Полковник князь Федор Переславский был по уши занят штабной работой. Выступали на Каспий вот-вот, царь, как всегда, торопил. Необходимы были расчеты по обеспечению, по дополнительному рекрутскому набору, по потребному количеству сил и средств. Кроме того, Федор не забывал, что и он сам включен в действующую армию.
События, происходившие в Дагестане, не могли не встревожить Россию, которая через его земли вела активную торговлю с Востоком. Торговые пути с Персии и Индии через Дагестан, по сути дела, были перерезаны. Купцы терпели огромные убытки, страдала и государственная казна.
В качестве повода послужило избиение и ограбление русских купцов, организованное лезгинским владельцем Дауд-беком в Шемахах. Там 7 августа 1721 года толпы вооруженных лезгин и кумыков напали на русские лавки в гостином дворе, побили и разогнали находившихся при них приказчиков, после чего разграбили товары на общую сумму до полумиллиона рублей (весьма много).
В Персидском походе участвовало около 50 тыс. человек, в том числе 5 тыс. матросов, 22 тыс. пехотинцев, 9 тыс. конницы, а также иррегулярные войска (казаки, калмыки, татары, отряд кабардинцев и др.), точное число их неизвестно, но весьма многочисленные. Вопросы обеспечения были непросты, учитывая состояние тамошних дорог, поэтому большую часть отправили по Волге, Каспию.
Армия выходила где-то в мае. Федор взял своего коня, взятого в прошлом году в Кизляре, проверенного жеребца кабардинской породы Нальчанина, смелого, темно-гнедого с белой мордой, верного, чуткого и послушного, сам, несмотря на свою одежду по форме, вместо форменной шпаги взял гурду (свою кавказскую шашку), чем вызвал заинтересованные взгляды сослуживцев. Кроме того, имелась черная бурка, крайне практичное изделие, заменяющая плащь, шубу и палатку. Федор, как человек, побывавший на Кавказе, в этом разбирался. Взял свою кавказскую одежду на всякий случай.
Княгиня Елена металась по дому, собирая в поход. Выручало, что Федор договорился с одним обозным начальником, чтобы разместить часть вещей, а то даже выносливый Нальчанин бы не вытянул.
В Дагестане шла ожесточенная резня, в которую, постепенно втягивалась и Турция, враждовавшая с Персией.События, происходившие в Дагестане, не могли не встревожить Россию.
Основным пунктом сбора войск была Астрахань.
Сам царь с командованием плыли по Волге. Суда типа ботов (или иногда стругов). Всего пять отрядов. На каждом судне примерно по сорок человек. На царском струге были переменные гребцы. Он шел быстрее всех.
Командовал этим флотом великий генерал-адмирал Федор Апраксин. Хотя на самом деле командовал царь.
Основная масса пехоты и конницы шли вдоль побережья Каспия. Подходили массы казачьей и калмыкской конницы, ожидались кабардинские отряды. Сильная армия.
Федор ехал в строю кавалерии, выделяясь своей черной кавказской буркой поверх штатного мундира, а также кизлярской шашкой вместо положенной шпаги. Впрочем, в те времена оружие было довольно разномастным. Дело доходило до того, что опытные солдаты имели свои формы в виде щипцов для отливки пуль, подходящих под калибр. Но при нужде стреляли всем, даже камешками. А калибр должен был быть чуть больше девятнадцати миллиметров (впрочем таких терминов тогда, до Наполеона еще не знали).
В бурке было гораздо уютнее, чем в положенной уставом плаще-накидке. Порох и сам мушкет грелись там же. Затем переоделся по - кавказски в свой светлый бешмет и темно-бурую черкеску с серебряными газырями, оставшихся с прошлогодней разведки, была черная папаха, не слишком лохматая, вместо форменной треуголки. Обвешался оружием на серебряном поясе (шашка и кинжал).
Образовались большие массы кавалерии, не хватало фуража. Выносливее всех оказались калмыцкие лошадки, которые (будучи неподкованными, в расчете на мягкую степь, могли на каменистых дорогах пострадать) рыли каменистую почву, добывая корм. Люди понимали и терпели, но с коней этого требовать нельзя.
Кавалерия вообще на порядок сложнее пехоты.
Федор пришел на прием к калмыцкому хану Аюке. Тот незамедлительно его принял.
- Господин хан, меня беспокоит состояние конницы. Вашей и казацкой. Ваших коней нужно срочно подковать для каменистых дорог и троп. Кроме того, не хватает корма. Передние все съедят, остальным не достанется.
Хан Аюка был широколицый, узкоглазый. Калмык. Имел весьма самостоятельную и непредсказуемую политику.
- Я это понимаю, господин офицер, но как это сделать? Нам ничего не сказали перед походом, а где мы теперь возьмем столько подков? И где будем кормить коней, наших и казацких? Спасибо за советы. Ты мне ими помогаешь, а свои иногда предают. Вспомни хошутского тайшу Аблая. Ох.
- В городе, что мы заняли, есть много кузниц. Поговорите с князем Апраксиным, да хоть с царем, надо ковать коней, а то на каменистых тропах копыта загубите. Подков столько не найдем, ковать придется чем попало. Лишь бы гвоздей хватило. Я сам бывший кузнец. Насчет корма я попробую поговорить с местными.
Хан Аюка с какой-то надеждой посмотрел на Федора.
При разговоре присутствовали атаман Григорий Семенов, а также глава татарской конницы сам хан Ульмасбай, прибывшие начальники кабардинцев Мурза Черкасский и Аслан-Бек. Тот после того, как разошлись, Ульмасбай подозвал Федора.
- Ты видишь во что превратились наши кони? Мы шли сухими степями, чтобы помочь вам. Их надо откормить и отпоить. У калмыков и казаков кони получше, но то ненадолго. А что мы без коней? Я поговорю с ханом Матюшкиным. Сделай что-нибудь.
Затем Федор получил соответствующее поручение от генерала Матюшкина. Получил от татар хорошую выносливую лошадку, навьючил ее своим грузом, прицепил к седлу и на своем Нальчанине, отправился в знакомый по прошлогодней разведке аул, возглавляя конное войско. Впрочем, лошадка шла послушно,Федор перестал ее привязывать. Нальчанин иногда норовил на нее взгромоздиться, исполняя свои жеребячьи желания, на что Федор махнул рукой, памятуя свои подвиги.
Федор шел впереди. За ним вытянулась вереница всадников, иногда ведя в гору уставших коней на поводу. Конное войско было истощено. Надо добраться до хороших пастбищь.
Места для Федора были уже знакомы по прошлому году. Тут были аварские селения. Тут жила Мариам, его Маша.
А разномастное конное войско шло за ним, веря и и исполняя приказы.
Горные тропы, ведущие вверх, к снежным вершинам. Шумящие водопады, горные речки. На Кавказе реки разливаются не весной, как в России, а в середине лета, когда тают ледники. По мере подъема сосновых лесов с деревьями большой, иногда причудливой формы становилось меньше, а трав на альпийских лугах, больше. Травы становилось все выше и гуще, что и требовалось.
Делали долгие стоянки, но травы быстро выедались, для коней не хватало. Двигались знакомыми путями, Федор был проводником. Затем, на скалах, увиделись какие-то всадники, которые показывали плетьми на эту конную армаду, затем скрылись. Федор приказал своим подождать, а сам, в одиночку поехал вперед. За скалами сидели джигиты, торчали ружья. Федор издалека помахал рукой. Стволы опустились. Навстречу вышел старый знакомец Нияз, оставив ружье.
- Это ты, русский князь Федор? Что за войско идет за тобой?
- Они идут не завоевывать вас, Нияз. Видишь, сколько коней? Нужны пастбища. Проводи меня, я хочу говорить с князем Ахметом. Остальные подождут здесь.
Сделал знак своим, чтобы не двигались и в сопровождении группы джигитов отправился в знакомый аварский аул. Вот она, башня, вот мечеть. Сакли, расположенные уступами по склону горы. Мужской народ высыпал навстречу, образуя подобие строя, женщины толпились сзади, недоверчиво и любопытно глядели.
Однако, уже резали барашка.
Князь Ахмед сходил с крыльца. Мулла подбегал, что несколько неприлично для его чина. Все были рады Федору. Все его помнили, его прошлогодние подвиги против абреков. Суматоха с накрытием столов, сыры, зелень, хмельной айран, буза, быстро появился зажаренный барашек.
Но князь Ахмед был неспокоен.
- У вас же большое войско конное внизу стоит. Они же нас растерзают сразу. Что для них какой-то аул? Тогда война будет.
- Пока я жив и в силах, войны не будет. Поверь, князь, я знаю войну и мои руки в крови. Я ее не люблю. Ненавижу эту кровь, а также это говно, простите.
Князь простительно кивнул папахой. Федор продолжал:
- Мы идем дальше на Дербент, или куда получиться. Там внизу есть мощная пехота, артиллерия, много войск плывет на кораблях. Сам белый царь плывет там.
Князь Амхет задумался. Потом ответил:
- Ты умеешь дружить. Есть люди, которые умеют дружить. Дружба это чувство, которое отдается бескорыстно. А еще есть любовь. Еще более дурацкое нелепое чувство, которое отдается бескорыстно, без надежды на благодарность. Не все так могут. Есть ледяные люди. Снежные королевы. Они могут любить только себя. Прости меня за эту речь, как-то вырвалось. Я понял. Дам проводников, поведут твою конницу на верхние пастбища. Пусть отъедаются. Это лучше, чем если они будут отъедаться здесь, у нас. Трава быстро вырастет, посвежее будет, а вода течет все время. Федор, прошу. Чтобы не нападали на наших женщин. Наши джигиты тебе будут помогать.
Вечером атаман Григорий Семенов говорил:
- А чего там, разметаем их деревню быстро. Добыча будет.
Федор отрицательно покачал головой.
- Снизу все высохло. А у нас много коней. Мы пойдем на верхние пастбища, там травы много и она свежая. Если не обижать чабанов, они покажут пути. А здесь делать нечего.
Все согласились. На следующее утро мощная цепь всадников вытянулась вверх по склону, возглавляемая местными джигитами.
Выше по склону горы тропа скрывалась в слое облаков, куда уходила и также скрывалась конница.
А Федор остался. Он подошел к князю Ахмету.
- Господин князь, как тут Мариам?
Тот не глядел на Федора.
- Нет тут Мариам. Похитили ее, будто невесту завидную. Старая, тридцать с лишним лет, на лице шрам. Сама собой красива, конечно. Детей, Ибрагима и Умара, взяли родичи. Пойди в ее саклю, сам все увидишь.
- Но кто же это мог сделать?
- А, вон там за горой уже даргинские селения. Есть там один князь. Только не человек он. Почему-то приглянулась она ему или сыну его, вот и похитил. Ни меня ни спросил, ни ее.
- Господин князь, почему же он не человек?
- Он иногда как орел летает, иногда как горный козел туророгий, а потом как нормальный человек. Чудеса может всякие вершить. Звать князь Мирза. Не ходи туда, не надо.
Вечером Федор зашел в саклю Мариам. Там хозяйничал ее брат с женой. Его звали Касым. Маленькие (но подросшие) Ибрагимчик и Умарчик бросились его обнимать, жаловались, как скучно без матери и дяди Федора. Новые хозяева весьма любезно приняли гостя, как обычно, без хорошего стола не отпустили. Затем, когда хорошенько поели и выпили, Федор стал расспрашивать хозяина о дороге. Касым с сомнением качал головой.
- Ты можешь ехать к этим даргинцам, ты русский, и какое ваше войско в горы ушло! Кто угодно побоится. Я покажу дорогу, но сам не поеду, мне нельзя. Да и зачем тебе наша старая сестрица со шрамом, тут столько девушек красивых!
Федор вежливо объяснил Касыму, что у него в Петербурге осталась жена, но того это никак не смутило.
- Возьми вторую жену, родственники примут как почет. Русский князь! Тебе без калыма отдадут.
- Извини, дорогой Касым, пожалуйста, завтра покажи мне дорогу до даргинского аула.
- Я дорогу покажу, но бойся князя Мирзу. Он не человек.
- Слышал про него. Видел я и людей и нелюдей. Не боюсь я их.
Касым поглядел на него с уважением, предложил ночлег. На следующее утро они запрягли коней ( Касым позавидовал его Нальчанину), поехали. Увидели сквозь облака и туман хвост мощной конной колонны, которая взбиралась вверх по склону. Но их путь был дальше.
Дальше был даргинский аул, мало отличающийся от прошедшего аварского. Только на более плоской горе. Была башня, мечеть. У Федора, воина, родилась мысль, что такую башню можно вполне снести современной горной артиллерией. Но он эту мысль от себя отогнал. Эти люди ничего плохого не делали. Нельзя организовывать артиллерийскую подготовку против них. Федор как-то привык к ним. Он просто в одиночку поехал в селение. Касым остался и повернул назад.
Никого. Только красивые горы вокруг. Внизу шумела речка, куда впадал ручей, по берегам покрытая лесом. Да сверху летал огромный черный горный орел. Потом он сел впереди на камень, как-то опустил крылья и схохлился. Федор приблизился. Тот встал, расправил плечи, откинул бурку, оправил черкеску и кинжал. Это был чернобородый сильный стройный человек с острым внимательным взглядом.
Федор сошел с коня:
- Здравствуй, князь Мирза. Наслышан про тебя.
- Только не прикидывайся аварцем. Ты русский. Вон, какое огромное войско пошло в горы, на пастбища. Я сверху все видел. А как ты один пошел сюда? Не боишься?
- Я ничего не боюсь. Я пришел как гость.
- Ну что же, приезжай, будешь гостем. Вон там удобная тропа.
Затем он завернулся в бурку, затем развернул крылья и огромным орлом улетел.
А Федор поехал по указанному пути. В ауле его встретили недоверчиво. На мужчинах поглядывалось оружие. Но когда Федора встретил сам князь Мирза, то народ расслабился и стал готовить неизбежный стол.
Женщины суетились, мужчины солидно рассаживались. Князя Федора усадили на почетное место. Рядом уселись Мирза и мулла. Резали обязательного барашка, несли соленый сыр, травы, пироги, все потирали руки от предвкушения пира. Федора уже никто не опасался. Он тоже. Были хинкали, ароматный хаш, а сырные кусочки, так панированы в сухариках, ммм, не оторвешься. Была буза, айран, даже виноградное вино. Получился целый пир.
Но Мирза поглядывал на Федора. Потом спросил:
- Что же привело тебя в наш забытый Всевышним аул? Твое главное русское войско идет по старой дороге по берегу, твоя конница пошла на верхние пастбища отпасаться, а ты?
- Мариам.
Князь Мирза задумался. Ответил серьезно.
- Мариам у моего сына, Кудрата. Я всего не знал, но он со своими кунаками ее похитил из нашего аула и она сейчас у него. Ты русский князь и мой гость, поговори с Кудратом, я ему скажу, чтобы ты встретился с Мариам.
Они встретились. Она была похудевшая, но как-то похорошевшая. Они стояли возле сакли, не прикасаясь друг к другу. Только внимательно и ласково глядели в глаза. Рядом стоял Кудрат и как-то нервно побрякивал кинжалом.
- Маша, как ты?
- Ой, Федя, как тоскую и скучаю по деткам, Ибрагимчику и Умарчику. Но здесь, хоть я чужая аварка, нашла свою судьбу. Я же нигде не смогу выйти замуж. А тут меня похитили, да я и сама помогала в этом. Что еще делать? Но я тебя никогда не забуду. Я тебя люблю.
- Детки у твоего брата Касыма. Они их сюда не отдадут. Но не переживай за их судьбу. Касым хороший человек, будет о них заботиться. Я тебя тоже люблю, Маша.
Кудрат это слышал. Он нахмурился и стал зачем-то теребить кинжал. Наутро было вот что.
В сакле появился Кудрат, в одной рубахе с шашкою в руке.
-Эй, русский, бери шашку, выходи драться. Думаешь, Мариам твоя? Напрасно думаешь.
Федор отряхнул сон, достал шашку, также в рубахе вышел вон. Там его поджидал противник Кудрат, поигрывая клинком.
И тут у Федора улетели последние остатки сна. Он встал наизготовку. Кудрат пошел вперед, делая резкие, неожиданные выпады. Федор пока не нападал, совершая круговые оборонительные движения, изучая тактику противника.
А тактика была резкая, неожиданная, непредсказуемая. Кудрат фехтовал мастерски. Удары сверху, снизу, колющие. Федор, благодаря многолетнему опыту, справлялся.
Затем раздались хлопы огромных крыльев, сзади посадился огромный орел. Он развернул бурку, поднял папаху и посмотрел внимательными глазами. Это был князь Мирза.
- Эй, сын, отойди от гостя. Если будут от тебя такие выходки, я разберусь с тобой по-отцовски, по-мужски. Убери шашку, молодой дурак.
Кудрат покорно кивнул головой и сразу стал похож на послушного ослика. Опустил оружие и отправился на сеновал. Мирза сказал:
- Не гневайся на этого юнца. А Мариам сама разберется, кто ей нужан. Тебе и твоему коню здесь ничто не угрожает. Доброй ночи.
А сам завернулся в бурку, расправил крылья, куда-то полетел, орел.
Но грозного Кудрата не так легко было остановить. Он подождал, когда князь-орел отлетит, крикнул:
- Русский! Если ты не трус, будем бороться без оружия.
Федор был не трус, они вышли во дворик, там стали друг против друга. Схватка. Кудрат был силен и ловок. Федор своим древним приемом швырнул его через бедро, так, что тот не сразу встал. Вокруг стали собираться жители, наблюдая схватку Кудрата и русского князя. В толпе стояла Мариам, держась за платок.
Кудрат хорошо захватил Федора за руку, Федор присел, перевернулся, захватил противника, перекинул через плечо, резко бросил об камни. Тот не смог встать. Его подняли, унесли. Федору подали одежду. "Ты честно победил. Угощайся" Появилось угощенье. Уселись на коврах.
Такое состязание пехлеванов всегда событие. А чтобы участвовал русский князь, впервые.
Потом черный орел спустился, сузил круги и присел. Все вокруг затихли. Орел сложил крылья, упрятал их в мохнатую черную бурку, надвинув папаху, подошел к пирующим. Это был князь Мирза.
Он сбросил черную бурку, добродушно сел по-турецки (как и все). Ему подали миску с лагманом, затем подоспел барашек. А сыр и зелень присутствовали в большом количестве. Затем Мирза, наевшись и напившись, как и все, поднялся и подозвал за собой Федора. Они отошли в сторонку.
- Русский князь Федор. Ты понимаешь, что мой сын Кудрат похитил Мариам? Я ничего не мог поделать. Но теперь князь Ахмед соберет своих аварцев, будет война. Ты видел Кудрата в схватке, я сам на него управу не нахожу. Спасибо, что живым его оставил. Я сверху все видел.
Затем они, задумавшись и надвинув папахи, разошлись в стороны. Федор, после беседы, угощенья и этого дурацкого поединка, пошел в саклю Мариам. Та стояла на пороге. Они вместе вошли, она бросилась к нему на шею. Уткнулась лицом ему в грудь. Зашептала:
- Детей, Ибрагимчика и Умарчика давно видел?
- Совсем недавно, подросли, про тебя спрашивали.
- Ой, тоска. Пойдем, на твою дочку покажу.
Они прошли во внутренее помещение, где в подвесной люльке лежал и безмятежно спал ребенок. Девочка. Мариам:
- Помнишь прошлый год, наши ночи? Ее зовут, как и меня, Мариам. Твоя дочь. По-русски Мария. Или Маша. Я хотела, чтобы имя хорошо звучало по дагестански и по-русски. Ой, только бы войны не было. А ведь князь Ахмед, мой отец, не простит, война будет. Я буду виновата! Когда Кудрат с джигитами меня вязали, сначала дралась, кричала, потом покорилась, притихла. Мне даже рот не закрывали. Дали кобылу, поехала с ними сама. А они ведь знали, что я от тебя несу.
Засмеялась:
- Так что теперь, дорогой, ты у нас как родственник. А для меня как муж. Я твоя наложница. И буду вести себя как наложница.
- Маша, пошли на дальний угол, пока Кудрат на излечении после этой борьбы сейчас у бабки Радзият.
В дальнем углу Маша полностью разделась, они обнялись с Федором, как в прошлом году. Затем Маша решительно, резко по-кавказски, села на четвереньки, повалила Федора на себя. Застонала:
- Бери меня.
Федор ее брал.
Когда голая Маша без сил лежала рядом на ложе, дверь сакли открылась и на входе была мужская фигура в обычном кавказском наряде (черная черкеска и бешмет). Блестели серебром газыри на груди.
Князь Мирза. Блестели серебром шашка и кинжал на поясе, посвечивали черными углями умные глаза. Мохнатилась папаха.
Маша сразу проснулась, бросилась одеваться, на что князь махнул рукой.
Федор,почувствовав какую-то угрозу, вскочил с кинжалом, но князь вдруг выбросил руку ладонью вперед и Федор почувствовал какой-то мягкий неведомый удар силы и опрокинулся обратно на ложе.
Пришел в себя, когда князь его отпаивал водой из ковшика. Маша лежала рядом, заботливо прикрытая одеялом.
- Прости меня, русский князь, что я с тобой обошелся не как с гостем. Но ты не просто гость. Ты сейчас познал Мариам. Знал ее и раньше, она была твоей наложницей. И мы знаем, чей это ребенок. Но ее взял мой сын Кудрат. У вас даже поединок был, больше такого не надо. Он имел право вызвать тебя на бой, который не нужен и опасен для нас. Ты пойми, сейчас из-за этой Мариам и моего молодого дурака Кудрата грядет война с аварцами. Мариам мы не отдадим. Князь Ахмед аварский ее детей тоже не отдаст. Ни мулла ни я не посчитали Мариам законной женой, иначе аварцы были давно здесь. Поэтому ты не нарушил наши законы. Что делать, не знаю.
Сел, снял папаху, задумался.
Федор тоже решительно сел. Напился воды, приходя в чувство. Подумал над словами князя.
Ответил.
- Мальчиков Мириам мы сюда не вернем. Не сможем. Князь Ахмед их не отдаст. Пусть Кудрат сделает ей других. Войны не будет.
- Как ты сделаешь, русский князь? Ты не сможешь. Даже я, горный орел, не смогу предотвратить этой битвы.
- Смогу. Только дай поговорить с Марией. И чтобы Кудрат в драку не лез.
- Не полезет. Как себя чувствуешь?
После невидимого удара Федор чувствовал себя неважно. Мирза покачал головой.
- Ты на коня залезешь?
- Постараюсь.
- Одевайся, поезжай за мной. Сейчас будет лучше.
Федор с помощью Маши оделся. Нальчанина уже запрягли. Вопреки своему обычаю, Мирза не обратился в орла, а сел на вороного коня и двинулся по незаметной тропе.Федор следовал за ним. Тропа шла по красивейшим, но диким местам, где деревья росли между скал. Увидели ручей с какими-то оранжевыми берегами.
"Окись железа", определил Федор. Ручей вытекал из скалы, подобно маленькому водопаду. Мирза дал Федору ковшик.
- Пей эту воду.
Вода была прохладной и имела какой-то солоноватый вкус и непривычный запах. Вся исходила пузырьками. Впрочем, на второй ковшик Федор ее распробовал и понравилось.
Мирза сказал:
- Хватит, больше нельзя. Поехали дальше.
Теперь Федор влез на коня пободрее.
Тропа на каменистой почве была почти не видна. Затем опять впереди послышался шум воды, и они выехали на поляну, окруженную кустарником.
Скорее это был плоский камень (скала), в центре которой было выдолблено что-то вроде ванны, в которой вспучивался поток воды с пузырями и вытекал ручей. Мирза велел:
- Раздевайся, ложись. Только эту воду не пей.
Вода оказалась теплой, мягко щекотала и покалывала пузырьками.
Мирза стоял рядом, добродушно усмехался:
- Ты посмотри, какого она размера! Ее долбили неведомые нам люди огромного роста. Я видел их могилы. Ты по сравнению с ними ребенок. А теперь быстро вылезай, беги к тем кустам.
Зачем кусты, подумал Федор, но вдруг живот ему подсказал, что в кусты нужно немедленно.
Одевшись, Федор весьма резво вскочил на коня, вообще почувствовал себя бодро и свежо. Мирза ехал рядом:
- Никто не знает, откуда пришли эти гиганты и куда делись. Ты думаешь, я бы смог летать орлом, если бы не эти источники? Думаешь, боюсь, что ты приведешь сюда свое войско? Я могу менять дорогу так, что даже побывавший здесь ничего не найдет. Или выйдет на отравленные источники. Но ты не бойся. Почувствуешь силу. Тут один такой недалеко похоронен. Могу показать, если не побоишься.
Федор захотел поглядеть. Тогда Мирза повернул коня, велел Федору ехать за ним и поехал к огромной горе, что была неподалеку. Тропа на камнях не видна. На скале виднелись рисунки, где огромные люди с копьями охотились на мамонта. Затем пришлось вести коней на поводу по узкому скальному карнизу над обрывом, прижимаясь к скале, где далеко внизу шумела речка. Мирза сказал:
- Вниз не смотри.
Затем они увидели вход в пещеру. Зашли и завели коней, которые почувствовали себя неспокойно. Прошли дальше. Глаза быстро привыкли к темноте, тем более, что через трещину сверху пробивался свет и падал на каменную полку.
Федор вздрогнул. На полке лежал скелет. Он был огромен, раза в два крупнее человека, больше двух сажень. Вытянутый череп странной формы. Человек иного мира. Федор осторожно приблизился. Глядел, оцепенев. Мирза тронул его за рукав.
- Пойдем, время не ждет. А у него есть вечность. Есть еще такие могилы, только далеко.
Обратный путь был не проще. Опять проехали мимо источников, а Федор испытал прилив сил. Но он был задумчив, молчал, обдумывая увиденное.
На следующий день Федор, взяв компас, секстант, бумагу и карандаши, отправился на Нальчанине, (которого заботливо запрягли его хозяева). Путь шел по овечьим (или звериным) тропам на гору. Выбрав удобное место, Федор определил координаты, зарисовал выкладки, а затем залюбовался горами. Скалы, затем вдали снежные вершины. Но кое-что для себя отметил и заметил. Да, будет бой между аварцами и даргинцами, который не нужен. Чтобы его предотвратить, нужна сила. Большая сила.
Спустился в село, Федора встретили приветливо. Отъевшегося на горных травниках Нальчанина еще раз хорошенько покормили. Все похваливали Федора за коня, а здесь знали в этом толк. Еще хорошо покормили самого Федора, как почетного гостя. Князь Мирза был был приветлив, но хмур.
- Князь Федор, аварцы идут. Наши джигиты смотрят и говорят. Я сам сверху видел. Пока те только собираются. Их будет много.
Это то, что представлял Федор возясь со своими приборами, картой и карандашом. Так, теперь, лишь бы наши сумели подойти вовремя. Разберемся. Пока даргинские джигиты вооружались, седлали коней. Женщины, дети собирались в башни, прочие в укрытия. За стены загоняли скот. А Федор глядел на свой компас и часы. Жалел, что не было переговорного устройства для связи со своими.
Не придумали еще. Он чувствовал, что в дальнем будущем оно сильно понадобится. Чтобы говорить на расстоянии, чтобы не прерывалась связь меж близкими людьми, родичами, связь времен.
Местные джигиты в пешем порядке рассыпались по кустам, по знакомым местам. Но сверху, со склона горы показывались папахи и стволы ружей. Сейчас что-то будет. Федора тронули за плечо. Это был Мирза.
- Там аварцы. Сейчас начнется.
- Не начнется. Посмотри наверх.
Сверху по склону показалась мощная конная колонна. Хорошие сытые кони, кое-где хоругви, кое-где бунчуки. Казаки, калмыки, татары, кабардинцы. Конная армия, отдохнувшая на верхних пастбищах. И стволы ружей из-за скал как-то сразу убрались.
Вперед выехал всадник в кавказском облачении. Чернобородый, со смелым лицом. Атаман Григорий Семенов. Силен, хорош.
Он тоже узнал Федора.
- Эй, господин полковник, ты тут воевать собрался? Сам на абрека похож, прости господи.
Подъехали, обнялись. Семенов говорил:
- Мы много привьючили сена на запасных коней. А так, наелись. Барашки на верхних пастбищах недороги. Сами наелись и запаслись.
Действительно, многие вторые кони скрывались под копной сена, от которой их соседи так и норовили ухватить клок. Атаман продолжил:
- Нам надо идти на соединение с главной армией, нужны удобные пути, нужны проводники и не нужно боев с местными.
- Я знаю здешние удобные дороги. Разведку прошлым годом проводил. Буду проводником сам. Поедем на главную околокаспийскую дорогу, дальше на юг. Там и встретимся с главной армией.
И их войско, не заходя в селения, двинулась за Федором. Напоследок Мирза сказал:
- Аварцев больше не видно. Они они поняли что к чему.Я буду встречаться и говорить с князем Ахмедом, там, шалык-машлык. А тебе буду всегда благодарен за все. Приезжай в наши края. Погляди, как здесь красиво. Какой воздух, какая вода! Поедешь на равнину, там вечно облака, туман, воздух какой-то влажный. А здесь хорошо!
Федор сердечно поблагодарил Мирзу, но конная колонна приостановилась, поджидая его. И он поскакал вперед, показывать знакомые дороги. Дорога иногда становилась крутой, лошади упирались копытами, из под которых сыпались камешки. Федор уверенно вел свою армию, пока вдали не заблестело море. А сверху иногда показывался черный орел.
По дороге вдоль каспийского побережья двигались войска. Пехота со свернутыми знаменами, артиллерия с сидящими на лафетах и зарядных ящиках канонирами, обозные телеги. Все там встрепенулись, даже пушки быстро и умело распрягли и стали разворачивать навстречу коннице. Федор громко скомандовал:
- Развернуть хоругви, бунчуки, все, что есть.
Конница остановилась. Федор, Семенов, Аюка, кто-то от татар и кабардинцев поскакали вперед. Один из казаков нацепил белую тряпку на пику, помахивал. Остальные поджидали на склоне горы, демонстрируя свои вымпелы и мирные намерения. А навстречу Федору и его переговорной группе выехала конная группа офицеров. Они остановились, остановилась также вся сухопутная армия, обоз и артиллерия. Затем подъехал генерал со свитой и не торопясь направились к коннице. Это был сам генерал-майор Михаил Афанасьевич Матюшкин, весьма знакомый князю Федору. Они узнали друг друга. И по Полтаве и по несчастному Прутскому походу и по работе в Военной коллегии.
Историческая справка.
Матюшкин был троюродным братом Государя. Когда-то был его стольником. Одним из первых поступил в потешные. Пользовался доверием царя. В боях против шведов показал себя героем. После отбытия того из состава действующих войск на Кавказе, принял на себя общее командование. Впоследствии смерть Государя переживал как личное горе.
- Полковник князь Переславский? Ты прямо как разбойник черкесский. Здравствуй, Семенов, Аюка, Ульмасбай. Удачно вы прибыли. Нам конницы сильно не хватало. Как дела? Кони хороши, вижу. Боестолкновения, потери были?
- Нет, ваше сиятельтсво, не было. Местные хорошо помогали.
- Хорошо, а то смотри, лезгинской земли владелец Дауд-бек и Казикумыкского уезду управитель, называемый Сурхай, не дремлют. Под турок подались они и всяко войско против нас собирают.
А Федор заметил на небе огромного черного орла, который неторопливо описывал круги вокруг них.
Армия пришла в движение. Они вытянулись по старой каспийской дороге, теперь вперед пошла прибывшая конница.
А вечером Федор имел с Матюшкиным доверительную беседу. Матюшкин говорил.
- Что эти ханы Хаджи-Дауд и Сухрай вытворяли в Шемахе? Наших купцов с приказчиками ограбили, избили, товар на многие... миллионы отняли. Государь повелел такое не прощать. Да и торговые пути нужны. Чтобы не заперли нашу Россию в сухопутный мешок! Я читал твою прошлогоднюю записку после твоей кавказской разведки про важность Каспия, Кавказа и Персии. Ты проделал большую работу. Поэтому ты мне нужен.
- Спасибо, Ваше сиятельство. Разрешите мне быть в передовом отряде, получить в подчинение людей, я сам отберу из своих, огнеприпасы, продукты, да и трава здесь, скажем прямо, не как на верхних пастбищах. Наша великая армада все это съедит. Речки и ручьи, кажется тоже пересыхают. А конница - дело непростое. Коней, ладно, можно какое-то время не мыть, хотя не дело, но поить нужно всегда. А тут такое войско! У меня есть доверенные люди из местных, они проведут наших конников через ближние пастбища. Они будут помогать!
- Не горячись, князь Федор. Одичал ты в здешних горах. Совсем стал местным абреком бородатым.
- Простите, Ваше сиятельство. Разрешите мне переодеться по форме и приступить к писарским обязанностям.
Матюшкин его критически оглядел.
- Нет, дорогой Федор. Оставайся как есть. Для разведки это то, что надо. Собирай свой отряд конников, только всю нашу конницу с собой не бери, нужна разведка, прокладка пути. Ты неплохо говоришь по аварски, даргински, я это почувствовал. Ты знаешь пути, местных людей. Умеешь с ними говорить. Сморти, сюда идет наш флот, сам Государь там. Надо готовить место для высадки, обезопасить его. Не упускай из виду наше войско. Приказываю. Осуществлять разведку, боевое охранение и подготовку плацдарма для высадки десанта. Постараться обойтись без боестолкновений с местными. И помни о наших врагах, подавшихся туркам, особенно это Хаджи-Дауд и Сухрай. Ближайшая основная цель - Дербент. Дальше путь на Баку.
Федор отобрал хороших бойцов на хороших конях. Казаки, татары, калмыки, кабардинцы. Надежные, опытные, проверенные люди, сдружившиеся в пути и боях. Отличный отряд. Человек сто, как казачья сотня. Эскадрон. Одеты разномастно. Казаки в кафтанах, калмыки в халатах, кабардинцы в черкесках. Оружие также было разномастным. Это было хуже. Федор им устроил смотр. Строевая подготовка заключалась в том, чтобы воины в пешем строю как-то держали стрелковую цепь, а в конном строю держали конный строй, наподобие казачьей лавы. Но народ был опытен.
Федор взял свою мушкетную пулю.
Начал ходить по рядам и примеривать к стволам. А ведь не везде подходила. В то время точность калибра не всегда соблюдалась (как и размер пули). А в бою такую пулю при зарядке или выстреле заклинит в стволе!
Будет беда. Федор пошел в обоз, затребовал куски свинца, затем от своих бойцов формочки для отлива пуль, кои имелись у всех. Затем был жаркий костер, плавка свинца и олова, отливка пуль. Чинили сбрую, укрепляли и подновляли подковы.
Порох годился. Остальное тоже в порядке.
В оставшееся время Федор усердно затачивал и правил свою замечательную шашку.
Армия строилась, растянулась в колонну по узкой прикаспиской дороге. Получилось так, что князь Федор как бы возглавлял авангард. Сложность была в том, что нельзя было отрываться от основных сил, а пехота шла слишком медленно. Нашли выход в том, что вперед для разведки выезжала группа всадников, а сзади такая же группа следовала для связи с армией. Там тоже поняли проблему и оттуда появлялись группы конников для поддержки отряда Федора. Федор постоянно оглядывался в подзорную трубу назад, вперед и на море. А там показались многочисленные паруса. Это был флот Петра Первого.
Наконец, 27 июля 1722 года Пётр I высадился в Аграханском заливе и впервые вступил на дагестанскую землю.
Петр был нетерпелив. В тот же день были посланы отряды. Начались бои. Но большинство северокумыкских владетелей – аксаевский, костековский и тарковский шамхалы выразили готовность быть на русской службе.
Главный бой был у большого селения Утамыш, где армия была атакована шамхалом Султан-Махмудом во главе десяти тысяч воинов. В результате, атаки были отбиты, а рассвирипевшие русские спалили селение Утамыш.
Следующий правитель, шамхал селения Тарки Адиль-Гирей, потрясенный случившимся, приготовил место стоянки армии, предложил триста арб для обоза, двести пятьдесят голов скота и любезно попросил быть царя его гостем, чем тот его осчастливил.
Дальше путь шел на Дербент. В услугах князя Федора уже не особо нуждались, сопротивления и атак больше не было, местные встречали с поклонами и клялись в дружбе, показывали дорогу, впрочем она уже существовала тысячи лет и была известна.
А правитель Дербента, наиб Имам-Кули-Бек написал письмо (подписанное также самыми знатными людьми и духовенством), и направил навстречу русской армии. Там он просил о помощи, клялся в верности и покорности, была традиционная просьба не вводить в город войска, дабы избежать бесчинств.
Федор понимал поведение наиба. Окружающие сунниты, поддерживаемые турками (такими же суннитами), беспрерывно осаждали преимущественно шиитский Дербент и шииты надеялись на помощь русских. Наиб Имам-Кули-Бек встретил русскую армию за версту от города и на коленях преподнес царю два серебряных ключа от города. Местные люди выражали неподдельную радость приходу русской армии. Возникла одна заминка. Главные почетные ворота, где царя и генералов ожидала целая делегация, находились с другой стороны города, а Петр, как обычно был нетерпелив. Он показал на ближайшие ворота и велел их открыть. Ему вежливо и осторожно указали, что эти ворота предназначены для караванов, ишаков и ведут не в лучшую часть города. Въезжать в них для правителя позорно. На что Петр ответил:
- Меня не могут опозорить какие-то ворота.
Историческая справка.
За мирную сдачу крепости Имам-Кули-бек был назначен Петром I правителем города, пожалован чином генерал-майора и постоянным годовым жалованием.
Федор, вместе со своим отрядом, располагались снаружи стен города в палатках. Стреноженные кони паслись поближе, правда они выгрызли всю траву и из обоза подвозили сено. А воды хватало, протекали ручьи с чистой водой. Федор осматривал свое оружие, которое ему на этой войне толком не понадобилось, еще раз прочищал стволы, смазывал замки, поменял кремни, правил шашку и кинжал. Затем выходил, садился, доставал бумагу и перо и писал свои путевые заметки (дневник с некоторыми важными сведениями).
Рядом шумел Дербент. Большой город, перекрывающий каспийские ворота еще со времен Великого шелкового пути. Армия отдыхала и готовилась к дальнейшему походу на юг. Флот, спустив паруса, стоял на якорях в близости.
Двадцать восьмого августа Федор так же вечером сидел возле палатки, но его что-то насторожило. Кони вели себя неспокойно. В городе залаяли собаки. Подул влажный ветер. Небо заволокло тучами. Подошел атаман Семенов.
- Кажись, буря будет. Я велел закрепить палатки. Тут осенние бури начинаются, мало не будет.
Порыв ветра был подобен удару. Палатки сорвало и они полетели как птицы. С повыскакивающих людей улетели шляпы. Каспий загремел волнами. Федор увидел, как его Нальчанин метался со спутанными ногами. Закричал своим:
- Ложись, ложись!
Сам бросился к Нальчанину, заставил его лечь, сам лег рядом, прижавшись.
Шторм окончился к утру.
Люди поднимались, собирали вещи, ставили палатки, словом, восстанавливали лагерь. Из Дербента пришло много местных жителей, принялись помогать. Но хуже, что часть кораблей было выброшено на берег, а часть исчезла.
Руководство собрало совещание.
Государев адъютант (которого тот по привычке называл денщик), прибежал к Федору.
- Ваше превосходительство, господин полковник, Вас зовут на военный совет.
Понятно, он теперь кавказский разведчик, понадобился.
Подпоясал свою черкеску, оружие не взял, пошел в наскоро восстановленный штабной шатер. Там уже собрался генералитет, а скоро пришел сам Государь, стал спрашивать о потерях от шторма.
Поднялся генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин:
- Государь, потери в сухопутных войсках незначительны, но флот понес большие потери. Потоплены транспортные суда с ценным грузом. Хуже всего то, что мы по морю подвозили провиант, а теперь его уже нет.На уцелевших судах мука почти вся испорчена.
Генерал Матюшкин:
- Провизии осталось не больше, чем на месяц, затем армии не будет. Хуже, чем в Прутском походе.
Царь задумался. Надолго. Все молчали. Затем Петр сказал:
- Не надо больше Прута. Отступаем на Астрахань. Здесь оставляем гарнизон. Местный хан и жители к нам благоволят.
Поднял руку Федор. Петр:
- А, это ты, господин полковник. Я тебя с бородой сразу не узнал. Попался бы ты мне в девяносто восьмом году, велел бы обрить. Ладно, в Санкт- Петербурге поговорим. Что у тебя?
- Государь, приказанный поход на Астрахань будет тяжел. Кони по дороге съели всю траву, будет бескормица. Мы многих потеряем. Предлагаю большую часть конницы вести через горные пастбища по разведанным мною путям.
- Ты слышал, что у нас провиант на месяц? До Астрахани хватит. Перестать рассуждать. Мою команду слушать. Командовать оставшимися будет Матюшкин. Ты, Апраксин, организуй разгрузку оставшихся припасов и уводи суда туда же. Если возможно. Ты, полковник Переславский, выглядишь, как черкес, да и языки местные знаешь. Останешься здесь для горной разведки. У тебя хорошо получается. Докладывать будешь Матюшкину, а при необходимости не стесняться лично мне.
Царь тряхнул ворохом карт и записок, лежащих перед ним, писанных Федором.
- Действуйте!
Все разошлись, а лагерь пришел в движение. Многие местные пришли помогать. Разгружали все, что можно с выброшенных на берег кораблей, грузили на телеги и арбы, сворачивали огромную стоянку. Да, уроки Прута 1711 года не прошли для царя даром. Федор посочувствовал оставшимся здесь гарнизонам, поскольку им придется тяжело. А сам, следуя царскому распоряжению, принялся седлать Нальчанина и татарскую кобылку. Проверил подковы, в порядке, взял запасные с гвоздями, горные дороги не шутка. К нему обратился денщик Иван.
- Ваше благородие, куда же Вы без меня? Опять в одиночку? А легко ли?
Федор задумался. Иван Шаповалов опытный солдат, владеет конем и оружием, смел и предан, проверен в походах и боях.
-Иван, а ты не боишься?
-Ваше благородие, с Вами не страшно.
-Хорошо, Иван, спасибо. Вдвоем веселее.
И Федор пошел к атаману Семенову и выпросил хорошего донского конька с седлом и сбруей. Поскольку Семенов уже хорошо знал князя Федора, не отказал.
Федор с Иваном навьючили коней, Нальчанина, татарскую кобылку, которую так и не назвали, и дончака, которого оседлал Иван. И таким караваном пошли в горы. Их проводить вышли Семенов, Мурза Черкасский, Аслан-Бек, Аюка, Ульмасбай, другие.
Семенов перекрестил Федора на дорогу.
- Храни тебя Господь, господин полковник.
- Храни тебя Господь, атаман Григорий. Береги людей и коней.
А Аслан-Бек сказал:
- Опасайся Хаджи-Давуда, Сухрая и их людей. Да хранит тебя Аллах.
Обнялись, попрощались и двинулись в путь.
Январь 2017 года.