- Ванечка! Ванюша! - в дверь кто-то тихо скребся. - Открой, Ваня!
- Иван Александрович! - поправил доктор, пропуская в дверь старую женщину. Она засеменила в кабинет. Вошла. С достоинством опустилась в потертое кресло. Врач стоял рядом.
- Ну, что такое, Нина Семёновна? Мне работать надо!
- Вань, ты сядь... Сядь! Я у тебя много времени не отниму.
Доктор сел напротив, вздохнул.
- Ванечка... Иван Александрович...- поправилась старуха, заметив, как нахмурились его брови. - Да, ты не сердись на меня, старую! А я вот, что тебе скажу. Ты - святой! Вот как есть - святой! Я ж почти последний разум потеряла. А с тобой поговорила и как огурчик. Молодухой такой себя чувствую, что прям сейчас под венец.
Иван снова вздохнул и поднял глаза к потолку.
- Нина Семёновна!
- Вот на своём ты месте! Истинный крест, на своём! Я за тебя молиться буду!
- Хорошо, хорошо... - взял женщину под локоть доктор.- Идите в палату!
Выпроводив гостью, Иван снова сел за компьютер и продолжил писать.
Он работал в отделении не так давно, около полугода. Это был "приют для безумных бабок", как говорили его коллеги. Старики попадали сюда разными способами. Кто-то находили на улице, потерянными, и вызывали скорую помощь, кого-то направляли районные врачи, кого-то привозили родственники. В больнице всех отмывали, стригли, переодевали в казенное. И сидели одинаковые старушки рядком в коридоре, дремали или смотрели телевизор.
Странное начало происходить месяца три назад. Иван Александрович принимал в отделение очередную пациентку. Она никого не узнавала, не ела, не спала и не разговаривала. Доктор задавал вопросы, ответов на них не было. Иван продолжал обращаться к женщине, подбадривал её, шутил по-доброму. Он вёл себя так, будто она не сидела перед ним безучастно, как растение. Пациентку определили в "лежачую" палату. Там все было оборудовано для сложных больных - слабых, неходячих. А через час Марья Васильевна заявилась к заведующей с криками и руганью. Её, здоровую женщину, запихнули в психушку! Да она до министра дойдёт! Да вас всех уволят!
- Ваня, ты видел, кого принимаешь? Что ты тут пишешь "не контактна"? Меня зови в следующий раз. Вместе будем смотреть, если ты ничего не понимаешь! Мало на нас жалоб?! - бушевала заведующая.
Иван Александрович выслушал претензии, но отвечать не стал. Он не знал, чем можно было объяснить такое резкое изменение в состоянии пациентки. Дома он просмотрел свои записи, книги, позвонил нескольким коллегам. Но всё без результата, только голова разболелась.
А потом таких случаев стало больше - и все пациентки Ивана. Чаще всего это были очень старые женщины, лет за восемьдесят. Доктор не мог понять, что не так. Поступала абсолютно "растительная" старушка, а через час она уже бегала, как молодая коза. Коллеги шутили, что это Иван Александрович так действует на престарелых дам.
А молодому доктору было не до смеха. Всё это было нелогично, непонятно и не поддавалось анализу. Руководство сомневалось в его профессиональной компетенции. Пациенты и их родственники качали права. И что со всем этим делать?
Иван сидел в кабинете, обхватив голову руками. Телефонный звонок резанул слух.
- Алло!
- Доктор, что это такое?
- Кто это?
- Это Василий Попов. Я положил к вам мать, чтобы в интернат оформить. А вы что творите?
- Вашей маме стало лучше. Что вас не устраивает?
- Так, в интернат сдать... это... Не хочет она туда!
- Это её право. Туда только по согласию принимают.
- Ну, мы же все приготовили уже... Может вас... это самое... отблагодарить?
- Я ничего не могу для вас сделать! - Иван раздраженно сбросил звонок. Было противно.
Он не знал, как ему быть. Не работу же менять! Если он влияет как-то на исцеление пациенток, то как? И можно ли управлять этим процессом? Да что там управлять, хотя бы понять, как оно работает!
Писанины было много. Иван опять задержался в отделении за полночь. Он не заметил, как задремал.
Странное поле. Прозрачная трава цвета янтаря. Она почти не шевелилась, хотя ветер был сильным. Повсюду были разбросаны детские сачки для ловли насекомых. Под каждой серебристой сеткой кто-то отчаянно бился. Иван стал поднимать игрушки одну за другой и отбрасывать их в сторону. И скоро над желтым полем закружили разноцветные бабочки.