Маленькие пьесы для взрослых и детей

АЛЕКСАНДР  ПАВЛОВ













МАЛЕНЬКИЕ ПЬЕСЫ
ДЛЯ
ВЗРОСЛЫХ И ДЕТЕЙ













Санкт-Перербург

2017






   Павлов А.Н. Маленьеие пьесы для взрослых и детей. Сборник из комедий, шоу и сказок, которые предназначены не только для чтения, но и для возможной реализации в виде постановок спектаклей на любительских сценах, в частности, в детских садах и школах. 2017.
Автор использует для этого электронные рассылки в школьные библиотеки. Включены авторские работы за период 2008-2012 годы.





     Александр Николаевич Павлов – доктор наук, профессор.
    Свыше тридцати лет занимается преподавательской работой. Кроме того, пишет рассказы. В 2012 г в издательствах LAP-LAMBER и YAM-publishing (Германия) вышли несколько его книг (Евангелие от Природы, Мониторинг любви, Когда Бог…, Божьи искры на Земле и др.). Ранее издательство ВВМ СПГУ выпустило четыре книжки рассказов (2009-2012).  Предлагаемые  сценарии  публикуются впервые
Тел. Дом (812) 664-10-92. Моб. 8-921-409-74-41.
Email: a.n.pavlov@bk.ru

































ПУПОК

ГРУСТНАЯ КОМЕДИЯ
В ЧЕТЫРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
















ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АДАМ – обыкновенный житель современного Петербурга.
БОГ – библейский персонаж.
УЧЁНЫЙ ФИЗИК
УЧЁНЫЙ ПСИХОЛОГ
ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ  – иногда включается в события
НЕОТЛОЖНАЯ – медицинская помощь по телефону
ЮРКА БЛАГОЕВ (ныне ОТЕЦ ВЛАДИМИР, преподаватель Духовной Академии) – школьный товарищ АДАМА
ВИКТОР ПАВЛОВИЧ – деревенский мужик лет около 60-ти. Среднего роста. Слегка лысоват.
КСЕНИЯ ЯКОВЛЕВНА – мать АДАМА
ЗАВЕДУЮЩАЯ ЗАГС'ом в одном из южных городов России.
СВЕТА – ДЕВУШКА 18 лет, невеста АДАМА.
СЕРГЕЙ, ВИКТОР – коллеги АДАМА по работе, выступающие в роли свидетелей.
ВРАЧ-ХИРУРГ
АРМЯНИН – простой крестьянин в национальной одежде.
ГРУЗИН – простой крестьянин в национальной одежде.
ВЕРА – молодая женщина. Красивая яркая блондинка с короткой стрижкой.
ОФИЦИАНТ
МОЛОДЫЕ МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА С БЕЛОКУРОЙ ДЕВЧУШКОЙ – посетители ресторана в поезде.
МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА – дети Веры и АДАМА. 6-7 лет погодки.
ВРАЧ В ЛИФТЕ
ВРАЧ РЕАНИМАТОЛОГ
ОЛЬГА ЮРЬЕВНА – палатный врач
МЕДСЕСТРА
КОЛЯ – сын Адама и Веры (уже взрослый человек, около 35 лет)







ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЧУДО

Картина первая
Комната в обыкновенной двухкомнатной квартире. В центре диван-кровать, приготовленный ко сну. У изголовья включённая лампа-бра. Рядом у кровати тумбочка. У стены книжные полки. Около них кресло. На полу коврик. Мужчина средних лет в пижаме готовится ко сну.
    Стоит у полок и выбирает книгу. Наконец, выбрал и двигается к кровати. Разговаривает сам с собой вслух. Это АДАМ.

    АДАМ. Какое-то муторное сегодня настроение. Вроде бы и устал за день, а чувствую – сна ни в одном глазу. Бередит что- то душу. А что? Не пойму. Может быть, почитаю Библию и успокоюсь. Перестанет душа маяться.
Ложится в кровать. Листает книгу, продолжая думать вслух.
    Который раз читаю!  Мудрая книга. Размышлять заставляет. Почти виртуальный мир. Но как всё про нас. Вечные истины и вечные проблемы.
Пауза
      Просто и красиво. И удивительно! Удивительно потому, что согласуется  с измышлениями самой современной науки о начале Мира. Наверное, не просто так в 1951 году церковь официально приняла модель Большого взрыва.

Пауза
Да вот и 1981 году, помнится, в Ватикане даже прошла конференция по космогонии. В ней участвовали крупнейшие физики. После конференции её участники были удостоены аудиенции Папы, который поддержал учёных:
– Эволюцию Вселенной после Большого взрыва изучать можно. При этом Папа сделал оговорку:
 – Не следует только вторгаться в сам Большой взрыв, поскольку это акт Творения.

Пауза
    Правда, никто и не знает, как это можно сделать, хотя сегодня и начали искать «частицу Бога» Так, кажется, журналисты окрестили эту мистическую частицу. Не думаю, чтобы получилось. 


Прикрыл веки, выключил свет и, размышляя, постепенно заснул. И снится ему сон.
*
На сцене в комнате появляется БОГ. Идёт на ощупь, осторожно передвигая босые ноги. На нём белый хитон. Разговаривает сам с собой.

    БОГ. Темень-то, какая! Не ушибиться бы. И всю-то жизнь так. Надоело во тьме-то блуждать. А не взорвать ли мне весь этот мрак? Ведь Я могу это сделать. Как раньше-то не догадался.

Пауза и возглас БОГА
Да будет свет!
И стал свет. От неожиданности БОГ зажмурился и прикрыл глаза рукой.
Вот это да! Так и ослепнуть можно. Нельзя в таком ярком свете жить! Надо отделить свет от тьмы.
   
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. И отделил Бог свет от тьмы. Появились звёзды. И это понравилось ЕМУ.

    БОГ. Это хорошо. Пусть так и будет.
БОГ уходит, шаркая по-стариковски ногами. Появляется УЧЁНЫЙ ФИЗИК (похож на Петра Капицу). Оглядывается. Видит спящего человека. В комнате почти светло. Слева и справа от кровати в небе видны яркие звёзды и луна.
 
    УЧЁНЫЙ ФИЗИК. Как неожиданно посветлело, а ведь недавно была такая темень. А сейчас хоть книги читай. Поди ж ты!

Пауза. И вдруг (как-то даже неожиданно) начинает говорить
    Как это в Библии-то? – …тьма над бездною. Как до Большого взрыва во Вселенной. Прямо состояние сингулярности в вечности. Вся материя (без которой наука себя не мыслит) в этой точке. Вечная тьма!  Так это же «Чёрный квадрат» Малевича. Надо же? Подглядел где-то Казимир (а может просто догадался).
   А теперь так неожиданно стало светло. Тоже почти по Библии
– И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И отделил Бог свет от тьмы.
А дальше, если порассуждать и строить аналогии с божескими творениями, – появление косной материи, затем живой и, наконец, человека. Ну и что же наука тут принципиально нового изобрела? Да?! Похоже, что принципиально ничего.
Пауза. Учёный физик уходит в задумчивости, почёсывая голову. Появляется  УЧЁНЫЙ ПСИХОЛОГ (похож на Фрейда).
АДАМ заворочался на кровати
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Во сне Адаму почудилось, что он проснулся, встал навстречу Фрёйду и начал разговаривать с ним.
    АДАМ. Господин Фрейд, ведь Вы, кажется, еврей?
    ФРЕЙД. Ну и что из этого следует?    АДАМ. Да ничего особенного. Просто я подумал, что своими корнями Вы, так или иначе, причастны к библейским текстам и смогли бы ответить на давно мучающие меня вопросы.
    ФРЕЙД. Какие же?
    АДАМ. В главе четвёртой «БЫТИЯ» написано, что у Каина, первого сына Адама и Евы, была жена. Помните, наверное:
• И познал Каин жену свою; и она зачала, и родила Еноха.
Откуда же эта женщина, если считается, что нашими прародители Адам и Ева? И вообще, откуда взялись женщины, если у пращуров было три сына – Каин, Авель и Сиф?
    ФДЕЙД. Да, вы просто путаник. В библии же всё об этом написано. Посмотрите внимательно шестую главу. Их неё же чётко следует, что человечество является потомками двух божеских начал:
• Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.
   С этого момента всё становится как будто ясным: мы потомки людей простых (трудяг шестого дня, помните самое начало – главу  первую) и корня Божеской элиты – Адама и Евы (голубая амбициозная кровь).
    АДАМ. Спасибо, господин Фрейд! Обязательно почитаю Библию ещё раз, и буду внимательней. Но меня волнует ещё одна – пикантная тонкость:
• Прародители-то наши были созданы, а не родились от матерей. Значит, у них не должно быть пупков. Пупки появились потом. А может пупки были сразу? Тогда, если мы  по образу Божию, то и у Бога был пупок.
    ФРЕЙД. Я, признаться, над этим как-то не задумывался. Мне кажется, в этом вопросе  Вам помогут разобраться стихи вашего современника – поэта-барда Александра Моисеевича Городницкого. Я успел заметить, что на одной из ваших книжных полок есть его «Стихи и песни». Избранное. Кажется, 1999 года. Рекомендую. Ну, и всякие иллюстрации, связанные с библией, посмотрите.
Фрейд исчезает в пространстве комнаты. Сон Адама заканчивается.
 Он просыпается, включает бра, слегка жмурится и сразу направляется к полкам с книгами. Находит книгу Городницкого и читает вслух (немного в растяжку):
• Бог не имеет облика земного,
И не имел в иные времена.
Он лишь вначале воплотился в слово
(Неясно только – он или она).

Пауза в задумчивости
…….
Среди песков и в синем царстве снега
Ему модели точной не найти, –
Он свет и тьма, он альфа и омега,
А мы лишь часть великого пути.

Комментирует
     Он? она? Нет! Это уж ересь. А может, секрет Человека как-то связан  с переходом Не-Бытия в Бытие. Как у Блаватской:
• Не-Бытие и Бытие в одном. Бытие спрятано до срока в Не-Бытии. В этой неразделимости и неслиянности (Её и Его в Не-Бытии) и кроется Начало Бытия?  Тогда с пупком не должно быть вопросов.
Снова подошёл к полкам с книгами. Нервно ищет известные иллюстрации Густава Доре. Продолжает комментировать вслух.
Ну вот, нашёл:
Здесь у нашей праматери пупок на месте. Всё как у нас. Такая роскошная женщина.
    Посмотрю ещё, пожалуй, «Сотворение мира» у Жана Эффеля. Хотя и карикатурист, но Библию-то знал. И знал хорошо.

Находит на полке, внимательно листает:
   Господи! Да здесь ни у Адама, ни у Евы пупков нет. Вот те на! Может быть дело в том, что Дорэ и Эффеля разделяет век. Дорэ в 1866 году и в голову не приходил вопрос о пупке, а Эффель уже мог себя об этом спросить. И в своих рисунках ответил, что пупка не должно было быть. Наши библейские  прародители у него с голыми животиками, гладкими как блин.   
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Вопрос с пупком остался открытым. Наверное, на него и нет ответа. Библия ведь это вера. А вера – право выбора.
    АДАМ.  Ну, вот, опять растормошил себя.

Смотрит на часы
Господи! Ещё час ночи. Пора спать, хотя завтра и воскресенье.

Выключил свет. Ворочается, ворочается. Не может никак заснуть.
   Пожалуй, выпью чаю.
Идёт на кухню. Слышно как ставит чайник. Какое-то время его нет. Возвращается с чаем. Ставит чашку на тумбочку.  Садится на кровать. Прихлёбывая, пьёт вприкуску. Ложится в постель. Сна нет. Встаёт. Озабоченно измеряет давление, пульс.
Слава богу, всё в норме. Пожалуй,  всё же возьму под язык таблетку экстракта валерианы.
Снова ложится в кровать. Постепенно засыпает.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Накатил на Адама сон. Но какой-то странный.
     Увидел себя в утробе матери. Так там хорошо. Тепло, сытно. Никто не обижает. Он часть её тела. Его кровь – её кровь. Её настроение – его настроение. Её радость – его радость. Иногда ему становится весело. Начинает футболить ножками. Чувствует, где-то там есть другой мир. Как он в нём будет  принят? Станет ли желанным? Конечно. Как же может быть иначе. Вспомнил, бабушка всегда называла его – жаланный  ты мой.
     Вдруг наплыл анекдот (во сне это бывает):
• В животике у мамы двое. Близнецы.
               Близнецы начали беспокоиться. Младшенький спрашивает братика:
– Не знаешь, как там, что? Страшновато ведь. – И слышит в ответ:
– Не знаю. Оттуда ещё никто не возвращался.

     ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Адам во сне запереживал. Наверное, мама занервничала. Может ей тоже сон снится. Сон про него. Беспокоится. Да нет, у него всё будет хорошо и ладно. Ведь его любят. Он её тоже уже любит. Ему повезло. А ведь бывает и по-другому.
Пауза

    Проснулся поздно. В окно через занавески пробивалось высокое солнышко. Сладко потянулся. С наслаждением полежал немного. Встал. Отдёрнул шторы. День уже радостно сиял. Открыл окно.

   ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. После утренних процедур Адам пошёл под душ. И вдруг! О Боже! Не обнаружил у себя пупка. Сразу как-то не осознал. Вначале просто удивился. Куда он мог деться. Засуетился. Протёр глаза. Всё остальное на своих местах. Только пупка нет.
Шарит по карманам халата, выворачивает их, оглядывает пол. Смотрит под кроватью. Стряхивает одеяло. Подходит к зеркалу. Поворачивался и так и сяк.

    АДАМ  (к залу). Что такое? Пупок пропал. Нет… Нет и нет. Будто корова языком слизала. Куда ж он подевался. Такого не может быть.
Охватил страх. Стал прислушиваться к внутренним ощущениям. Говорит в зал:
    Никаких симптомов. Нигде ни колет, ни болит. Кожа чистая. А пупка нет. Никаких следов. Будто его и не было. Что же это такое? Может, я сплю? Или, не дай бог, умер?
Стал щипать себя.
    Больно. Живой значит. Господи! Что делать-то.
Закутывается в халат. Садится в кресло у телефона. Задумывается. Ничего путного в голову не приходит.
    Попробую позвонить в неотложку. Может, чем-то помогут.
Набирает номер. Как всегда – занято… занято… занято. В трубке гудки – ду-ду-ду

    АДАМ. Чёрт бы их побрал! Занято. Впрочем, как всегда.
Нервно набирает номер ещё и ёщё.  Наконец, там сняли трубку.
    АДАМ. Неотложная?
    НЕОТЛОЖНАЯ. Да, да. Неотложная. Говорите, что  у вас случилось.
    АДАМ. У меня неожиданно пропал пупок. Не знаю, что и делать?
В трубке какое-то время молчат.  Потом сердито
–    Гражданин, не валяйте дурака. У нас много работы. Нам не до шуток.
    АДАМ. Да я и не шучу. Ложился вчера спать, пупок был на месте. А сейчас утром обнаружил, что его нет.
    НЕОТЛОЖНАЯ (голос уже возмущённый).  Вы, что гражданин хороший, пьяны, что ли? Тогда это не к нам.

Пауза
Может быть,…. Вам психиатр нужен? Тогда вы не туда звоните!
Он испугался и как-то суетливо повесил трубку.
    АДАМ (вслух). Идти к врачу. К какому? Наверное, к хирургу. А может к акушеру…? Дикость какая-то. Да не помогут они. Замучают вопросами, анализами, процедурами, всякими консилиумами, бумажками.
Пауза
    С ними свяжись только, так и вправду крыша поедет. Надо успокоиться. Взять себя в руки. Просто подождать. Прислушиваться к самому себе. Может, само всё образуется. Вдруг снова появится. 
Попробовал размышлять. И вспомнил:
 «Нос» – Повесть Гоголя. Надо срочно перечитать.
Прямо бросился к полкам. Нашёл. Жадно стал читать.

Картина вторая.
Та же комната. Адам сидит в кресле с книгой в руках. Видно, что уже перечитал повесть Гоголя и комментарии к ней современников. Рассуждает вслух.

    АДАМ.  Интересно, что современники Гоголя, начиная с Пушкина, рассматривали «Нос» как шутку. Один Белинский взялся разъяснять читателям, что Гоголь написал обличающую сатиру. Да ведь Белинский всегда всё закручивал на  социальные проблемы. Навряд ли, Гоголь и думал об этом. Посмеялся просто и всё. Ох уж эти критики-аналитики. Особенно, такие талантливые, как Белинский.
Пауза
    Помнится, у двадцатилетнего Маяковского есть статья «Два Чехова». Как точно он там отметил:
• Разменяют писателей по хрестоматиям и этимологиям и не настоящих, живших, а этих, выдуманных, лишённых крови и тела, украсят лаврами.
Кажется, он там писал, что, например, памятник поставили не тому Пушкину, который был весёлым хозяином на великом празднике бракосочетания слов и пел:
И блеск, и шум, и говор балов,
И в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Нет, на памятнике пометили: за то, что
Чувства добрые он лирой пробуждал.

Пауза. Задумался
    Ну, да Бог с ним Белинским. Не я ему судья. Для меня «Нос» это, действительно, шутка гения.

Пауза
   Да!... Но мой-то случай на самом деле. Пупок-то исчез взаправду. Кто же так посмеялся надо мной, и зачем? И как он это провернул? Ладно. Придётся пока жить без пупка. Только не надо об этом говорить встречному и поперечному. Да вообще никому говорить не надо.  Если что-то вдруг …, всегда можно отшутиться. Сказать, например, что я Адам. Да, да – тот самый. Просто в Библии не точно записан срок жизни. Или что-то в этом духе.

Пауза. Вышагает по комнате
    А может надо сходить в церковь и там обсудить мою ситуацию. Духовник мне нужен, вот кто, а ни какой не эскулап в белом халате
    Стоп! Стоп! У меня же есть бывший однокашник, Юрка Благоев. Кажется, он закончил Духовную Академию Русской Православной Церкви. Возможно, и работает сегодня там. Вот с кем надо бы встретиться. Ведь мы когда-то были дружны. По-моему, у меня и телефон его сохранился.
Берёт телефонную книгу. Ищет. Находит. Садится к телефону. Немного задумывается, собираясь с мыслями.
    Дома ли он? Ах, да! Сегодня ведь воскресенье. Может быть,  сейчас прямо и застану. Попробую.
Набирает номер. Ожидает. Наконец, слышит голос своего товарища:
   В ТРУБКЕ. Алло! ОТЕЦ ВЛАДИМИР слушает.
   АДАМ (в некотором замешательстве). Мне бы Юрия Владимировича. Это звонит его школьный товарищ, АДАМ. Я случайно номером не ошибся?
    В ТРУБКЕ. Адамчик! Боже мой! Это ты! Как давно я тебя не видел и не слышал. Да это я и есть, Юрка, твой сосед по парте  много лет. Как я рад, что ты, наконец, объявился.
    АДАМ. Я тоже рад тебя слышать. Хотел с тобой пообщаться, но не просто по телефону, а вживую. Мы смогли бы с тобою встретиться? Помимо воспоминаний, у меня к тебе серьёзный разговор, не телефонный... Посоветоваться надо.
   В ТРУБКЕ. Всегда рад помочь. Как ты отнесёшься к тому, чтобы встретиться у меня…, ну… скажем, в следующее воскресенье, где-то вечерком часов в шесть.
    АДАМ. Идёт. Давай адрес.
Записывает адрес. Кладёт трубку и облегчённо выдыхает воздух.
Уф-ф! Вот Юрка-то мне и поможет понять, что со мной случилось и как жить дальше
   
Картина третья.
Через неделю. Квартира ОТЦА ВЛАДИМИРА. Комната. Вероятно, домашний кабинет. Шкафы с книгами. В углу киот с иконой Владимирской Божьей Матери. Два мягких кресла. Между ними небольшой столик. На нём начатая бутылка коньяка. В чашках дымящийся кофе. В креслах в расслабленных позах сидят АДАМ и ОТЕЦ ВДАДИМИР. В руках бокалы. Они пригубливают от них и, видно, что наслаждаются встречей. Молчат после какого-то разговора.

    АДАМ. Юра, ты только не удивляйся, но сейчас я хочу поговорить с тобой не просто как  с другом юности, но как с ОТЦОМ ВЛАДИМИРОМ. Понимаешь, мне нужен духовник. И вот сейчас я понял, что для меня ты был бы идеальным наставником, может  даже спасителем.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Если у тебя появилась такая потребность, то конечно, я согласен. Но скажи ты, наконец, в чём дело. Что у тебя стряслось?
    АДАМ. Видишь ли, у меня неделю назад пропал пупок. Вначале я просто испугался. Много думал по этому поводу и неожиданно предположил, что этим меня Бог как то отметил. Ведь у ТОГО, ну ты понимаешь, настоящего Адама, пупка не должно было быть, как говорят, по определению. Весь теряюсь в догадках. Если такое возможно, то, наверное, мне придётся пройти его путь… жизненных утрат и приобретений.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР.  Во-первых, ты успокойся. Давай рассуждать вместе. Известно, что БОГ может всё. То, что произошло с тобой, конечно, чудо. Но ведь это не единственное чудо, какое Спаситель показал нам. Ведь само наше существование есть чудо, согласись.
    АДАМ. Наверное. Даже скорей всего. Сама ЖИЗНЬ, ведь это тоже чудо. Может тебе довелось читать у Андрея Битова о его разговоре с академиком Раушенбахом. Он спросил его:
• Все можно допустить, как существующее: космос, Солнце, Землю, даже воздух и воду, – всю так называемую «неживую природу»... но – Жизнь!? Не то, что на других планетах.... самое Жизнь! Она же, в принципе, невозможна! Невозможна как допущение... Творец более возможен. Вы меня понимаете?» Академик выдержал паузу, по-видимому, подыскивая ответ поточнее, и, наконец, сказал: «Вы правы».

    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Нет, этого мне читать не приходилось. Но я согласен с академиком. Ну вот, будем считать, что насчёт возможности чудес мы с тобой договорились. Так что твой случай с пупком – это частное чудо. Согласись, что оно не Вселенское.
    АДАМ. Нет вопросов. Ну а как насчёт АДАМА во мне?
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Наверное, полезно, как принято говорить в науке, обратиться к первоисточнику, то бишь,  к БИБЛИИ.
    Там записано:
• Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет…
Это много. По сегодняшним меркам – это очень много.

Пауза
    Но давай допустим, что Бог потом передумал и захотел сделать Адама вечным? Чтобы люди не забывали его, БОГА.  Самое простое, как этого можно добиться, пристраивать его в тела разных потомков. Понять БОГА можно. Жаль ведь расставаться. Всё-таки первое элитное творение.
    АДАМ. Наверное, Бог помечает для себя людей, через которых делает Адама бессмертным. Он ведь любит помечать. Завёл же обрезание.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. А почему нет. Вот и пометил тебя Адамушка, забрав пупок. А что? Я такое допускаю. Понаблюдай за собой.
Пауза
    АДАМ (задумчиво и грустно). Буду ли я меняться и как?
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Ну да.

Пауза. Пригубили немного коньяка
    АДАМ.  Господи, да ведь у Адама не было детства. Он не знал ни бабушек, ни дедушек, ни любящих тётушек, ни родных дядьёв. Не было у него ни братьев, ни сестёр. Никто его не качал на коленках, не учил ходить, не рассказывал сказки.

Пауза
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Ну да. Не было.
(продолжает свою мысль)   
Не было у него ни кошек, которые бы ластились к его ногам, мурлыкали песенки, укладывались бы с ним рядом спать;  ни собак, которые бы прыгали с ним рядом, лизали в радости лицо. У него не было даже мамы. Он не знал материнского молока. Никто нежно не целовала его во все места. Не улыбался ласково. Не говорил, гладя ладошками по груди и животику:
– Потягушечки-нарастушечки.
    АДАМ. Ты прав. В нашем понимании у Адама просто не было прошлого. Как же он без него жил-то?
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР (как бы продолжая мысль АДАМА).  Он вообще был одинок. Абсолютно. Без друзей, без врагов. Никаких даже просто приятелей или знакомых. Никто ему не мешал, не злобствовал, не завидовал, но и не радовался его успехам.
    АДАМ. А чему, собственно, было завидовать. Ведь он ничем особенным занят-то и не был. Правда, предполагалось, что он должен возделывать сад и хранить его.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Но, то ведь были райские кущи. Не думаю, чтобы в них было много работы. Да и не мог он знать ремесла садовника. Не обучен.
    АДАМ. Конечно, в основном гулял по Эдемскому саду. Наслаждался покоем.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Каким покоем? Он ведь не знал, что такое беспокойство. Сад-то  был посажен Богом. До вкушения запретного яблока, создавшего проблемы, было ещё далеко. Для этого нужна была Ева.
    АДАМ. Выходит, не было у него цели в жизни. Не о чем было мечтать  и размышлять.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Выходит, что так. В нашем понимании, в понимании его потомков, он собственно и не жил. Так…существовал. Потом уж, когда появилась Ева, и они узнали добро и зло... уж тогда только он и начал жить-то по-настоящему… по-человечески.
    АДАМ. Но я-то, Юра, не в Раю живу. Куда меня выгонять? И кто это может сделать. Хотя!? Рай и Не-Рай дело тонкое. Земля ведь и то и другое. Да, ладно. Поживём – увидим.

Пауза
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Ты Адам правильно сказал. Надо продолжать жить. Так случилось. Значит так угодно Богу. Не знаю, сумел ли я чем-то тебе помочь…
Пауза
    АДАМ. Мне кажется, сумел. Легче стало на душе. Страх начал пропадать. Даже появился какой-то интерес к возможным последствиям потери пупка.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Для меня твой случай тоже оказался очень интересным. Ведь мы не знаем, где кончается наука и где начинается чудо. Не зря, кажется Пётр Капица, сказал что-то в таком духе, что есть факты, а их интерпретация – дело вкуса.
    АДАМ. Ладно, Юра, я пойду…жить пойду! Если что, – буду тебе звонить, прижмёт, так снова приду. Спасибо тебе за сегодняшнюю встречу.

Допивают свой коньяк, встают и прощаются. ОТЕЦ ВЛАДИМИР провожает Адама до дверей.

ЗАНАВЕС


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

УТРАТЫ

Картина первая.
Небольшой выкошенный луг. На нём копнушка сена. Справа угол старенькой деревенской бани. В глубине луга простая ограда из жердей. АДАМ с топором в руках что-то ладит около неё. Слева появляется ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. В стареньком пиджаке, резиновых сапогах. Направляется к АДАМУ.

    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Привет, Николаич! Бог помощь. Вижу оградку поправляешь. Да, в деревне сидеть-то некогда. Без рук быстро всё развалится.
    АДАМ. Здравствуйте, Виктор Павлович!
Здороваются за руку.
Рад видеть. Чувствую, что не без дела пришли.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Николаич, помнишь, наверное, где-то недели две назад, когда ты в автолавку пришёл, говорил, что баньку  свою чинить собираешься. Просил меня помочь. Ну тогда-то покос как раз в разгаре был. Сам понимашь, не мог я. А теперь вот прибрал всё. Как ты не раздумал ещё?
     АДАМ. Не раздумал. Хотел было сам. Да, слава богу, понял, что не сумею. Никогда это не делал. Подумал – разволю ведь. Вот и решил вас дождаться. Рад, что не забыли.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Сам-то ты уж точно разавлил бы. Конечно, баня – это не изба, но и её в одиночку чинить трудно. Ты ведь венец нижний поменять хотел, да ещё на один венец поднять. Ну пошли посмотрим.

Подходят к  бане. Виктор Павлович внимательно осматривает её. Заходит во внутрь. Щупает венцы руками.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ.  Ну что ж, возьмусь я. Но тебе придётся мне помогать. Я через недельку приду. А ты постарайся к этому времени привезти штук пять хороших хлыстов и кирпичей купи не меньше 300 штук. Двуручная пила у тебя, конечно, есть. Лопата тоже. Ножовку и топор я свои возьму. Да! Ещё домкрат потребуется.
    Его можно попросить у Степана. Это первый дом как в нашу деревню въезжать. Скажешь, для меня. Он даст.
    Ну так я, Николаич, пойду. Если что-то не поспеешь, не поленись – предупреди меня.
    АДАМ. Думаю, Виктор Павлович, успею я. Может на дорожку рюмочку выпьете. Будем считать, сговорились.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ (с хитрецой посмотрев на АДАМА).  Нальёшь, так выпью.
    АДАМ. Да вот только закуски у меня нет. Не знал, что вы сегодня придёте.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Да я могу и без закуски.

Адам уходит в избу и приносит на тарелке хорошую рюмку водки и кусок хлеба. Виктор Павлович медленно со вкусом её выпивает. Отламывает корочку. Занюхивает и кладёт снова на тарелку.
Благодарствую. До встречи.
Уходит

Картина вторая.
Открытая веранда избы АДАМА. Накрыт стол. Зелень, хлеб. Ложки. Бутылка водки. Две рюмки. За столом сидят ВИКТОР ПАВЛОВИЧ и АДАМ.

АДАМ. Ну что, Виктор Павлович! Вот работа и закончена. Я очень доволен. Хочу сказать вам большое спасибо.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Я тоже рад. Получилось неплохо. Так что парьтесь и мойтесь  на здоровье.
    АДАМ. Я ещё студентом пристрастился к русской бане. В Якутии начал в палатке париться.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Как это в палатке? Ведь я сам в геологической экспедиции работал, а что-то такого не слыхал. 
   АДАМ.  Технология довольно простая.   На берегу таёжной речки из небольших валунов складывается каменка. Сродни тем, что в деревенских банях по-чёрному. Только поменьше. Печь-костёр топится, пока камни не накалятся. Рядом другой костёр. На нём вёдра с водой. 
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Ну а дальше-то?
    АДАМ. Когда всё готово. Каменку от копоти ополаскивают горячей водой. Вытаскивают не догоревшие головешки. Заливаются угли (на всякий случай). Над каменкой натягивается двухместная  палатка.
    Помню, первой запускали Риту – единственную девушку в нашем отряде.

Пауза (Виктор Павлович с интересом слушает)
Дали наставление, что и как. Она торжественно залезла в палатку. Спустя минуту раздаётся её истошный крик. Высовывается голова с выпученными от ужаса глазами. Её забыли предупредить, что на каменку следует бросать не целую кружку воды, а только чуть плеснуть, как говорят для «вкуса». Слава богу, ожогов не получила. Девичья кожа оказалась довольно крепкой.
     После неё зашли мы с Нееловым. Напарились. Я выскочил к реке и плюхнулся в ледяную воду таёжной речки. Это была моя первая парная.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Представляю. Это тебе не в городе в ванной полоскаться. Признаться, я тоже без парной не могу.
    АДАМ. С этого момента без парной я бани не представлял. Позже образовалась компания любителей. В Питере искали бани, в которых парные топились дровами. Постепенно «спецы» этого дела научили многому.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Да! Ведь это целая наука. После хорошей парной как заново родишься.
    АДАМ. Раз довелось париться и зимой с прорубью. После такой бани молодеешь лет на десять. Баня стала для меня  одной из радостей жизни.
               Входит Ксения Яковлевна с кастрюлей щей. Разливает по тарелкам. Потчует. АДАМ раскупоривает бутылку. Разливает водку по рюмкам.
     АДАМ. Ну, Виктор Павлович, ещё раз спасибо за прекрасную работу. Чтобы баня пережила нас и справно служила.
Адам поднимает рюмку, чокается с Виктором Павловичем и выпивает. Виктор Павлович только пригубливает из рюмки и к щам не притрагивается
     Ему нужен разговор. Адам ещё раз благодарит, хвалит, работу и мастерство Виктора Павловича и, наконец, спрашивает.
    АДАМ. Виктор Павлович, сколько же я Вам должен?

Виктор Павлович будто не слышит вопроса. Пригубливает из рюмки ещё немного, не закусывая, и неожиданно для АДАМА начинает рассказывать про зарубинских мужиков

    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Ты, Николаич, Зарубино-то знаешь? Ну, там где посёлок Артём, шахты. Отвалы-то, небось, видел. Это как на Боровичи ехать.
    АДАМ (кивает). Знаю, частенько проезжал. Боровический автобус там делает большую остановку. Всегда народу много садится.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Во-во, то самое. Так, я тебе скажу, эти зарубинские мужики, ну и дерут, прямо спасу нет. Ни чести, ни совести. 
Виктор Павлович что-то рассказывает. В зале его голос  не слышен. Звучит журчащая музыка. Адам внимательно слушает и видно, что поддакивает
    АДАМ (в зал). Сейчас после такой «артподготовки» как заломит цену. И самое главное, деваться некуда – работа-то сделана, а цена не оговаривалась.
    АДАМ. Виктор Павлович, да бог с ними, этими зарубинскими мужиками. С меня-то, сколько за работу?
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ (снова как бы не слышал вопроса).
Да! А ты когда из Кремниц сворачиваешь на тропку в лес (ну помнишь, маленькую деревушку на шоссе из райцентра), видел новую баньку у дорожки?
    АДАМ. Видел, конечно. Ведь всегда мимо прохожу.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Так это тоже зарубинские рубили. А знаешь, сколько взяли?
    АДАМ. Знаю. Цена не малая. Но, то ж новая баня
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Конечно, новая. Ну, вот у тебя мы поставили два новых венца снизу. А снимали-то три. Помнишь, когда ты спросил, зачем третий-то венец снимать, я тебе объяснил, что его заново подрубать надо, ладить под новое бревно, которое будет  под ним.

Пауза. Виктор Павлович как-то поучительно смотрит на Адама
Это потому, что в лесу все деревья разные и среди них не найти точной замены бревну выброшенному. Деревья, как и люди, нет среди них в точности похожих, сколько ни ищи.  Вот так.
    АДАМ (задумчиво и грустно). Да. Наверное, мне надо было новую баню ставить. Сколько же, Виктор Павлович, платить-то.

Затяжная пауза и неожиданно
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Сто рублей!
    АДАМ. Да, не разыгрывайте меня. (Далее в зал)
    Я прямо обомлел. Мы приготовили триста рублей (по тем временам это была хорошая цена), ну – а сто рублей, да ещё после таких разговоров.
Продолжает.
    Виктор Павлович! Вы же работали почти две недели? Я так мало не могу заплатить. Говорите настоящую цену.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Это и есть настоящая, я не шучу. И так я тебя почти граблю. Больше я не возьму.
    АДАМ (в зал). Началась какая-то странная торговля. Я уговариваю его взять с меня больше, а он упирается. Ну, ни в какую не хочет больше брать. Тогда я повернул дело по-другому:
    Виктор Павлович! Я очень Вашей работой доволен. И плачу Вам сто рублей, как Вы её оценили, а ещё двести рублей плачу как премию за отличное качество. Могу я премию выделить?

Виктор Павлович на миг задумался, но всё-таки продолжал отказываться.
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Нет. Больше я взять не могу. Ты мне водку ставил, помогал мне.
    АДАМ (в зал). Я вдруг понял, что он, по-мужицки, всё моё «участие» прикинул на каких-то своих невидимых для меня счётах, и названная им цена была вычисленной. Я стал объяснять ему:
    АДАМ. Виктор Павлович, это ж моё угощение, и  я не столько помогал вам, сколько учился.

Пока он раздумывал над новой диспозицией, мама принесла деньги и положила перед ним на стол. Он нехотя, задумавшись и покряхтывая, взял. Подержал их в руке и потом … положил обратно:

    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Нет, не могу. Этак, я тебя граблю. Не могу.
    Началось его уговаривание и передвижение денег к нему и от него. АДАМ был в отчаянии и чувствовал себя очень неловко.
    АДАМ. Виктор Павлович, если вы не возьмёте эти деньги, то очень меня обидите.
    После этого он деньги, наконец, взял и убрал в боковой карман пиджака. АДАМ с облегчением вздохнул. ВИКТОР ПАВЛОВИЧ поёрзал на скамье, допил свою стопку водки и уже собрался уходить. Потом вдруг неожиданно снова сел на скамью, вынул деньги, отложил от них сотню и твёрдо сказал:
    ВИКТОР ПАВЛОВИЧ. Ладно, двести возьму, раз уж так.
При этом оставленные две сотенные купюры разделил пополам. Одну положил обратно в карман, а вторую – в ботинок и заявил:
Если моя баба спросит, сколько заплатил, скажешь, что сто.

С этим он встал, попрощался и пошёл к своей деревне.

ЗАНАВЕС

Картина третья.
Комната АДАМА, та же, что в первом действии. АДАМ сидит в кресле, прикрыв глаза. Открывает их, решительно берёт телефонную трубку и набирает номер. Слышны гудки и, наконец,– «АЛЛО»

    АДАМ.  Привет Юра. Это Адам. Снова хочу с тобой пообщаться по моей проблеме. Думаю, сегодня удастся ограничиться телефоном. Найдётся у тебя несколько минут. Если очень занят, я позвоню попозже.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Привет Адам. Не беспокойся. Для тебя я всегда найду время. Ведь я твой духовник. Давай выкладывай.
    АДАМ. Понимаешь. После того, как я обнаружил отсутствие пупка, всё думаю над этим и чего-то ожидаю. Ожидаю каких-то утрат. Ты ведь знаешь, я очень люблю париться в бане. У нас уже давно сложилась своя компания. Ведь в бане отдыхаешь. А для полноты ощущений и глубокого расслабона нужна дружеская, близкая тебе компания.
    ОТЕЦ ВЛЛАДИМИР. Я тебя прекрасно понимаю. Сам без хорошей парной не могу.
    АДАМ. Так вот. Из-за этого пупка потерял я и компанию и баню.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Поясни, что случилось-то.
   АДАМ. Как всегда в субботу позвали меня приятели попариться. Обрадовался. А тут вспомнил про пупок. Вернее его потерю. Пришлось отказаться. Придумал какую-то отговорку. Знаешь, ведь начнут спрашивать. Удивляться. А что я им скажу. Потом пришлось и в другой раз отказаться. Ну и перестали звать. Стал как прокажённый. А вот сегодня осознал, что начинаются у меня утраты. Боюсь – это не последние. Стало на душе совсем тоскливо.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Что я тебе могу сказать. Возможно, ты прав. Возвращает тебя Бог к истокам Адама. Прочувствовал чтоб, как это быть одному.
Пауза
Вспомнил сейчас слова одного юноши (рано и глупо погибшего):
• Одиночество – хорошая вещь, но только тогда, когда есть кто-то, кому можно сказать, что одиночество – хорошая вещь.
 Мужайся. Конечно, тому первому Адаму было легче. Он ведь не знал, что такое одиночество. Ему не  с чем было сравнивать. Ну а тебе такое выпало. Не отчаивайся. На смену плохому обязательно придёт хорошее. Хотя и не сразу. Но придёт обязательно.
Самый тёмный час перед рассветом.
    Держи меня в курсе твоих событий. Не забывай, что ты выбрал меня своим духовником.
    АДАМ. Спасибо, Юра. Ты умеешь меня успокоить и поддержать. Всего доброго.

Вешает трубку. Откидывается в кресле и закрывает глаза.

 ЗАНАВЕС

Картина четвёртая.
ЗАГС. Кабинет заведующей. Она сидит за столом. Перед ней четверо: АДАМ, СВЕТА и СЕРГЕЙ с ВИКТОРОМ. ЗАВЕДУЮЩАЯ приглашает всех садиться.
   
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. Я вас слушаю, молодые люди.
    АДАМ. Мы со Светой хотели сегодня зарегистрироваться, но нам сказали, что это не по правилам. Предложили зайти к Вам на приём и объяснить наши обстоятельства.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. Вам мои сотрудники сказали правильно. У нас порядок общий. Заявления подаются за две недели до регистрации. А что, собственно, случилось?
    АДАМ. Мне приходиться бывать в частых командировках. Видимся со Светой редко (смотрит на Свету). Вот и сейчас через пару дней снова должен уехать. Отсюда и весь наш «спех».
 
Пауза. Заведующая внимательно разглядывает всю компанию.
 Что-то её настораживает.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. Я так понимаю, что двое молодых людей с вами – это свидетели.
    АДАМ, СВЕТА, СЕРГЕЙ, ВИКТОР (почти хором). Да, да свидетели. Всё так и есть.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ.  Я поняла. Вы готовы зарегистрироваться прямо сейчас. Но у меня к вам будет несколько вопросов.
– Как давно Вы знаете друг друга?
    АДАМ (врёт).  Уже больше двух лет. Да вот я всё в разъездах. Хотелось бы наши отношения узаконить.

Небольшая пауза. Заведующая снова внимательно смотрит на Адама (видимо, не очень верит сказанному)
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. По паспорту Вы, АДАМ, намного старше Светы. Ей, я понимаю восемнадцать лет, а Вам около тридцати. Вы были женаты?
    АДАМ. Нет, не был.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. Света, а почему в такой важный для Вас день, здесь нет Ваших родителей?
    СВЕТА. Я давно с ними не живу.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Свидетели переглянулись. Для них эта версия была неожиданной. Они знали – Адаму она говорила, что сирота. Их реакция на её ответ не осталось незамеченной заведующей. Но виду она не подала.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. А чем Вы Света занимаетесь?
    СВЕТА. Я студентка педагогического института.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. А где Вы живёте?
    СВЕТА. Снимаю комнату в частном доме.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. А кто платит и на какие средства Вы живёте?

Короткая пауза. Света немного замешкалась. И тут снова вступил Адам. Не моргнув глазом, сочинил ответ:
– Я хорошо зарабатываю и регулярно присылаю деньги.
    ЗАВЕДУЮЩАЯ. Света, какую фамилию Вы хотите иметь – оставить свою или взять фамилию Адама?
    СВЕТА (немного помедлив). Свою…
    ЗАВЕДУЮЩАЯ.  Ну что ж, мне более или менее всё ясно. Пишите заявления.

Адам и Света пишут заявления. Заведующая кладёт на стол папку с их документами и объявляет:
– Приходите через две недели.
Адам дёрнулся было что-то сказать, но заведующая твёрдо повторила:
– Таков общий порядок.

Брачующиеся и свидетели уходят

ЗАНАВЕС

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Адам, Света и Сергей с Виктором договариваются, через две недели встретиться здесь в Краснодаре
     Света обещает прислать Адаму свою фотографию в письме (он просил её об этом). Через два дня Адам со свидетелями отбывают в Майкоп. Прошла неделя. Адам весь в ожидании, считает дни, постоянно бегает на почту, ждёт весточки. Наконец, получает письмо. В нём прекрасная фотография и листок – что-то вроде короткой записки, приблизительно такого содержания:

– Адам! Как ты просил, высылаю тебе мою фотографию, чтобы не забывал. Но должна тебя огорчить. Во-первых, я не девственница. Во-вторых, в ЗАГС я не приду. Чувствую себя очень виноватой. Ты уж прости меня. Я тебя не люблю, и согласилась на регистрацию только с целью получить ленинградскую прописку. Потом я бы тебя бросила всё равно. Просто захотела устроиться в северной столице. Ещё раз прости. Привет ребятам. Надеюсь, и они меня простят. Мне так было хорошо с вами. Эти два месяца, которые я провела в вашей маленькой  экспедиции, запомнятся мне на всю жизнь. Не поминайте меня лихом.

     Адам  был в настоящем шоке. Он, такой «тёртый калач» по жизни. И вдруг, девочка, как ему казалось, чистое существо, так жестоко его надула. Какой циничный расчёт. Из Адама как будто выпустили воздух. Он весь сник и был растерян.



Картина пятая.
Знакомая по первой картине комната Адама. Снова он сидит в кресле с закрытыми глазами. Как бы собирается с мыслями. Наконец, решает звонить своему духовнику. Набирает номер и после «АЛЛО» говорит в трубку.

    АДАМ. Привет, мой духовник, Отец Владимир. Привет Юрка. Снова я, Адам.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Привет, Адам. Привет. Где ты пропадал? Всё лето пытался дозвониться тебе. Да трубку никто не поднимал. Ты куда-то уезжал?
    АДАМ. Да. В экспедиции был на Кубани. Прекрасно и интересно поработали. Тамань, Азовское и Черное море. Нефтяные промыслы.
Но это всё работа. А в моей личной жизни чуть не произошли серьёзные перемены.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Что-нибудь случилось?
    АДАМ. Почти не случилось.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Хорошее или плохое?
    АДАМ. Даже не знаю. Как-то всё неожиданно возникло и прошло.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Я так понимаю, ты хочешь со мною поделиться.
    АДАМ. Да. Хочу, как говорят, поплакаться в жилетку.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Ну, раз так, выкладывай, что там у тебя.
    АДАМ. Было-то нас всего трое. Мотались на ГАЗ-63. Знаешь, наверное, такой советский джип. Прекрасная машина. За неделю уматывались. Ну и для расслабона иногда в субботу посещали ресторан в Краснодаре. Раз познакомились там с двумя девицами. Красивые девчата. Кубань вообще красавицами славится. Предложили с нами помотаться по горам, да степям. Одна согласилась. Света звали.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Ну что? Согрешил, что ли?
    АДАМ. Да нет, хуже. Влюбился я.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Так что ж тут плохого.
    АДАМ. Да, пойми ты. За душу он меня взяла. За душу. Может читал у Горького о Толстом, когда патриарх сказал ему:
• Не та женщина опасна, которая держит за…, а та, которая держит за душу.
Вот меня Светка за душу  и взяла. Да так, что решился я пойти с нею в ЗАГС. Да не просто решился. Загорелось! Понимаешь.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Так, ты теперь женат? Познакомить хочешь, надо полагать?
    АДАМ. Не с кем знакомить-то. Не состоялась женитьба.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Адам зачитывает Отцу Владимиру письмо Светы.
Небольшая пауза.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Понятно. Но думаю, что ты не огорчаться, а радоваться должен. Видно Господь остановил регистрацию-то. Надоумил твою Свету поступить с тобой честно. Хороший она, видно, человек, совестливый. Пожалела тебя, глупого.
    АДАМ. Наверное. Потом мне один местный парень, который нас первый раз в ресторане видел, говорил, что она местная проститутка. Не поверили мы. Нравилась она нам всем. Два месяца, что она с нами ездила, были для нас светлыми днями.  Но наверное, Богу виднее. Не совместима была бы наша жизнь.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Видно, не пришло время твоё на счастливые дни. Придётся ещё помыкаться. Но, думаю, светлый день наступит. Не отчаивайся. А о Светлане плохо не думай.

Небольшая пауза
    Ладно. Мне по делам уходить пора. Звони, когда потребуется. А то и просто заходи. Только предупреди по телефону.

ЗАНАВЕС

Картина шестая.
Больница. Приёмный покой. Адам сидит в коридоре. Он привёз свою маму по неотложной помощи. В приёмную дверь слегка приоткрыта. Слышатся голоса врачей. Вначале неясные. Потом довольно отчётливый разговор.

    ГОЛОСА. Ксения Яковлевна, пока полежите спокойно. Немного подождём. Должны принести результаты анализов.

Пауза. Один из врачей выходит в коридор и обращается к АДАМУ
    ВРАЧ. Это вы привезли больную?
    АДАМ. Да я. Что с нею?
    ВРАЧ. Вы её сын?
    АДАМ. Да. Что с нею?
    ВРАЧ. Сейчас уточняем диагноз. Ждём результаты анализов. Это недолго. Не волнуйтесь. Скорее всего, мы уложим её в нашу больницу.
    АДАМ. Я подожду.
Врач уходит.
Снова слышны голоса:
– Срочно в операционную. Бумаги оформим после.
ВРАЧ (снова выходит к АДАМУ). Вашей маме требуется срочная операция. Сейчас вы ничем её помочь не сможете. Поезжайте домой. Приходите завтра. Пропуск вам будет выписан.
АДАМ весь потерянный поднимается и медленно уходит. Слышно, как привезли каталку, укладывают его мать и увозят.

ЗАНАВЕС


Картина седьмая.
Коридор хирургического отделения. В сторонке в белых халатах стоят АДАМ и врач (моложавая женщина). Напряжённая ситуация.

    ВРАЧ. Адам Николаевич. Вы знаете, что вчера вашу маму сразу увезли в операционную. Положение было критическим. Хорошо, что вы сразу обратились в неотложную помощь. Операция прошла успешно, но помочь вашей маме мы до конца не смогли.
   У неё оказался запущенный рак прямой кишки. При вскрытии оказалось, что уже поражён весь кишечник. Мы сделали только дренаж  и зашили всё снова.

Длительная пауза. Неожиданный результат подействовал на АДАМА как удар обухом по голове. Его качнуло. Видно, что он едва устоял на ногах.
    ВРАЧ. К счастью, она оказалась крепкой женщиной. Наркоз и операцию перенесла хорошо. Сейчас она уже в палате и вы можете к ней зайти. О страшном диагнозе говорить ей не надо. Скоро шов зарастёт, и мы выпишем её домой.
    АДАМ (совершенно потрясённый). И что же дальше?
    ВРАЧ. Дальше все заботы о ней, я имею в виду заботы медицинского характера, возьмёт на себя поликлиника. Но от вас тоже многое будет зависеть.

Пауза
    Я скажу вам откровенно, что ей осталось жить приблизительно шесть месяцев. Постарайтесь обеспечить хороший уход. Нужны внимание, забота и любовь. А пока навещайте её почаще, если сможете, то каждый день. Пропуск для вас будет выписан.
   Мужайтесь, молодой человек. Такая жизнь. Если возникнет необходимость, обращайтесь прямо ко мне.

Врач уходит. АДАМ долгое время стоит в каком-то недоумении.
Сейчас ему надо идти в палату. Надо взять себя в руки, чтобы мама не почувствовала всего ужаса произошедшего.
АДАМ направляется к двери палаты, открывает её и заходит. Дверь за ним закрывается.

ЗАНАВЕС


    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Мать и сын делали вид, что ничего не знают. Она беспокоилась о нём, он берёг её. Как в таких случаях бывает, делали всё, что, казалось, могло бы помочь. Он достал мумиё, готовил какие-то настои из трав. В общем, шёл по пути тех, кто через всё это уже прошёл. Советовали с участием и пониманием, хотя и предупреждали, что не поможет. Но хотелось надеяться и что-то пробовать. Однако всё шло к неумолимому и страшному концу. Он приезжал к ней каждый день. Ей становилось хуже и хуже. Рак съедал её. Совсем ослабела и высохла. Он, молча, обнимал её и только говорил ей.
– Мама, не думай об этом. Не думай.
А она, прижимаясь к нему, молчала, а раз сказала:
– Как хорошо, что ты у меня есть.
Мама была сильным человеком. Никогда не плакала. Во всяком случае, при нём.
    В последний день февраля она попросила:
– Не уезжай сегодня. Переночуй на своей кушетке. Я буду знать, что ты рядом.
– Конечно, мама. Я буду с тобой.
    Утром она уже в коме. Только громко и тяжело дышала, не приходя в себя. Она умирала. Он знал, что сейчас не следует мешать. Вечером её не стало.
    Оборвалась пуповина. Последняя, самая сильная связь с прошлым. Только теперь он стал понимать, что по-настоящему пупок потерял в этот день.

ЗАНАВЕС

Картина восьмая.
 Уже знакомый по концу первого действия  домашний кабинет ОТЦА ВЛАДИМИРА. В креслах сидят хозяин и АДАМ. На столике коньяк и конфеты. Занавес открывается при полном молчании друзей.
Небольшая пауза
    АДАМ. Уже 40 дней прошло. Давай помянем маму.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Царство ей небесное.

Выпивают, не чокаясь
    АДАМ. Знаешь Юра, досталось ей по жизни много лиха. Потеряла отца, когда мне было всего три года. Хотя предложения и были. Не могла его забыть. Без образования. Всю жизнь тяжёлая низко оплачиваемая работа.
   ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Расскажи немного. Ведь я знаю, вы с ней и блокаду пережили.
    АДАМ. Да. Представь себе:
• Ленинград. Хлопчатобумажная фабрика им. 1 Мая. При ней детский садик. Это мой второй дом. Мама трудится тростильщицей. Работа трёхсменная. Летом детей вывозят на дачу. По окончании сезона всех ребятишек обязательно ставят на весы. Фиксируется, насколько дети поправились.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Да. Ты, наверное, у неё был самым светлым пятном жизни.
    АДАМ. Скорей всего. А тут война.
• Конец лета 41-го года. Видимо, дана команда к эвакуации. Родители сами забирали своих малышей. Подводы с лошадьми. Много народу. Суета. Жара. Нам место на телегах не досталось. Шли пешком по пыльной дороге. Мама тащила чемодан. Только эта дорога и осталась в памяти. Ходить в садик в городе пришлось недолго. Фабрику разбомбили, кажется, ещё осенью. Сидел дома. Маму перевели на текстильный комбинат где-то в районе Большеохтинского моста. Всю блокаду ходила туда пешком с Петроградской стороны. Я оставался один.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. А что, в квартире больше никого не было. Вы же вроде в коммуналке жили.
    АДАМ. К зиме все умерли.
• В нашей 14-метровой комнате мама ловко сложила маленькую кирпичную печку (у самой двери). Мой дед был хорошим мастеровым, из деревенских мужиков, которые умели всё. Складывал и печки. Мама в семье была старшая. Возможно, частенько ему помогала. Вот и пригодилось.  Железные трубы через всю комнату в окно. От них комната нагревалась довольно быстро. Где-то добывала дрова, иногда и уголь. Как мама со всем этим управлялась, ума не приложу. Было ей 32 года.

Длительная пауза
• После того как сгорели Бодаевские склады началась страшная голодная зима. Мама выскребала последнее по «сусекам». Помню, пачка желудёвого кофе ушла на блины – чёрные как головешки. Съели с удовольствием. В шкафчике оказался пакет сухой горчицы. Мама долго её вымачивала. Но так и не решилась. Хлеба не помню. А вот баланду из муки «вижу» и сейчас. Из ржаной – нравилась. Из белой – нет. Этакий клейстер. Конечно, ел всё. Небольшой запас сахара мама переварила в некую «пастилу» на воде. Человеком она была организованным. Порции крохотные, но каждый день. Оставаясь один, пытался проникнуть в ящик комода, где хранился этот запас. Мать запирала на ключ. И, слава богу.
 
Снова пауза. Отец Владимир внимательно слушает
• На работу она ходила каждый день. Ноги с утра опухали как колоды. Видимо, от «супов» (вода с лавровым листом и солью). Но длиннющие маршруты на работу и обратно немного помогали бороться с отёками. А ведь ещё воду надо было носить (до Невы от нас тоже не близко), какие-то дрова. Магазин. Беспокойство за меня, оставляемого в пустой вымершей квартире. Радио-завод рядом с домом бомбили. Примыкающий угловой дом на Геслеровском (сейчас Чкаловский проспект) сгорел. Ночь. Толпа людей во дворе и большущее пламя пожара. Потом в этот дом попал снаряд.   
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Да. Досталось ей, как говорят, пополной. Ну, рассказывай, рассказывай.
    АДАМ (продолжает)
• Возвращаясь с работы, мама не знала, найдёт ли меня живым. Наконец, самая страшная зима миновала. Прибавили немного хлеба. Мы  выжили. Думаю, помогла маме деревенская «закваска». Ещё осенью мама получила известие о гибели на фронте братьев. Сидела у окна и тихо плакала.
    После блокады рассказывала мне:
– Почти каждый день ты всё горевал:
• Вот, дурак, я того-то не ел, почему я не ел, вот дурак-то… Вырасту стану поваром – вот поем-то.

Долгая пауза
Обращается к ОТЦУ ВЛАДИМИРУ. Давай, Юра, выпьем ещё за упокой её светлой души.

Молча выпивают
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Хорошо, что ты пришёл ко мне. Знаешь, я подумал – похоже на то,ю что после маминой смерти твои утраты должны закончиться. Ведь, сам понимаешь, – дальше некуда. Начнётся другая полоса – полоса каких-то жизненных приобретений.
Прислушивайся к голосу своего сердца. Через него Господь подскажет тебе как жить. И не суетись, не торопись. Всему своё время. Оно для каждого из нас отмерено и спланировано.

ЗАНАВЕС


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ПРИОБРЕТЕНИЯ

Картина первая.
Комната АДАМА. Та же кровать, те же полки с книгами, что в начале первого действия. АДАМ спит.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. С потерей пупка на душу АДАМА постепенно  наваливалась тоска. Тяжесть росла со дня на день. Жизнь превращалась в какую-то безнадёжную и глухую бездну. Он ощущал  почти вселенские масштабы надвигающейся пустоты. Как будто его затягивало в чёрную дыру Космоса. Пропадал интерес к жизни. Хотелось уйти из неё. Спал плохо, урывками. Слава богу, заливать это состояние водкой не тянуло. Работа валилась из рук. Проваливался в сон только под утро. И вот в один из таких провалов увидел цветное изображение туманности, которое журналисты окрестили Глазом Бога. Оно ещё в интернете потрясло его:
– Какое удачное название. Конечно, это Вселенский Глаз. Кому же он может принадлежать, как не Богу?
    И тут он увидел Глаз живым. Во сне. Глаз подмигнул ему и заговорил:
    БОГ. Сын мой! Вижу тебе очень плохо. Ты одинок и потерян. Да, в тебе Адам. Правильно догадался.  И ты проходишь его путь. Будь мужественным. Я помогу тебе. Ищи Еву. Она укрепит твой дух. Пропадёт тоска и апатия. Ты познаешь настоящую любовь и счастье. Она ждёт тебя где-то на Юге. Там теплое море, горы, много зелени и фруктов. Всё у тебя будет хорошо. Подскажу, чтобы ты не ошибся – у неё, как и тебя, не будет пупка.
И говорящий всё видящий и всё понимающий Глаз исчез.


Картина вторая (продолжение сна Адама)
Кусочек сада. БОГ сидит за столиком и чего-то пишет. Заканчивает, вытягивает  руки на столе, выдыхает облегчённо.

    БОГ. Уф-ф! Наконец-то закончил.

Появляется армянин
   АРМЯНИН. Господь, я услышал, Ты землю делишь. Пришёл за своей долей.
   БОГ (смотрит на него с упрёком и удивлением)
Где ты раньше-то был. Всё уж разобрали. Знаешь пословицу – кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Спать надо меньше.
   АРМЯНИН (виновато смотрит на БОГА). Я согласен с тобой, Господь. Виноват. Но всё же – раз Ты меня сотворил, то и земли кусок мне полагается. Ведь так?
    БОГ (немного подумав). Остался кусочек. Я про него забыл совсем. Уж не обессудь. Там камни одни, да горы почти голые. Так получилось. Сам виноват. Бери теперь, что осталось.

Армянин расстроенный  уходит. Не успел он скрыться за горизонтом, запыхавшийся, немытый, нечесаный, обливаясь потом, прибегает грузин.

    ГРУЗИН. Господь милостивый! Сказали, что Ты землю людям раздаёшь. Пришёл за своей долей.
    БОГ. Где ж ты раньше-то был. Всё уж раздал. Вот последний надёл достался армянину. Посмотри, его ещё видно. Идёт, огорчённый. Видишь ли, он проспал. Ну, разве я виноват в этом. А ты, где же был? Всё закончилось. Наделов больше нет. Как ты этого не можешь понять.
    ГРУЗИН (стоит, опустив голову; видит, ситуация пиковая). Молчит, посапывая 
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Бог чувствует часть своей вины. Грузин ведь тоже его создание. Да вот выпало из памяти. А ведь сам же  рассеял  людей по всей Земле и смешал языки их. Много Он понаделал, ох как много. Забывать стал.
    БОГ (недовольно). Ладно, уж, есть ещё кусочек. Для себя оставил. Бери. Куда же с тобой денешься.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. И пошёл грузин в Грузию. АДАМ проснулся, на удивление бодрым и радостным. Давно не ощущал себя таким успокоенным. Он понял смысл притчи.
    АДАМ (в зал). Надо ехать на Юг.  На Черноморское побережье Кавказа. Эти места похожи на Рай. Вот поэтому-то Бог и указал мне на эти места. Тёплое море, горы, вечная зелень, фрукты. Субтропики. Я найду её там. Только надо довериться своей интуиции. Немного  смущает лишь одна трудность – как узнать о пупке. Ведь не будешь же у женщин спрашивать:
– Скажите, есть у Вас пупок или нет. С таким вопросом и в психушку угодить не сложно. Значит надо как-то догадаться самому.

ЗАНАВЕС

Картина третья.
Купе железнодорожного поезда. На нижней полке лежит молодая женщина. Зовут её ВЕРА. Читает какую-то книжку. Откладывает её. Размышляет вслух.

    ВЕРА. Что-то толкнуло меня поехать на ЮГ и сесть именно в этот поезд. Для чего?
Пауза
Мне надо кого-то найти. Ну да! Моего мужчину! Наверное, все женщины хотят найти именно своего мужчину. Вот и пришёл мой черёд. Ощущение, что кто-то сказал мне, будто Он едет в этом поезде и, вроде бы, в 18 вагоне.

Пауза
(рассказ «ГОЛОСА ЗА СЦЕНОЙ» хорошо было бы показать в действии без слов)
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Она ужасно разволновалась. Сразу не поняла, что произошло, и не знала, что делать. Сердце забилось часто-часто. И тут поезд неожиданно остановился посреди поля. Так бывает. Как во сне Она пошла к выходу, медленно сошла по ступенькам, соскользнула, больно ударилась, упала. Поднялась в какой-то задумчивости и направилась в конец состава. Вначале она шагала по шпалам параллельного пути, потом вышла на край насыпи и побежала. Каблуки туфель вязли в песке. Она их сняла и бежала все быстрей и быстрей. Голова была как в тумане, действия почти бессмысленны. Летела по насыпи как в забытьи. Зачем? Знал ли, догадывался ли Он, что она здесь и летит к нему? Узнает ли её? Что она ему скажет?
    Теплый ветер степи немного освежал лицо и тело. Волосы растрепались. Туфли она где-то выронила. Бежала босой, не ощущая уколов гравия, песка и мелких веточек. Добежала до семнадцатого вагона. Оказалось, он последний. Восемнадцатого вагона не было.
    Ей сказали, что на какой-то станции его отцепили и перегнали в начало состава, сразу за паровозом. Кинулась обратно, и тут поезд пошел. Она побежала быстрее. Поезд тоже набирал скорость. Она начала отставать и вскочила на подножку ближайшего вагона.
    Оказалось, это её вагон. Нашла своё место. Отдышалась, вытащила из чемоданчика тапочки и пошла вперед состава по вагонам. В переходах сильно качало, пахло угольным дымом, двери хлопали. В тамбурах стояли курильщики. О чем-то разговаривали и мешали проходить. Кто-то грубо обругал её. Она ничего не замечала. Дошла до конца. Первый вагон действительно был номером восемнадцать. Но здесь Его не было. Она прошла вагон обратно. Не увидела. Стала спрашивать. Проводница сказала, что какой-то мужчина вышел, кажется на последней станции. Даже показала место. 
     Она вначале не осознала пустоты, потом вся сникла, и слезы медленно потекли по щекам. Она их размазывала ладошками. Лицо стало чумазым, на губах появился привкус соли и паровозной гари. Она медленно поплелась обратно. Легла на свою полку и вся онемела. Уставилась глазами в потолок и провалилась в небытие.

Пауза. Она постепенно приходит в себя и размышляет вслух.
    ВЕРА. Господи. Мне кажется, что со мною  похожее уже было. Я и раньше теряла Его. Да.. да, теряла, не находя.

Пауза
А существовал ли Он на самом деле? С чего всё началось, сколько времени продолжалось и будет ли этому конец. Я уже  устала его искать и ждать. Зачем я это делаю. Может быть это наваждение какое-то.

В голове возник тихий шум, вагон слегка потряхивало на стыках рельс. Она стала забываться и задремала.

    ВЕРА (размышляет во сне в зал). Поезд идёт на юг к морю. Скорей всего Он тоже ехал туда. Почему же Он тогда вышел.

Пауза
     Когда же я увидела его впервые? Это было так давно. Очень давно. Кажется, тогда меня звали Евой. Ведь это имя означает «Жизнь». Выходит, до этого имени я не существовала. Или, может быть, существовала? Существовала в каком-то Не-Бытии. Просто этого не осознавала.

Она проснулась. Мучительно пыталась вспомнить. Стала болеть голова.
   ВЕРА. Господи, помоги! Мне станет легче. Я перестаю понимать кто я. Что со мной происходит. Помоги! Ну, пожалуйста! Сжалься надо мной.

И Она снова впадает в беспокойный сон. Будто вспоминает (вслух)
    Вот… что-то проясняется в тумане…Я родила мальчика… Как было трудно. И беременность проходила тяжёло. Но сколько радости, какое счастье я почувствовала, когда появился мой Первенец. Я безумно его любила. Это был крепкий малыш. Он рано начал ходить. И заговорил рано. Такой самостоятельный. А когда вдруг заболел, как я волновалась, что только не делала, чтобы поднять его. Врачей нет. Посоветоваться не с кем. Как я молилась о его выздоровлении.

Пауза
    А вот ещё!... Мальчик был удивительно похож  на меня. Как часто и долго я всматривалась в его черты. Да…, это моя плоть и кровь. Но что-то отличало нас. Что? Вспомнила!… У него на животике была отметина о том, что он её плод. Пупок. У меня же такой отметины не было. Значит,  у меня не было матери. Но, откуда же тогда я? Кто и из чего создал меня?

Пауза
     Сын подрастал, и я стала больше внимание уделять моему мужчине... Вот Он, вот…, я вспоминаю его. Откуда же он взялся? Кто нас сосватал? Как мы стали супругами? Господи, до чего разболелась голова.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Она старалась успокоиться, переключиться на другие мысли и не думать ни о чём. Постепенно это получилось, и Она заснула под ритмичный стук колёс и укачивание вагона.
     Проснулась посвежевшей, с хорошим настроением. Вышла в коридор и увидела море. Солнце шло к закату. Окна были открыты. В вагон врывался  тёплый морской ветер. Слева со стороны купе тянулась степь. На душе была благость. Поезд снова остановился. Никто ничего не объявлял. Пассажиры решили, что ждут встречный, и многие потянулись к выходу. Она тоже решилась на вечерний моцион. Зашла в купе одеть туфли. Но не нашла их. Удивилась. Поискала. И вдруг вспомнила всё, что с ней происходило. И опять её душу охватило волнение. Посмотрела внутрь халатика. Пупок на месте. Значит она – это она.  Почему-то голова закружилась, захотелось прилечь.
    ВЕРА (лежит на полке и размышляет вслух). Как удивительно устроен мир. Ведь я проспала всего-то немного. Засыпала – за окнами была степь. Будто степь это вся Земля. Поднялась – и уже море. Не было никакого моря и вдруг – на тебе, столько воды.

Пауза
    ВЕРА (думает вслух). Не было меня самоё и вдруг – появилась. Я-то, ладно. Меня мать родила. А та, которая Ева?

Смотрит в окно на море (продолжает размышлять вслух)
    Море – ведь это вода. Соединение кислорода и водорода.  Кислород и водород – газы. В воздухе они живут отдельно друг от друга. А в воде их автономия исчезает. Но воду можно разложить. И тогда снова появятся кислород и водород, как бы неоткуда. А воды уже не будет.
Пауза
     Наверное, так происходит со всем сущим. Сущее появляется из Не-Бытия. Его можно изъять из него – сделать Бытием и спрятать снова. Наверное, так было и со мной, когда я была Евой. А мой первенец? Кто же был  его отец?

Пауза
Да! Какой-то красивый и сильный мужчина. Как трудно мы жили. Делать ничего не умели. Почему не умели? Да нас никто ничему не учил. У нас не было матери, ни отца, ни бабушек, ни дедушек. Но вначале мы  жили легко. Беззаботно и сытно, как в раю. А потом рай вдруг исчез.

Снова пауза (далее в задумчивости)
     Вот в чём дело! Мы оба пришли в мир из Рая. Почему же мы лишились его? И на что же мы всё-таки жили? Кажется, удалось что-то продать. Но что? У нас ведь ничего не было. Вроде бы, какую-то тайну. Ну да…Тайну Бытия – тайну Добра и Зла.

Пауза
     Кому этот товар был нужен?... Каким-то людям. Людям, которые уже были до них. Они работали на Земле, были просты и приветливы, всё умели. Адам ещё удивился им. Откуда? Те сказали, что их предки появились на шестой день Творения. А откуда, они не знают.
Продолжает в некотором замешательстве
   Я подумала,…я сказала про себя… Адам? Ах, вот что! Адам, Адам. Значит, это был Адам. Вот кого я ищу и не нахожу. Наверное, потому что мы оба из Не-Бытия. Люди уже были на Земле, а нас ещё не было. Мы появились в другом месте и обратно вернуться не могли. У ворот стоял кто-то с пламенным мечом. Нас выгнали. За что?
Пауза.
Замешательство растёт, переходя почти в панику.
    За тайну. Вот в чём дело. Чью тайну?.. Тайну Создателя. Как же мы узнали её, эту Тайну. Где она была спрятана?

Задумывается
    В каком-то сейфе, что ли? Если Тайна была в сейфе, значит, мы выкрали её. Украли информацию. Если так, то мы легко отделались. За такое дело иногда расстреливают. А мы остались живы.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Солнце почти село, и Она почувствовала, что голодна. Решила поужинать в ресторане. Переоделась. Туфлей, правда, не было. Пришлось идти в тапочках. К счастью, это были не бабуши, а что-то спортивное.


Картина четвёртая.
Ресторан поезда. Довольно свободно. Вера садится у окна с видом на море и закат. Берёт меню. Подходит официант.

    ОФИЦИАНТ. Я вас слушаю.
    ВЕРА. Мне, пожалуйста, баранью отбивную.

Официант уходит и через какое-то время приносит заказ.
Вера ест не торопясь, поглядывает в окно, любуясь морем
     ВЕРА (про себя, но слышно для зала). Отбивная с косточкой. Значит, повар опытный. В мясе толк знает. У косточки оно всегда вкуснее – насыщается соками.

С наслаждением принялась обсасывать косточку – рёбрышко. И вдруг её будто кольнуло в сердце.
– Ребро! Ребро! Ре-б-ро! Ну, да. Адам рассказывал ей. Она, Ева, сделана из его ребра. Выходит  Адам донор, а она клон. Клон. Господи как же это? Как овечка Долли. О Долли так много писали, говорили, показывали по телевизору. Интересно, был ли у неё пупок.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Солнце совсем зашло. Стало быстро темнеть. Появилась луна. Нахлынули смутные видения. Она опять разволновалась.
    ВЕРА. Как же мы жили в Раю? Совсем не помню. Я не воспринимала его как мужчину. Это потом уж я узнала разницу между нами.
     Мы были вегетарианцы. Деревьев в саду Эдемском росло много.  Создатель позаботился. Плодов тоже в изобилии – ароматных и вкусных.

Думая об этом, она потянулась к вазе с фруктами, которая стояла на её столике. Не выбирая, как-то само собой взяла яблоко.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. (Параллельно с рассказом надо показывать происходящее).

    После отбивной, хорошо поперченной, яблоко было кстати. Крупное, румяное, наливное. Она хрустко откусила, и захлебнулась соком. Откусывала ещё и ещё большими кусками. Прожёвывая их, стала смотреть в окно. Темень уже непроглядная. Закрыла глаза. И вдруг внутренним зрением увидела то дерево, с которого сорвала плод.
    ВЕРА. Господи! Яблоко. Вспомнила – я же сорвала такое же с  дерева, есть плоды с которого запретил Создатель!
    Ведь это и был «секретный сейф» БОГА. Откусив тогда от него, я сломала невидимый замок. Не-Бытие распалось на составляющие – на Добро и Зло. До этого они были неразличимы. Как же я посмела это сделать?
Пауза
Меня соблазнили. Соблазнил тот, кто знал, что я женщина. Я не устояла. Мне пообещали раскрыть секрет, которым владел только Бог.
Пауза
Мне захотелось стать хоть немножко богиней. Я даже дала попробовать яблоко Адаму, чтобы он тоже почувствовал себя чуть-чуть богом. Не-Бытие превратилось в Бытие. Мы вдруг увидели реальный Мир и стали Создателю неинтересны. Он изгнал нас из своего Эдема, и запретил  возвращаться. После этого начались несчастья.
Пауза
     Я ощутила их ещё в Эдеме. Адам сразу предал меня, указав  Создателю как на «взломщицу сейфа».  Испугался взять вину на себя. Она простила его. А Бог-то не простил нас.
     Почему? Они же его дети.  Скорей всего, Он просто знал, что груз Тайны станет проклятием для них. И не только для них, но и для  всех, кто будет после. Бог считал, что этого довольно. Да! Груз оказался слишком тяжёл. Их старший сын убил брата. Это был первый удар судьбы. Страшный удар. Как я кричала, когда узнала об этом. Мне казалось, что я лишусь разума. Хотела умереть. Но наложить руки на себя не смогла.

Долгая пауза.
    ВЕРА.     А потом несчастья так  и посыпались на людей. История человечества превратилась в историю войн. Народы истребляют друг друга. Почему? Изначально в этом виновата Ева. Ведь она первая вкусила запретный плод. И через неё в Мир пришла тайна Зла.
Долгая пауза. Вера прикрыла газа и застонала
    Господи! Как это страшно. Какой вселенский грех лежит на ЕВЕ. Неужели во всём виновата Женщина? А как же Добро? Где оно? Ведь Добро тоже было в Не-Бытии Рая, в «сейфе Бога». Куда же оно делось? Не могло же оно пропасть. Добро нейтрализует Зло.
    Зло многолико. Многоликим должно быть и Добро. Что же в Добре  главное?

Вера задумалась, глядя в тёмное окно вагона. Подошёл официант.
     ВЕРА (официанту). Принесите, пожалуйста, мороженое.

Короткая пауза. Официант приносит мороженое

    ВЕРА (ест мороженое). Вкусно и освежает  голову. Становится легче.
Недалеко за столиком ужинает  молодая семья. Прекрасная девчушка с золотистыми кудряшками и синими, синими глазами смеётся, поглядывая то на отца, то на мать. Она тоже ест мороженое, радуется вкусной еде и тому, что скоро увидит тёплое море, будет купаться и загорать.

    ВЕРА (в сторону зала). Ребёнок! Как хорошо быть ребёнком, когда у тебя есть добрые и умные родители. Так вот в чём безусловное Добро. Оно в детях. В их чистоте и любви к миру.
     Абсолютное же Зло, самый большой грех – это истребление человека человеком. Дети призваны ликвидировать это Зло.  В них – шанс выжить. Дети делают человека  бессмертным.
     Детей рожают женщины. Значит,  в женщине заключено Добро. Она его носитель и гарант. Грехи и прощение в ней.
     И вдруг она почувствовала себя ЕВОЙ. Её паспортное имя поразило её:
Вера Гусева.
   ЕВА – это имя повторяется два раза. В имени, если третью букву р заменить на первую в. И ещё раз – в конце фамилии. Может быть, Господь зачем-то пометил её. Для чего? Наверное, тот, которого она найдёт, будет АДАМОМ. 

              ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. На душе у ВЕРЫ стало спокойней. Она поняла, что в женщине не только первородный грех, но и первородное искупление – Добро. Ещё раз посмотрела на счастливую девчушку. На сердце посветлело. Вернулась в купе и легла спать. Долго не могла заснуть. Всё думала и думала:
– Она едет на юг. Именно там надеется найти Его. Почему на юг?
Она не знала. Направление ей подсказывал инстинкт. Она поверила ему. Успокоилась и заснула. Поезд поднимался на перевал.
    И тут она почувствовала, что у неё пропал пупок.

Пауза
     Временами АДАМУ чудилось, что она где-то рядом. Но где именно не мог понять. Иногда казалось, что она вышла на какой-то станции. Искал. Не знал, как она выглядит, но был уверен, что узнает её. Ехал дальше. Потом понял, что найдёт её  в конце пути. Обязательно найдёт. Провидение сведёт их в одном месте и в одно время.

   ГОЛОС БОГА.  Каждая женщина ищет Адама, каждый мужчина ищет Еву. Они хотят войти в райское Не-Бытие на Земле. Пусть будет так!


Картина пятая.
Большая жилая комната. Перед зрителями платяной шкаф. Справа письменный стол. АДАМ что-то пишет за ним. На прибранной кровати играют двое детей. Мальчик и девочка. Похоже погодки. Слева дверь в комнату. Открывается. Входит ВЕРА с хозяйственной сумкой и большой картонной коробкой. Все оборачиваются в её сторону. Дети скатываются с кровати и бегут ей навстречу. АДАМ бросает свою писанину и с улыбкой спешит навстречу к жене.

    ДЕТИ. Мама, мама пришла. Ура!

Виснут на ней и целуют. На их лицах радость и счастье.
АДАМ с улыбкой подходит к жене, целует

    АДАМ. Наконец-то. А мы с ребятами уж заждались тебя. Я начал даже немного беспокоиться.
    ВЕРА (улыбаясь). Зашла в магазин кое-чего прикупить (протягивает пакет с провизией). Да вот ещё случайное приобретение сделала. Детей порадовать. Да и тебе, думаю, понравится.
Показывает на коробку.
    АДАМ. И что же это такое? Интересно, что ты на этот раз придумала?

Оба улыбаются друг другу. Вера, показывая на коробку…
    ВЕРА. Ну, что ж дети! Помогайте папе открывать подарок.
 
Дети с АДАМОМ склоняются над коробкой.
Распаковывают. Заглядывают в неё. Визжат от радости и удивления.
Вера счастливая и умилённая смотрит на них.
    ДЕТИ. Ой! Ой! Что это? Такие жёлтенькие и пушистые. Цыплята! Две штуки! Мама! Мама! Спасибо тебе.

Обнимают и целуют её. АДАМ  смеётся.

    АДАМ. Ну и чудесница ты у нас. Ведь надо такое придумать. И что мы теперь с ними будем делать?
    ВЕРА. Вначале выпустим их погулять на полу. Потом устроим уголок для них. Дадим еды и водичку нальём в блюдечко.
    АДАМ. А потом? Они же довольно быстро вырастут. В комнате, что будет – птицеферма?
    ВЕРА. Подрастут, и мы их знакомым подарим – у кого есть дача. Найдём, куда деть. Не беспокойся. Зато, видишь детям такая радость.

В это время дети выпускают цыплят на паркет из старого дуба. Натёрт мастикой. Цыплята забегали по скользкому полу. Коготками стучат. Лапки разъезжаются. Шлёпаются. Пищат. Все смеются. Дети счастливы.

    ВЕРА. Ну что дети? Пока они бегают, сделаем загородку. Ищите у себя всякие кубики, книжки-раскладушки. А я посмотрю в шкафу какие-нибудь коробки из-под обуви. Папу пошлём во двор поискать немного песочку, травки и сухой пыли.

Адам уходит на поиски. Вера с детьми сооружают загородку в углу комнаты. Находят два блюдечка. В одно насыпают пшена. В другое наливают воды. Приятная и радостная суета. Наконец приходит АДАМ. Всё готово. Начинают ловить цыплят.

    ВЕРА. Ребятки осторожно их ловите и не придавите случайно. А то ненароком задавите. Ведь они ещё такие маленькие.

Начинается отлов. Цыплята убегают. Дети визжат от удовольствия. Общий счастливый ажиотаж. В комнате стоит смех и в воздухе разлита радость жизни. Наконец, цыплята помещены в их закуток.  Все любуются ими. Цыплята непрерывно пищат
    АДАМ. Слушай, Веруня. От их писка мы скоро с ума сойдём. Предчувствую, что очень скоро нам от них будет плохо.
    ВЕРА. Сейчас что-нибудь придумаю.

Короткая пауза.
  Догадалась! Надо использовать мою старую меховую шапку. Уже  давно её не ношу.

Идёт к шкафу, достаёт шапку. Выворачивает её мехом вовнутрь.

Попробуем!
Все смотрят на неё с интересом и ожиданием. ВЕРА накрывает цыплят шапкой. Мгновенно писк прекращается.

    ВЕРА.  Ну вот, кажется, получилось.
    ДЕТИ. Мама! А они там не задохнуться.
    ВЕРА. Да нет. Им там хорошо. Наверное, они подумали, что это животик мамы-курицы, хотя они никогда её и не видели. Ведь они инкубаторские.


Картина шестая.
Аэропорт Пулково. АДАМ проводил ВЕРУ с детьми на юг. Рейс Ленинград-Адлер.

АДАМ дожидается взлёта. Наконец, увидел их самолёт уже высоко в небе и вдруг с удивлением и каким-то страхом подумал:
АДАМ. – Господи! Ведь  там, в небе, Вера с детьми.

Бог ты мой! Куда они делись? А он здесь на грешной пыльной земле. Один!  Весь смысл жизни в них. Улетели и – пустота.


Картина седьмая.
Уже знакомый по первому и второму действиям  домашний кабинет ОТЦА ВЛАДИМИРА. В креслах сидят хозяин и АДАМ. На столике коньяк и фрукты. Занавес открывается при полном молчании друзей.
Небольшая пауза
    АДАМ. Юра, ты уж извини, что я без звонка к тебе пожаловал. Наугад. Слава богу, застал. Поделиться хочу радостью и некоторыми думами.
     ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Да брось извиняться. Я очень рад, что ты зашёл. Ведь я всё ещё твой духовник. Ну, рассказывай.
    АДАМ. Я к тебе прямо из аэропорта. Отправил Верочку и детей  к тёще в Адлер. Пусть погреются на солнышке и в море покупаются. Признаюсь тебе – когда она появилась, моя жизнь круто изменилась. Я осознал и почувствовал, что такое счастье.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Я рад за тебя безмерно. Правда, существует такое мнение, что счастье нельзя определить. В него можно только верить. Вижу, что такая вера у тебя есть. Не каждому это дано.

Пауза
    АДАМ. Такого определения, признаюсь, я не слышал. Но про себя могу точно сказать:
– Каждое утром, когда я подхожу взглянуть на моих спящих ещё детей, я счастлив. И мне не нужны никакие определения. Прости уж меня. Когда я смотрю на Верочку, я тоже счастлив. Не представляю себя без них. А вот, когда провожал их, дождался взлёта. На глазах их лайнер превратился в точку. И вдруг мне стало так тоскливо.
   Куда они делись? Только недавно были со мною рядом. И на тебе – стали точкой и исчезли. Я ощутил просто какой-то ужас в душе.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Так радостно слышать такие слова о счастье от человека вообще, а от тебя особенно. А о превращении самолёта в точку особенно не фантазируй. Точка через несколько часов превратится в большой лайнер, уже в Адлере. Вера с детьми спустятся по трапу. Их встретит твоя любимая тёща. И всё будет хорошо. Будет солнце, море, фрукты и любовь близких.

Пауза. Выпивают по рюмочке коньяку.
  Ведь так, в общем-то недавно ещё, болело у меня за тебя сердце…. А как твои дела с пупком?
    АДАМ. Да я и забыл про него. Как-то привык, что его нет. Кстати, его нет и у Веры. Наверное, нас всё-таки Господь пометил.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Потрясающе! Я тебе скажу, что в моей практике это пока единственный случай. Просто чудо какое-то. Согласись, в наше просвещённое время, когда, пожалуй, в чудеса  никто уж и не верит, вдруг такое!?
   АДАМ. Да…, но  со мной и Верой это ведь факт жизни. А, в общем-то, как ты думаешь, чудо это что?

Пауза. Друзья ещё немного пригубили из рюмок
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР.  Наверное, это НЕЧТО сверхъестественное, что не может быть объяснено с рациональной точки зрения. Да вот я тебе приведу один пример. Внуку одного моего знакомого родители подарили игрушечный скелет, который болтается на ниточке и светится в темноте. Ну, знаешь, сейчас много такой ерунды продаётся.
Когда дед спросил его:
    – Гоша! Ну, зачем тебе этот скелет? Ведь ни уму, ни сердцу.
Ответ малыша обезоружил его.
      – Дед! Он же светится.
 Внучок залезал под одеяло, закутывался и звал его посмотреть. При этом он страшно радовался, удивлялся и смеялся. И дед понял, зачем ребёнку этот глупый скелет. Да ни зачем. Просто, чтобы смеяться. Мальчишке было хорошо, когда он этот дурацкий, по мнению деда, скелет тряс за ниточку.
    Разве можно требовать от ребёнка какой-то рациональности.
Этот смех ребёнка – разве не чудо.
Наверное, можно сказать, что чудо – это то, чего не может быть, но оно есть.
    АДАМ. Понял я. Ест – и всё. Пусть чудо пытаются объяснить те, кому больше нечем заняться. А мы будем просто жить.
    ОТЕЦ ВЛАДИМИР. Господи! Как хорошо ты сказал. Вот уж воистину: мир без чудес не бывает. Это означает, что БОГ присутствует везде и всегда.
Радуйся жизни, человече! Люби людей и всё живое на земле.

Друзья замолкают и снова выпивают по рюмочке.

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

ПОСЛЕДНИЙ ШАГ

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Он любил целовать её в животик. Ей это тоже нравилось. И вот как-то, лаская её, обнаружил – пупок. Да, да. Именно там, где ему и положено быть. Удивился. Потом испугался. Он давно привык, что пупка не было. Как и у него. Посмотрел у себя. У него всё по-прежнему. Как исчез тогда очень давно, так и не появился больше. У него не появился, а у неё… вдруг стало как у всех людей. Она тоже заволновалось. Задумались – к чему бы это? Что за знак такой? Ничего в голову не приходило. Ощутили перемены позже и постепенно. Закончились они последним шагом.


Картина первая.
     Александровская больница. Вторая кардиология. Женская палата.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Дома с Верой случился приступ. «Неотложная» привезла в Александровскую больницу. Постепенно  разобрались. Стало получше.  В конце второй недели планировалась выписка. Радовались. За два дня  до выписки, как всегда вечером, АДАМ пришёл к ней в палату. Говорили о том, о сём. Её больничные дела уже не обсуждали. Перед уходом рассказал ей про последние «разработки» американских учёных, о которых прочитал в интернете.
    АДАМ. Знаешь, Верочка, эти американцы, чем только не занимаются. Вчера прочитал в интернете, что они провели тысячи опытов, измерений,  лабораторных исследований и установили, куда можно целовать, куда не желательно, куда категорически нельзя. Был даже приведён рисунок с точками разного цвета. Соответственно зелёными, жёлтыми и красными.

Вера, сидя на кровати, смеётся
    ВЕРА. Ну и куда же можно целовать?
    АДАМ (тоже смеётся). Самое безопасное место – это кончик носа.

Адам наклоняется к Вере и целует её в кончик носа. Она снова смеётся
    ВЕРА. Да, ну их к чёрту, этих американцев. Будем целовать туда, куда нам захочется.

Оба смеются и обнимаются. Адам уходит и от дверей крестит её.


Картина вторая.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Палатный врач Ольга Юрьевна, доброжелательная и грамотная молодуха,  очень нравилась Вере. Обстоятельно вникла в её  недужные проблемы, сложные и запутанные. Решили перед выпиской поблагодарить её хорошим подарком.  Договорились сделать это в среду, чтобы в день выписки излишне не суетиться. На среду же было запланировано последнее УЗИ. План такой: после обследования Вера  позвонит Адаму, и он поднимется к ней на этаж.
     Вызов на процедуру затягивался. Кабинет УЗИ работал до трёх часов.  В половине третьего Адам уже в больнице и ждёт звонка. Немного нервничает. На часах без десяти три. Звонка нет.  Подумал:
– Чего сидеть. Поднимусь к ней на этаж. Подошёл к лифту.

Холл у лифта. Адам нажимает кнопку вызова и ждёт. Вот лифт подходит. Двери открываются… Верочка обрушивается Адаму под ноги. В лифте все всполошились. Адам  засуетился. В растерянности почти кричит каким-то жалобным голосом:

    АДАМ. Зачем ты поехала ко мне? Что ты наделала? Ну, зачем, зачем?
Вера  без сознания. Рядом оказался врач. Стал прощупывать пульс на шее. Вызвали каталку. Здесь же на этаже реанимация. Повезли. Адам за ней. Ждёт у дверей. Выходит врач

   ВРАЧ (смотрит на Адама). Вы муж больной?
   АДАМ (растерянно). Да. Что произошло? Что случилось?
   ВРАЧ.  Серьёзный инфаркт. Сейчас перевезём её в отделение интенсивной реанимации.
    АДАМ. Где это?
    ВРАЧ. На этом же этаже. В конце коридора.

Пауза. Вывозят Веру. Рядом с каталкой её лечащий врач, Ольга Юрьевна, держит в руках капельницу.  Почти бегут.


Картина третья.
Двери в отделение интенсивной реанимации. Адам у дверей. Время тянется. Адам сильно нервничает. Неожиданно из дверей выходит медсестра.

    МЕДСЕСТРА (обращается к Адаму). Не можем снять кофточку. Можно ли разрезать?
    АДАМ (в полной растерянности). Господи! Какая кофточка! Почему нельзя резать? Резать? Конечно, конечно. Режьте. Что надо, то и делайте. Только помогите!

Адам ждёт в коридоре никакой. Выходит Ольга Юрьевна.
    ОЛЬГА ЮРЬЕВНА (обращается к АДАМУ). Обширный инфаркт. В себя не пришла, но сердце запустить удалось.
 
У Адама напряжение чуть спало. Стал спрашивать
    АДАМ. А потом, куда? В ваше отделение?
    ОЛЬГА ЮРЬЕВНА. Нет. Уже в первое. Там лежат с тяжёлым инфарктом. Ну да не будем загадывать. Езжайте домой. Здесь Вы ничем помочь не можете.
    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Позже АДАМ  понял, что Ольга Юрьевна имела в виду, говоря «не будем загадывать».
     В четыре АДАМ уже был дома. Что-то съел. Состояние тяжелейшее. Чтобы отвлечься, включили с сыном телевизор. Смотрят последние новости по НТВ. Минут пять восьмого звонит телефон.
    ИЗ ПОЧТЫ. На ваше имя телеграмма. Печальная.

Пауза. Адам подумал что-то с родственниками в Адлере или в Челябинске. Откуда ещё могут быть телеграммы? Всегда их получаем из других городов.
    ИЗ ПОЧТЫ. У вас кто-нибудь есть в Александровской больнице?
    АДАМ. Да, есть.
    ИЗ ПОЧТЫ (зачитывают телеграмму). …Вера Анатольевна 72 года скончалась отделением реанимации Александровской больнице 17 марта 2010 года в 17 часов 25 минут. Подпись врача.

Адам закричал раненым зверем. Всё поплыло. Глаза заволокло слезами. Сердце в комок. Бросился вон из комнаты.
    АДАМ (сыну).  Мама умерла… у…у…у…уууу… Мама умерла…
Завыл, заметался по квартире.
    АДАМ (в зал). Верочка была светлым человеком. Её любили дети и животные. Она любила жизнь, людей и нас. Я люблю её.

Мой ловец стрекоз,
О, как же далеко ты
Нынче забежал…(хокку)

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. После сороковин АДАМ обнаружил, что пупок вернулся и к нему на своё место.


ЗАНАВЕС.

Издалека слышны три тихих удара колокола

















И СМЕХ И ГРЕХ

сцены из прежней жизни

ШОУ






























Аннотация
   В жизни смешное и грустное всегда рядом. Точнее будет сказать, что они неразделимы и неслиянны. Один и тот же случай разные люди видят по-разному. Да и каждый человек может воспринимать одно и то же событие в зависимости от настроения и ситуации. Приводимые истории эту двойственность показывают.






























МАТЕМАТИК

СЦЕНА 1

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
1973 год. Небольшой проходной дворик в старом доме на Невском проспекте. Открытый торговый лоток. Идёт продажа тушек цыплят по 1 рублю 75 коп за килограмм (называемых цыплята-табака). Небольшая очередь – 5 человек.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Продавщица – молодая девица. Безразличная ко всему. Торгует и делает всё медленно, как во сне.
Люди в очереди – 1, 2, 3, 4, 5
    Продавщица неуверенно выбирает тушки. По одной укладывает их на весы, долго дожидается, когда на шкале установится стрелка, потом на бумажке подсчитывает. Неуверенно называет стоимость товара. Покупатель, как всем кажется, очень медленно ищет деньги, передаёт ей. Она пересчитывает, ещё медленней с помощью вычитания в столбик считает сдачу. Долго не может с покупателем разойтись в деньгах. Очередь напряженно ждёт. Все с работы, уставшие.  Недовольство нерасторопностью продавщицы постепенно нарастает.
Продавщица (выжидательно и безразлично смотрит на 1-го)
– Вам сколько?
1-ый
– А у вас цыплята свежие?
Продавщица
– А вы что, сами не видите? Свежие, свежие.
1-ый
– Да не похоже. Какие-то они уж больно синие.
Продавщица
– Да они же ещё малы. Не нагуляли жиру-то.
1-ый
– Не нагуляли, так чего же их забили тогда?
Продавщица
– Да я-то почём знаю. Так вы берёте или нет?
1-ый (задумываясь на секунду)
– Да ладно уж, беру.
Продавщица (по-прежнему, с безразличием)
– Так вам сколько?
1-ый (не очень уверенно)
– Штучки две.
Продавщица (как бы нехотя тянется к ящику с цыплятами, кладёт тушки на весы).
Стрелка дёрнулась и закачалась. 1-ый внимательно смотрит на стрелку и решает, что маловато.
1-ый (обращается к продавщице)
– Девушка, если вас не затруднит, положите ещё одного.
Продавщица (сердито)
– Что ж вы срезу-то не сказали? Бегай тут с вами взад вперёд.
1-ый
– Да уж извините.

    Очередь напряжённо молчит, наблюдая всё это действо, но как-то уныло ёрзает.
   Стрелка на весах долго не устанавливается. Наконец, все видят, что она зашкаливает. Нужна гирька. Продавщица долго выбирает подходящую. Наконец, находит, кладёт её на противоположную от товара сторону весов. Всё начинается сначала. И вот вес зафиксирован. Продавщица начинает подсчитывать стоимость. Перед ней листочек бумаги. Ищет карандаш. В каком-то кармане его находит. Считает в столбик. И вот, к всеобщему облегчению, называет сумму.
– два пятьдесят семь.

   1-ый достаёт кошелёк. Отсчитывает деньги. Передаёт продавщице. Она медленно пересчитывает (два раза). Кладёт в ящик. Снова берёт карандаш и, как и прежде, считает в столбик сдачу.
   И вот процедура закончена. Цыплята заворачиваются в бумагу.
1-ый кладёт покупку в авоську.
– Спасибо.
Уходит, уступая место 2-ому. Очередь с облегчением вздыхает
  Всё начинается  снова. В том же темпе замедленного кино.
Над очередью возникает какая-то аура возмущения.

5-ый (недовольным голосом)
– Девушка! Вы не могли бы работать по-быстрее?
Продавщица
– Не мешайте торговать. Не нравится, встаньте на моё место. Сбили только. Снова считать надо. Не лезьте не в своё дело. Стойте спокойно и ждите. Некогда? – никто вас не держит. Навязались тут на мою голову.

Наконец, 2-ой покупатель тоже отоварен.

3-ий (добродушно настроен)
– Девушка, мне, пожалуйста, четыре штуки.
 Продавщица начинает отбирать для него цыплят.
3-ий (отеческим тоном)
– Девушка, да вы расслабьтесь. Расслабьтесь и улыбнитесь. Как вы, так торговать нельзя. Что вы такая скукоженная. Я же вижу, у вас совсем нет практики.

В это время продавщица положила на весы четыре цыплёнка. Стрелка на шкале резко рванулась от нуля. Потребовалась дополнительная гирька. Продавщица поставила её. Стрелка закачалась. Не дожидаясь её остановки, 3-ий покупатель почти мгновенно назвал стоимость:
– Три семьдесят пять!
Продавщица (обомлела и посмотрела на покупателя с удивлением и большим уважением)
– Вы, наверное, математик?
(такое она видела впервые)
3-ий
– Да, нет, девочка, я не математик. Я мясник.

НЕМАЯ СЦЕНА

***
АРМЯНСКИЕ ШУТКИ

СЦЕНА 2

ШПИОН

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Середина 50-х годов. Нахичеванский район. Геологоразведочная партия.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – старший геолог партии. Лет тридцати пяти. Высокий подтянутый, с небольшой лысиной. На армянина не похож (мать русская), но хорошо говорит по-армянски.
Рабочие с буровой (1-ый, 2-ой, 3-ий) – молодые мужики в рабочих спецовках.
Прохожий – молодой человек в пальто (при усах).
Начальник заставы – майор погранвойск. Крепкий с офицерской выправкой человек

Картина первая
Кабинет начальника партии и старшего геолога. Справа (в торце комнаты) стол. За ним сейф. У стенки (анфас к залу) полки с образцами пород. Перед ними второй стол.  Слева дверь. За столом у стенки работает Саруханян. Сосредоточен на каких-то картах. Стук в дверь.
Саруханян
– Входите.
Входят трое рабочих с буровой. Возбуждены.
Саруханян
– В чём дело товарищи? Что-нибудь случилось?
Рабочие (перебивая друг друга)
– Эдик Левонович! Сейчас едем  со смены и видим на дороге какого-то странного человека. В пальто, озирается. Осматривает всё кругом. Никогда его раньше здесь не видели. В общем, показался нам очень подозрительным. Надо бы проверить, а   может и задержать. Граница ведь рядом. И дело наше секретное. Уран ведь ищем.
Саруханян (задумался на минуту)
– Да, пожалуй, проверить не мешает. Давайте сделаем так. Я сажусь в кабину. Вы трое в кузове. Возьмите на всякий случай верёвку. Останавливаем машину. Я выхожу и постараюсь выяснить кто он и что. В случае неожиданной ситуации я подаю сигнал кивком головы. Вы его хватаете и вяжете. Будьте только осторожны. Если шпион, то он обучен всяким приёмам. Как бы вас не покалечил.
Рабочие (недружным хором, по-прежнему очень возбуждённые)
– Не беспокойтесь Эдик Левонович! Не подкачаем. Справимся.
Саруханян
– Ладно. Идите к машине и готовьтесь. Я сейчас приду.

Рабочие уходят. Саруханян идёт к сайфу. Открывает его. Вынимает пистолет (положенный ему по должности). Проверяет обойму. Суёт его в карман куртки. Выходит.


Картина вторая
Дорога. Автомашина с рабочим в кузове. Стоит около молодого человека в пальто. Из кабины выходит Саруханян. В кузове рабочие напряжённо и внимательно ожидают.
   Саруханян подходит к человеку в пальто и собирается что-то спросить. Неожиданно человек в пальто полез правой рукой за пазуху пальто. Этого было достаточно, чтобы кивком головы Саруханян привёл план захвата в действие. В мгновение ока подозреваемого бьют здоровенным кулаком  по голове, валят на землю, скручивают верёвкой и грузят в кузов.
Саруханян (садясь в кабину, шофёру)
– Давай гони на заставу.

Картина третья
Кабинет начальника заставы. За столом майор.

Майор (спокойно и уверенно)
– Располагайтесь. Мне уже доложили. Задержанного развяжите.
Человек в пальто постепенно приходит в себя и ощупывает свою голову.
Майор (обращается к человеку в пальто)
– Рассказывайте гражданин кто вы такой, что делали на дороге, зачем к нам пожаловали и откуда? Прошу показать документы.
Человек в пальто
– Документов у меня с собой нет. Я сын директора здешнего совхоза. Приехал в гости к родителям. Здесь вырос. Захотел посмотреть на места детства. Вышел погулять. Вот и всё. Зовут меня Физули. Отец – Топчибашев. Да вы должны знать.
Саруханян
– А зачем вы рукой за пазуху полезли?
Человек в пальто
– Не знаю, наверное, просто так. Привычка!

НЕМАЯ СЦЕНА

***
СЦЕНА 3

РАЗВЕДКА

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
1956 год. Нахичеванский район. Геологоразведочная партия. Кабинет начальника партии (тот же, что и сцене 2). Справа (в торце комнаты) стол. За ним сейф. У стенки (анфас к залу) полки с образцами пород. Перед ними второй стол.  Слева дверь.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – старший геолог партии. Лет тридцати пяти. Высокий подтянутый, с небольшой лысиной. На армянина не похож (мать русская), но хорошо говорит по- армянски.
Геворкян Татевос Авакимович – начальник партии. Лет 45-ти. Кряжистого сложения. Невысокого роста с густой шевелюрой, при усах.
Кошечкин Николай Иванович – старший буровой мастер. Средних лет. В рабочей спецовке.

Картина первая.
Утро. В кабинете двое: Саруханян и Геворкян. Каждый за своим столом. Чем-то заняты.
Геворкян
– Послушай, Эдик Левонович! Я вот тут который уж день думаю. Плохи наши дела. Бурение ничего серьёзного не показывает. Деньги по смете заканчиваются. На месторождение, хоть какое-нибудь, и намёка нет.
Саруханян
– Да! Я знаю. Наверное, вы что-то предложить хотите?
Геворкян
– Признаюсь. Есть одна идея. Хотел с тобой посоветоваться.
Помнишь, за Нагаджиром, несколько старых разведочных штолен. Когда-то их проходили при разведке свинцовой руды. Не съездить ли тебе туда с радиометром. Посмотри. Может что-то интересное и обнаружишь. Ведь в то время ураном-то не интересовались.
Саруханян
– Что ж, пожалуй, в этом есть смысл. Завтра и отправлюсь на лошадях. Конечно, это займёт два-три дня.

Картина вторая.
Через 2 дня. Тот же кабинет. Поздний вечер. Появляется Саруханян. Видно, что усталый. Снимает рюкзак с образцами. Радиометр кладёт на стол. Вынимает из рюкзака несколько крупных образцов.
Сарухонян (бормочет себе под нос)
– Расстроится Татевос. Впустую съездил. Ну да ладно. Не буду сразу разочаровывать. Вначале подыграю. Пусть хоть спать будет спокойно.
– Подделаю привезённые образцы под урановую чернь. Она похожа на окисленную свинцовую руду.
– Так. Для начала, намажу свои образцы местами клеем. (Достаёт из стола бутылочку).
– Теперь подберём подходящий образец  из нашей коллекции на полке.

Идёт к полкам за своей спиной. Перебирает образцы. Находит. Возвращается к столу.

– Теперь мазнём клеем и наскоблим на эти места урановую чернь.

Проделывает всё это. Образец с чернью кладёт обратно на полку. Убирает в стол бутылочку с клеем.
– Ну вот. Кажется, получилось удачно. Хорошо, что поздний вечер и лампочка горит слабовато. Теперь можно звать Татевоса.
– Да, нет. Чуть не забыл. Надо ещё радиевый эталон взять. Ведь проверка-то начнётся с радиометра.

Идёт к сейфу, набирает код, открывает, берёт капсулу с эталоном. Закрывает.
– Ну вот, теперь кажется, всё.
Подходит к двери, открывает, приглашает дежурного и просит позвать Геворкяна. Через короткое время Геворкян появляется.
Геворкян
– Привет! Наконец-то вернулся. А я уже весь заждался. Ну как съездил?
Саруханян
– Да что рассказывать. Лучше посмотрите.

Показывает привезённые образцы, на которые припорошил чернь.

Геворкян. Смотрит их и берёт в руки радиометр.

Саруханян склоняется над образцом левой частью груди, где в кармане куртки находится взятый в сейфе эталон. Прибор трещит на весь зал.

Геворкян
– Ого! Вот это да! Как хорошо, что ты съездил на эти штольни. Ну-ка, давай «СВЕТ». Посмотрим на люминесценцию.
Включает прибор.
Отлично! Светится, лучше не бывает. Ну что ж, теперь рассказывай.

Саруханян
– Татевос Авакимович, побойтесь бога. Я ведь два дня, почитай, с лошади не слезал. Намотался. Да по штольням лазал, можно сказать, с риском для жизни. Почти не спал. Давайте отложим разговор до утра.
Геворкян (весь в азарте, загорелся планами)
– Слушай, ну как ты можешь такое говорить? Партия на грани закрытия. Нам предстоят крупные неприятности. А ты…ус-т-а-а-л, видишь ли. Отоспишься ещё. Успеешь. Не ожидал я от тебя такого.
Саруханян (с мольбой в голосе)
– Татевос Авакимович! Ну, правда, не в состоянии я обсуждать серьёзные вопросы. Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. У меня в голове туман. Почти сиреневый. Я даже плохо понимаю, что вы мне сейчас говорите. Ну… не могу. Не обижайтесь только. Ведь я тоже за судьбу партии переживаю.

Медленно, ссутулившись идёт к двери, и уже на пороге поворачивается.
– До завтра. Спокойной ночи.

Картина третья
Утро следующего дня. Тот же кабинет. Геворкян за своим столом. Напротив него сидит на стуле старший буровой мастер Кошечкин. Геворкян делает распоряжение.

Геворкян
– Вчера приехал с контрольного обследования Саруханян. Привёз совершенно потрясающие материалы. Образцы руды из штолен за Нагаджиром. Да вы, наверное, о них слышали. Теперь слушайте внимательно. Буровую на последней скважине, которую только начали бурить, демонтируйте. И как можно скорее забуривайтесь на другой точке. Саруханян покажет.
– А, вот и он!

В дверях появляется Саруханян

– Заходи, Эдик Левонович! Заходи скорее. Мы вот тут с Кошечкиным уже планируем переброску буровой к штольням. Ты должен определить место заложения новой скважины.

Саруханян опешил. Он не ожидал такого оперативного поворота дела. От неожиданности даже рот раскрыл. Геворкян заметил эту растерянность.

– Что такое, Эдик Левонович! Ты как будто не в себе. Что-нибудь случилось. Сегодня такой радостный день!

Внимательно смотрит на Саруханяна.

Саруханян (медленно даже как-то тягуче выговаривает слова)
–  Татевос Авакимович! Как бы это, получше, сказать?
Геворкян (почувствовал какой-то подвох; настороженно)
– Да уж говори прямо. Чего там.
Сарухонян
– Татевос Авакимович! Я ведь пошутил. Нет там ничего. Пошутил я.
Геворкян (лишился дара речи)
Весь посерел, потом налился краской как помидор. Как-то скособочился, присел и вдруг …схватил со стола чернильницу и что силы метнул её в Саруханяна.
Саруханян чудом увернулся и вылетел пулей в двери.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 4

ХЛЕБУШЕК

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Середина 50-х прошлого века. Кисловодск. Ресторан. Булочная. Улица.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – на водах в Кисловодске. В летнем костюме.
Девушки-армянки, 1-ая, 2-ая – ужинают в ресторане. Симпатичные особы. Одеты на курортный манер.
Официант
Продавщица в булочной
Приятель Сарухоняна   

Картина первая.
Ресторан. Девушки за столиком заканчивают ужин. Неподалёку тоже завершает трапезу Саруханян. Девушки довольно громко разговаривают. Разговор очень вульгарный, совершенно не принятый у армянских девушек.
PS. Со сцены для публики звучит какая-то тарабарщина. Через микрофон или на краю сцены для публики эта тарабарщина «переводится» (подразумевается, с армянского на русский).

1-ая
– Ну как, виделась со своим охломоном.
2-ая
– Представь себе, оказался такой му..ак. Внешне вроде ничего.
Но хамло наглое. Едва отвертелась.
1-ая.
– Наверное, не просто было. Такие типы очень приставучие, Прилипнут как сопля к стене.
2-ая
– Да, знаешь, я особенно не мучилась. Послала его на три буквы.

И тут девушки обратили внимание на Саруханяна. Им показалось, что он прислушивается к разговору.

1-ая
– Говори потише. Мне сдаётся, что этот тип за столиком прислушивается к нашей болтовне.
2-я
– Да брось ты. Если и прислушивается, то всё равно ни черта не понимает. Хрен старый. Да ну его. Давай расплачивайся и уходим.
Подзывают официанта, расплачиваются. И уже собрались было вставать, как  1-ая остановилась.
– Подожди немного. Я думаю, надо с собой хлеба со стола прихватить. Вечером дома ведь ещё перекусим, или на утро пригодится. Ведь, знаешь, в магазине может хлеба и не быть. Такое сейчас время.
2-ая
– Да, пожалуй. Только давай подождём пока этот му..ак уйдёт. Я вижу он уже своё хлебало заканчивает. Всё-таки неудобно. Так на нас зырится.

Поскольку Саруханян по армянски всё понимал и мог хорошо говорить, он решил свой уход из ресторана затянуть и посмотреть, как дальше девушки себя поведут.

Саруханяп (подзывает официанта)
– Будьте любезны, принесите мне стаканчик чаю. Хорошо бы с лимоном.

Официант уходит и возвращается с чаем. Саруханян начинает медленно со вкусом его прихлёбывать.

1-ая (мельком взглянув  на Саруханяна)
– Ну вот, водохлёб, паршивый. Сейчас начнёт свои чаи гонять. Скорее всего, за этим стаканом последует другой и…неизвестно, когда он своё брюхо нальёт этой бурдой. Вишь, ещё и причмокивает. Просто чмо какое-то. Не могу на него даже смотреть. Ну его к фигам. Берём хлеб и уходим.
Заворачивают несколько кусков в салфетку и встают, чтобы уйти. И вдруг…

Саруханян (обращается к ним на чистейше литературном армянском языке)
– Девушки милые. Не беспокойтесь, пожалуйста. Не торопитесь. Я уже ухожу.

Девицы от неожиданности взвизгнули и в панике бросились к выходу, забыв и про хлеб и про всё на свете.

Картина вторая
Вечер следующего дня. Улица, по которой больные (так на курортах Северного Кавказа принято называть тех, кто приезжает на воды) совершают вечерний моцион. Прогуливаются Саруханян с приятелем. Неожиданно Саруханян замечает вчерашних девиц (они его не видят). Он моментально отворачивается и просит приятеля не упускать их из виду, а сам опрометью кидается в ближайшую булочную.

Продавщица
– Всё, всё. Мы уже закрываем. Ни хлеба, ни батонов уже нет.
Приходите завтра утром. Наверное, привезут.
Саруханян
– Девушка, извините Христа ради. Нужен хотя бы один кусочек хлеба. Срочно!
Продавщица
– Ну, вы же видите, ничего нет. Пустые полки. Откуда же я вам возьму.
Саруханян
– Девушка, выручайте. Такое тут дело. Верно, себе-то оставили для дома. Мне ведь только один кусочек. Отрежьте от своего, умоляю.
Продавщица (улыбнулась)
– Разве только кусочек.
Продавщица отрезает небольшой ломтик заворачивает его свлфетку и передаёт Саруханяну. Саруханян пулей вылетает на улицу и, пройдя несколько шагов, видит приятеля, который машет ему рукой. Саруханян делает небольшой крюк и выходит навстречу девицам (с другой стороны кулис).
Саруханян (подходит к девушкам и обращается к ним на прекрасном армянском языке)
– Девушки, извините меня, но вы вчера в ресторане хлеб забыли. Возьмите, пожалуйста.

НЕМАЯ СЦЕНА
***
СЦЕНА 5

ХОЛОДНО


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
80-десятые годы прошлого века. Вагон пригородной электрички, идущей в Петербург. Народу не очень много. Все сидят. Люди едут с дачных участков. На полу и на полках рюкзаки, корзинки, хозяйственные сумки, наполненные огородными припасами. Некоторые везут в город цветы. Кто-то дремлет, кто-то играет в карты. Где то просто разговаривают

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Старушка
Женщины (1-ая, 2-ая, 3-ья) (в возрасте, когда говорят: ягодка опять)
Мужчина (за 45). В армейской куртке. Видно, что из старослужащих.

Картина первая.
Купе электрички. Идёт оживлённый разговор о дачных проблемах.
Старушка (видно, что продолжает общий разговор)
– А у меня нонче огурцы так хорошо уродились, что не знала, куда и девать. Весь запас банок под маринад пошёл.
1-ая
– И то верно. Такой год выпал. Можно сказать – огуречный. Ничего, за зиму постепенно подъедите. Да и дети с внуками помогут. Ещё и мало покажется.
2-ая
– А вот у меня в этом году неприятности с картошкой. По-моему крысы портят. Вообще, как кошки в доме не стало, с этими грызунами просто беда какая-то. Одна крыса до чего наглая. Ночью вылезает и по комнате топ-топ. Как слон. Боимся уже и свет выключать.
3-ья
– Да уж, с этим грызунами прямо беда. Особенно, когда холодать начинает. Так в дом и прут. Как-то в сенях работала, смотрю из кладовки морда крысиная показывается. Смотрит на меня так внимательно, разглядывает. Будто она хозяйка, а я к ней в гости непрошено пришла. Так я перепугалась. Теперь на зиму отраву везде раскладываем. Да что-то не очень помогает. Умные заразы. Представляю, что зимой-то в морозы в комнатах делается.
Мужчина
– А вот у меня был такой случай. Когда я служил в армии, мне пришлось заведовать армейским складом, и я часто ночевал в коптёрке. Зимой включал на ночь электрический обогреватель, который, конечно, не обеспечивал теплом всё помещение, но около моей койки создавал довольно нагретую атмосферу и определённый комфорт. Знаете,  такой кусок асбестово-цементной трубы, обёрнутый спиралью. Спираль, как в электрической плитке, раскалялась докрасна и не только обогревала мой уголок, но и «разгоняла» ночную темноту.

Картина вторая
   На одной половине сцены появляется  уголок каптёрки с описываемой мужчиной  спиралью для обогрева. Полумрак в двух шагах от обогревателя топчан и на нём спит наш старослужащий.
   Он просыпается в некотором беспокойстве и смотрит на обогреватель с раскалённой докрасна спиралью. Вокруг этой печки в кружок собрались громадные крысы. Они безмятежно спят.
    Служивый этому немало не удивляется и, когда поворачивает в их сторону голову чувствует, что у него в густой тогда шевелюре пристроились две крысы. При его движении они начинают ёрзать и крепко цепляются лапками за волосы.

Мужчина (продолжает рассказывать)
–   Я понял, что этим крысам было тепло и, видимо, довольно уютно. Они совершенно не боялись меня, и я не стал их пугать и гнать. Их кружок выглядел вполне мирным и каким-то домашним. А двум крысам на моей голове, наверное,  не хватило места у обогревателя. Вначале я  так опешил, что чуть не  запаниковал, но скоро успокоился. Они лежали тихо и мирно, не собирались никуда бежать или нападать на меня. Видимо, они воспринимали мою голову, как удобную для себя постель.

   На этом эпизоде слушатели ахнули, и раздалось несколько женских голосов:
1-ая
– Господи, страсть-то какая!
2-ая
– Я бы, наверное,  умерла от испуга!
3-ья
– Ну и ну! Бывает же такое.
Старушка (начала истово креститься и шептать)
– Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Все слушатели были в каком-то шоке. Рассказчик почувствовал это и замолчал. А потом произнёс:
– А что? Что тут такого, им же холодно было.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 6

ПРОПАГАНДА

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
70-десятые годы прошлого века. Кафедра в одном из вузов Ленинграда.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Борис Иванович – профессор (прошёл войну).
Татьяна Фёдоровна – лаборант кафедры. Уже очень немолодая женщина. По жизни одинокий человек.
Сотрудники кафедры (1, 2, 3)
Офицеры КГБ – трое (младший состав)

Картина первая

Помещение кафедры. Комната с несколькими столами канцелярского типа. За ними сидят сотрудники и профессор. Все заняты делами. Входит Татьяна Фёдоровна.

Татьяна Фёдоровна (улыбается и обращается ко всем присутствующим)
– Здравствуйте, дорогие мои коллеги! Сегодня у меня выдался счастливый день. Получила подарки от моих подопечных вьетнамских студентов. Так всё было трогательно и прекрасно. Хочу похвастаться.
Сотрудники (отвлеклись от своих дел и очень сердечно наперебой, радуются за неё).

1
– Очень рад за вас, Татьяна Фёдоровна. Видите, добро не забывается.
2
– Да уж мы знаем, сколько времени и сил вы этим ребятам отдали. Возились с ними, как с родными детьми.
3
– Да, по сути, они и были дети, оторванные от дома и родителей. Чужая незнакомая страна, плохо знают язык. Растеряны. Правда, желание учиться у них было огромное. Это вызывало уважение и желание помочь.
Профессор (дружелюбно)
– Да, все так загружены, что кроме знаний ничего им дать не успевали. Ничего – значит человеческого тепла и внимания. Этого им не хватало. И тут вы за нас всё это, можно сказать, положили на алтарь. Ну, показывайте, чем хотите похвастаться.
Татьяна Фёдоровна (польщённая общим вниманием)
– Да я принесла только альбом. Прекрасное и доброе сопровождение. Все подписались. Остальные подарки дома. Я уж не потащила.
Обходит всех и показывает небольшую книжку «Вьетнам в борьбе». Каждый листает. Книжка в мягкой цветной обложке. В основном это иллюстрации (чёрно-белые и цветные фотографии). Последним берёт альбом в руки профессор. Внимательно и с улыбкой просматривает его. И вдруг…

Профессор (выражение его лица резко меняется)
– Татьяна Фёдоровна! Что это такое? Здесь же портрет Мао-Дзе-Дуна. Вы же знаете, какое в нашей стране сегодня отношение к нему. И вообще с Китаем сегодня у нас проблемы. 

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Профессор несколько лет работал в КНР и свою докторскую диссертацию писал по материалам Китая.

Татьяна Фёдоровна (слегка растерялась)
– Борис Иванович! Но это же, подарок.
Профессор
– Ну и держали бы его при себе. А что вы по всему институту эту литературу показываете?

Подходит к телефону и набирает известный ему номер

– Алло, Говорит профессор Р… из N-ского вуза. Можно поговорить с полковником Володиным.
Немного выжидает
– Товарищ полковник, хочу доложить вам, что у нас на кафедре появилась печатная прокитайская пропаганда.
– Выезжаете? Хорошо. Мы вас ждём.

    ГОЛЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Борис Иванович прошёл войну и хорошо усвоил правило, что лучше позвонить первым, чем вторым.

Татьяна Фёдоровна (понимая неожиданную для неё ситуацию, ударилась в панику, начала плакать)
– Борис Иванович! Не губите. Я же не знала, я так была этому рада. Пожалейте. Что же это такое, ну как же это всё…
Борис Иванович (ласково и в тоже время назидательно и сурово)
– Татьяна Фёдоровна, да вы не убивайтесь. Сейчас приедут и разберутся. Надо впредь быть внимательнее.

Все сотрудники в лёгком шоке покидают кафедру

Минут через15 на кафедре появляются три офицера КГБ.
Они быстро вникают в обстановку, проверяют что-то по телефону и сообщают:

Старший сотрудник КГБ.
Не беспокойтесь, товарищи. Этот альбом продаётся в наших советских киосках. Так что всё в порядке и причин для беспокойства нет.
Благодарит профессора за сигнал, прощается и уезжает вместе со своими сотрудниками. Татьяна Фёдоровна с трудом приходит в себя. Профессор снова наклоняется к своим бумагам и уже не обращает внимания на Татьяну Фёдоровну

НЕМАЯ СЦЕНА

ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Через несколько лет профессор тяжело заболел. Татьяна Фёдоровна ежедневно навещала его в больнице. Перед смертью пригласила к одру попа. Организовала отпевание в церкви. До самой своей кончины она посещала могилу профессора.

***

СЦЕНА 7.

ПОСУЛ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
70-десятые годы прошлого века. Здание Академии наук СССР

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дмитрий Владимирович – академик.
Николай Степанович – профессор.
Геннадий Игоревич, Илья Глебович, Мстислав Викторович – другие профессора

Картина первая
Кабинет академика. Входит Николай Степанович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Николай Степанович. Понимаю, что у вас ко мне дела. Слушаю внимательно. Чем могу помочь?

Николай Степанович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я не займу у вас много времени. Вы, конечно, знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Я задумал баллотироваться и подготовил все необходимые документы.
    Но перед этим хотел  с вами посоветоваться. Ведь нужна поддержка академиков, которые будут обсуждать кандидатуры и в итоге голосовать.
– Есть ли у меня хоть какой-то шанс, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Николай Степанович! Я хорошо знаю Ваши работы. Вы много внесли нового в наши знания о Земле. Столько успели сделать! Вас всегда отличало оригинальное мышление. Да и Лаборатория, которой Вы столько лет руководите, на виду не только у нас в стране. Её хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– Разумеется, я вас с удовольствием поддержу. Если не вас, то кого же тогда и поддерживать. Подавайте. Подавайте ваши документы. Обязательно.

Николай Иванович благодарит и уходит полный надежд.

Картина вторая
На другой день. Тот же кабинет академика. Входит Геннадий Игоревич. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Геннадий Игоревич, слушаю вас внимательно. Чем могу быть полезен?

Геннадий Игоревич (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я не займу у вас много времени. Вы, конечно, знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Думаю баллотироваться. Необходимые документы уже подготовил.
    Но хотел  с вами посоветоваться.
– Есть ли у меня хоть какой-то шанс пройти по этому конкурсу, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку. 
 
Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Геннадий Игоревич! Ведь я хорошо вас знаю, знаком с  вашими работами. Они очень интересны и  внесли много нового в наши знания о Земле. Столько успели сделать! Вас всегда отличало оригинальное мышление. Да и Институт, которым Вы столько лет руководите, на виду не только у нас в стране. Его хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– Разумеется, я вас с удовольствием поддержу. Если не вас, то кого же тогда и поддерживать. Подавайте, подавайте ваши документы. Обязательно.

Геннадий Игоревич благодарит и уходит полный надежд.

Картина третья
Спустя два дня. Тот же кабинет. Входит Илья Глебович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Илья Глебович. Давненько вас не вдел. Слышал вы заграницу на какой-то симпозиум ездили. Знаю, что всё прошло хорошо. Показали себя с наилучшей стороны. Ну, что у вас ко мне? Чем могу помочь?

Илья Глебович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Вы ведь знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Хотел бы подать документы.
– Как вы считаете, есть ли у меня шанс, и мог бы я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Илья Глебович! Читал ваши работы. Столько успели сделать! Столько интересных и новых мыслей, разработок. Да и Отделение нашей Академии, которой Вы руководите уже много лет, хорошо известно и у нас в стране и за рубежом. На Вас много ссылок.
– Непременно поддержу вашу кандидатуру. Кого же тогда и  поддерживать. Баллотируйтесь с богом.

Илья Глебович благодарит и уходит полный надежд.

Картина четвёртая
Снова через два дня. Тот же кабинет. Входит Мстислав Викторович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Мстислав Викторович. Рад вас видеть. Какие дела привели вас ко мне? Чем могу помочь?

Мстислав Викторович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я ненадолго. Вы ведь знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Думаю подать документы. Честно говоря, я уже их подготовил.    Хочу с вами посоветоваться.– Есть ли у меня шанс, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Разумеется, Мстислав Викторович! Я ведь давно знаю вас и читал ваши работы. Столько успели сделать! Так всё интересно и ново. Да и Отделение нашей Академии, которым Вы руководите уже много лет, на виду. Его хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– С удовольствием поддержу. Кого же тогда и поддерживать, если не таких, как вы. Обязательно баллотируйтесь. Обязательно!

Мстислав Викторович благодарит и уходит полный надежд.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Спустя несколько месяцев. Выборы в Академии состоялись.

Картина пятая
На сцене в разных местах сидят за своими рабочими столами (за условными перегородками) Николай Степанович, Геннадий Игоревич, Илья Глебович, Мстислав Викторович. С большим вниманием изучают бюллетень Академии Наук  (раздел о результатах выборов).
Свои фамилии  не находят. Страшно разочарованы. Вместо себя  обнаруживают другую фамилию. Перечитывают ещё и ещё. На лицах недоумение и разочарование. Кто же прошёл то?

Почти хором.
– Ба! Вот те штука! Это же родной племянник Дмитрия Владимировича!
Надо бы не забыть его поздравить!

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА  8.

ЛЮДОЕД

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Адлер. Открытое крыльцо сборно-щитового домика. Солнечный день. По краям невысокие деревья и кустарник.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сергей – хозяин квартиры (молодой человек лет 27)
Володя – его приятель (в гостях). 
Ольга Константиновна  – сотрудница Сергея по работе.
Димочка  – её маленький сын детсадовского возраста.

Картина первая
Сергей и Володя на крыльце. Сергей держит в руках большую черепаху.
Сергей 
– Володя. Ты когда-нибудь ел черепаховый суп?
Володя
– Нет, не приходилось. А что?
Сергей
– Да вот поймал сегодня утром в кустах.

Показывает.

Володя
– Ты что, предлагаешь её сварить?
Сергей
– А почему нет? Правда, я кроме манной каши и картошки ничего такого делать не умею. Вот если бы ты взялся. Я знаю, что ты хороший кулинар. И вообще любишь это дело.
Володя (слегка задумавшись)
– Давай, попробую. Тебе ведь на работу идти надо.
Так ты ступай. А я тогда начну кухарить. Думаю, к обеду как раз управлюсь.
Сергей
– Ну, тогда действуй. Всё необходимое найдёшь в холодильнике и на моём маленьком огороде.

Уходит

Картина вторая
Обеденное время. Володя топчется на крыльце с ложкой в руках. Появляется Сергей.

Володя (нетерпеливо и возбуждённо)
– Где ты там болтаешься. Всё давно готово. Я устал ждать. Ты, что не мог пораньше сбежать. Давай, давай. Поторопись.
Сергей (почему-то решил пошутить; говорит несколько озабоченным голосом)
– Володя, ты суп-то пробовал?
Володя (настороженно)
– А что?
Пауза.
Было ясно, что пробовал. Как же иначе можно приготовить блюдо.

Сергей (продолжая интригу; говорит как бы, между прочим)
– Слушай, я в библиотеке сейчас посмотрел. Оказывается, здешних черепах не едят. Они того,… их мясо может быть опасно для человека.

Володя спал с лица, опустил ложку, которую до этого воинственно держал в руке, и молча ушёл.

Сергей (растерянно ему вослед)
– Володя, да я пошутил. Извини, бога ради. Не ожидал, что это на тебя так подействует.
Сергей (говорит, обращаясь к зрителям)
– Но всё было тщетно. Есть он не стал. Даже не притронулся к супу, который до этого с таким удовольствием готовил и млел, ожидая, когда мы сядем за стол.
– Я суп попробовал и с удовольствием его съел. Правда, на сердце было как-то муторно. Ведь обедать пришлось в одиночку. Но вылить суп у меня не хватило духу, а Володю зазвать к столу так и не удалось.

Картина третья
Через несколько дней. Выходя из дома, Сергей встретил Ольгу Константиновну с сынишкой.

Ольга Константиновна [держит за руку маленького сынишку] (неожиданно для Сергея, с укоризной и, как ему показалось, с некоторым даже страхом сказала сыну)
– Димочка, вот дядя, который съел твою черепаху.
Сергей (продолжает обращаться к залу)
– Ребёнок вытаращил на меня глаза, посмотрел как на Бармалея, и прижался к юбке матери. Скорей всего он решил, что я людоед.
Сергей (по-прежнему, обращается к залу)
– Позже я узнал, что эту черепаху мать купила для своего сынишки. Черепаха убежала, а я принял её за дикое животное и вот…ужасный результат. Я не знал, куда деваться от детского взгляда.

НЕМАЯ  СЦЕНА
***

АНЕКДОТЫ

СЦЕНА 9.
 
СЕРТИФИКАТ НА ПРАВО ЖИТЬ


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Космическое пространство. На экране показывают Солнечную. Систему.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Планета 1
Планета 2

Картина первая
Сцена-космос. Встречаются две планеты.

Планета 1 (видит планету 2 и радостно улыбается)
– Привет! Давненько тебя не видела. Да что с тобой? Уж не заболела ли? Что-то выглядишь неважно.
Планета 2 (грустно)
– Ой, и не спрашивай, подруга. У меня такие неприятности.
Планета 1 (встревожено)
– Что случилось-то? Рассказывай.
Планета 2
– Да, понимаешь, на мне люди завелись.
Планета 1
– Вот те раз! Сочувствую. Но ты не очень-то расстраивайся. Это ненадолго.
Планета 2
– Подруга, ты библию-то читала?
Планета 1
– Конечно, и несколько раз.
Планета 2
– Веришь ли, всё, что там написано, я прочувствовала на себе. До сих пор мучаюсь.
Планета 1
– Расскажи, как было-то.
Планета 2
– Началось, я и не заметила как. Создатель-то наш вдруг решил, что скучно ему. Ну и начал чудить. Вначале, всё как будто ничего. Всякие растения, рыбки, животные. Даже интересно было. Скажу так – украшал, наряжал меня. Любо дорого. Конечно, были и неудачи. Слышала, может быть про динозавров? Правда, Он сам освободил меня от них. Отнял сертификат на жизнь. И всё тут.
(продолжает)
– А потом, знаешь, человеков создал. Помнишь, по библии, на шестой заход сделал мужчину и женщину. Выдал им сертификат: плодитесь и размножайтесь, питайтесь от трудов рук своих. Эти-то нормальные были. Поперек Бога не шли.
– Да вот мало показалось. Завёл сад райский – Эдемом назвал. Для ухода за ним создал из моего тела Адама, а потом и Еву – уже из ребра его. Клонировать начал, понимаешь?
(тяжело вздыхает)
– Ну и пошло. Решили эти двое потягаться с Богом-то. Амбиции разгорелись. Украли у Создателя тайну Добра и Зла. Конечно, раскрылось. Изгнал их Отец из Эдема. Попали они к тем, кто трудится (к людям шестого дня). Сами-то ведь ничего не умели. Жили на всём готовом.
     С этого и начались все мои беды. Грехопадение, блуд. Посмотри-ка ещё раз шестую главу.

Планета 1.
– Да я помню и так. Люди божеские брали в жёны дочерей человеческих, потому что те были красивы. Ну и пошло, поехало. Потом Содом и Гоморра. Потоп.
Планета 2
– Всё-таки Создатель наш оказался не злопамятным. Пожалел одну семью. Правда, стал осторожничать. Требовал жить по своим заветам. Заветы же поручал верным людям. Выбирал их сам. Помнишь, – неплодная Сара родила, а потом неплодная Ребекка. Но и это не очень помогало. Начал почти сызнова – с Моисея. 
(продолжает упавшим голосом)
– Снова не пошло, как хотел. Тогда прибёг к помощи своего родного сына. Надеялся, через него люди, наконец, поймут смысл Добра и Любви. Да вот тоже как-то не складывается.
– Правда, меня эти события особенно не коснулись. Но теперь вижу, Бог-то вдаль смотрел. Но ничего, видно, поделать уже не мог.
(продолжает в полной растерянности)
– Человеки-то, Бога нашего не слушают. Возомнили, что умней Его стали. Вот куда завело воровство и амбиции. Без страха живут. Не думают ни о чём.
(голос становится совсем печальным, глухим; звучит в нём какая-то безнадёжность)
Тяжело вздыхает
– Нынешние-то издырявили меня всю. Ищут, чего-то. Берут, что не клали. Воздушное покрывало моё уж изодрали в клочья. Скоро и укрыться будет нечем. Запаршивела вся. Завалили грязью, ядами. Дышать нечем. Болею. Кажется, вот-вот помру. А эти, человеки-то, не видят, не хотят понимать. Знаю, ищут другие планеты. Где бы приткнуться, да продолжить своё святотатство. Как вирусы, прости господи. Ты уж осторожней сама-то. Ко мне близко не подходи. Подцепишь ещё эту заразу.
Продолжает (с небольшой надеждой в голосе)
– А почему ты думаешь, что всё, что со мной случилось, ненадолго, что скоро мои беды кончатся?

Планета 1
– Да ты видно Андрея Битова не читала. А ведь на тебе живёт. У него есть интересная книга «Оглашенные». В ней мысль, что пока люди живут вдоль, ничего опасного для тебя и для них не случиться. А вот когда начинают жить поперёк, погибает их наружное и внутреннее существо.
– Думаю, это происходит потому, что нарушается завет Любви и Добра. Расщепляется неразделимое. Рушится единство Мира. Сертификат на право жить не соблюдается. Господь вынужден будет его отозвать. Нет у него другого выбора. Вспомни, подруга, поговорку:
• Если Бог захочет наказать, то прежде отнимет разум.
Похоже, что человек, которые на тебе, уже теряют его.
Так что недолго тебе ещё терпеть остаётся. Помяни моё слово.
Ну, я побежала. Своих дел не впроворот. Надеюсь, при следующей встрече увижу тебя здоровой. Бывай!

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 10.

СОМНЕНИЯ


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Санкт-Петербург. Комната в домике Пета I.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Царь Пётр
Демидов Никита

Картина первая
Царь Пётр разговаривает с Никитой Демидовым

Пётр (обращается к Никите; говорит с огорчением)
 – Послушай, Никита! Устал бороться с воровством в России. Вот, к примеру,  воеводы, да и губернаторы меры совсем не знают. Лишаю должностей, штрафы беру громадные, конфискую имущество, ссылаю, казню, наконец. Часто и лютой смертью. Назначаю других. А те сызнова – воровать.
Никита (смотрит на царя преданными глазами)
– Н..да.
Пётр (как бы изучает лицо Демидова)
– Что н…да? Может, пойдёшь губернатором?

Снова внимательно посмотрел на Демидова. Рожа хитрющая, разбойничья, хотя и умная. Подумал и добавил.

 – Да, ведь, тоже воровать будешь? Небось, будешь? А?
Никита (извиняющимся тоном)
– Так, Пётр Ляксееч! Должность ведь такая.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 11.

КОНКУРС

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Начало прошлого века. Лондон.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Члены жюри
Представители французов из Парижа (двое)
Представители Америки из Чикаго (двое)
Представители России из Одессы (двое)
Зрители

Картина первая
Зал, где проходит конкурс. Жюри сидит за столом. На помосте перед ним два новеньких сейфа. Зрители справа. Слева окно.

Председатель жюри
– Господа! Перед вами два сейфа новейшей конструкции. Задача:
Гаснет свет. Через 10 минут он снова включается. За это время сейфы должны быть открыты. Условия всем понятны?
Зрители и конкурсанты кивают.

– Значит принято. Приступаем к работе. Первыми приглашаются специалисты из Парижа. Прошу, господа.

Выходят два француза. Председатель жюри смотрит на часы и подаёт сигнал. Свет выключается. В зале тишина. Только слышно, что французы что-то делают. Наконец, свет включают.
Старший из французов (виноватым тоном)
– Господа прошу нас извинить. Но мы не сумели выполнить задание. Очень уж сложная конструкция.

С достоинством покидают зал

Председатель жюри (сочувствуя)
– Следующими приглашаются господа из Чикаго.

Снова гасится свет. Через 10 минут свет зажигается. Жюри и зрители видят: открыт только один сейф и в нём только одно отделение.
Американцы (сконфуженно)
– Да, конструкция действительно очень сложная. Сумели только то, что вы видите.
Удаляются.
Председатель
– Теперь прошу продемонстрировать своё умение господ из Одессы.

Выходят два одессита. Держатся очень раскованно и уверенно.
Гасится свет. Через 10 минут свет не загорается. Жюри в беспокойстве. Требуют включить аварийное освещение. Наконец, его включают.
   Все видят, что оба сейфа открыты и полностью очищены от содержимого. У всех членов жюри и у зрителей первых трёх рядов исчезли часы и бумажники.
В проёме окна все видят одного из одесситов с люстрой в руках.

Он кричит:
– Жора! Я же тебе говорил: – Эта люстра в окно не пролезет.

НЕМАЯ СЦЕНА
***


СЦЕНА 12.

СЕКС

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Скверик. Скамейка с двумя стариками
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Старик 1
Старик 2

Картина первая
Осенний пейзаж. Опадают листья. Общий фон жёлтого и красного цвета. Два человека разговаривают.

Старик 1
Давненько я вас Иван Николаевич не видел. Постарели, конечно. Но выглядите молодцом. Как здоровье и вообще дела?
Старик 2
– Да  жаловаться грех, но особенно и хвастаться нечем. Недавно, обнаружил вдруг, что стал импотентом.
Старик 1
– Ну и как?
Старик 2
– Как, как? Гора с плеч!

НЕМАЯ СЦЕНА
***
ЗАНАВЕС

Все участники шоу выходят на сцену и поют частушки
Надо больше нам смеяться.
Если ж что-то не смешно,
Можно просто улыбаться.
Это тоже хорошо.
Улыбайтесь! Улыбайтесь!
Улыбайтесь, господа!
Не стесняйтесь, не стесняйтесь!
Это радостно всегда








КЛОШМЕРЛЬ

ШОУ

В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ

СЦЕНЫ ИЗ  ЖИЗНИ
НА
ГЕОЛОГИЧЕСКИХ ПРАКТИКАХ

(в стиле квазифэнтези)




















ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КЛОШМЕРЛЬ НА АМУРЕ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ведущий – бывший студент Горного института. Уже совсем немолодой человек в современной одежде. Скорей всего на пенсии.
Девушки – студентки третьего курса геологоразведочного факультета: Ася, Таня, Катя.
Парни – студенты третьего и курса того же факультета. Крепкие, вполне самоуверенные ребята: Гоша, Павел, Валентин, Кирилл, Лёня.
Руководитель практики – доцент, Владимир Андреевич.
Завхоз – Николай Иванович.
Кто-то 1,2, 3 – другие студенты.
Повариха – женщина средних лет (появляется в конце второй картины).
Наташа Маленькая – девочка только что закончившая школу. (Появляется в самом конце второй картины).
Анна Карловна Мюллер – проверяющая из Хабаровска. Молодая женщина, приветливая и миловидная. Одета в энцефалитку. На ногах – кеды. (Появляется в начале третьей картины).
Света – одна из молодых сотрудниц кафедры. С длинной косой. Одета в трикотажный спортивный костюм (появляется в четвёртой картине).
Виктор – сотрудник из новосибирского съёмочного отряда (соседи) – молодой парень. Обнажён. Только чресла обмотаны полотенцем. На ногах резиновые сапоги на босу ногу (появляется в четвёртой картине).
Володя – парнишка, окончивший десятый класс, будущий студент геофизического факультета Горного института. Одет как турист (появляется в четвёртой картине).
Сотрудники и аспиранты. Одеты в цивильное (появляются в пятой картине).
Метрдотель ресторана, милиционер, понятые, слесарь (появляются в пятой картине).

Картина первая
Перед зрителем полянка среди небольших ёлок и сосенок.
В глубине сцены, наверху – экран. На нём показан таёжный пейзаж с несколькими бревенчатыми домиками (типа изб). Проекция подаётся из глубины сцены за экраном.
В центре сцены группа студентов и двое молодых мужчин. Одеты в соответствии с обстановкой: энцефалитки, резиновые сапоги. На головах накомарники. Некоторые в кедах. Всё образца середины 60-х годов.

Ведущий
    1965 год. Мяо-Чан. Низовья Амура. Будущий рудный узел страны только начал осваиваться. На первом его месторождении работало много научных коллективов, проводя полевые исследования и собирая материалы для совершенствования методов прогноза, поисков и разведки. Среди них оказались и мы. Довольно большая команда преподавателей и студентов разных курсов и кафедр.  В этом районе уже функционировал карьер, работала обогатительная фабрика, существовал благоустроенный посёлок Солнечный. Комсомольск на Амуре находился всего в 70 км. Но всё же, это была амурская тайга. Мы разместились в старых домиках так называемого Шанхая, которые когда-то были построены «Геологоразведкой». (Тогда за пределами Пос. Солнечный). Конечно, освоение жилого и рабочего пространства началось с «клошмерля».

   Появляется Владимир Андреевич, студенты и Николай Иванович.
Владимир Андреевич
– Доброе утро! Поздравляю с первым рабочим днём.
Все присутствующие (недружным хором)
– И Вас тоже.
Владимир Андреевич (продолжает)
– Общее представление, чем вы здесь должны заниматься, у вас есть. Об этом говорилось ещё в Ленинграде. Теперь мы на месте работ, и каждый получит конкретное задание. Предварительно вас ожидает ещё геологическая экскурсия по району работ и основным объектам. Вы осмотрите карьер, где ведётся добыча оловянной руды, побываете на обогатительной фабрике, где из руды готовят концентрат для металлургических заводов. Обязательно побываете в кернохранилище – месте хранения образцов пород и руд. Многим придётся там поработать. Ну да конкретный разговор об этом будет позже.
    Сегодня же вы получаете первое задание, связанное с благоустройством нашего места проживания и отдыха. Вы должны построить общественный туалет, типа сортир деревенского образца. У нас давно принято называть его  КЛОШМЕРЛЬ. Наверное, многие из вас видели французскую кинокомедию под таким названием, в которой все события (смешные) крутились вокруг строительства этого сооружения. Работа срочная. Желательно закончить её сегодня. Народу у нас много. Ждать никто не будет.
    Все необходимые материалы и инструкции получите у Николая Ивановича. Это наш завхоз. Прошу любить и жаловать…
(показывает рукой в сторону Николая Ивановича)
Человек он опытный. Сегодня вы поступаете в его распоряжение. Желаю успеха.
Уходит.
Николай Иванович
– Так!... Кирилл, я знаю, в своей группе ты староста.  По отзывам деканата и студентов – староста хороший. Назначаю тебя бригадиром нашего стройотряда. Починяешься мне. Спрос с тебя. Все вопросы ко мне. Нахожусь и живу я на складе. Сейчас увидите, где это.
    Теперь все за мной. Ребята потащат доски и столбики, ящик с гвоздями, рубероид (думаю, полрулона хватит) и так далее. Девочки возьмут, что полегче: топоры, молотки, пилы, лопаты. Да, не забудьте напомнить мне, чтобы дал средство от комаров. К вечеру их будет особенно много. Место выберете сами:
чтобы не очень далеко, но уж и не совсем к столовой к столовой и жилью.
    В тайгу по делам прошу не забегать шибко. Бывало, искать потом приходилось. Ну, пошли.
Все идут за Николаем Ивановичем. По дороге что-то про себя бурчат.



Картина вторая
Та же полянка. Появляются парни с девушками. Тащат кто что. Видно, что ходить пришлось несколько раз.Присели на досках отдохнуть.
Кирилл
– Ну, что? Перекурим, да за дело. Кто-нибудь такие строения возводил?
Все отрицательно мотают головами.
Гоша
– Я, в общем-то, видел такие заведения только три раза – на крымской практике, на геодезической и…в раннем детстве. Родители рассказывали:
Привезли в деревню к бабушке. Мне в туалет понадобилось. Я и спросил, где он находится. Мне показали во дворе какую-то будку. Я пошёл и через несколько секунд прибежал с выпученными глазами и кричу: – Бабушка! Бабушка! У нас унитаз украли!
Все смеются 
Павел
– А вот мой дедушка рассказывал историю, которая случилась у них в деревне с его прадедушкой…
Кирилл (встревает в разговор)
– Ладно, хватит трёп разводить. Начинаем работать. У склада Николая Ивановича я приметил такое вот сооружение. Правда, старое очень. Всё уже набекрень. Ещё «Геологоразведка» строила. Посмотрел. Так что свежее представление получил. Ничего как-нибудь сдюжим.
    Начнём, пожалуй. Девчонки размечают контуры будущей ямы. А мы пока доски разберём, да инструмент разложим. Женский пол может и копать начинать. Пока сверху. А потом мужики их сменят. Не забудьте рукавицы одеть, а то быстро кровавые волдыри на ладонях наработаете.
Все встают и принимаются за работу.

ЗАНАВЕС
Появляется Ведущий.

Ведущий
– К вечеру всё готово. Получилось нечто! Над ямой (почти котлованом) из горбыля была воздвигнута архитектурная фантазия  не оформившегося ещё коллектива, впервые взявшего в руки пилы, топоры и гвозди. Почему-то внутри принято делать приступок в виде сидения, которым никто в общественных туалетах не пользуется. Так вот он был, мягко говоря, излишне высоким. Для некоторых если не Эверест, то уж Эльбрус точно. Широкое отверстие, почему-то в народе называемое очком или толчком, сделано прямоугольным, вытянутым, но не поперёк, а вдоль. Посетители должны будут научиться становиться в позу  японских борцов сумо перед схваткой. Да ведь при необходимости чему только не научишься. Крючок на двери наши горе-строители смонтировали из длинного куска толстой проволоки. Довольно быстро выяснилось, что в самые неподходящие моменты при дёрганье за дверь он отскакивал вверх, издавая зловещий звон. Однако других удобств не было, и народ постепенно приспособился. Всё  шло своим чередом. К «клошмерлю» привыкли и, как водится, не обращали на него внимания.
     Но огромная дыра-толчок долго не давала покоя.
Где-то через месяц в нашей команде будущих геологов появилось совершенно юное существо. Миниатюрная девочка, только что закончившая 10-ый класс. Её папа был в Горном деканом одного из факультетов и попросил на лето взять этого ребёнка в нашу экспедицию. Она бредила геологией и была счастлива попасть в настоящую полевую партию, да ещё в легендарную амурскую тайгу в районе не менее легендарного Комсомольска.
    Эта «дюймовочка» пришлась ко двору. Все очень трогательно и, с какоё-то скрытой любовью, к ней относились. Между собой её называли «Наташка Маленькая». И  вот однажды…Был воскресный день. Все занимались своими делами.

Занавес открывается.
Большая палатка. На ней крупно написано «СТОЛОВАЯ». Выходит повариха и зычно кричит:
ОТКРЫВАЕМ! ОБЕД! ОБЕД! СТОЛ УЖЕ НАКРЫТ!

Кто-то 1 (пробегая мимо)
– Не видели Наташку Маленькую? Что-то начальству она потребовалась. Ищу, ищу. Весь лагерь избегал. Нигде нет.

Кто-то 2
– Может быть, она в Клошмерль пошла. Пусть девчонки посмотрят.
Кто-то 3
– Может быть. Я видел, недавно она туда направлялась.
Ася
– Да я только оттуда. Нет её там.
Кто-то 3
– Господи! Ужас-то, какой! А вдруг она в эту громадную дыру провалилась.
И понеслось
– Наташка Маленькая в Клошмерль упала! А!..А!.. Слышали? Скорее вытаскивать. Может, ещё жива.
Таня
– Да что вы бредятину-то несёте. Как она могла туда провалиться? Если заснула на толчке только. Да ну, вас. Прекратите панику разводить.
Кто-то 3
– Да заткнись ты, Танька! Могла, не могла! Туда не только наша «дюймовочка» упадёт. Туда и ты спокойно провалишься, хоть и здоровущая ты  девка. Ить надо было, такую дырищу выпилить. И куда наше начальство смотрело, когда работу принимало.
Кто-то 2
– Вот пусть теперь наши горе-строители и отвечают.
Кто-то 1
– Да ладно вам собачиться-то. Лучше побежали скорей спасать ребёнка. Если уже не поздно (грустно в сторону).

Неожиданно все замолкают. Немая сцена как у Гоголя в «Ревизоре».
 Со стороны кулис появляется Наташа Маленькая.

Все (нестройным хором на разные лады)
Господи! Впору перекреститься. Как явление Христа народу. А мы тут…
Общая суета. Все бросаются к Наташе Маленькой.
Таня
– Наташка! Слава богу! Где ты была-то? А мы уж не знали, что и подумать. Вспомнить стыдно. У то у нас тут нашлись свои Бобчинские, да Добчинские.
   Владимир Андреевич хотел тебя видеть. Ну да теперь уж, наверное, после обеда.
Наташа Маленькая
– Я в посёлок ходила. В магазин. Купила шоколадку. Так вдруг захотелось сладенького.

Все заходят в столовую.
После обеда Кирилл собирает парней своей строительной бригады. Присаживаются на бревне, недалеко от столовой.

Кирилл
– Покурим, что ли? Закуривают. Я вот что хотел вам сказать. Конечно, вся эта история с Наташкой Маленькой дурацкая. Но ведь толчок то у нас получился тоже дурацкий. Может подправим как-то?
Лёня
– Да стоит ли. Уже месяц прошёл. Все попривыкли. Переделаем – снова привыкать надо. Оно, конечно, дыра велика и несуразна. Но зато мимо не угадаешь. Чисто!
Павел
–  Да уж. Пусть остаётся как есть. Ведь среди нас немцев, кажется, нет.
Гоша
– А причём здесь немцы-то. Если б и были, так что?
Павел
– Да, вспомнил тут одну историю. Где-то слышал. Хотите, расскажу, пока перекуриваем.
Валентин
– Давай рассказывай.
Павел
– После первой мировой войны в одной из архангельских деревень поселился бывший пленный немец. Уж как он там оказался, не знаю. Человек был спокойный. К тому же, мастеровой. К нему относились хорошо. Звали его, кажется, Карл. Ну, да это неважно. В деревне все его называли просто Немец (между собой, конечно). А во многих архангельских деревнях тогда строили вдоль изб деревянные тротуары, чтобы ходить, значит, по сухому в дожди, и чтоб грязь дорожную не месить. А под этими тротуарами, как правило, канавы дренажные, были копаны. Обычно, в них  полно воды. И в этой деревне также было.
   В одном месте такого тротуара две доски прохудились. Надо было починить. Да у мужиков руки не доходили. Все про эти доски знали и обходили их стороной.
    А вот немец, видно, не знал. А может просто задумался, возвращаясь вечером домой. Оступился как-то неловко, да и провалился в канаву. Наверное, ещё и доской ударило. Улица была пуста. Никто не видел и не слышал. В общем, потонул Карл в канаве, пройдя всю войну и плен.
    Утром в деревне узнали об этом:
– Слышали, немец-то наш вчера в канаве утонул, как раз там, где доски прохудились.
– Так немец он ведь и есть немец. Что с него взять-то.
Все задумались.
Павел (закончил свою мысль)
– Вот я и говорю, немцев-то у нас нет. А свои все про толчок-то знают. Ну и потом, если вдруг, всегда руками зацепиться можно.
Кирилл (вставая)
– М..да.., это конечно.

Все поднимаются и уходят.
Кирилл идёт последним. Слышатся его негромкие слова:

– Конечно…, конечно…

Картина третья
 Та же полянка перед СТОЛОВОЙ.
Ведущий
– Но история с Клошмерлем на этом не закончилась.  К нам пожаловала гостья из Хабаровска. Она была представителем заказчика и, видимо, хотела на месте посмотреть, как идут дела.
Ведущий уходит.
На поляне появляется Владимир Андреевич, гостья и студенты. Студенты рассаживаются на скамейки.

Владимир Андреевич
– Ребята! Я попросил вас собраться здесь, чтобы представить нашу гостью.
Поворачивается к Анне Карловне.
Анна Карловна Мюллер – представитель Заказчика. Она прибыла из Хабаровска, можно сказать, с официальным визитом. Её задача состоит в том, чтобы на месте познакомиться с нашими исследованиями. Имеется в виду не только документация, но, в первую очередь, работа на объектах. Маршрутные исследования, режимные наблюдения, химическая лаборатория и т.д. Думаю,  ей будут интересны и наши бытовые условия и то, как мы проводим досуг, отдыхаем.
Женщина она молодая, энергичная. Возможно, ей захочется вечером сразиться в волейбольном поединке на стороне одной из команд.
    Прошу отнестись к ней доброжелательно и помогать во всём. Отвечать на вопросы, показывать, объяснять, чем вы конкретно занимаетесь, что интересно, что нет. Короче говоря, включать её в ту работу, которую вы делаете.
Анна Карловна (приветливо смотрит на студентов)
– Кое-что я уже успела увидеть. И должна вам признаться, что первое впечатление у меня сложилось хорошее. Надеюсь, что и дальше оно сохранится. Отдельно с каждым из вас мы познакомимся позже. А сейчас, если ко мне не будет вопросов, я предлагаю разойтись и заняться делами.

Смотрит на студентов, поворачивается к Владимиру Андреевичу.

Я поняла, что пока вопросов нет. Тогда, как говорят, по коням. Желаю успешного дня коллеги.

Все расходятся. Появляется Ведущий.

Ведущий
– Прошло несколько дней. Неожиданно Владимир Андреевич собирает отряд, строивший Клошмерль.

Та же площадка перед СТОЛОВОЙ. Владимир Андреевич и весь отряд строителей во главе с бригадиром.

Владимир Андреевич
– Ребята! У нас возникла чрезвычайная ситуация. Я подчёркиваю – чрезвычайная. И к тому же, довольно деликатная. Анна Карловна сегодня уронила в яму Клошмерля свою сумочку. Так бы всё и ничего. Но дело в том, что в сумочке все документы и деньги. И самое страшное – среди документов находится партбилет. Анна Карловна пыталась сама сумочку достать, но не сумела. Последствия утраты партбилета могут быть для неё самые, что ни на есть, плачевные.
    Поскольку Клошмерль строили вы, вам и доставать сумочку. Надеюсь, она не открылась. Вот такое к вам поручение. Вопросы есть?
Кирилл
– А если мы не сумеем это сделать? Ведь прошло уже несколько часов, а яма довольно полная. Ведь почти два месяца она загружается, да и дожди были.
Владимир Андреевич
– Никаких «если», Кирилл, здесь рассматриваться не должно. Сумочку надо достать, во что бы то ни стало. Это как приказ в армии. Главное партбилет.
Павел
– Ну, а вдруг не сможем обнаружить её там?
Владимир Андреевич
– Тогда придётся яму раскрывать и всё тамошнее добро выгребать. И искать, искать и искать. Хоть через сито процеживать. Правда, такое может возникнуть, если сумочка открылась или откроется в процессе её обнаружения  или вытаскивания. Так что будьте аккуратней.
Леня
– Владимир Андреевич, неужели так всё серьёзно?
Владимир Андреевич
– Серьёзней быть не может. Хотелось бы, чтоб все поняли. Это касается не только Анны Карловны, но и всей нашей экспедиции.
Помолчав:
И каждого из нас. А вашу строй-бригаду в первую очередь.
Таня
– А мы-то тут, с какого боку?
Владимир Андреевич
– Таня, не будь так наивна. Представьте самый тяжелый вариант развития событий.
1. Партбилет не найден.
2. Открывается следствие.
3. Какая-то «горячая» голова обвиняет Анну Карловну в том, что она партбилет продала шпионам. Клошмерль это просто удобное прикрытие. А как оно возникло?
Не улыбайтесь, не улыбайтесь! Такие случаи уже были в нашей недавней истории. Хорошо, когда билет находился.
4. Дальше ситуация раскручивается как в детективном романе.
5. Кто туалет строил? Почему очко оказалось не стандартным и таким образом благоприятным для сокрытия улик?
6. Кто назначал бригадира? Ах, завхоз! Николай Иванович!
7. А кто он такой. Как попал экспедицию? Был ли знаком ранее с Анной Карловной? Ах, у него ещё и фамилия такая подходящая? Как удачно! А Кирилл? Кто он? Откуда? Кто родители?
8. Ба! Да тут целая преступная шайка!
Всё это будут выяснять следователи. А они, между прочим, профессионалы. В отличие от нас.
    Мне рассказывали случай, когда в процессе бесед-допросов следователь предлагал арестовать всех так или иначе причастных к проблеме. Мотив был предельно простым. На вопрос своих коллег:
– За что арестовать то?
Звучал лаконичный ответ:
– Да, там на себя что-нибудь наговорят.
Если вам кажется, что я выдумываю, поговорите с нашим аспирантом, Павловым. Он здесь и вы его хорошо знаете. Он подобное пережил относительно недавно, хотя и беспартийный и к тамошнему делу не имел никакого отношения.
   Ну что ж вы теперь не улыбаетесь? Это хорошо. Значит, поняли.
    Вот так, ребята! Тут не до работы будет. Пропадёт весь полевой сезон. Так что ступайте и думайте, как выполнить поручение. Можете считать его партийным Вы же все комсомольцы. Ну, как говориться:
– С богом!

Уходит весь в расстройстве и печали. Бригада остаётся.
В процессе разговора на лицах студентов отражается вся перипетия чувств от улыбки до недоумения, неверия и понимания.

Кирилл
– Ну, что Павел? А ты говорил, что «в нашей деревне немцев нет». Оказывается, есть. Да ещё женского полу. Но, может быть, это ещё и хуже.
   Всё! Начинаем работать. И девчата и парни. По два человека посменно. Когда начнём внизу всё ворошить, запах будет сильный и неприятный. Конечно, большая часть работы выпадет на парней, ну а девчонки … в основном как понятые. На всякий случай. Дело, как видите, действительно серьёзное.
   Гоша, Павел идут заготавливать шесты. Валентин и Лёня шагайте на склад. Найдите подходящую проволоку и готовьте крючки. Хорошо бы двойные. Глубину все представляют. Сами копали. А я с девчонками пойду на место происшествия. Посмотрим, как лучше к делу подступиться.
В сторону: Вот не думал, что на производственной практике придётся осваивать профессию золотаря.
    За-ра-зы! Ведь предлагал же толчок как-то изменить. Так поленились, Немцев им, видишь ли, не хватало. Да и я хорош. Пошёл на поводу. Но ведь кто знал. Уж как с самого начала не заладится, так и «открывай ворота».

Все расходятся в задумчивости. Далее на сцене происходит некоторая суетня.
 Видна передняя стенка Клошмерля. Дверь открыта. Парни и девушки то входят, то выходят. Отирают пот со лбов. Начинают активно вентилировать лёгкие.

Часто обращаются к залу:
– Как у вас там? Не пахнет?

Такой вопрос задают все, выходящие из дверей Клошмерля.
– Если вдруг запахнет, скажите. Мы тогда продолжим поиски после спектакля! Только вы не стесняйтесь. Говорите правду.

В случае, если публика будет отвечать, что вот уже запашок появился, надо отвечать:
– А вы уверены, что это с нашей стороны. Может быть, это где-то в зале? Извините, конечно. Мы ведь уже притерпелись и ничего не чувствуем. Да, наверное, и вы скоро привыкните. Давайте привыкать вместе.

Вдруг из Клошмерля радостный крик:
– Ура!... Кажется, нашли. Лёня щупом наткнулся. Но глубоко, зараза. Почти у дна.
Аська! Скорей беги к Владимиру Андреевичу. Скажи, что обнаружили. Будем пробовать доставать. Пусть даёт команду баню для нас топить. Ведь провоняли насквозь. В палатку не пустят.

Ася убегает. Когда она возвращается вылавливание идёт полным ходом:

Голоса
– Заводи, заводи. Гошка, придерживай её, гадюку справа. А ты Валька не дави так. А то ещё порвём сумку-то. Тогда, действительно, хлопот не оберёмся.
– Никак зацепил. Тяну потихоньку.
Истошные крики:
– Ура! … У-ра!... У-ра-а-а! Показалась стерва. Хватай её за зебры.
– Ишь ты! Хватай сам.  Она ведь вся  в этом самом. Да я-то не могу. Я крючок держу. Боюсь, чтоб не сорвалась.
– Ну, кто тут у нас самый смелый? Танька, давай ты.
И вот сумка уже лежит на траве. Целёхонька и не раскрытая. Все вздыхают с облегчением.
Кирилл
– Думаю, мы своё дело завершили. Дальше пусть хозяйка разбирается. А мы пошли в баню.
Павел (обращается к девушкам)
– Что, девчонки, может, по поводу нашей общей удачи, вместе попаримся… или как?
Все смотрят на девчат.
Катя
– Или как! Ишь, чего захотели. Вы вначале отмойтесь. Пропахли все Клошмерлем, а туда же.
Таня
– Да и нам не мешало бы можжевеловым веничком попариться. А там посмотрим!
Кирилл
– Валентин, Гоша! За вами веники на всех. Где-то поблизости я видел шикарные можжевеловые кусты. Чтобы помягче было, смешайте можжевел с берёзой.

Весёлые, с шутками и прибаутками бригада удаляется со сцены.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ 

Ведущий (перед занавесом)
– Всё обошлось. Никто не острил, не ёрничал. Понимали серьёзность момента. Думаю, хабаровская гостья помнила эти поиски всю жизнь. С её отъездом чрезвычайная ситуация почти забылась. Изменять что-то в конструкции Клошмерля не стали. Решили – теперь ничего страшного уж не случится.
   И всё же Клошмерль не оставил их в покое.
    Лето выдалось дождливым и холодным. У нашей команды работа была довольно разнообразной.  Кроме маршрутов, аналитики в лаборатории, отбора проб в кернохранилище, много камеральной работы. Так что все были заняты. Разве что вечерний волейбол иногда отменялся. Рядом с нами поставили свою небольшую палатку геологи-съёмщики из Новосибирска. Для них дождливые дни, по определению, были нерабочими. И они коротали их в палатке.

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ   

Картина четвёртая
Та же поляна, что и в первой картине. По центру в глубине сцены фасад Клошмерля. Справа из-за кулис показывается Володя. Видно, что он идёт в Клошмерль. Видит заскочившего туда Виктора (из новосибирского отряда). Решает подождать в сторонке. Остановился.
Володя (про себя, но так, что слышат зрители)
– Такой холод, а он только полотенцем опоясан. Да сапоги на босу ногу. Поленился одеваться. Наверное, прямо из спального мешка выскочил. Ещё весь тёпленький. Запасливый. Целый рулон туалетной бумаги прихватил. Ишь, ты! 
   Придётся подождать. Невпопад я, выходит, вышел. Хорошо ещё дождь поутих. А! видно это и его согнало с тёплого лежбища.

Смотрит в левую сторону. Оттуда к Клошмерлю направляется Света.

Володя (обращается к залу)
–  О, и нашу красавицу перерыв в дожде сорвал с места. Такая упругая походка. Любо дорого посмотреть. Она это, конечно, знает. И даже среди ёлок идёт как на дефиле или на конкурсе красавиц. Глаз не оторвать.

Поднял было руку, и хотел её окликнуть. Уж и рот раскрыл.
Да подумал (в сторону  зала):
– Чего орать то. Сама увидит, когда дверь дёрнет.

Света, чего-то напевая про себя, подходит к двери Клошмерля и дёргает её. Злополучный крючок со звоном отскакивает. Дверь распахивается. Виктор в позе борца сумо с полотенцем на бёдрах заметался над квадратом.
Света взвизгнула, крутнулась и бросилась назад. Её прекрасная коса взметнулась. Злополучный крючок впивается в косу и не пускает.
Володя в спазме молчаливого хохота падает на землю.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ 
 
Пауза

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ

Картина пятая.
Химическая лаборатория. Стол с химической посудой. Две сотрудницы. Володя, весь какой-то никакой, рассказывает эту историю.
Володя
– Пошёл в «Клошмерль». Вижу туда же быстро забежал Виктор из палатки новосибирцев. Совершенно голый. Только полотенце у пояса. Да сапоги резиновые. Смешно. В такой-то холод. Видимо, прямо из спального мешка. Я решил немного подождать. Стою. Вдруг вижу, туда же направляется наша Света. Молчу. Чего кричать-то?
   Она в спортивном обтягивающем трико. Подходит упругой танцующей походкой. Ничего не подозревая, дергает за ручку двери. Крючок со звоном отскакивает. Дверь распахивается. Перед ней Виктор в позе борца сумо. От неожиданности он застыл, потом в панике заметался над толчком.
   Светик взвизгнула и кинулась назад. Всё произошло в доли секунды. А у неё же коса, вы помните. Коса взметнулась, длинный крючок зацепил за неё.
Она задёргалась во все стороны. Крючок держал крепко. Конца я не видел. Прямо упал от смеха и скорее сюда. Боялся, что меня увидят.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ   

Ведущий
– Вечером за ужином в столовой палатке были гнусные намёки. Кто-то, думаю, из химлаборатории, проболтался. Трудно было удержаться. Ведь прямо анекдот. Но всё по-доброму. Мало ли, что бывает. Это же «клошмерль».

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ 

Картина шестая
В середине сцены накрытый ужином стол. Среди едоков и Света. Все поглядывают на неё с некоторым озорством.
Кто-то 1
– Света, что-то твоя коса такая не прибранная сегодня.
Кто-то 2
– Растрёпанная вся. Такого раньше с тобой не замечалось.
Кто-то 3
– Уж не таскал ли тебя за неё какой-то баловник? Ишь какой отчаянный.
Света (смущается и опускает глаза)
– Да ладно вам. Отстаньте. Дайте спокойно поесть.
Кто-то 1 (никак не уймётся)
– Может кто из новосибирцев? Не обидел ли тебя? А то мы ведь обиду им не спустим. У нас тоже отчаянные есть.
Кто-то 2
– Сейчас  и на дуэль можем вызвать.
Света
– Отстаньте. Никто меня не обижал. Да я и сама за себя постоять могу. А ваша дуэль разве только вениками похлестаться.
Кто-то 3
– А что? Это идея. Кто кого перепарит. Хотя тут против съёмщиком, навряд-ли кто из наших устоит.
Кто-то 1
– Расскажи, Светик, не стыдись…, что ежели, сестрица,…

Свете всё это надоело и, не закончив ужин, она сердито встаёт и уходит.

Таня
– Ну вот, доёрничали. Обидели хорошего человека. Вам бы, Добчинские, да Бобчинские, только позубоскалить. Эх.. вы!

Встаёт и тоже уходит.
За столом стало тихо и незаметно все покинули ужин. Вечер оказался испорченным.

Кирилл
– Вот вам и Клошмерль! Никак не отстанет. Прямо зараза какая-то липучая.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ   

Ведущий
Конец полевого сезона. Студенты уехали. Перед отъездом преподаватели, сотрудники и аспиранты (из тех, кто ещё остался) решили компанией посетить небольшой ресторанчик в  Комсомольске. 
 
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ   

Картина седьмая
Стол в середине сцены. Сервирован простенько. Настроение у всех хорошее. Из знакомых лиц Владимир Андреевич, Николай Иванович, Светлана и ещё несколько человек, не появлявшихся ранее в спектакле. Подразумевается, что это научные сотрудники и аспиранты кафедры.
Владимир Андреевич (встаёт и говорит первый тост)
– Дорогие друзья! Вот и закончился наш полевой сезон этого года. Я думаю, все должны быть довольны. Несмотря на сложные погодные условия (ведь лето выдалось холодным и дождливым), невзирая на ряд неприятностей различного характера, программу мы успешно выполнили.
Я могу с уверенность сказать, что и результаты получены интересные и во многих отношениях новые. Конечно, зимой нам всем придётся ещё много потрудиться. Но, уверен, что все получат от этого удовольствие. И мы ещё долго будем вспоминать эту экспедицию. Спасибо вам всем. И тем, которые сидят за этим столом и тем, кто уже уехал. Ваше здоровье!

Все встают, поднимают бокалы и выпивают. Садятся, закусывают. С небольшими перерывами тосты следуют один за другим. Зрители их не разбирают. Просто слышат какие-то голоса и видят выпивающих и закусывающих счастливых людей. Постепенно компания слегка захмелела, и всех потянуло к песне.

Один из сидящих за столом
– Давайте нашу любимую, окуджавскую.

Запевает. Все с видимым удовольствием подхватывают.

Не бродяги, не пропойцы, за столом семи морей
Вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей,
Вы пропойте, вы пропойте, славу женщине моей.

Вы в глаза её взгляните, как в спасение своё,
Вы сравните, вы сравните, с близким берегом её.

Мы земных земней и вовсе к черту сказки о богах,
Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках.

Просто нужно очень верить этим синим маякам,
И тогда нежданный берег из тумана выйдет к нам.


В конце песни тихонечко встаёт из-за стола Николай Иванович и, слегка пошатываясь, движется в сторону кулис. Один из участников ужина обратил на это внимание и вслед ему довольно громко спросил:

Николай Иванович! Вы куда?
Николай Иванович (не оборачиваясь)
– Да мне позвонить нужно.
Тот же человек
– Николай Иванович! Здесь нет телефона.
Николай Иванович (по-прежнему, не оборачиваясь и как бы для себя)
– Да ничего, я найду.

И уходит. Все улыбаются, понимая, что он пошёл в здешний Клошмерль.

За столом
– Эх! Испортил песню.

Появляется Ведущий
Ведущий
– В ресторане это заведение хотя было и общее, но квартирного типа. Ну, понадобился Клошмерль и понадобился. Дело-то житейское. Николай Иванович вышел… . И пропал. Все реальные сроки ожидания закончились. Пора уж и уходить. А Николая Ивановича всё нет. Забеспокоились. Пошли на поиски, Нашли дверь. Заперта. Стучали, стучали. Окликали. Ни ответа, ни привета. Пригласили метрдотеля.

Далее события происходят у закрытой двери туалета
Метрдотель
– Я вас слушаю, товарищи. Что случилось? Какие-то претензии?
Владимир Андреевич (самый трезвый)
– Да вот потерялся человек. Вышел вроде бы в туалет. Уж час, наверное, прошёл. А его всё нет. И туалет закрыт. Никто не отвечает. Наверное, надо вскрывать дверь. Мало ли что. Человек немолодой. Выпил. Вдруг сердце.
Метрдотель
– Хорошо. Я понял. Сейчас распоряжусь.
Уходит. Возвращается с милиционером, слесарем и двумя понятыми. Стучатся в дверь. Молчание.

Милиционер
– Ну что ж, надо дверь вскрывать. (Слесарю).
Приступайте.
Все сгрудились толпой у двери. Видны одни только спины.
Милиционер
– Расступитесь, расступитесь, пожалуйста. Пропустите понятых.

Слесарь без особого труда открывает дверь. Такое впечатление, что делает он это не впервые.

Немая сцена:
Николай Иванович сидит на унитазе, упёршись локтями в коленки и головой в кулаки…, сладко и крепко спит.
Общий вздох облегчения
Владимир Андреевич (обращается к милиционеру, метрдотелю, понятым)
–  Извините нас ради бога за такую неожиданность. Но и вы нас поймите. Право так неловко.

Милиционер
– Да ничего. Мы здесь и не такого нагляделись.
Хорошо, что живой! Всё хорошо, что хорошо кончается.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ   



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КЛОШМЕРЛЬ НА РУССКОМ СЕВЕРЕ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ведущий – бывший студент Горного института. Уже совсем немолодой человек в современной одежде. Скорей всего на пенсии. Тот же, что в первом и втором действиях.
Алексей Иванович – геолог, ведущий маршрут.
Сергей – студент на производственной практике.
Пётр Алексеевич – начальник геофизического отряда.
Надя – радистка.
Оксана – повариха (довольно дородная молодуха).
1,2,3,… – специалисты-геофизики и рабочие.
Голос болота
Все в энцефалитках и резиновых сапогах. (Участвуют все актёры шоу).

Картина первая
Перед зрителем кусочек тайги на окраине старого  болота. Несколько мелких сосенок. В центре нечто странное, напоминающее какую-то памятную стелу. Довольно высокую. Приблизительно в два человеческих роста. Стела ограничена четырьмя немного наклонными столбам. Они как рёбра пирамиды, вершина которой срезана небольшой площадкой с дыркой в середине. На неё ведёт деревянная лестница с простенькими перилами.  Недалеко от этого сооружения деревянные основы двух палаток. Около них валяются железные банки от консервов. Вообще площадка сильно замусорена.

Ведущий
    В одном из маршрутов  два геолога наткнулись на остатки лагеря. Это была окраина болота. Похоже, стан буровиков или  геофизиков. Лагерь небольшой, но его вид указывал на длительность стоянки.

   Справа из-за кулис появляются Алексей Иванович и Сергей. Одеты в энцефалитки. На ногах резиновые сапоги. За спиной рюкзаки. В руках геологические молотки.

Сергей
– Алексей Иванович!... Господи, что это такое? Впервые вижу. Похоже на какой-то необычный термитник.

Показывает на стелу.

Алексей Иванович
– Да, пожалуй, что-то общее есть. Но ты сам Сергей подумай. Какой в этом районе может быть термитник. Мы же не в Африке. Какие в этом болоте термиты? Их тут сроду не было.
Сергей
– Пойду, посмотрю.

Снимает рюкзак и подходит к стеле.
Внимательно рассматривает её. Трогает рукой. Поворачивается к Алексею Ивановичу:

Алексей Иванович! Да, по-моему, это обычное говно.
Алексей Иванович
– Тогда не трогай! Вонять будет. Хотя, навряд ли. Высохло и вымерзло, думаю, давно и неоднократно. Это уже мумия говна.
    Любопытно и потрясающе. Крепкий сухой монумент в виде памятной стелы! Никакой архитектор не смог бы такое придумать, а скульптор не смог бы изваять. Наверное, это был бы отличный строительный материал: лёгкий, стойкий к климатическому воздействию. И самое главное, не надо никаких разведок, добычи. И для экологического оздоровления мира было бы полезно. Хорошо бы  строителям этот вопрос изучить. 

Посмотрел ещё раз на стелу и добавил:

    Чувствуется, когда-то всё это было обшито досками, наподобие буровой вышки в зимнее время. На вершине остатки небольшого «гнезда» со всеми полагающимися деталями. Наверх вела ещё местами сохранившаяся лестница с легкими перильцами. 
    Ба! Так ведь это такой сортир был! Ничего себе. Придумал же кто-то.
    А ведь, что было делать? Ни о какой яме речи тут быть не могло. Кругом болото. Так что строительная мысль находилась в жёстких рамках заданных природных условий. И люди с задачей прекрасно справились.
    Честь им и хвала!
Сергей, я предлагаю сделать здесь небольшой привал. Вон в стороне я вижу удобное упавшее дерево.  Сядем там, перекусим, выпьем из термоса чаю. Надеюсь там осталось ещё. И немного пофантазируем.

Идут, устраиваются  и готовятся поесть.

Алексей Иванович размышляет вслух:
– Скорей всего здесь были геофизики. При поисках в этом районе они обычно первопроходцы. Сбросили группу с вертолёта. Наверное, раз в неделю доставляли продукты и какое-нибудь снаряжение. Ну, да теперь ты и сам это хорошо представляешь. Нас ведь тоже так забросили. Ну, давай, разливай чай.

Пьют чай, жуют бутерброды. Вдруг слышат какие-то звуки. Звучит некая фантасмагорическая тихая музыка.
Алексей Иванович
– Это болото заговорило. Слушай, сейчас что-нибудь интересное расскажет. Ведь оно много на своём веку повидало. Всё помнит. Давай послушаем, и каждый увидит что-то своё.
Прихлёбывают чай. Смотрят на болото. На него наползает туман. Туман клубиться. В нём появляются какие-то фигуры. Как миражи реальности.

Живые миражи
Слышится звук приземлившегося вертолёта. Двигатели, как обычно, не выключаются. Вертолёт только касается земли. Крики людей:
– Давай ребята быстрей. Вон место вроде посуше. Трое таскают туда вещи. Двое подают их из салона. Остальные принимают. Женщины тоже помогают. Полный аврал.

Ведущий
– Слышен звук улетающей вертушки. Из тумана появляются люди. Вот они уже на территории лагеря. Они вне реальности. Находятся в прошлом. Для них территория лагеря ещё чистый кусочек окраины болота.

Пётр Алексеевич (даёт распоряжения)
– Надя! Разворачивай рацию. Устанавливай связь с базой. Сообщай, что уже на месте. Всё в порядке. Организуем лагерь.
– Оксана! Занимайся продуктами. Готовь обед. Двое мужиков тебе в помощь. Дрова! Установка буржуйки. Вода  и всё остальное. Ты у них сейчас за главного.
– Геофизики занимаются подготовкой аппаратуры. Завтра должны приступить к делу. Работы много.
– Остальные ставят палатки,  и  вообще, организуют быт.
Да! Не забудьте. Про Клошмерль (так у нас теперь называют это заведение). Имейте в виду, что здесь болото и среди нас две женщины. Им должно быть там достаточно комфортно.

Все приступают к своим делам. Группа, которой поручено строительство Клошмерля,  в лёгком недоумении.

Первый рабочий
– Пётр Алексеевич! Вы бы хоть намекнули, как это здесь может выглядеть. Мы так понимаем, что яма тут не подойдёт.
Пётр Алексеевич (почёсывая затылок в задумчивости)
– Да, яма, пожалуй, не подойдёт. Раз нельзя вниз, остаётся строить вверх. Вы ведь для ручного бурения вышки ставили.
Второй рабочий
– Да, это мы умеем.
Пётр Алексеевич
– Ну, значит такую и ставьте. Только повыше.
Скажем, метра три. И лучше о четырёх ногах. Наверху надо площадку сделать, какую никакую крышу. Конечно, лесенку с перилами. Стояки вышки обшить досками. Ну, дальше вы и сами сообразите. Доски вертолёт нам доставил. Если не хватит, Надя запрос сделает по рации, ещё привезут. Ну, а брёвна уж сами. Подыщите подходящие лесины.
    Да не тяните особенно. А то, я смотрю, народ уже ходит и задницы свои расчёсывает. Ведь внизу-то комаров видимо невидимо.

Отмахивается.

А на каждую жопу аэрозолей да мазей не хватит. Поберечь их надо для работы. Понятно?
Рабочие
– Понятно. Чего уж там.
Третий рабочий
– Сказать честно, таких сортиров мы ещё не делали.

 Уходят работать.

Алексей Иванович
– Так. Теперь более или менее в чём дело понятно.
Сергею
Учись, студент!

Туман становится гуще. Миражи исчезают.

Алексей Иванович
– Ну, что ж. И нам, видно, пора. Давай собираться.
Начинают складывать рюкзаки. Неожиданно, каким-то нутряным голосом заговорило болото:

Болото
– Умные люди, слава богу, попались. Поняли, что их говна мне не надо. Во мне своего гнилья хватает. Довольно, что сверху после себя оставят. Тоже мне! Экология! Надеюсь, что мне это всё удастся переварить. Атмосфера поспособствует. А что делать? Надо ведь как-то человекам помогать!
    Интересно, всё же, как они такой Клошмель эксплуатировать будут.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ   

Выходит ведущий
–  Наконец, Клошмерль готов. Кому-то следовало испытать его. Первопроходцем доверили быть Оксане.

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ 
Зрители видят готовый Клошмерль

Оксана подходит к лестнице с неуверенностью. Долго стоит, улыбаясь. Все подбадривают её:
– Давай, Оксанка! Не дрейфи. Гордись. Ты же первая. Если что, снимем. Там не оставим. Это тебе не космос.

Все внимательно за ней наблюдают.

Оксана
– Да, уйдите, вы! Охальники! И так страшно. А тут ещё вы. Вдруг это чудо-юдо рухнет. Тоже мне, устроили тут цирк. Журналистов только не хватает.
Крики из толпы
– Да, ладно. Ведь ты у нас своя. Можно сказать, полковая.

Наконец, Оксана решительно встряхивает головой и очень осторожно поднимается. Толпа внизу ждёт. Всё проходит благополучно.
   Оксана торжественно появляется на верхней ступеньке лестницы и медленно начинает спускаться, как с трапа космического корабля.

Торжественная музыка
(что-то вроде марша Мендельсона)
Все улыбаются и кричат:
– Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ
Все участник  выходят перед зрителями.
 Ведущий в центре

Ведущий
–  Чего только «клошмерль» не выделывает с нами. А в общем-то, ничего особенного – он просто дарит  добрый смех. А смех всегда кусочек счастья. Всё предусмотрено Творцом.

Все  УЧАСТНИКИ ШОУ стоят в обнимку и вместе поют:

 «Там где-то в джунглях,
Где цветут лишь ананасы,
Где прекрасен так финик
И так вкусен банан,
Там грозный мавр обнимает негритянку,
Под сенью пальм и под хохот обезьян…»

Ха-ха-ха-ха-ха-ха.

КОНЕЦ









































ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЫШОНКА БУКИ

СКАЗКА-ПЬЕСА
В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЛЯ ДЕТЕЙ  ДОШКОЛЬНОГО
И МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА


















Аннотация
    Эта  сказка о маленьком и капризном мышонке, который из-за своего упрямства и хвастовства подвергся большой опасности. Пойдя через неё, он многое понял и немного повзрослел. В конце он уже умеет побеждать и размышлять.
   












ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Гоша – маленький мальчик
Бабушка Гоши
Дед Гоши
Мышонок Буки
Мама Буки (симпатичная мама-мышка)
Друзья Буки (мышатки – девочки и мальчики)
Кот Васька (хитрый и коварный) – чёрный с зелёными глазами
Старая Мышь (мудрая)
Смелый Мышь – взрослый, опытный и отважный. В шрамах (побывал в когтях и зубах кота Васьки, но сумел вырваться и убежать)
Мышка неопределённого возраста
Голос за сценой Гошиной бабушки (часто включается в события на сцене)









ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

БУКИ ХВАСТАЕТСЯ

Картина первая
Уголок детской спальни. Вечер. Приглушённый свет. На коврике игрушки. В кроватке лежит мальчик Гоша. Рядом сидит его бабушка. Гоша ждёт от неё сказку на сон грядущий. Слышится тихая музыка, подобающая месту и времени.
Гоша
– Бабушка! Ну что же ты? Начинай сказку. Мне без неё не заснуть. Я уже привык. Ты мне всегда на ночь что-нибудь интересное рассказываешь. Говорила, что на сегодня новенькое придумала.
Бабушка (ласково)
– Обязательно  расскажу. Только условие – ты глазки закрой и слушай тихо-тихо. Ничего не спрашивай и не перебивай. А то я и рассказывать не стану.
   Сегодня речь пойдёт о маленьком мышонке. Когда-то я придумала эту историю для Коли  –   твоего дяди. Тогда  он был таким же, как ты сейчас. Теперь он уже взрослый. Можно считать, что эта сказка переходит от него к тебе. Я рассказывала её ему много-много раз. И всегда что-нибудь добавляла,  изменяла. Эту сказку он очень любил. В конце он быстро засыпал. Во сне всегда улыбался.
– Ну, готов слушать?
Гоша
– Готов, готов. Не тяни уж бабуля. Давай.
Бабушка (начинает рассказывать).
      – Жил-был на свете маленький мышонок. Славный и симпатичный. Звали его Буки. Это имя ему дала его бабушка. Когда-то в молодости она увидела старинную азбуку. В ней знакомые ей буквы  А, Б, В имели другие названия Аз, Буки, Веди. Это поразило её и потому запомнилось. И когда на свет появился внук, она настояла на том, чтобы его назвали Буки. Ведь маленькая буква Буки (б) так напоминала её крохотного внучонка – пушистый комочек с хвостиком. Этот комочек хотелось погладить и приласкать. Все очень любили Буки и потому немного даже баловали. Но это не портило мышонка, он оставался ласковым и приветливым, послушным и добрым. Наверное, такая уж была у него природа. Но вот однажды … в него вселился бесёнок. Бесёнку легко было это сделать. Ведь слово бесёнок тоже начиналось с буквы с хвостиком  – б. А всё то, что по форме совпадает, легко и незаметно может проникать друг в друга.  Скорей всего, это произошло ночью, потому что именно с утра Буки словно подменили.
     Было воскресенье – выходной день. Как всегда мама будила Буки.

Картина вторая
Сцена погружается во тьму и на переднем плане появляются куклы (или актёры, играющие действующих лиц) – мышонок Буки в кроватке и мама-мышка около него. Уже рассвело. Мама будит своего сынишку. Музыка, соответствующая утру. (Может быть, из «Времен года» П. Чайковского [Весна)].

Мама-мышка
– Буки! Просыпайся, вставай!
Сонный Буки (как-то мычит противным голосом)
– Не хочу-у-у!  Отста-а-ань!
Мама-мышка (очень удивилась; раньше Буки никогда так грубо не говорил с ней; она погладила его по пушистой головке и попробовала будить снова):
– Бу-ки-и! Просни-и-сь. Поднимайся! Смотри, все кругом уже проснулись и встали. Поднялось уже солнышко, проснулись и жучки, и паучки, букашечки и таракашечки, травинки и цветы, ручейки и облака, птички запели.
На верхнем экране (над сценой) показывается восход солнца, ползающие по травинкам жучки, начинающие порхать бабочки, распускающиеся цветы, бегущий ручеёк, поющие  симпатичные пташки – красота хорошего летнего утра.
Буки
– Не хо-о-чу! Не буду вставать. Спа-а-ть хочу.
Мама-мышка (уже строгим голосом)
– Буки! Проснулся даже  кот Васька. Если ты и теперь будешь спать, он придёт и может тебя сонного съесть!
Буки (вдруг испугался спросонья) – в сторонку
 – А ведь мама говорит правду. Кот Васька очень опасен! Надо скорей вставать, а то, и верно, как бы чего не вышло худого. 
Встаёт
Мама-мышка      
– Наконец-то! Проснулся. Теперь быстренько в туалет и мыться.
Буки (снова заупрямился как ослик, голос опять стал противным)
 – Не хочу-у умываться, не буду-у. Вода холодная. Бр…р...р. Подумать страшно.
Мама-мышка (строго)
– Буки, если ты не умоешься, то слипнутся глазки, и ты не увидишь, как подкрадывается кот Васька, и ты не сможешь вовремя от него убежать.
Буки (подумал в сторону)
– Да, мама снова права. С этим котом надо всегда быть начеку, а то, того и гляди … , конечно, … именно гляди! А как же я стану глядеть, если у меня глаза будут немытые. Помою и даже с мылом. Ничего, если немного и пощиплет. А может щипать и не будет. Надо просто хорошенько зажмуриться.
Мама-мышка (увидев его умытого, обрадовалась)
 – Буки, тебя даже не узнать, такой ты стал свеженький и чистый. Теперь давай за стол, будем завтракать.
Буки (в нём снова зашевелился бесёнок)
– Не хочу есть! Не буду, не буду и не буду! Не хочу-у!
Мама-мышка (расстроилась совсем)
– Да, что же это такое  делается! Снова  «не хочу»,  опять   «не буду». Прямо сил с тобой больше нет. Видно, ты совсем забыл про дворового кота Ваську. Ведь, если ты не поешь, у тебя не будет сил убежать от него. Вдруг он за тобой погонится!
Буки (ему стало очень страшно) – говорит в сторону с опаской
– Ой! Ой! Ой! Вот он  –  громадный чёрный кот.  Большущими прыжками догоняет меня, а у меня совсем нет сил бежать. Как во сне. Лапки становятся будто ватными.
(Он даже начал оглядываться, от страха запищал, сердце замерло, лапки стали холодными).
У Буки начались видения (можно показать на экране)
Вот он сидит один в центре какой-то полянки, а его окружают коты Васьки. Много котов и все они уставились на него своими огромными зелёными глазищами, зловеще мяукают и облизываются. Буки даже задрожал от охватившего его ужаса. (Достаточно показать рисунок художника)
Буки (в сторону)
– Да, мама опять права.
(Побежал к столу и стал с аппетитом поглощать свою вкусную кашу).
Мама-мышка   
– Ну вот, наконец-то, я узнаю тебя. А то я, было, подумала, не подменили ли мне любимого сынишку. Тот же пушистенький серый комочек, те же чёрные хорошие глазки, тот же хвостик. Вроде это ты? Но какой-то грубый упрямый! Совсем не похож на моего сына. И даже завтракать не захотел. Это уж совсем, как говорят, из ряда вон. Слава богу, кажется, я ошиблась!
– Теперь бегом на улицу гулять с другими мышатками. Вон, выгляни в окошко, они уже ждут тебя.
Буки (в нём снова заговорил вредный бесёнок)
– Не хочу-у-у гулять! Не пойду-у-у на улицу!
Мама-мышка (чуть не плачет)
 – Буки! Ты прямо пугаешь меня! Что с тобой? Уж не заболел ли ты? В тебя как бесёнок вселился.  А вдруг на самом деле так и есть?
Голос за сценой
Она даже не подозревала, как точно попала в цель. Ведь так и было на самом деле. Но что она могла поделать, если бы и наверняка знала, что угадала причину плохого поведения и  капризов Буки. Она очень переживала за него и потому старалась держаться, как можно спокойнее.
Мама-мышка
– Если ты не станешь гулять, у тебя не будет выносливости, ловкости, смелости. Ты не сможешь увернуться от кота Васьки, если он вдруг нападёт на тебя, станет настигать или прыгнет из засады.
Буки (его снова охватил страх; он заново представил  бегущего за ним кота, его острые когти и зубы, злые зелёные глаза)
(На экране появляется картинка, иллюстрирующая такую погоню)
– Ладно, мама, я пойду, погуляю.

Картина третья
Небольшой чистый дворик. Качели для малышей, песочницы, горки, скамеечки. Кругом кусты сирени, черёмухи. Вокруг площадки зелёная травка, берёзы, высокие тополя, рябина. Мышатки играют. Весело пищат, смеются. Им радостно и хорошо.

Буки выбегает во двор.
Мышатки (обрадовались и закричали наперебой)
 – Буки, Буки! Беги скорей к нам, будем вместе играть.
Голос за сценой
    Они  играли в догонялки, в прятки, боролись, рассказывали друг дружке смешные и страшные истории и не заметили, как время подошло к обеду. Все немножко устали и присели отдохнуть на брёвнышке, которое лежало около детской площадки. Сидят и смотрят вокруг. И тут Буки заметил всем им хорошо знакомого кота Ваську. Он лежал  в тени под кустом и сладко спал. В Буки опять заговорил бесёнок.
Буки
– Ребята! Пошли, подразним кота Ваську. Он такой противный и злой.
Мышатки (недружным хором)
– Да ты что? Он же может поймать нас и съесть.
Голос за сценой
    Бесёнок, который сидел в Буки, от этих слов ещё больше раззадорил его. Из-за него Буки   позабыл свои недавние страшные видения: как за ним бежал кот, как коты окружили его
Буки
– Эх вы, трусы, бояки!  Испугались спящего кота. Он же сейчас ничего не видит и не слышит. Он же спи-и-т.  Сп-и-и-т. Вы не понимаете, что ли?
Мышатки (дрожащими голосами)
– Нет, нет, нет, мы боимся …и всё тут. Мы не хотим, чтобы кот кого-нибудь из нас съел. И тебя тоже!
Буки (его прямо распирало от смелости).
– А я, а я…вот сейчас подкрадусь к нему и буду дразнить. Может быть, и травинкой нос ему пощекочу. Он чихнёт, глаза свои противные вытаращит со страха, ничего не понимая со сна. Начнёт своей мордой крутить. Вот умора то будет. А я засмеюсь, поверчу лапкой у виска (показывает), да и убегу пока он в себя не придёт. Покажу ему, какой он глупый.
Голос за сценой
    Хвастовство так и лезло из Буки наружу. Он подбоченился, сверкнул глазками и двинулся к коту. Ему очень нравилось, что он, Буки, такой вот храбрец, что все смотрят на него с восхищением и замиранием сердца, затаив дыхание. Он чувствовал себя героем. Особенно он загордился своей смелостью перед мышкой Машей, которая ему очень нравилась
   Подойдя к Ваське, Буки начал приплясывать и пищать, стараясь придать своему голосу твёрдость и беззаботную отвагу:
Буки
– Эй, ты! Кот Васька! Это я Буки! Я не боюсь тебя! Ты соня-засоня! Вот сейчас подойду ближе и пощекочу тебе нос травинкой! Ха, ха, ха!
Голос за сценой
    Буки, нет-нет, да и оглядывается на своих друзей. Ему хочется видеть, какое впечатление на них производит его храбрость. Он весь замирает от радости и восторга, глядя на себя как бы со стороны глазами других мышат. А у тех душа уходит в пятки. Так им становится страшно и жутко. Они боятся пропищать хотя бы одно слово.
     Буки же от этого становится сам не свой от гордости за себя. Он  теряет всякую осторожность. Подходит к коту всё ближе и ближе, кричит всё громче и громче и оглядывается на сжавшихся от страха друзей всё чаще и чаще.
Буки
– Эй, ты! Васька!  Не видишь меня, что ли? Буки я, Буки! Я маленький мышонок. Но тебя не боюсь! Я смелый, а ты трус. Даже посмотреть на меня не смеешь. Ты ленивый и злой. Ты противный. Ты соня-засоня! Вот сейчас я подойду к тебе и укушу за нос. Ха, ха,ха! Вот будет потеха-то.
Голос за сценой
    Буки  уже казалось, что он стал больше кота, сильнее его и что кот, если вдруг и проснётся сейчас, то испугается его, Буки, и с позором убежит.
На экране над сценой показывают огромного мышонка Буки и маленького дрожащего от страха перед ним кота Ваську. 

Голос за сценой 
 А кот Васька между тем проснулся и уже видит приближающегося мышонка, но ещё делает вид, что спит. Васька был очень хитрым и терпеливым котом. Он не открывал глаза, а наблюдал за развитием событий только через маленькие щёлочки между чуть-чуть приоткрытыми веками. И чем ближе подходил Буки, тем внимательней становился кот.
Кот Васька (думает про себя) - говорит в сторону
– Ну, иди, иди же ближе, дурачок. Подходи. Давно я не лакомился такими толстенькими мышками. Наверное, ты сладенький и вкусный. Хорошо, что ты меня не боишься, хотя это и очень даже странно и немного обидно. Ну да ладно, побольше бы таких глупых мышат было на свете.
Голос за сценой
     Буки не знал, о чём думает кот Васька. Он был уверен, что тот спит крепким сном. Но главная беда была в другом. Буки так залюбовался самим собой, что вообще перестал о чём-либо думать и что-либо замечать вокруг. Он видел только себя и восхищался своей храбростью, особенно перед глазами замерших от страха друзей. Особенно его восхищала мышатка Маша, которая от страха даже глаза лапками закрыла.
На экране зрители видят толпу  мышат, прижавшихся в испуге друг к другу. У  мышатки Маши из под лапок выкатывается крупная слезинка.
     И в тот момент, когда восторг Буки перед собственной отвагой  достиг предела, кот Васька прыгнул на него и прижал к земле. Вначале Буки ничего не понял. Но когда увидел перед собой огромную кошачью морду, почувствовал, как острые когти вонзились в его нежную шкурку, он издал крик ужаса и боли. Бесёнок, который сидел в нём, от этого крика так  испугался, что быстро выскочил из него и убежал. И тогда Буки вспомнил маму и папу и сразу почувствовал себя маленьким, беззащитным мышонком.
Это страшное событие показывается на сцене.
     Буки тут же стал сам собой и понял, что он не сильней кота, что зря он вёл себя так неосторожно и что хвастовство и бахвальство до добра не доводят. Он жалобно запищал и заплакал:
Буки
– Кот Васька, отпусти меня. Ну, пожалуйста, отпусти. Я больше не буду тебя дразнить, и никогда не буду хвастаться. Ну, пожалуйста, пожалей меня. Я так хочу к маме и папе, я так хочу домой.
Голос за сценой
     Но Васька был безжалостным котом. Слёзы и мольбы мышонка не могли сделать его добрым. И вообще, он привык мышей есть, а не отпускать их. Он не торопился, потому что знал  свою силу. Съесть Буки он ещё успеет. Вначале он хотел поиграть с ним в кошки-мышки.
     Всё это произошло на глазах друзей нашего Буки, таких испуганных  и дрожавших от страха, когда он победоносно приближался к спящему коту. Но крик ужаса, который издал попавшийся в лапы кота Буки, вывел их из оцепенения. Они вдруг перестали думать о себе. Страх за жизнь друга сделал их по-настоящему смелыми. Они, как и раньше, боялись кота, но решимость спасти Буки была сильнее страха. Они окружили Ваську и стали кричать, хотя их голоса и были писклявыми.
Друзья Буки (мышатки)
– Эй ты, Васька кот! Отпусти нашего Буки! Отпусти его по-хорошему! А не то, мы всей гурьбой нападём на тебя и покусаем. Отпусти, тебе говорят.
 Голос за сценой
     Конечно, кот их не испугался. Он знал, что они ничего серьёзного с ним сделать не смогут. Они просто мыши, а он – КОТ. И этим всё сказано. Коты всегда ловили и ели мышей, а мыши ещё никогда котов не ловили и тем более не ели. Он совсем не собирался Буки отпускать. Он просто с любопытством оглядывал кучку маленьких и писклявых его защитников. Васька был спокоен и важен. Он понимал своё превосходство и был хитёр. Но он был ещё и очень ЖАДЕН. Ему всегда хотелось получить больше того, что он имел.
Кот Васька (говорит в сторону)
– Зачем мне этот один мышонок, который почти сам попал мне в лапы. Благодаря ему, вокруг меня собралось много мышей. Они тоже подошли ко мне достаточно близко. И сейчас я смогу поймать сразу их всех.
Голос за сценой
   Глаза кота Васьки начали бегать по стайке друзей Буки. Жадность обуревала его. Ему захотелось схватить как можно больше добычи, казавшейся такой доступной и близкой. Он отпустил Буки и тут же прыгнул на его заступников, надеясь ухватить всю их кучку. Но … он не знал мудрости людей: за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. И, конечно, ему не удалось схватить ни одного мышонка. Они с писком разбежались во все стороны, оставив кота Ваську в дураках.
Эта суматоха показывается на сцене
     Так маленькие и боязливые мышата спасли своего друга, который из-за глупого бахвальства чуть не поплатился жизнью в когтях огромного и страшного кота.
     Буки прибежал домой весь в слезах и крови. Мама, увидев, его тоже расплакалась. Она всё поняла и даже не стала Буки ругать, потому что знала, что и он и сам всё теперь понял и впредь не будет вести себя так глупо.
Далее маму-мышку и Буки показывают на сцене
Мама-мышка обмывает Буки ранки, смазывает их йодом и заклеивает бактерицидным пластырем и оставляет играть дома. К вечеру Буки успокаивается, царапины на его теле перестают болеть, он ужинает и ложится спать. Но заснуть никак не может. Как только закрывает глаза, сразу начинает вспоминать жуткого кота Ваську, его острые когти и огромные зубы. Тогда мама подсаживается к нему и, убаюкивает.
Мама-мышка
 – Уже ночь и все-все давно спят. Зашло солнышко, спрятались в свои норки жучки и паучки, букашечки и таракашечки, затихли цветы и травки, спят в своих гнёздах птички. И даже соседский мальчик Гоша лежит в своей постели и закрыл глазки. Бабушка закончила рассказывать ему сказку про маленького мышонка Буки, у которого благополучно закончился день, полный опасных приключений. И  Буки заснул.
               
ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ
АНТРАКТ


    ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

БУКИ ПОБЕЖДАЕТ

Картина первая
Детская комната мальчика Гоши. Обстановка та же, что и в первой картине первого действия. Снова вечер. Гоша готовится ко сну. Бабушка сидит около него.

Гоша
– Бабушка! Расскажи сегодня снова по мышонка Буки. Интересно, что с ним стало дальше. Наверное, ведь кот Васька разозлился на него. И что-то произошло на следующий день. А я, как и вчера, буду слушать с закрытыми глазами и не перебивать тебя.
Бабушка
– Ты прав Гошенька. События развивались, можно сказать, стремительно. Васька просто пришёл в ярость. Между ним и мышатами разгорелась настоящая война. А кто победил в ней ты, узнаешь в конце сказки. Поворачивайся на правый бочок. Клади ручки под подушку, закрывай глазки и слушай. Сегодня всё начинается со знакомой тебе детской площадки, где кот Васька в одиночестве строит планы мести мышаткам и, в первую очередь ненавистному ему Буки.

Картина вторая
Тот же уже известный зрителям двор со скамеечками, качелям, песочницей и прочими детскими развлечениями. Прекрасная летняя погода. Кот Васька разгуливает по площадке. Он в задумчивости. Ни на что не обращает внимание. Печально размышляет о постигшей его неудаче, когда он  упустил из своих когтей Буки и не сумел поймать никого из его храбрых друзей.  Он очень разозлился.
Кот Васька (обращается к залу)
    – Какой позор! Какой стыд! Не поймать ни одного глупого мышонка. И особенно этого, как его, Буки. А ведь он уже был  в лапах у меня. Такой наглый. Ещё дразнил меня. И это на глазах у всех обитателей двора. На глазах всего дома. Кажется, это видела из окна даже кошка Мурка. Наверное, теперь она будет смеяться надо мной, а то, и дразнить начнет. Нет, эти противные мышата ещё пожалеют, что так одурачили меня.
Голос за сценой
     И кот Васька начал разрабатывать план мести.
Кот Васька (продолжает мечтать, говорит в сторону зала)
– Теперь я стану не только ловить мышей, но гонять и пугать их. Пусть сидят в своих норках и не высовывают даже носа во двор. Их жилища я сделаю для них тюрьмой. Пусть трепещут от страха, плачут и вспоминают о тех днях, когда они могли греться на солнышке и резвиться на травке. Кончатся их беззаботные и счастливые деньки. Правда, для этого мне самому придётся меньше спать и всё время караулить этих противных и вредных мышей. Ну да ни-че-го. Зато я буду радоваться, что им плохо. И эта радость согреет мое обиженное сердце.   
Голос за сценой
     И Васька начал действовать. Он придумал несколько маршрутов, по которым каждый день будет  обходить свои владения. Вначале он пошёл в разведку. Нашёл все их норки и по запаху установил любимые места гуляний и игр.
На экране показывается, как Васька обходит двор, обнюхивает отдельные его уголки, даже устанавливает метки (ставит около них вешки).

Картина третья
Тот же двор. Вечер. Никто не гуляет. Один кот Васька прогуливается по нему и мечтает о месте.
Кот Васька (обращается к зрителям)
– Я буду заглядывать в каждую норку, громко и свирепо мяукать и даже стараться раскапывать норки или засыпать их. Я буду устраивать засады на тропках, по которым обычно бегают мыши. Может быть, иногда мне удастся  поймать какого-нибудь незадачливого мышонка. Я буду давить его, и запускать в нежное тело мои страшные когти. Потом стану подбрасывал свою жертву в воздух и ловить её. Давать бежать и снова настигать. Приятно будет слышать истошный писк мышонка. От боли и ужаса у него начнёт мутиться в голове. Пусть он молит меня о пощаде, взывает о помощи. Я знаю, что тогда страх парализует всё мышиное население двора. Никто не будет знать, чем помочь бедолаге,  и как это можно было бы сделать, не погибнув самому. Им будет очень жалко беднягу. К жалости прибавится ощущение собственной беззащитности.  Всех охватит паника. 


Голос за сценой
     Постепенно Ваське удалось так запугать мышей, что прежний порядок их жизни  стал разрушаться. У многих появилась раздражительность, пропал аппетит, некоторые стали  злыми, ссорились из-за каждого пустяка, у других появилась мания преследования. Все стали подозрительными. Мыши шарахались от каждого звука. Маленькие часто плакали без причины. Перестали играть и дружить. Вообще жизнь стала никуда не годной.
     Васька торжествовал. Его план давал результаты. Ему казалось, что победа не за горами. Он был доволен.
Кот Васька (снова обращается к залу)
– Скоро конец противному мышиному царству. Они перессорятся и передерутся между собой. Вот тут-то я и переловлю их всех.
Голос за сценой
     Но Васька не знал, что и мыши тоже многое поняли. Поняли – больше так жить нельзя. Надо что-то делать. Они разгадали коварный и жестокий план кота Васьки и решили действовать. Но как? Для начала договорились обсудить всё на общем собрании.
     Председательствовала Старая Мышь, хорошо знавшая жизнь.

Картина четвёртая
Просторная норка, напоминающая залу. Мышатки и некоторые взрослые мыши сидят на маленьких стульчиках. Перед ними стол. За ним старая мудрая мышь. Она ведёт собрание. Все внимательно её слушают.
Голос за сценой
Старая мышь внимательно и строго оглядела собравшихся и, увидев общее внимание, осталась довольна. Она многое повидала на своем веку. И голод, и холод, и болезни, и смерть близких, видела много разных котов. Она и дожила до старости, потому что из всего этого извлекла для себя полезный опыт. Но такого случая, как с котом Васькой у неё в жизни не было. Кот им мстил. И для неё это было новым. Она не знала, что предложить. Она попросила вначале высказаться всех желающих.
     Наступило молчание. Никто не знал, что делать. Наконец, взял слово молодой Мышь, крепкий и смелый. Когда он вышел вперед, все увидели на его теле много шрамов от когтей и зубов.
Смелый Мышь
 – Однажды я попал в страшные лапы кота Васьки. Тот слегка придушил меня, потом стал подбрасывать в воздух, ловить, снова бросать и ловить.  И так длилось довольно долго. Я притворился мёртвым. Но вот Васька наигрался, устал, потерял ко мне интерес и один раз не поймал меня. Я упал в траву, которая на моё счастье была довольно высокой, и, собрав остатки последних сил, бросился наутек. Я знал, что бегу от смерти, что впереди жизнь, а позади зубастая пасть кота. Это придавало мне сил и помогло убежать.
Голос за сценой
     Все слушали Смелого Мыша, затаив дыхание. Каждый переживал за героя как за самого себя. И каждый понял, что всегда надо рассчитывать на успех и не сдаваться. Бороться из последних сил.
     Но герой, почти чудом оставшийся в живых, ничего не мог предложить. Его случай все-таки был только его случаем и выглядел скорей исключением, чем правилом. Его опыт не мог изменить их общую жизнь и сделать её спокойной и уверенной. Появились другие выступающие.
Мышка неопределённого возраста (выходит, немного кокетничая)
– Я просто не понимаю, о чем все беспокоятся и чего боятся. Вот, например, я. Родилась в теплой норке, выросла там. Папа и мама меня любили, хорошо кормили, откуда-то приносили еду, игрушки. Сейчас я по-прежнему живу в этой же уютной норке. Обо мне заботится мой мышак. Он куда-то уходит, приносит пищу, ухаживает за мной. Мне даже неизвестно, что есть на свете какие-то коты. Кота Ваську я тоже никогда не видела. Я даже не знаю, сколько мне самой лет. И если бы все жили как я, то не было бы никаких проблем и с котом Васькой.
Голос за сценой
     Буки сидит рядом с мамой. Его очень волнует это собрание. Ведь недавно он сам побывал в когтях у Васьки. И не понаслышке знал, что это такое. Он стал прижиматься к маме и просить сказать об этом.
Буки
– Мама, пойди, скажи им, что я не хочу жить так, как предлагает эта тётя. Я не хочу жить только в норке. Я хочу гулять на солнышке, хочу играть со своими друзьями, хочу бегать по травке, попадать под дождик, прыгать под радугой. Но я очень-очень боюсь кота Ваську. Ну, пожалуйста, пойди и скажи им это. Пусть они придумают хоть что-нибудь.
    И мама Буки решилась. Она встала и сказала:
Мама Буки
– Все знают, что мой сынишка Буки недавно побывал в когтях у кота Васьки. Вы даже не можете себе представить, что я пережила. И спасли его только друзья. Они все сидят здесь. И я хочу сказать им:
– Большое вам спасибо. Вы хотя и маленькие, но сердца имеете отважные. Вы настоящие друзья.
– А теперь о том, что нам делать. Конечно, мы не можем жить все время в норах. Даже кроты иногда вылезают на свет. Но мы-то не кроты. Нам нужен свет, нам нужно тепло, мы должны двигаться, должны общаться. Наконец, наша пища растет на земле, а не под землей. Мы должны вернуться к прежнему образу жизни. Но как? Я не знаю способа, но я могу предложить путь.
– Кот Васька наш враг. А победить врага можно только тогда, когда знаешь о нём всё. Это называется информацией. Побеждает тот, кто владеет информацией. Мы должны знать каждую минуту жизни кота Васьки. Где он находится, что делает, куда идёт, когда и в каком месте спит. Только тогда мы почувствуем себя в безопасности. Давайте думать, как это сделать.
Голос за сценой
     После мамы мышонка Буки выступили ещё многие. Они поддерживали идею об информации. Но никто так и не предложил способа, как эту информацию можно получать.
     Все желающие выступить сказали своё слово. Наступило молчание. Вопрос «что делать?» остался без ответа.
     Тогда встала опытная Старая Мышь, которая вела собрание. Она сказала:
Старая мудрая мышь
– Кажется, я знаю, что делать. Как-то мне пришлось жить в деревне. У некоторых пасущихся в поле коров я видела подвешенные на шею колокольчики. Я не сразу поняла, зачем они. Но потом услышала, что их вешают тем коровам, которые очень норовистые, и могут далеко уйти от стада и даже заблудиться. Колокольчик, люди называют его «ботало», помогают такую блудницу отыскать. Корова ходит, ботало звенит. И пастух знает, где находится потерявшаяся корова. Сейчас я вспомнила – у меня в сундуке есть маленький блестящий и очень звонкий колокольчик. Он даже привязан к красивой голубой ленточке. Этот колокольчик надо повесит на шею коту Ваське. И тогда нам станет известно о малейшем его движении. Как только он пошевелиться, колокольчик зазвенит. И мы будем знать, где наш враг. Это спасёт нас. Конечно, колокольчик лучше всего повесить, когда кот будет спать.
Голоса в зале (одобрительный писк)
– Какая мудрая мышь!
– Она нашла простое и гениальное решение.
– Теперь мы спасены!
– Кот будет нам не страшен.
– Ура! Ура!
Голос за сценой
   Старая Мышь была польщена. Ещё бы. Только она могла придумать такой простой способ получать об их общем враге нужную информацию.
     Все были рады и счастливы, обнимались и прыгали. (Показать на сцене)
Только Буки вдруг задумался.  Он засомневался и спросил мудрую мышь:
Буки
– А кто повесит колокольчик?
Голос за сценой
   Вначале на Буки все зашикали. Молчи глупый. Будешь ещё учить мудрую мышь.Тоже нам, нашёлся умник. (Показать на сцене).
  Но постепенно всем стал понятен смысл вопроса. Одно дело предложить и совсем другое дело предложение исполнить. Снова наступило молчание, в воздухе повисло уныние и печаль. Добровольцев повесить на шею кота Васьки колокольчик не находилось. Призадумалась и Старая Мышь. Она не обиделась на Буки, потому что действительно была мудрой.  Подумав, она сказала:
Старая мудрая Мышь
– Буки задал серьёзный и правильный вопрос. Я вижу, что все хотят жить в безопасности и покое, но никто не решается на отважный поступок. Никто не хочет рисковать собой ради всех. Конечно, можно это дело пустить на волю случая. Бросить жребий. Но мне кажется, это будет неправильно. Дело уж больно опасное и важное.
     Старая Мышь обвела глазами собрание. Все молчали и потупились. Она  выдержала паузу и продолжала:
– Я думаю, что такое ответственное дело надо возложить на кого-то из молодых. Они более ловкие и, пожалуй, более смелые, чем старшее поколение. Пусть подумают, как безопаснее всего повесить колокольчик. Уверена, что эту непростую задачу решить можно.  Предлагаю поручить всё дело Буки. Пусть посоветуется с друзьями и действует. Я уверена в успехе.
Голос за сценой    
    Собрание одобрительно запищало. Мама Буки испугалась за сынишку, но не решилась протестовать. (Показать на сцене).
Ведь идею-то предложила она. И потом она верила в Буки и в то, что всё закончится хорошо. Буки вначале перетрусил от такого поручения, но потом даже немного загордился. (Показать на сцене).
 Ведь сама Старая Мышь выделила его из всех. И он взялся за дело.

Картина пятая
   Общий зал. За столом, где  только что восседала Старая Мышь, сидят все друзья Буки.
Голос за сценой
 Друзья Буки начали горячо обсуждать разные варианты предстоящей операции. Как повесить колокольчик на шею кота? Как при этом самим остаться в живых? Пищали во всё горло, перебивали друг друга, ссорились, мирились. Выдвигали самые необычные и фантастические идеи. Например, одни предлагали подойти к коту на безопасное расстояние и забросить ему на шею ленточку с колокольчиком как лассо. (Показать на сцене).
 Другие возражали:
Один из друзей Буки
– А если, не получиться, если бросающий лассо мышонок промажет или не добросит. Как потом вернуть колокольчик.
Другой мышонок
– Не завладеет ли колокольчиком кот. И что он станет с ним делать.
Третий мышонок
 – Предлагаю повесить ленточку с колокольчиком на ветке на уровне головы кота по пути ежедневного его передвижения. Потом надо кому-то побежать перед ним. И тогда кот, увлекшись погоней,  может нечаянно попасть головой в ленточную петлю.
Сомневающиеся мышата
– Здесь будет много случайностей. А если бегущий перед котом мышонок спотыкнется?
– А если кот догонит его одним прыжком?
– Да и навряд-ли кот так уж и попадет головой в эту петлю.
– А если вдруг и попадет, то… он ведь может её снять.
Голос за сценой
Спорили они почти целый день. Отказывались от своих же планов, потом снова к ним возвращались, меняли детали, пробовали разные идеи объединять. Но ничего не получалось. Все идеи были очень уязвимы. И самый главный их недостаток состоял в том, что даже если бы удалось повесить на шею коту колокольчик, скорей всего Васька бы его снял и выбросил.
     Но спор мышат не пропал даром. Ведь это был настоящий мозговой штурм: когда говорят все, когда никто не боится и не стесняется высказать свою мысль, когда обсуждается любая идея, когда мнение каждого выслушивается и уважается. Ведь в таком штурме цель одна – найти правильное решение.
     И оно было найдено. Его предложил Буки.
Буки
– Все вы знаете, что кот Васька не только жадный и коварный. Он ещё хочет казаться самым умным, самым смелым и самым красивым котом. Он всегда думает о себе, что он лучше всех. Давайте воспользуемся этим. Я думаю сделать надо вот что:
     Преподнесём коту Ваське колокольчик на ленточке как награду от мышей, как признание его силы, красоты и превосходства над нами. Пусть думает, что он нас победил. Колокольчик будет выглядеть как подарок. От такого подарка Васька не сможет отказаться. Тогда кто-то из нас спокойно наденет колокольчик коту на шею, как орден или медаль. И Васька уж не будет снимать его. Он будет колокольчиком гордиться. Будет ходить по двору и важничать. Он и спать будет с ним, чтобы не потерять. Будет беречь его. Правда,  ко всякой награде прилагается диплом. Над его текстом нам придется немного потрудиться.
Голос за сценой
     Мышата снова спорили, испортили много бумаги, но, в конце концов, получилось неплохо и убедительно.
Удостоверение показывается на экране над сценой. Оно должно быть красивым и ярким.

УДОСТОВЕРЕНИЕ
к медали
 «ЗОЛОТОЙ КОЛОКОЛЬЧИК»
№1
Вручена Ваське – самому сильному и красивому коту
нашего двора
Постановлением общего мышиного собрания
Двора дома № 7/3 на Кривой улице
Подпись: Старая Мышь

Медаль носится на шее на голубой ленте
Голос за сценой
Затем Буки написал большой плакат, в котором сообщалось, что завтра после обеда мыши просят кота Ваську подойти к песочнице, где они хотят вручить ему медаль за силу и красоту, что они признают себя побежденными и медаль будет этот факт подтверждать.

Картина шестая
Детская площадка, уже знакомая зрителям. Около песочницы транспорант с плакатом. Никого нет. Прогуливается один кот Васька. Он останавливается у плаката. С удивлением, потом с удовольствием читает его и перечитывает несколько раз.

Кот Васька (обращается к залу)
   Вот она  победа! Мой план сработал. Мышиное царство повержено. Отныне я полный хозяин двора. Я обязательно должен получить такую красивую медаль. И пусть это видят все. Пусть на это посмотрит из окна и вечно важничающая кошка Мурка. Отныне я признан самым сильным и красивым котом.
Кот Васька (важно промяукал на весь двор)
– Хорошо. Если вы так просите, то я приду и позволю вам вручить мне эту медаль.
Голос за сценой
(Одновременно церемония показывается на сцене).
    В назначенное время церемония вручения состоялась. Довольны были все. И кот Васька. И, конечно, мыши. И особенно мышонок Буки. Его идея сработала. Он сумел сделать то, что поручила ему Старая Мышь. Отныне Васька, не подозревая того, сам станет передавать информацию о себе. Мыши всегда будут предупреждены. А кто предупрежден, тот вооружен. Так говорит человеческая мудрость.

Картина седьмая
Тот же зал, где проходило первое собрание. Сегодня мышат собралось особенно много. Заняты все стулья. Многие  стоят у стен и даже в проходах между рядами. За столом Старая мудрая Мышь.

Старая Мышь
– Я с радостью хочу сообщить вам, что дело завершено. И сделано оно прекрасно. Мы победили. Я благодарю всех мышат, принимавших участие в этой опасной операции. Особенно мне приятно отметить роль Буки в выработке удачного плана и его блестящем осуществлении. Все мышата будут награждены большими кусками прекрасного сыра. Живите и не бойтесь.
Голос за сценой
     Мыши зажили спокойно. Они поняли, что жизнь строится на преодолении конфликтов через компромиссы, и компромисса можно достигнуть даже в очень сложных, порой кажущихся не разрешимых, ситуациях.

Картина восьмая
Детская комната мальчика Гоши. Обстановка та же, что и в первой картине первого действия. Снова вечер. Гоша готовится ко сну. Приглушённый свет (ночник.)

Бабушка
 – Гошенька, вот сказка и закончена. Наш мышонок Буки оказался большим умницей. Всё у него будет хорошо. Теперь засыпай. Пусть тебе присниться интересный и добрый сон. А я просто посижу с тобой рядом и тихонечко напою тебе простую песенку:
    Баю-баюшки-баю….баю-баюшки-баю…
Занавес закрывается.
Антракт


    ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЗНАКОМСТВО БУКИ С ЭКОЛОГИЕЙ 

Картина первая
Уголок детской спальни. Вечер. Приглушённый свет. На коврике игрушки. В кроватке лежит мальчик Гоша. Рядом сидит его бабушка. Только что она закончила рассказывать ему сказку о приключениях мышонка Буки. Бабушка что-то тихо напевает. Слышится тихая музыка. Бабушка наклоняется к Гоше и убеждается, что он спит. Поправляет на нём одеяло и неслышно уходит.

Картина вторая
Голос за сценой
   Гоше снится сон. Бабушка с дедом вечером смотрят телевизор. Он напросился посидеть с ними. Обычная комната в небольшой квартире. Диван. Гоша сидит между ними. Показывают какую-то очередную экологическую катастрофу. Гоше тоже интересно, хотя он ещё не понимает, что такое экология.
    Все молчат. «Говорит» только телевизор. Показывают, как горит лес. Рассказывают о героической работе пожарников. На экране сгоревшие деревни, жители, оставшиеся без домов, перепуганные дети.
На экране над сценой даются кадры телевизионной передачи
В какой-то момент на плече у Гоши появляется мышонок Буки. Ему тоже захотелось посмотреть телевизор. Гоша не испугался. Почему-то он сразу понял, что это Буки из сказки, которую рассказывала бабушка. Бабушка тоже узнала мышонка. А вот дед вначале удивился и немного даже испугался, что мышонок укусит Гошу. Но Гоша с бабушкой успокоили деда.
    После этого случая Буки каждый вечер прибегал смотреть телевизор. К нему быстро привыкли. Если он почему-либо запаздывал, все начинали беспокоиться. С те пор Буки и Гоша подружились.
    Гоша любил Буки. Он часто брал мышонка на руки, гладил его и разговаривал с ним на разные интересные темы. Буки был  умным мышонком. Как-то Буки  стал расспрашивать Гошу об экологии.

Картина третья
Уже знакомая зрителям комната Гоши. На коврике он играет в солдатиков. Появляется Буки.
Буки
– Привет Гоша! Пришёл поговорить с тобой про экологию. (Садится рядом на коврике).
– Вот нам по телевизору часто показывают всякие там экологические катастрофы. Рассказывают о них. Даже страшно делается. Ну, помнишь, показывали как какой-то корабль сел на мель около берегов, кажется, Испании. При этом разлилась нефть. Она залепила все берега. Погибло много птиц и морских животных. Сказали, что это была экологическая катастрофа. И экология стала там очень плохой.
    В другой раз рассказывали, как быстро стали таять льды на полюсах Земли, в Арктике и Антарктике. Будто бы началось общее потепление. И это тоже объясняют плохой экологией, но уже на всей Земле.
    Иногда говорят, что экология стала очень и очень плохой там-то и там- то. Из-за этого в этих местах начали болеть люди, особенно дети. Некоторые даже умирают.
– Из-за плохой экологии гибнут леса, исчезают некоторые животные. Наверное, и мышки. Мне страшно становится.   А ты можешь объяснить мне, что такая экология? Правда, я не знаю, правильно ли я спрашиваю? Может быть, надо спрашивать ни что такое экология, а КТО ТАКАЯ ЭКОЛОГИЯ?

На экране показывают хронику экологических катастроф.

Гоша
– Вообще-то, честно тебе скажу, я и сам толком не знаю. Давай я спрошу своего деда. Может быть, он объяснит. Он у меня умный. Приходи завтра, когда я ложусь спать. Иногда дед  вместо бабушки перед сном рассказывает мне что-нибудь интересное. В этот раз я спрошу его про экологию. Приходи. Ляжешь около моей подушки, и тоже будешь слушать.
Буки (немного запереживал)
– А вдруг дед рассердится, что я тоже буду слушать, да ещё лежать с тобой рядом. Знаешь, ведь взрослые не любят, когда мыши бегают по дому.
Гоша
– Но ты ведь не простой мышонок. Дед тебя знает. Ты почти наш.  Такой симпатичный, чистенький, пушистый и, самое главное, умный. Не бойся, приходи.
Буки
– Ладно, приду обязательно.

Картина четвёртая
     Вечер. Гоша лежит в своей кроватке. Буки пристроился рядом на подушке.

Гоша (громко)
– Дед! Я тебя жду. Я уже улегся.
Дверь открывается, и входит дед.
Дед (обращается к Гоше; мышонка Буки он не заметил).
– Ну что? Готов слушать?
Гоша
– Готов.
Дед
– Вот и хорошо. Сегодня я расскажу тебе сказку про знакомого тебе мышонка Буки.
(Буки, который затаился на Гошиной подушке, тихонько запищал от удовольствия. И Гоше легонько пришлось его подтолкнуть, чтобы он замолчал).
Гоша
– Дед! Да ведь эту историю мне уже рассказывала бабушка. Она разве тебе не говорила? Давай о чем-нибудь другом.
Дед
– Хорошо, давай. Правда, я не знаю, что бы такое ты хотел услышать.
Гоша
– А я знаю. Вот по «телеку» всё время говорят про экологию. Плохая экология. Хорошая экология. Проблемы с экологией. А кто эта экология такая? Расскажешь?
Дед
– Хорошо. Попробую. Только почему ты спрашиваешь «кто». Экология это ведь наука. Надо говорить «что».
Гоша
– Ну, пусть наука. А чем она тогда занимается? Я знаю, например, что арифметика изучает числа. Биология – все живое. География – поверхность Земли. Астрономия – космос, звезды, планеты. А экология? Она про что?
Дед
– Ну, слушай!
   Был такой немецкий биолог Эрнст Геккель. Почти 150 лет тому назад он придумал слово «экология». И тогда оно обозначало «дом». Под словом дом Геккель понимал весь окружающий нас мир. Все живое и неживое. Все в мире связано между собой. И потому ничего нельзя портить и ломать. Сломаешь одно и вся цепочка живое-неживое может разрушиться. Тогда будет плохо и человеку. Ведь он тоже входит в эту общую цепочку.
Гоша
– Дед! А кроме этого самого Геккеля остальные люди понимают, что ничего в природе нельзя ломать?
Дед
– Наверное, понимают, но, к сожалению,  не все. И в этом наша беда.
Гоша
– Дед! А все-таки мне больше нравится мой вопрос: Кто такая экология. Лучше «кто», чем «что». «Что» – это неживое, а «кто» – это живое, и с ним можно разговаривать, как-то его воспитывать, что ли?
Дед
– Я тебя не очень понимаю.
Гоша
– Да, это же так просто. Вот моя сестренка Верочка. Она может быть то хорошей, то плохой. Когда она хорошая, все хвалят её, когда плохая – её ругают, объясняют ей, что она такого плохого сделала. Так и с экологией. Ведь это люди разрушают ту цепочку, которую Геккель назвал «домом». Верно?
Дед
– Да. Конечно люди. Возможно, ты и прав, когда говоришь, что слово «кто» лучше слова «что». По крайней мере, ясно, с кого следует спрашивать.
Гоша
– Ясно, что с людей. А почему люди природу портят? Почему ломают то, что ломать нельзя и даже опасно для них самих.
Дед
– Я думаю, здесь много причин. Во-первых, понимают это не все. Во-вторых, многие из тех, кто понимают, в одиночку ничего не могут сделать. Например, какой-нибудь завод сильно задымляет воздух или сбрасывает в реку опасные вещества. В природе ведь до человека этого никто не делал. Для реки и воздуха это очень плохо. И сами они не могут справиться с этими сбросами. Река и воздух не знают, что делать с отходами человеческих производств. Для них они необычны.  Конечно, все это плохо и для человека. Ведь он дышит отравленным воздухом. Из реки берет воду для питья. В реке гибнут рыбы, раки, водоросли. Живая река превращается в реку мертвую.
Дед помолчал. И все задумались. Дед, Гоша и Буки.
Дед (продолжает)
– А на этом заводе работают сотни или даже тысячи разных людей. Кто-то варит сталь, кто-то загружает доменную печь, кто-то работает на станке. Там много инженеров, конструкторов. Рабочий или инженер не могут закрыть завод. Даже директор этого не может. Продукция, которую они выпускают, нужна государству, всем людям.
Гоша
– А почему всем. Вот мне, например, сталь не нужна.
Дед
– А ты подумай получше. Окажется, что и тебе нужна. Вот у нас на кухне стоит газовая плита. А она ведь из железа сделана. А машина, на которой ездит твой папа и возит тебя? Она – тоже из стали. А трамваи, поезда в метро? А трактор в поле? И так почти всё, что тебя окружает.
Гоша (задумчиво)
– Да-а! А зачем все это, если от плохой экологии все люди умрут.
Дед (Замолчал. Он думал о том, как его внук точно поставил вопрос. Зачем? Действительно, зачем?)
– Некоторые хотят стать богатыми, потом очень богатыми, потом еще богаче, потом еще и еще…. Они алчны. И за деньги готовы убивать  природу. Иногда даже людей. Они решили, что человек царь Природы, что он должен её покорять. Был даже такой призыв:
«Мы не можем ждать милостей от Природы. Взять их у нее наша задача!»
Гоша
– Взять? Это что же? Отнять что ли? Но это, же неверно.
Дед
– Конечно. Но беда в том, что не все это понимают.
Гоша
– А можно тем, которые не понимают, объяснить, что если они будут всё отнимать и отнимать, то потом ничего не останется. Все тогда умрут.
Дед
– Объяснить то можно. Но захотят ли они слушать и захотят ли понять?
Гоша
– Ну, хотя бы некоторые из них? Пусть не все сразу, пусть по одному. Один, два, три и так постепенно тех, кто поймут, станет много. А потом, может быть, поймут и все.
Дед
– Что ж, думаю, ты и прав. Наверное, надо пробовать. А теперь давай спать. Спокойной ночи. Пусть тебе приснится хорошая экология. Да… предлагаю в воскресенье поехать за город. Я покажу вам с Буки (вижу, он тоже здесь пристроился) разную экологию. Поедешь, Буки?
Буки (радостно закивал и пропищал)
– Поеду, поеду. Я никогда ещё загород не ездил.
Дед
– Только маму спроси. А то она будет беспокоиться.
Голос за сценой
     Буки заснул беспокойным сном. Он не знал, что делать. Как спасти природу и людей.  От этого он долго ворочался и даже постанывал. Сон сморил его  только к утру. Но к этому времени он уже понял, что
Природу надо не покорять, а беречь.
Гоша даже не заметил, как убежал к себе его друг Буки. А Буки тоже глубоко задумался. Что надо делать, чтобы спасти природу. Он уже начал понимать, что он сам, Буки, тоже часть природы. Спасая природу, он будет спасать и себя и маму, и своих друзей, и даже кота Ваську. Он ведь тоже жить хочет.

Картина пятая
Раннее утро. Солнечно. День ожидается прекрасный. Дед, Гоша и Буки садятся в Жигули и выезжают. Буки возбуждён. Радостная улыбка не покидает его мордочку. Всё время вертится. Он пристроился на плече у Гоши и с интересом и восхищением смотрит на окружающий его мир. Ведь дальше своего дворика он нигде не был.

Голос за сценой (сопровождается показом едущих по автотрассе Жигулей)
     Выехали они рано. Начинался прекрасный летний день. Тепло, но ещё не жарко. Настроение у всех было хорошее и даже какое-то праздничное. Впереди их ждал лес, ягоды, ранние грибы, завтрак на какой-нибудь полянке.
     Но вот дела! Отъехали от города уже почти 20 километров. А вместо свежего загородного воздуха они почувствовали какое-то жжение во рту, запахло кислым дымом, гарью. Буки даже начал кашлять, Гоша с дедом чихать. Заслезились глаза.
Гоша (чихает, трёт глаза, взволнованно спрашивает)
– Что это, дед?
Дед
– Мы приближаемся к огромному Ижорскому заводу. Ветер дует от него в нашу сторону.  Это из его труб идёт такой дым. Ну да не волнуйтесь. Скоро мы эту грязную зону проскочим. Будет лучше. Конечно, если ветер не переменится и не задует нам вдогонку.
– Да! Кстати! Ты и Буки хотели познакомиться с экологией?
– Вот и первое знакомство! Это плохая экология. Она не даёт нам дышать. Она пытается нас убить. Отравляет всё кругом.

На экране показываются дымящие трубы завода.

Голос за сценой
    Наконец, завод остался позади. Ветер не переменился и по-прежнему дул навстречу. Дышать стало легче. И все как-то начали даже забывать о горьком и противном воздухе. Впереди показался мост через небольшую речку. Берега выглядели красиво. Но когда въехали на мост, увидели, что один берег завален мусором. Разбитые бочки, старые колеса от машин, полиэтиленовые мешки, бутылки, какие-то ржавые сломанные кровати и… в общем настоящая мусорная свалка. Одним словом, помойка вдоль всего берега. Останавливаться не захотелось.
На экране показывается захламлённый берег небольшой речки с деревней на пологом берегу.
(здесь и дальше разговор происходит в машине)
Дед
– А вот это другая, но тоже плохая экология. Загрязнение земли и реки. Печально то, что здесь же и люди живут. Видите, по берегам раскинулись симпатичные домики. Вниз от них тянутся огороды.
Гоша
– А кто же весь этот мусор натаскал к реке?
Дед
– Да эти же люди, которые живут в этой деревне. Они и бросают сюда всё, что стало им не нужным.
Гоша
– А рыбу в этой реке можно ловить? Может быть, половим. Ведь мы же даже удочки с собой взяли. Пусть даже мелконькую рыбку. Угостим кота Ваську.
(Буки при этом поморщился и заёрзал на плече у Гоши. Не любил он котов, особенно, Ваську).
Дед
– Ну что ты? Я думаю, что и рыбы то здесь нет. Подохла вся. Или сбежала, уплыла отсюда. А если какая и осталась, то её есть нельзя. Даже коту Ваське. Он заболеет и может умереть.
(И тут начал попискивать Буки).
Гоша (обращается к Буки)
– Ты что-то хочешь сказать?
Буки
– Да, я вспомнил, как по «телеку» показывали большущую свалку. Она называлась городской. По ней ходили грязные больные люди. Из неё шёл дымок. И даже в норке у нас, тогда как будто появился противный горький запах.
Дед
– Да, я тоже вспоминаю.
Гоша (поддержал деда)
 – И я тоже вспомнил. Это было просто страшное зрелище. Теперь я понимаю, что это тоже плохая экология и к тому же огромная. Ведь там и жить то нельзя. Там все мертвое.
Голос за сценой
     В это время дед, Гоша и Буки подъехали к перекрестку. В левую сторону шла дорога, у начала которой был указатель: Полигон «Красный Бор».
Гоша
– Какое красивое название. Наверное, там много высоких и стройных сосен. Дед, давай свернём в это место. Там должно быть красиво и чисто.
Дед
– А что? Заедем. Хотя я знаю, что это место, куда свозятся самые ядовитые и опасные отходы со всего нашего города. Правда, я читал, что это целое предприятие. Там отходы хоронят в специальных больших ямах, которые вырыты в глинах. Там их сортируют, и часть сжигают в печах. И это почти безопасно. Наверное, так и надо делать.
Голос за сценой
     Они свернули налево и поехали в сторону полигона с красивым названием и отравленной землей. На полигон их, конечно, не пустили. Но, из далека они увидели, что это внешне довольно чистое и ухоженное место. Вся территория огорожена земляным валом, перед которым вырыт глубокий канал. Внутри находятся большие пруды, заполненные отходами, есть дороги. Между ними стоят здания. Из некоторых труб идёт дымок.
     Дед развернул машину и скоро они снова выехали на главную дорогу.
Дед (обращается к  Гоше и Буки)
– Ну, как?
(Друзья задумались).
Гоша (как-то неуверенно)
– Не знаю. Конечно, это выглядит лучше, чем та свалка, которую показывали по телевизору.
Дед
– Я тоже так думаю. Что-то ведь надо делать. Большой город – большие отходы. Без заводов и фабрик человек жить не может. Да и помойки во дворах домов куда-то надо девать. Нельзя все это бросать куда попало.
Буки
– Можно мне сказать?
Дед и Гоша (хором)
– Конечно, говори.
Буки
– Я думаю, что вот этот …, который называется Красный Бор, вот этот и показывает, как надо воспитывать экологию. Делать из плохой экологии хорошую. Ну, хоть немножко хорошую.
Гоша
– Ура! Молодец Буки.  Как точно ты сказал. Люди вредят природе, но, они же и должны ей помогать. И мы увидели, что делать это можно.
Дед
– Я рад, что мы не зря поехали за город. Вы  многое увидели и, самое главное, многое поняли. Теперь поедем дальше. Подальше от большого города.
Голос за сценой (Жигули двигаются по трассе. Потом сворачивают на просёлок к лесу и полям)
На экране показывают дорогу. Вначале шоссе, затем просёлок и большая река.
Ехали они, ехали. И приехали к большой реке.
Дед
– Это река Волхов. Вон там хороший зелёный берег и никого нет. Мы будем одни. Подъедем туда.
 Солнце было уже высоко. Стало жарко. Захотелось искупаться.
На экране показывается пейзаж у большой реки.
Гоша
– Дед, а здесь можно купаться? Вроде бы вода чистая.
Дед
– Можно. Видишь, у берега даже мелкая рыбешка плещется. А левее у крутого берега выпрыгивает и большая рыба, Похоже, что её здесь много. Скорее всего, это жерех. В деревнях его иногда еще называю «шилишпёр». Какое смешное имя. Не правда ли? Эта рыба – крупный речной хищник. Его способ охоты довольно редкий. Она сильно бьет хвостом по воде и таким способом оглушает мелкую рыбешку. И оглушив ее, жерех начинает пировать.
Гоша
– Ура! Наконец-то нашлось чистое и красивое место. Место, где хорошая экология! Ура-а-а!
     Гоша быстро раздевается и бежит к реке.
Буки (запищал изо всех сил)
– А я! А меня!  Я боюсь купаться. Я маленький.  Шилишпёр может меня съесть. А в машине мне жарко. Я пить хочу. И немного есть.
Гоша (возвращается)
– Ой, я так обрадовался чистой реке, что и забыл про тебя. Прости меня Буки. Сейчас я о тебе позабочусь.
Голос за сценой
    Гоша быстренько устроил для Буки навес из больших листьев лопуха. Поставил под него блюдечко. Налил в него свежей речной воды. Рядом тоже на листе лопуха накрошил немного хлеба и любимого Букой российского сыра.
Показывается на сцене
Гоша
– Ну вот. Попей водички, поешь и отдохни здесь в тени на свежем воздухе.
Голос за сценой
Буки прямо накинулся на воду и еду. Так ему хотелось пить, и так он был голоден. Потом он улегся на травку в тени лопуха и сладко заснул. Ещё бы. Столько сегодня у него было впечатлений.
Показывается на сцене
    А Гоша в это время купался вместе с дедом в прохладной и чистой большой реке. Он радовался жизни, солнцу. Радовался, что у него всё хорошо, что у него есть любимые мама и папа, дед, бабушка и весёлый мышонок Буки.
Показывается на экране
     А Буки спокойно спал, потому что увидел и понял, что бывает ещё на свете добрая экология и что у него есть друг  – мальчик Гоша.  Он понял, что Природа тоже его друг. Её надо защищать. Не давать никому в обиду.

    В своей комнатке проснулся  Гоша. У него было счастливое настроение. Как хорошо, что бабушкина сказка  про мышонка Буки стала всамделишной, хотя и во сне. Но ведь это неважно, что во сне. Правда?

 Занавес закрывается
КОНЕЦ

























ВОРОНЁНОК

ОДНОАКТНАЯ  ПЬЕСА ДЛЯ ПОСТАНОВКИ В ДЕТСКИХ САДАХ
 СИЛАМИ ДЕТЕЙ И ВОСПИТАТЕЛЕЙ
В память о Вере Анатольевне
Павловой – воспитательнице
детского сада, ставившей с детьми
свои небольшие  спектакли.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Мама
Дочка Машенька - девочка детсадовского возраста
Несколько взрослых ворон – куклы на тонких шестах (изготавливаются детьми вместе с воспитательницами). Могут быть бумажными. Желательно, чтобы были способны махать крыльями с помощью простых приспособлений (кажется, что-то подобное продаётся на базарах или в магазинах игрушек).   
Воронёнок – кукла (изготавливается детьми). Также на тонком шесте. В отличие от взрослых кукол воронёнок должен быть закреплен на шесте подвижно (вначале горизонтально с телом, в последней сцене вертикально к телу как у взрослых птиц)
Голос за сценой


СЦЕНА ПЕРВАЯ
Воскресный день. Мама  и дочка завтракают. Мама уже поела и выжидательно смотрит на дочь. Машенька доедает кашу и принимается за чай со сдобной булочкой

Машенька.
Мама, я сегодня вся такая радостная. Даже каша мне показалась вкусной-превкусной. А булочка – просто объедалка какая-то. И погода вся распогодная. Солнышко весёлое. Будто даже смеётся. И ты вся улыбчивая. Я тебя очень люблю.
Мама.
Я тебя люблю тоже. Ты у меня самая красивая и самая хорошая. Лучше всех. Давай поскорее доедай свою булочку, и пойдём погулять.
Машенька.
А куда мы сегодня погуляем? Хорошо бы в большой и красивый парк. Будем любиться с деревьями и цветами. Листочки такие зелёненькие и пахлые вкусно. А травка ласковая-ласковая, как ты мама. А может даже и больше.

Подбегает к маме и целует её

Мама.
Придумаем что-нибудь. Можем в Летний сад съездить. Я по радио слышала, что его уже открыли. Да я и сама там давно не была. На Неву посмотрим. Она сегодня должна быть синей-пресиней. Сейчас я сполосну посуду и будем одеваться.
Машенька.
Ну вот! Теперь тебя ждать.
Мама.
А ты не жди. Помоги лучше. Вытри свою тарелку и чашку. Смети крошки со стола. Вот время и пролетит быстро.

Все дети в зале начинают громко каркать. Создавая вороний тарарам.

Машенька (выглядывает в окно).
Ой! Мама! Что это вороны за окном так раскричались. Пойдём  посмотрим. Может у них что случилось. Собирайся скорее.

СЦЕНА ВТОРАЯ
Открытый двор в современном жилом квартале. Большие деревья. Кусты. Стая ворон кружит на небольшой высоте. Вороны чем-то встревожены. (Дети, участники спектакля, бегают вдоль сцены, громко каркают поднимают и опускают шесты с куклами ворон, махают крыльями, имитируя суматоху птиц).
   Машенька с мамой тоже забеспокоились. Всматриваются в то место, над которым кружат вороны.

Машенька. 
Мама, мама! Посмотри скорее сюда. Тут в траве что-то побежало. Я боюсь.   (Принимает испуганную позу).
Мама.
Где, где?
Машенька (показывает пальцем).
Да вот, вот. Смотри. Опять побежало. Мне показалось, что птичка какая-то.
Мама.
И правда. Птичка. Да это же воронёнок. Выпал должно быть из гнезда. Вот его мама с папой и забеспокоились. Да и вся стая переполошилась. И сделать то, бедные ничего не могут. А увидели нас, ещё больше перепугались. Да и птенчик тоже весь в суматохе, мечется в траве. Хорошо, что кота близко нет. А то бы живо его сцапал. Пропадёт он за ночь то. От страха, да голода. А то и съест кто.
Машенька.
Мамочка! Давай возьмём его к нам в дом. Я буду за ним ухаживать. Буду любить его. Он вырастет, и мы отнесём его назад к его маме и папе.
Мама.
А как же наш парк. Прогулка наша?
Машенька.
Мамочка, не хочу я уже никакой прогулки. Давай лучше спасать этого воронёнка. Мне так жалко его. Он так жалобно кричит. Нельзя его бросать. Умрёт он.
Голос за сценой.
Мама порадовалась за свою дочку. Как хорошо, что у неё доброе сердечко. Правду она сказала, что доченька у неё хорошая. Да и папа, когда приедет из командировки,  порадуется за неё. Ведь это главное – чтобы она растёт доброй и отзывчивой на чужую беду.
Мама.
Ну что ж, давай попробуем его поймать. Думаю, это будет не просто. Он ведь уже довольно большой. Летать только ещё не умеет. А бегает уже быстро. Главное, чтобы ему нечаянно не навредить.
Машенька.
Мама, давай окружим его, и потихоньку будем сходиться. Он растеряется, и мы его схватим.

Мама и дочь начинают ловить воронёнка. Вначале у них ничего не получается. Но потом воронёнок выбивается из сил, и Машеньке удаётся взять его в руки.

Машенька.
Мама, мама! Я поймала его. Ой! У него так сильно бьётся что-то внутри. Стучит так часто-часто. Что это?
Мама.
Это сердечко у него так колотится от страха. Ничего, скоро успокоится, поймёт, что его не обидят. Прижми его к груди. Только не сдавливай сильно. А ещё лучше, если сунешь его под кофточку. Он согреется, почувствует ласку и перестанет бояться.
Машенька (показывает маме, как у неё получилось).
Правда, мама, успокоился. Он такой тёпленький. Такой хороший. Пошли домой.

Мама и Машенька уходят.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Комната. Воронёнок на полу. Он растерян. На паркетном полу его лапки скользят и разъезжаются в разные стороны. Он смешно падает. Пытается встать. Снова падает. Коготки стучат по полу. Мама и Машенька растеряны.

Машенька.
Мама. Что же нам делать? На улице он летать не мог, но быстро бегал. А дома не то, что бегать, стоять не может. Придумай что-нибудь.
Голос за сценой (обращается к детям)
Ребятки! Может вы что придумаете? Давайте поможем маме с Машенькой.

Дать паузу. Включиться в реакцию детей-зрителей.
Мама.
Машенька, неси скорее табуретку из кухни.

Машенька бежит на кухню и приносит табурет. Смотрит на маму, что делать дальше.

Мама.
Переворачивай табуретку вверх ножками. Вот так. Теперь давай нашего воронёнка и сажай его лапками на перекладинку, которая соединяет ножки.

Маша сажает воронёнка, как сказала мама. Воронёнок секунду держится и падает на пол. Теперь мама пытается сделать тоже самое. Но и у неё ничего не получается. Воронёнку не удержаться. Машенька чуть не плачет.

Машенька.
Мамочка. Ну что же теперь делать? На улицу его относить ведь нельзя. А здесь ему плохо. Даже стоять не может. Лапки разъезжаются. Шлёпается. Ему, наверное, больно.

Начинает всхлипывать. И вдруг сквозь слёзы говорит
Мама, а давай перекладину чем-нибудь обкрутим. Ну, хоть полотенцем. Ведь у него острые коготки. Я это почувствовала, когда держала его. Вот он в него и вцепится.
Мама.
А и верно. Давай попробуем.

Приносит полотенце и обматывает им перекладины табуретки. Сажает воронёнка. Он уцепился коготками и крепко сидит. Успокоился. Стал вертеть головкой и раскрывать клюв. Даже хрипло каркнул.

Машенька.
Здорово получилось! Ура! А клюв раскрывает и каркает, так это он есть просит. Чем же его кормить-то?

Обращаются к детям-зрителям.
Ребятки! Помогите! Подскажите, чем нашего воронёнка покормить.

Пауза общения с залом.
Мама.
Вот те раз! Постой, Машенька, Да ведь вороны всеядны. Они и хлеб едят и булку, и кашу, и мясо, и рыбу. Тогда у нас с ним хлопот не должно быть. Правда, он ещё маленький. Но думаю, для начала надо дать ему просто булочку, смоченную молоком.

Мама уходит на кухню и приносит миску с молоком и накрошенной в него булкой. Подносит к воронёнку. Он начинает жадно есть.

Мама и Машенька (почти хором).
Ура! Ура..а! Ест. Молодец!
Мама.
Потом кашку сварим. Водичку в отдельной мисочке держать будем.
Машенька.
И конечно, гулять с ним надо. Это я сама буду делать. Сразу после детского садика. Только забирай меня пораньше.
Голос за сценой.
Прошло какое-то время. Воронёнок окреп. Машенька с ним гуляла каждый день. Она пускала его побегать на травке. Всегда немного подбрасывала вверх. Он трепыхал крыльями. Взлететь ещё не мог, но с каждым днём всё больше и больше чувствовал опору в воздухе и начинал подниматься выше и выше. Было видно, что скоро у него получится.
Прошло ещё несколько дней.

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Тот же двор. Погода прекрасная. Машенька как обычно подбросила воронёнка.

Машенька (с радостным удивлением).
Мама! Мама! Смотри скорее. Кажется наш, воронёнок полетел по-настоящему. Уже поднялся к самым веткам  берёзы.
Мама.
Здорово! Ой! Машенька!  Да он не может до ветки долететь. Завис в воздухе. Устал видно. Машет крыльями на месте. Как бы не упал. С такой-то высоты.
Машенька (с беспокойством и каким-то страхом в голосе).
Мама. Мама! Что же делать! Держись воронёнок наш, держись. Не бойся. Если что, я тебя поймаю.
Мама.
Ой. Доченька, смотри-ка! За нами наблюдают две больших вороны. Они тоже волнуются за воронёнка. Да вот они прямо сорвались с ветки и бросились на помощь нашему малышу.
Машенька.
Вижу, вижу. Смотри мамочка. Они бросились ему на помощь. Подлетели снизу и подставляют свои спины. Одной удалось, и она подтолкнула его вверх. Даже как-то немного подбросила. Теперь вторая также.
   Ну же давайте. Давайте. Осталось чуть-чуть!
Мама.
Машенька! А ведь у них получилось. Смотри воронёнок-то уже на ветке сидит. По-моему, сам себе не верит. Но сидит ведь. Лапками так крепко уцепился. Наверное, то его мама и папа выручили.
Машенька.
Мы вместе с ними помогли воронёнку. Мы его откормили, гуляли с ним, подбрасывали высоко в воздух. А когда они увидели, что он здоровеньким стал и сильным, они помогли ему.
Сейчас я вспоминаю, что во время наших прогулок они всегда наблюдали за ним. Какие они всё же умные! Мама, взгляни на нашего воронёнка. Мне кажется, воронёнок моргнул нам своими глазками. Как будто говорит спасибо.
И вдруг воронёнок каркнул

Машенька (прямо запрыгала от радости).
Мамочка, вот видишь, это он на прощанье нам спасибо сказал.

Мама и Машенька помахали воронёнку на прощанье руками

Мама. 
Да, Машенька вороны умные птицы. Думаю, что не только вороны. Хорошо, когда люди это понимают. А теперь ты и сама в этом убедилась. Я рада за тебя.
Голос за сценой.
Дети, вы ведь тоже это поняли. Правда!

Пауза общения со зрителями

КОНЕЦ









    

    














СОДЕРЖАНИЕ

                СТР
ПУПОК…………………………………..3
И СМЕХ И ГРЕХ………………………49
КЛОШМЕРЛЬ…………………………..81
БУКИ…………………………………...109
ВОРОНЁНОК………………………….139



































ПАВЛОВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ


МАЛЕНЬКИЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ И ДЕТЕЙ

Компьютерная вёрстка автора



Электронная версия