Дело было после войны. Альке шел четвертый годок, когда родители надумали строить свой дом. За зиму заготовили бревна и доски, а весной, лишь только оттаяла земля, вся семья с радостными хлопотами дружно принялась за строительство.
- Смотри, отец, какие у нас помощники, - говорила мать, глядя на сына-подростка и двух дочерей. - В руках-то все так и горит! Даже эта, кроха, не хочет отставать от них, гляди-ко сколько щепок насобирала! - и гладила маленькую Альку по русой головке. Альке Нравилась похвала. И она еще проворней складывала мелкие щепочки в ведерко, сделанное отцом из консервной банки и относила в кучу.
Однажды утром, придя на усадьбу, дети увидели, как откуда-то из-под бревен, жалобно скуля и повиливая хвостиком, выкатился серый, грязный и лохматый щенок. Брат взял его в руки.
- Откуда ты тут взялся, такой "красивый"? Чей будешь?
- Мой, мой! - первой закричала Алька и взяла щенка из рук брата. Щенок прижался к ней своим слабым дрожащим тельцем. Алькино сердечко таяло от нежности. Она градила щенка по голове и спинке, трогала маленький подрагивающий хвостик и потихоньку кормила пончиком, который мама купила ей по дороге на стройку. А он, видимо, смекнул своим щенячьим умом признать в Альке хозяйку, с тех пор и началась ихдружба, как говорила мать "не разлей вода". Куда бы ни пошла Алька, щенок семенил рядом. То Алька бежала за щенком, то щенок догонял бегущую Альку. Порой, набегавшись они засыпАли вместе где-нибудь в уголке, на куче золотистых стружек.
В конце лета, когда стены дома уже стояли, а крыша белела новенькими досками, мать посреди двора ногами месила глину для обмазки стен. Сестры носили воду из выкопанной неподалеку канавы. Брат, в штанах, закатанных выше колен и пятнистой от пота рубашке, большой деревянной лопатой бросал глину в центр замеса, подсыпая солому для крепости.
Алька, по примеру сестер, тоже пошла за водой. Щенок резво бежал впереди. Черпая воду своим маленьким ведерком, девочка поскользнулась на мокрой глине и плюхнулась в воду. Щенок забегал вокруг канавы, заскулил, видимо почуяв опасность. Алька не плакала, не кричала, хватаясь за края канавы, она пыталась выбраться сама. Канава была не слишком глубокой, воды - ребенку по грудь, но детские силы были невелики и вскоре иссякли совсем. Алька, в очередной раз соскользнув с края, упала в воду вниз головой. Семья была увлечена работой и никто не видел развивающейся трагедии. И вдруг, впервые, громко и отчаянно залаял щеноки тоже спрыгнул в воду. Все оглянулись и, увидев барахтающихся в канаве Альку и щенка, побежали на выручку.
Алька не чувствовала, как чья-то сильная рука выхватила ее из глиняной жижи. Очнулась она на руках у матери. Рядом, разбрызгивая вокруг себя грязные капли, суетился щенок. И тут Алька заплакала. Слезы промывали светлые полосы на ее щеках. Мать, сняв с головы платок, вытирала им и Алькины и свои слезы. Вся семья стояла вокруг, осмысливая случившееся.
- Не плач, Аленький, мам, успокойся!.. - говорили сестры, целуя обеих.
- А щенок-то не глуп! Молодчага-парень! - воскликнул брат, - сразу все понял!
Мать, одной рукой придерживая дочку на коленях, другой гладила щенка по мокрой голове: "Спас ты ее, спас! Если бы не ты, не знаю, что бы могло случиться!" - приговаривала она.
- Пас, пас, - повторяла за матерью отходившая от испуга Алька. С того дня и прилипла к щенку эта кличка - Спас.
За зиму Спас вырос и превратился в большого красивого пса. Без толку голоса не подаст, а уж, если кто чужой к дому идет - загорячится, храбрость свою показывает. И задумал брат обучитьсобаку и взять с собой в армию. Но отдаст ли Алька своего любимца? Брат знал о большой привязанности сестренки к Спасу.
Обучая собаку на специальных курсах, брат исподволь приучал сестренку к мысли о том, что такая умная собака, должна служить на границе. Вечерами, когда Алька укладывалась спать, брат рассказывал ей истории, как собаки охраняют границы нашей Родины, как ловят шпионов, как дают им за это медали.
- Лень, а медаль, она вкусная?
- Вкусная, - стараясь не рассмеяться, отвечал брат.
- Как пончики? - допытывалась Алька.
- Даже еще лучше! - уверял Ленька.
- Сынок, хватит уж вам, дай спать ребенку! - ворчала мать
- Не-е, чего это я стану спать? - возражала Алька
- Лень, а вот если б шоколадку дали, вместо медали... - снова шептала она.
- Запросто дадут, - тоже шепотом отвечал ей брат.
Алька знала вкус шоколадки, однажды ее угощал соседский мальчик, отломив одну дольку. Она закрывала глаза и представляла, как шоколадка тает во рту, источая нежный ванильный запах.
- Лень, а правда-правда дадут шоколадку?
- Еще бы я врал тебе? Если поймает шпиона - сразу и дадут!
- Тогда бы я девчонкам отломила по дольке, - мечтательно говорила Алька,- Спасу -две, папе - две... Нет, папе- три, у него плохое здоровье, ему нужны витамины, маме - тоже три, она худенькая...
- Ого, тогда тебе ничего не достанется! Ну, да ладно, мы со Спасом двух шпионов поймаем, тогда и шоколадки дадут две, всем хватит! Ну, что? Отпустишь Спаса?
- Ладно уж, бери, - вздыхала Алька и, закрыв глаза продолжала мечтать. А впрочем, может быть она уже спала... Рука, обвивавшая шею брата, слабела и соскальзывала на подушку.
Осенью Леню со Спасом проводили в армию. И теперь на вопрос "Где твоя собака?" Алька отвечала "В армию ушла за шоколадкой" Брат часто присылал письма, где были строчки и лично для Альки о том, что Спас жив-здоров, смлужит отлично, передает ей привет, и, что одну шоколадку он уже заработал"
Шло время. Альку готовили в первый класс, когда пришло короткое письмо от брата - "Скоро приеду, ждите. А тебе, Аленький, привезу уже целых три штуки...сама знаешь чего!" Алькино сердце прыгало от счастья, скоро она увидит своего любимца! Узнает ли он ее?
Однажды утром, когда Алька еще спала, кто-то постучал в ворота. Мать, выглянув в окно, с причитаниями побежала открывать. Вся семья ринулась за ней.
Мать плача и смеясь, обнимала высокого, статного парня в военной форме. Это был Леня. Сестры, переполненные радостью, висели у брата на шее.
- Как же сильно я о впс соскучился, - улыбался Леня, обнимая родных.
- Ой, а что же это мы про Альку-то забыли, она ведь еще спит! - вспомнила мать.
Но Алька уже не спала. Она стояла на верхней ступеньке крыльца и смотрела на брата, узнавая и не узнавая его. И Леня, оставив вещи у ворот, сам подошел к ней и взял на руки.
- Лезь-ка, сестренка, в мой карман,- ласково сказал он, - там для тебя что-то есть! Алька несмело растегнула карман его гимнастерки и достала оттуда...три шоколадки.
- А...где Спас? - тихо, словно что-то предчувствуя, спросила она.
Лицо брата помрачнело. Что можно было ответить девчонке, какие найти объяснения?
По щекам Лени катались желваки. Но, собрав волю в кулак, он ответил:
- Врать не буду... Нет нашего Спаса, погиб! Геройски погиб...
В груди Альки, казалось, вспыхнул жгучий огонь. Она выскользнула из рук брата и убежала за дом. Вскоре Леня подошел к ней, сел рядом, обнял за худенькие плечики.
Алька тихо плакала, вздрагивая всем телом.
- Это не честно...не честно! - повторяла она, размазывая слезы.
- Не плач сестренка, не плачь Аленький, лучше посмотри, что я тебе привез...
Он протянул ей фанерный ящичек с дырками в крышке. Внутри ящика что-то шевелилось и кряхтело. Брат поднял крышку и из ящика показалась маленькая щенячья головка. Алька взяла щенка нА руки и он сразу засвидетельствовал ей своюлюбовь, оставив на белом платье следы мокрых лап. Алька прижала черную голову щенка к своей груди, а он тыкался носом в ее подбородок, шею, слизывал слезы со щек девочки.
- Ах, ты ласкуша, - шептала Алька.
- Ну, как назовем твоего нового друга,- спросил брат, - Спасом?
- Нет, нет, - качнула головой девочка, - Боб...Бобик!..
Щенок действительно был похож на черный боб, такой же блестящий и округлый.
- Он голодный, покорми его, - сказал брат. Алька развернула шоколадку, отломила две дольки и, положив на ладошку протянула щенку.
- Боб, Бобичек, милый мой, ешь, ешь - шептала она на ухо щенку.
Щенок лизал шоколад, стараясь ухватить кусочек беззубым ртом.
- Ничего, боевой пацан! - заулыбался Леня.
Оттого, что в руках девочки находилось живое, теплое и такое милое существо, ее сердце постепенно успокаивалось, отаивало от тяжелой потери. В глазах засветилась радость, смешанная с грустинкой.
- Спасибо...- она благодарно прижалась к плечу брата.
- Вот и умница! Я знал, что ты поймешь! - радостно сказал Леня, - Вот и ладненько, вот и хорошо...