицыно рукой подать.
- Ой, Тучково, - встрепенулся Пётр. - Помню, заезжали как-то. Неприятное местечко. Тварюг этих многовато. Хотя на тачке вполне проскочить можно, но придётся отбить не один налёт этих сволочей...
- Ладно, будем иметь ввиду, - вновь прервал Николай. - Вы лучше, пока не ушли, подскажите: где здесь быстрее и лучше заработать денег?
Пётр почувствовал себя мудрым наставником и великодушно поведал о способах заработка. Судя по его словам, работы оказалось не так много. Например, можно сыграть в карты на деньги и, если улыбнётся удача, то выигрыш будет солидным. Однако в случае проигрыша человек лишался многого и мог попасть в кабалу или в рабство. Другой способ – поучаствовать в кулачных боях. Если, конечно, обладаешь достаточной физической силой и смелостью. В случае поражения на ринге проигравшего могли забить до смерти или оставить калекой. Были вакансии поработать на начальство базы таким же образом, как и в Осташёво: постоять в дозоре, притащить топливо с заправки, поискать ценные вещи в квартирах и тому подобное.
Испытывать судьбу в “покере” или попытать счастье в мордобое ни Николай, ни Алексей не желали. Они плохо играли в азартные игры и тем более на деньги. За себя постоять парни могли, но не в борьбе с профессионалами. В этих делах, как им казалось, нужно действовать наверняка, твёрдо придерживаясь одного принципа "всё или ничего". Если они попадут в кабалу или хотя бы кто-то один, то можно будет попрощаться с путешествием в Москву и влачить жалкое существование, наскрёбывая последние копейки, чтобы отдать долг. А уж получить сломанные рёбра или ещё что грозило путникам смертью. Ведь услуги местных врачей стоили очень дорого и не для всех являлись позволительными. Николай в таком случае оставался без совершения великих дел, а Алексей без своей семьи. Оставалось идти к начальнику базы и выбирать работу. От похода в дозор Николай и Алексей отказались сразу, так как имели печальный опыт в Осташёво и ясно осознавали, что это надолго. Требовалась работа буквально на несколько часов, например, пойти, куда пошлют, и добыть то, что прикажут. Но командир базы не нашёл никаких вакансий и предложил зайти попозже, через пару дней. К тому же, искавших работу оказалось слишком много. Удручённые друзья никак не могли поверить, что в такой многолюдной крепости не найдётся хоть какого-нибудь заработка.
Судя по всему, Богу было угодно, чтобы два товарища как следует отдохнули и расслабились. И они отправились поглядеть как проходят здешние бои без правил. “Неужели кто-то находит в себе силы после походов и вылазок идти махать кулаками?” – недоумевал Николай.
Рукопашные баталии проходили в спортзале гимназии. Толпа зрителей собиралась в круг, образовывая тем самым арену. Николай и Алексей подоспели как раз к начинавшемуся сражению. Публика неистовствовала. Когда объявляли участников, кто-то орал за одного, кто-то за другого. Одни кричали об отсутствии шансов на победу, другие наоборот об их наличии. “Давай порви его! Разбей его тупую харю! Раздави! Убей его!” – такие слова чаще всего вылетали из кучи народа. Среди присутствующих не было никого, кто бы не равнодушно относился к соперникам на ринге. Каждый беспрестанно поддерживал своего кандидата и прочил его в победители. То ли люди здесь знали так хорошо друг друга, то ли эта такая традиция болельщиков, оставалось неясным. В первом ряду болельщиков находился судья, который объявлял начало и конец поединка с помощью свистка. Круг был достаточно большой, чтобы занять себе место в первом ряду, и Николай с Алексеем смогли протиснуться вперёд для получения максимума удовольствия от увиденного. Противники встали друг на против друга. Между ними остановился судья и представил их толпе. Первого, высокого и широкоплечего, звали Дмитрием. На его лице читалась неимоверная ненависть к сопернику. Костяшки на его руках были набитые. Это говорило о том, что он не в первый раз на этом ринге разбивает носы. Второго окрестили Константином, который был пониже, но вполне с достойным и мускулистым телом, однако достаточно младше по возрасту. Сразу становилось понятно: скорее всего данный участник боя на ринге впервые. Чувствовалась его неуверенность, даже скорее страх. Наверное, он подозревал, что может проиграть и от этого становилось тяжелее. Судья вернулся к болельщикам и оттуда положил начало бою. "Дмитрий-силач", так о нём болтали в толпе, незамедлительно начал атаку на противника. На Константина сыпались быстрые, но порой не точные удары, и он довольно ловко от них уворачивался, поскольку нарочно выжидал удобный момент для нападения или старался побольше измотать соперника. Дмитрий наполнялся злобой и, словно ненасытный младенец, начинал беситься. Константин почувствовал это и, заметив его невнимательность, тут же провёл резкий и точный удар в живот, тем самым зля конкурента. И это получалось невероятно эффективно. Дмитрий, разозлившись окончательно и разбегаясь, ломанулся с яростным криком на Константина. Тот быстро среагировал и просто отпрыгнул в сторону, сделав подножку взбесившемуся. Дмитрий-“силач” рухнул с грохотом на пол и поцарапал себе руку, но бой на этом ещё не закончился. Отрезвлённый падением, он поднялся и потряс головой. Все хором поддержали его. “Красава! Не сдавайся! Ты стольких рвал и этого порвёшь!” – не унывали они. Начался так называемый матч-реванш. Сплюнув, Дмитрий нанёс серию сокрушительных ударов по недругу. Константин сумел отбить их, но пропустил главную атаку и его повалили на пол. Вывернутся из мощного и крепкого захвата ему не удалось. И, перехватив инициативу в свои руки, Дмитрий стал безжалостно избивать соперника по лицу. Тот бил рукой по полу, подавая знак о своём поражении, и беспомощно молил о пощаде, однако никто его будто не слышал. Судья бездействовал и радовался кровавому, жестокому зрелищу вместе со всеми. “Убей его! Убей!” – не прекращала толпа и Алексей веселился вместе с ней. Рукоплескал и свистел. Только Николай не мог аплодировать этому мерзкому насилию. “Неужто это люди? Стадо обезумевших животных!” – другие слова подобрать к данному сборищу бесчувственных существ Николай не смог. Этого парня, Константина, могли так же на улице сожрать и растерзать мутанты, но нет, его вот-вот убьют свои же братья по разуму. “Чем, после этого, мы лучше тех тварей на улицах?" – спрашивал себя Николай. Его рассуждения закрутились бесконечным вихрем мыслей, от вопроса к вопросу: "Куда подевалась человеческая нравственность? Где милосердие? Где честь? О них все словно позабыли. Хотя может и не помнили никогда вовсе. А как же уважение к противнику? Он же просит пощады. Вместо того, чтобы убивать мутантов, люди убивают своих же. Ради славы и награды, человек превратился под покровительством публики в жестокого подонка. Ведь на месте этого проигравшего мог оказаться кто-либо из этой толпы." Его недоуменный взгляд случайно заметил Алексей, но не выразил никакой поддержки. Его скорее умиляло странное сострадание чувствительного юноши, которое совершенно неуместно в данной ситуации. “Он знал на что подписывался,” – произнёс Алексей, решив охладить гнев негодования своего напарника. Тем не менее, расстроенный Николай видел в безмерной жестокости Дмитрия обострённое желание сильного глумиться и демонстрировать свою силу над слабым ради самоутверждения и уважения. Принцип "побеждает сильнейший" отторгал сентиментальную натуру не только от остальной бессердечной массы, но и от самого себя. Николай, огорчённый всеобщим равнодушием, бурно возмутился устроенной показухе на публику и гнусным овациям отвратительного людского стада. "Неужели зона настолько испортила человеческую душу, что человек позабыл о доброте?" - не понимал он.
Николай возмутился и не сдержался, поскольку в нём необычайно закипело сострадание, ибо зверски погибающий Константин вызывал огромную жалость. Юноша искренне пожелал быть искалеченным вместе с ним, чем продолжать оставаться в стороне и бездействовать, тем самым позволяя кровожадным людям творить насилие. Алексей заметил перепад настроения у своего товарища и попытался остановить его. “Колян, ты-то куда?” – схватил своего друга за руку Алексей. Но тот одёрнул его и отважно вышел на ринг. Появление третьего на арене не сразу заметили и продолжали упиваться торжеством победителя. Николай подошёл к соперникам и со всей силы ударил ногой по лицу неугомонного Дмитрия. От удивления народ прекратил гоготать и долго не мог поверить своему взору. “Чёртов подонок!” – выкрикнул Николай, глядя на отброшенного изверга, и подал руку Константину, покалеченному изрядно. Толпа прибывала в беззвучном оцепенении не долго. Стоило проигравшему подняться на ноги, как людская масса с лютым невежеством осудила словесной бранью действия Николая. Но тот, не обращая абсолютно никакого внимания на безумное стадо, вывел покалеченного из спортзала. В них плевали, освистывали и свирепо глумились над уходящими. Кто-то поставил подножку, и Николай больно упал на пол. Его пинали с жгучим смехом, пока тот не поднялся, толкали в спину и даже порвали рукав на куртке. Николай больше никого не ударил и с железным терпением шёл к выходу. Ему в след неслись разного рода оскорбления и унизительные фразы, и прочее грязное словоблудие. “Вам не в зоне воевать, а на горшке сидеть! Трусы! Слабаки! Валите отсюда! Идите к маме поплачьте!” – и это были далеко не все слова.
Двое изгнанников присели на лавку. Николай достал из портфеля вату и даже отыскал там флакон йода, иногда позволяя негодованию выйти из мыслей:
- Чёртовы ублюдки! Сволочи!
- Благодарствую, добрый человек, - принял вату Константин.
- Не за что. На держи ещё. Да. Сильно он тебя. Ничего не сломали?
- Вроде нет. Ай…. На вот возьми, всё что есть.
- Оставь себе. Мне не нужны твои деньги, - и юноша вернул деньги обратно Константину. - Ты один? Друзья есть?
- Ау… ай! Нет, нет. Один.
- Понятно. Кстати, Николай.
- Константин, очень приятно, - и два отщепенца пожали друг другу руки.
Тут из спортзала появился рассерженный Алексей, которого никто не унижал и не порицал. И не сразу он подошёл к своему товарищу, потому что долго оглядывался по сторонам. Впечатление от дерзкой выходки Николая продолжало разъедать его душу. В голове закрутились вереницы сомнений, касательно правильности сделанного выбора. Душевные колебания и чрезмерное порицание породили массу вопросов: "Верно ли то, что именно Колю я взял с собой в зону? Мало того взял командование и инициативу на себя, так ещё и бесцеремонно геройствует. Таким темпом нам вдвоём скоро станет не ужиться на базах. Нас просто выгонят." Ему оказалось трудно смириться с вызывающим поступком напарника, который, как ему казалось, не заслуживал никакой похвалы. Благородный жест Николая вызывал в нём лишь отторжение.
Подавленный Николай с отчуждением глядел на Алексея и его сжигала обида за то, что друг никак не помог. Не заступился и остался в стороне, чтобы избежать всего морального и физического давления. Что ещё ужасней: проявил непростительную трусость. А самое жуткое заключалось в почти незаметной поддержке той самой толпы, которая своей чудовищной волей вынесла вердикт проигравшему. “Раз Лёха слился с серой массой, значит полностью покровительствовал всем их безумствам. Меня бы так били, он бы тоже радовался?” – оскорблённо заключил Николай. Равнодушие Алексея указывало, как думалось юноше, на непростительное предательство и вызывало некоторые опасения. Николай на какой-то момент почти перестал доверять другу, страшась его равнодушия в подобной ситуации, но связанной уже с Николаем. "Ради собственного благополучия в самый нужный момент возьмёт и сбежит или спокойно переждёт опасность в стороне," - угнетённо размышлял храбрый спаситель Константина.
Гарнизон базы среагировал на беспорядки и бурную активность в спортзале. Прибыло около десятка вооружённых охранников, немедленно давших предупредительные выстрелы в потолок, после которых все как будто онемели. Перечить официальной власти никто не хотел, ибо каждый ясно знал о возможных последствиях. Разбираться стражники не стали, что конкретно произошло, но предупредили, что за повторное нарушение спокойствия, кулачные бои будут ликвидированы.
- Зачем ты сделал? Я же говорил не нужно, – подсел рядом разгневанный Алексей.
- Да как ты можешь!? - воскликнул Николай. - А если бы меня там били? Тоже отстоялся бы в стороне?
- Человек знал на что подписывался, - Алексей укоризненно глянул на побитого Константина. - И ты, когда пошёл помогать. В следующий раз будешь знать.
- Вон оно как! Ясно. Скажи мне ещё, что он такой же неудачник, как Паша с Женей. Давай, скажи...
- Что ты завёлся. Успокойся, - пытался успокоить Алексей.
- Нет, - яростно продолжал Николай. - Человек просил пощады. Бой был окончен. А они.. Звери! Даже хуже, чем эти твари снаружи...
- Кажется, ты стал забывать нашу цель, - сурово отрезал Алексей. - Инициативный ты наш, блин. Мы сюда зачем пришли? А? Зачем?
- Я помню зачем, - жёстко ответил Николай. - И не вздумай меня упрекать ни в чём. Но я не готов идти по головам. Понял меня!?
- Вот и хорошо. А я напомню, на всякий случай. Мы сюда не пришли не волонтёрами и не спасателями. Чужие проблемы мы решать не обязаны... У меня там семья, если вдруг ты забыл.
В этот момент юноше хотелось ещё многое высказать Алексею и даже обвинить его в предательстве. Однако делать этого Николай не стал, так как понимал, что нужно держаться вместе. Кроме Алексея у него друзей в зоне больше нет. Поэтому нужно было приглушить собственные амбиции и признать, что за свои личные действия отвечать придётся одному, не подставляя друга. Николай всегда считал, что настоящий друг в любой беде помочь обязан или он не друг. И являлось необычайно трудно продолжать мириться с наоборот происходящим. Его обида на товарища оказалась ложной, поскольку тот не собирался предавать своего напарника, а желал лишь отрезвить его и действовать разумно. Чтобы сердобольный юноша не забывал о целях пребывания в зоне и больше никуда не совался, зная о последствиях. И в грозном голосе как никогда чувствовалась его правота. Случайно вспомнилась мудрая фраза: “Что посеешь, то и пожнёшь - посеял ты и пожинать тебе." Ведь в планы товарищей не входил благородный поступок и прибыли они сюда не людей из беды вызволять, которые по собственной воле в неё же и попали.
- Ладно, Лёх. Надеюсь ты меня понимаешь, - отступил Николай. - Я не хотел тебя подвести.
- Я всё понимаю, но впредь, будь пожалуйста осторожнее. Не распыляйся и не забывай о наших целях.
- Ещё раз большое спасибо, - поблагодарил Константин и ушёл.
А душа Николая раздавалась великими салютами гордости за совершённый собой поступок. Сладкое послевкусие, как ему казалось, гуманистического и высоконравственного поступка ещё долго опьяняло его. Ещё одна великолепная добавка к крепнущему эгоизму. Ещё один достойный и неоспоримый поступок в копилку лучших моментов его жизни. И самый превосходный пьянящий компонент заключался в следующем: это совершил именно он. Не Алексей и никто-либо другой. Чуть позже в нём родились мысли о не извлечённой выгоде от данного подвига, но они были скоротечно подавлены ярким светом лучезарной совести. К тому же он всегда верил в принцип жизненного бумеранга: “Добро, сделанное тобой, вернётся к тебе в будущем.” Если ему доведётся оказаться в подобной ситуации, то так же за него кто-либо вступится.
Но время шло вперёд, а поход к Москве застопорился на одном месте. Фильтры по-прежнему оставались не куплены, а волна мутантов с каждым пройденным шагом неумолимо приближалась к Дорохово, что сокращало шансы проскользнуть мимо неё через Тучково. Тем временем пылкость Николая не прошла бесследно для окружающих глаз и ушей. Слух о его деянии мгновенно разлетелся по всем закоулкам базы. Пока Алексей отлучался поговорить с местными странниками, уставший Николай решил пройтись по торговым рядам. Проходя мимо “ночных бабочек”, ему предложили снять одну за полцены, как самому "смелому и лучшему" человеку на этой базе. Сутенёры любой ценой пытались раздобыть любого клиента и заработать на нём, прибегая к изощрённому лицемерию и обману. Конечно, за полцены они ни одну из своих пташек не отдали бы даже самому влиятельному человеку, даже начальнику базы. Девушки слегка демонстрировали свою завораживающую красоту и предложение о незабываемых ощущениях выглядело очень заманчиво. Когда одна из красавиц попыталась приобнять Николая, то его словно жахнули электрошокером и будто автоматически, он резко убрал её руку с себя и одним суровым взглядом дал понять, что не нуждается в этих услугах. Вовсе не из-за недостатка денежных средств, а из-за крепких, как самый твёрдый камень, моральных убеждений. Ещё со школы в нём закрепилось мнение о пошлости, низости и аморализме в интимных отношениях за деньги. Он достойно придерживался чистоплотности и не на шаг не отступал от неё. После непонятного жеста ему тут же дали клеймо гомосексуалиста, хотя парень всецело придерживался традиционной ориентации.
И его жёсткая принципиальность не осталась незамеченной. Не успел оскорблённый юноша отойти от борделя, как к нему обратился вполне серьёзный человек. Его выражение лица заставляло насторожиться, ибо настолько пристально неизвестный мужчина глядел на юношу. Отойдя подальше от чужих ушей, незнакомец польстил решительность и храбрость Николая, а затем немедленно перешёл к деловому разговору:
- Я вижу ты человек сильный духом...
- А с какой стати мне быть слабым!? - гордо молвил Николай. - Не в этой жизни.
- И с женщинами, - иронично улыбаясь произнёс незнакомец. - Моралист. Просто у меня для тебя есть работёнка одна. Минутное дело. Ты бывал в аномалиях?
- Да. В "Страхе" довелось бывать и в "Мечте".
- Вот и славно, - улыбнулся мужчина. - Тогда слушай сюда. Тут за углом жилого дома есть аномалия “Любовь”. В ней мой друг остался. А с ним очень ценный для меня чемоданчик. Если принесёшь, то наградой не обижу. Ну так что?
- Что сам не сходишь? - спросил Николай.
- Боюсь не вернусь. А ты парень смелый, проститутки тебя не берут. Значит и аномалия не возьмёт. И, кстати, твари в неё не сунутся. Сами боятся до изнеможения. Ну так что?
- Ну, - усомнился юноша. - С какой стати мне не считать это всё пустой болтовнёй? Я даже твоего имени не знаю.
- Точно, прошу прощения. Не представился. Егор, - вежливо поздоровался новый работодатель. - А тебя зовут...
- Николай, - неохотно продолжил боец. - Ну так, какие гарантии?
- Слышь, парень, - прямо и жёстко произнёс Егор. - Не хочешь, не надо...
- Постой, - остановил Николай. - Я согласен.
- Хорошо. Тогда советую поспешить. Эти гады вроде убежали от школы. Я буду ждать у входа.
Не долго Николай благодарил судьбу за ниспосланный ему ещё один шанс проявить себя, как осознал ошибку содеянного. Отказываться от данного собою слова было неприлично и не по-мужски. Всё больше погружаясь в безумность ситуации, он начал понимать на что подписался. Его вновь ожидали исполинские сети аномалии, да ещё и одной из самых сильных. Нахлынули все воспоминания о жутких рассказах, байках и слухах всех чудом спасшихся оттуда. Из лоскутков воспоминаний выстраивалась невиданная доселе картина мощнейшей конструкции:
- Сила её велика и колоссальна. И будь ты самым стойким человеком с несгибаемым характером, всё ровно безмерная мощь сломит тебя. Лишит чести и достоинства. Сломает как сухую и трухлявую палку. Раздавит все твои принципы и убеждения, заставляя окунуться в бесконечную и блаженную страсть. То желание окажется настолько манящим, что ты превратишься в животное. Тобой будет управлять лишь одна неудовлетворённая потребность. Потребность в женщине. В её интимном познании. И аномалия очень изобретательна. Мало того, что возьмёт тебя за мозги и подчинит своей воле, да и представит пред твоим взором ту, что будет манить тебя в свои нежные объятия. Ту, о которой ты мечтал всю жизнь. Именно ту, что по вкусу лишь тебе. Аномалия распотрошит твои самые сокровенные мечты о другой половине и сделает их реальными, подкупая твой рассудок тем, что именно тут и благодаря ей ты встретил самую прекрасную девушку. Так почему бы не вкусить сей сладостный подарок? Устоять перед такими дьявольски великолепными чарами практически невозможно. С одной стороны, и не за чем. И ты падёшь на колени пред аномальным могуществом. И не сколько пред этим, сколько пред ангельским телом, даже если ни разу в жизни не этого не случалось. От испепеляющей тебя страсти ты обретёшь другое дыхание. Ровное и спокойное. Назовёшь эту деву, свой стандарт красоты, богиней. Будто это и не ты вовсе. И всё же аномалия позволит тебе прикоснуться к плоду её сверхъестественной силы. И в горячих прикосновениях к сокровенному ты попадёшь на седьмое, а то и на восьмое небо от счастья. Чувство райского блаженства поглотит тебя. Ты вдохнёшь запах её тела и дышать им будешь вечно. Ощутишь всю тепло её кожи. И здесь аномалия захлопнет капкан. Упиваясь страстью со своей ненаглядной, ты сгоришь. Быстро и заживо. Расплавишься, как пластмасса в огне и твою душу поглотит аномалия. Некоторые говорили, чем больше душ заполучит аномалия, тем шире, выше и сильней она станет. Вспомнилась даже теория Евгения, что за счёт пожирания душ и распространяются аномалии и рождаются новые.
Вспомнив обо всём об этом, Николай ужаснулся, но решил доказать ещё раз себе, Алексею, а, возможно и человечеству, что для него нет никаких преград и ничего невозможного.
Поскольку товарищ всё не возвращался, то нетерпеливый Николай решил не тратить время на бесполезное ожидание. Его заказчик выбрал исполнителем, значит ему и выполнять поставленную задачу. Вдобавок жгучая обида ещё не выветрилась из внутренних душевных отсеков. Сознание юноши посетила острая мысль, представлявшая собой самую значимую причину, по которой не следовало Алексея брать с собой. В чувствительном уме выразительно предстали лица родных лучшего друга: жены и сына. Их поникшие, покорёженные катастрофой и излучавшие пошатнувшуюся надежду, глаза своим взглядом пронзали насквозь всё внутреннее естество. В них ощущалась неиссякаемая вера в чудо, которым являлся приход отца, который не позабыл о них и сделал всё возможное, чтобы спасти их. С величайшей болью Николай представил, как трудно будет ему открыть им горькую, пропитанную ядом, правду. Разрушить все их надежды и погасить в них последний огонёк, который поддерживал их желание жить. А самое страшное: признаться в виновности гибели их самого близкого человека. Что именно из-за эгоистичных амбиций юноши Алексея больше нет. Поэтому действовать было необходимо только в одиночку.
Стражники глянули в окна и дверной глазок, осмотрели местность вокруг входа в гимназию. Придя к заключению об отсутствии во дворе мутантов, немного отварили дверь и выпустили “бунташного постояльца” на волю. От ворот и до порога гнили трупы убитых тварей, ещё свежую плоть которых клевали вороны. Едва Николай направился к выходу с территории базы, как птицы с громким карканьем пустились в высь. Боязно было смотреть на грозные ручища быстрых чудовищ. На этот почти метровый коготь, что выступал от кисти. Его остриё выделялось своим тёмно-красным цветом от когда-то падшей на него крови. Ужаснули так же два зуба, пронзающих кожу на этой убойной “опухли”. Едва воображение начало создавать полноценную картину попадания этого бивня в рот человека, как лицо сморщилось и пришлось потрясти головой, избавляясь от жутких мыслей. Миновав стальной забор, Николай повернул к трёхэтажному длинному дому. Невысокие деревца во дворе не источали отравляющий газ, что оказалось на руку крадущемуся бойцу. Ведь защититься бы от смрада он не смог бы.
Мутанты заметили жертву, вылезшую из своей норы, и потихоньку поползли в его сторону, однако тех свирепых скороходов среди них пока не наблюдалось. Но и мешкать в такой ситуации являлось непростительной глупостью. Только находясь в постоянном движении имелись хоть какие-то шансы уцелеть. Одинокий путник, внимательно изучая взглядом окружающую обстановку, быстрым шагом, почти бегом, продвигался дальше через двор. Автомат держал крепко, тем не менее с предохранителя не стал снимать, чтобы от испуга не выстрелить и не привлечь голодную нечисть со всего города. Волнение сдерживалось беспроигрышным утешением, что в аномалию монстры не сунутся. “Прямо, как в салках в детстве, я спрячусь в домике,” – с облегчением сравнивал Николай, имея твёрдую уверенность в недосягаемости для чудовищ призрачных стен необъяснимого явления.
Обозлённые хищники надвигались со всех сторон, как мухи на мёд, и загоняли желанную добычу точно в угол, во двор с аномалией "Любви". Она давно ждала очередного глупца, который случайно угодит в её клещи. Аномалия выдавала себя красными мерцающими бабочками и тёплым воздухом на фоне вибрирующего занавеса, за которым бабочки то появлялись, то исчезали. Всё остальное, расположенное в смертельной пучине, лицезреть оказалось абсолютно невозможно из-за зеркального отражения. В нём выделялся окружающий пейзаж со зданиями, дорогой и приближающимися мутантами. Человек будто бы глядел в зеркало. Но аномалия располагала прекрасной уловкой: на её поверхности не отображался сам человек. Поэтому любой заблудший и неосмотрительный странник мог легко попасть в капкан, например, удирая от ненасытной массы по безопасной улице. А поскольку главным критерием выбора направления для него является наличие или отсутствие противника, то он спокойно попадал в страстные объятия скрытой погибели. Аномалия - это очень изощрённый охотник по сравнению с безумными монстрами.
Сразу в аномалию напуганный Николай соваться не решился и на миг замер рядом с ней. Судьба вновь привела его к дьявольской конструкции, уже третьей по счёту. После недавней схватки с могучей "Мечтой", дальнейшая вылазка в ненавистные чертоги аномалии казалась ему сущим безумием. В третий раз подставлять свою жизнь под сильнейший ментальный удар означало пренебречь словами, данными Алексею. Невольно рождалось понимание того, что удача не каждый раз будет сопутствовать ему. Но для храброго бойца почти невидимая сущность являлась не целью, а средством для реализации более высокой мечты. И всё же в осуществлении предстоящего поступка присутствовала доля тщеславия, ибо трижды сокрушение того, чего страшаться все в округе, невероятно прельщало самолюбие юноши. К тому же доставлял приятные эмоции один грядущий факт: развеять любые сомнения заказчика, Алексея, и показать всему миру, самому себе, что нет ничего невозможного. Его нутро поработило дикое желание ещё раз ощутить всю мощь собственных сил и убедиться в безграничных возможностях. И поскольку не имел в наличии ни одной гарантии своего спасения из соблазнительных недр, то он старался вдохнуть побольше воздуха перед скорейшим рывком.
Лица подошедших мутантов выражали небывалый восторг. Словно стая голодных волков, загнавших жертву в угол. Но их ждало разочарование. Беспомощный Николай предпочтёт их зубам и когтям невидимую и дьявольски чувствительную боль. Приближение свирепых чудовищ подгоняло бойца на совершение важнейшего шага в своей жизни. Если бы их не было, то Николай ещё долго бы пытался себя заставить прыгнуть в небытие. Он вспомнил маму. Как она согревала в материнской ласке и любви, укладывала его спать в далёком детстве и рассказывала удивительные сказки. Держала за руку, провожая до школы. И всегда, как никто другой, принимала его таким, какой он есть. Николай заранее просил у неё прощения за всё содеянное, что обижало маму, и благодарил за данную ему возможность жить и наслаждаться самым лучшим окружающего мира. Видеть и чувствовать. Вкушать и познавать. “Мама, спасибо тебе за всё и прости,” – тяжело вымолвил Николай. Эти слова являлись последними перед решением.
И Николай, зажмурив глаза, со всей силы устремился вперёд, навстречу неизведанным просторам интимной аномалии. Ободрённые мутанты почти настигли его и приготовились обглодать сочную плоть, но опоздали на несколько секунд, так и оставшись без обеда. Аномальный механизм пришёл в движение: закрутились тёмные шестерни, потоки лютой боли обрушились волной на сознание, подчиняя неокрепшее нутро сатанинской воле. На сей раз мучительная пытка прокатилась по телу мощнейшими нервными импульсами, выдавливая слёзы. Казалось, что крохотное сердце не справится с исполинским напором страданий и в любой момент просто лопнет. Каждый его стук сковывал дыхание и выворачивал наизнанку измученное тело. Стойкий юноша долго сдерживал пронзающий напор, но последний болевой импульс окончательно сокрушил изнывающую плоть. После чего, поверженный боец от невыносимого бессилия с грохотом рухнул на асфальт. Стиснув зубы и не открывая глаза, он бился в адских конвульсиях то скручиваясь, то выпрямляясь. Его словно потрошили, как убитое животное, вытряхивая из жертвы последние остатки душевных сил. Беспощадная машина ломала и крушила его внутреннее равновесие, чтобы измотанный и уставший мужчина нашёл утешение и покой в объятиях девушки своей мечты. Жестокая преисподняя вцепилась в память исколеченного Николая и стала искать в ней личные, сокровенные, образы с портретами девушек, в которых заключались все любовно-интимные грёзы. Как только аномалия достигла своей цели, поняв какую синьорину воссоздать пред очередным мужчиной, то мучительная буря постепенно утихла и шторм её душераздирающих чар начал исчезать, возвращая относительный контроль над телом. А с обретением физической власти над самим собой, вернулось и осознание происходящего вокруг. Юноша окинул взором туманное пространство, окутанное в красные, сверкающие тона и увидел совсем рядом с собой небольшой чемоданчик, томившийся в грязи.
Опираясь на автомат, он со стоном поднялся и в тот миг заметил девушку чуть правее чемоданчика. Внутри невольно зашевелились тайные желания, вызванные давлением умелого кукловода, каким являлась аномалия "Любовь". Толком ещё не разглядев свою “богиню”, напуганный Николай поспешил отвернуться. В этот момент ему вспомнилась древнегреческая мифология с медузой Горгоной, что своим волшебным взглядом обращала смертного в камень, а также шамаханская царица, в которую с первого взгляда влюблялись любые представители сильного пола. Однако, повторять судьбы этих несчастных ему не слишком хотелось. Всемогущая аномалия с помощью невиданного колдовства заставляла повернуться и с упоением взглянуть на давно желанную Николаем красотку. Всё тело, уходя из-под власти рассудка, поворачивалось к очаровательной девушке и невольно стремилось к ней. Пьянящее возбуждение парализовало всякое самообладание и в страстном исступлении направляло сломленного бойца к источнику величайшего экстаза. Ни разу в жизни ему так не хотелось прикоснуться к запретному и уложить даму на лопатки, что предстала перед ним во всем очаровании. Стройная, как самая первоклассная модель. Слегка ниже ростом. Брюнетка с длинными вьющимися волосами и голубыми миндалевидными глазами, круглым и невысоким лицом, румяными щёчками. С длинными, подтянутыми ножками. Объект его интнимных фантазий был отнюдь не без одежды, так как коварная аномалия, покопавшись в тайных воспоминаниях, знала, что её Николай обойдёт стороной в силу определённых принципов. Зато одежду "госпожа соблазна" подобрала строго по вкусу жертвы. На одеяние выше пояса ему было абсолютно наплевать, а вот то, что ниже пояса привлекало его взор больше всего. Николай обожал любоваться девушками в обтягивающих джинсах или лосинах, но к джинсам склонялся больше. В частности, если глядеть на женскую фигуру сзади. Он искренне восхитился могуществом аномалии и трепещал перед её всесилием. Никогда прежде не прикасаясь к женским ногам, у него появилась возможность вполне осуществить сейчас эту потайную мечту. Внутри мозговой вселенной разыгрывалось великое и масштабное сражение между человеческой силой воли и животными инстинктами, которые бились не на жизнь, а на смерть. Технический перевес сил был на стороне последних и, вооружённые крупнокалиберными аргументами, они наступали по всем фронтам. Аномалия могла создать точную копию любовной мужских грёз, надавить на его слабости, приодеть "даму сердца" согласно желаниям обречённого, забрать последние силы, однако лишь в одном она являлась слаба и не всесильна: ей было не дано подчинить себе разум и силу воли живого человека. Поэтому, если кто-то погибал в аномалии, то в этом заслуга не только неимоверных чар, но и отчаянье угодившего в капкан.
Окрылённый Николай безудержно любовался своей музой и уже представлял, как она вся отдаётся ему, как в её нежных объятиях он сгорает от счастья. Должно было наконец свершиться то, о чём долгие годы ему приходилось лишь мечтать. И противиться этому было глупо, ибо когда ещё выпадет такой шанс. Глаза его загорелись неутолимой жаждой страсти, а на лице всплыла радостная улыбка. Девушка ответила ему тем же и тихонько приблизилась к нему, чем сразила его наповал. Перед её соблазнительной походкой, пленяющим взглядом, устоять не представлялось возможным, отчего влюблённый юноша возбуждённо глядел на губы с невероятным желанием прикоснуться к ним своими. И как всегда, в присутствии очарователной девушки, сердце его замерло в порыве дикого влечения. А тем временем в его притуплённом сознании терпела поражение сила воли, приобретая опыт борьбы с таким серьёзным внешним противником и возводя новые оборонительные рубежи. Схваченный обострённой половой потребностью Николай судорожно брёл к обворожительному созданию, но внутри возникали мириады вопросов, тормозившие его продвижение. Одним из них оказался такой вопрос, частично отрезвивший Николая: "Хочу ли я жить?". Ответ был очевиден: погибать ему никак не хотелось. На этот животрепещущий вопрос накладывался твёрдый пласт моральных принципов, которые встали огромной стеной на пути всеохватывающей похоти. Оцепеневший пленник аномального колдовства ясно начал понимать неоспоримый факт: что “богиня” красоты является всего лишь плодом и уловкой аномалии. К тому же разыгрываемое представление совершенно не соответствовало его сакральному идеалу: любить и быть любимым по-настоящему, а не в параллельной реальности. Его особенно колко ущемили следующие слова: “Ты похотливое животное.” Стеснённый Николай никогда не считал себя таким и отказался даже вообразить, что может быть ему придётся когда-нибудь стать таким. Своим моральным установкам он старался не изменять и постоянно соблюдал личную чистоплотность. После соответствующих контраргументов сила воли начала постепенно освобождать потерянные позиции. Хоть юноша и необычайно желал свою “Джульетту”, но остаться верным принципам и сохранить мужскую честь хотел гораздо сильней. Аномалия была не в силах справиться с его незыблемой стойкостью и безмерным упорством. И ободрённый боец, поборов внутреннюю смуту, исполнил то, зачем пришёл. Он забрал чемоданчик и перед уходом ещё долго не мог оторвать глаз от дивного создания, ибо подобного женского великолепия ему ещё не скоро предстояло встретить.
Победоносно выйдя из аномалии, Николай вышел на опустевший двор. Мутантов вокруг уже не наблюдалось. И сокрушитель любовной аномалии неистово возрадовался свершённому поступку, ибо сотни подобных ему не смогли выдержать натиска боли и напора страсти, а ему удалось обратное. Теперь ликующий юноша мог гордиться собой так, как никогда раньше. Самолюбие осыпало собственное эго градом лести, сладкоречиво нарекая его первопроходцем. "Я не опустился до грязного и пошлого состояния, сохранил звание человека. И любая аномалия теперь не по чём, после этой. Заказчик наверняка записал меня в невозвратные, но я удивлю его," - величаво шептал Николай, двигаясь вдоль опустошённой улицы. В удачном окончании сурового испытания ему вновь открылось очередное доказательство того, что далеко за кордоном, на "большой земле", был опрометчиво недооценён и зря тогда в нём все сомневались. “Да, мы держим путь в правильном направлении,” – решительно заключил он.
Вернувшись на базу с доставленным грузом, Николай первым делом разыскал заказчика. Тот вытаращил глаза и раскрыл рот, не веря в увиденное.
- Как просили. Посылка доставлена, - Николай вручил работодателю чемоданчик.
- Ну… Э-э. Как? - изумлённо произнёс заказчик.
- Просто повезло..., - скромничал юноша. - Главное задание выполнено.
- Да. Вы человек и слова, и дела. Как обещал, награда будет….
- Денег не надо, - перебил Николай. – Мне нужны несколько пар фильтров для противогаза. Пятилитровая баклажка воды. Консервы. Бичпакеты. Батарейки пальчиковые и полный бак бензина... Думаю, на этом всё.
- Дёшево себя оцениваете, - оценивающе продалжил заказчик. - Подойдите сюда через минут двадцать. Хорошо?
- Хорошо.
Выполнив поручение и раздобыв всё необходимое для продолжения похода к Москве, Николай отправился на поиски друга. Товарищ в этот момент спал в одном из классов, видимо после тщетного поиска своего напарника. Николай разбудил Алексея, обрадовал его своими достижениями и не стал хвалиться путешествием в аномалию, а только лишь добытым провиантом, который оставалось забрать. Алексей недоумевал от услышанного, но был невероятно доволен. Не столько тем, что теперь они могут двигаться дальше к Назарову, а своим влиянием на Николая. Что тот извлёк правильный урок от инцидента в спортзале и сделал всё сам. “Самостоятельный стал,” – похвалил Алексей и понял, что не зря доверился Николаю и признал свою неправоту.
Теперь в их руках было всё самое важное для скорейшего продолжения пути. Забрав награду, Николай и Алексей навсегда покинули Рузскую базу. Время на часах приближалось к трём, значит до наступления темноты оставался ещё порядочный срок. Отныне всё зависело от их скорости и слаженности. Успеют ли они проскочить волну мутантов или же нет? Это не имело значения. Ехать путники решили через Тучково и надеялись добраться до Голицыно к ночи.