Adieu, Deborah!

Михаил Танин
Порой в жизни случаются удивительные встречи, которых совсем не ждешь. Но они происходят - внезапно и необъяснимо, оставляя в памяти незабываемый, волнующий след и щемящее чувство утраты. Может быть, от того, что случайное соприкосновение с неведомым доселе миром незнакомого человека всегда несет в себе нетерпеливое ожиданье чуда: а вдруг?.. По странной ли прихоти судьбы  или по воле божественного провиденья, что в общем-то, почти одно и то же, эта наивная надежда живет в каждом сердце, заставляя его биться чаще, когда  волшебство все-таки происходит. Ну, знаете, как это бывает: где-то высоко-высоко мигнула чья-то Путеводная звезда, на миг замкнув небесные траектории людских планид. И это случайное короткое замыкание разрывает цепь обыденного течения дней, стирая призрачную грань между мечтой и реальностью, и прямо посреди людской суеты на пестром холсте судьбы проступают контуры карандашного наброска Творца, очерчивающего то, что могло бы свершиться на туманных  перекрестках прошлого и будущего…

Душный московский вечер в самом начале «бабьего лета», когда временами стоит почти июльская жара. Толпы людей, спешащих домой с работы, сутолока автомобилей на кривых, закопченных улицах. Порывы знойного ветра гонят пыль и мусор, оставшийся после суматошного дня. В вяло текущем потоке  машин я уныло  тащусь на своем потертом «Жигуленке» с Рождественки на Петровку.  Боже, какая мука  давиться в этой душной толчее  сотен ползущих бок о бок автомобилей! За что нам это, Господи? Трубная площадь, светофор, за ним направо, и я почти у цели. Светофор не переключается. Красный свет горит издевательски долго.  Автомобили начинают раздраженно сигналить. Ну, что там еще? Ага, понятно - впереди «пробка». Огромный автобус, выезжавший со стоянки «Интуриста», намертво заклинило встречным потоком, и вокруг него встало десятка два машин. Все, приехали… Мотор начинает греться. И для чего, спрашивается, я связался сегодня с автомобилем? Пропади оно все пропадом! Разноголосые гудки становятся все агрессивнее. Без толку! Туши свет… Наконец, минут через двадцать – «зеленый», можно двигаться дальше. Черепашьим шагом вся орава вливается на Петровку. Стоп! Здесь полный завал: справа на «красный», не обращая внимания на свистки и крики гаишников, непрерывным потоком идут автомобили с Садового Кольца. Нашествию не видно конца - просто Мамаева Орда, будь оно все неладно!
Резко объезжаю задымивший от перегрева «Москвич», и бью по тормозам – фокус не удался. Прямо по курсу, на самой середине проезжей части застыл открытый красный «Мерседес» с мигающими аварийными огнями. Желтые номера. Все понятно: иностранец, перегрелся и заглох. Поделом ему! Ползущие рядом машины угрожающе сигналят, налезая друг на друга, взвизгивая покрышками и скрежеща передачами, впритирку объезжают мертвый «Мерс».  Вокруг стоит плотный мат. Беру как можно левее, и осторожно объезжаю роскошную иномарку.
            
   А вот и водитель. У поднятого капота, опершись бедром на покатое крыло автомобиля, стоит высокая стройная блондинка в белом облегающем костюме. Ничего себе! На вид - лет тридцати пяти, идеально длинные ноги, загар Майами-Бич или Канар, строгий аристократический стиль одежды и прически. Косметики почти не видно, на лице лишь большие затемненные очки в тонкой оправе. Во всем облике чувствуется «порода».  В общем – настоящая леди.
   Меня поразило выражение ее лица. Спокойное, чуть отстраненное, оно так не гармонировало с позой женщины, полной безысходности, тоски и одиночества посреди грязной, задымленной улицы чужой, непонятной  страны в центре злобной автомобильной толчеи. Невероятно, но среди угарного смрада двигателей, хамства и ругани под аккомпанемент озлобленных гудков, она казалась неземным существом каким-то чудом попавшим в этот ад.
      Поравнявшись с ней, кричу через окно:
      - Что случилось? Помочь?
Не меняя  выраженья лица, она лишь пожала плечами.  Ладно, попробуем по-другому. Останавливаюсь впереди «Мерседеса» и выхожу, повторив то же по-английски:
      - What happened? Can I help you?
Ее лицо оживилось, она быстро и взволнованно произнесла по-английски:
      - Господи! Не знаю. Мотор заглох. Пожалуйста, помогите!
Какой у нее чистый, будто поющий голос… Конечно, помогу. Такой женщине!
      Что ж, посмотрим, что здесь можно сделать. Заглядываю под капот ее авто. Так, аккумулятор: подсоединен - нормально, генератор – ремень на месте, порядок! Дальше что – вентилятор - ага, а вот и виновник - вечная морока всех «чайников»: провод вентилятора выскочил из гнезда и безжизненно повис,  мотор перегрелся и заглох. Обычное дело. Ну, это мы поправим.
      - Одну минуту, мадам. Пожалуйста, оставайтесь в машине.
Она быстро села в свое авто. Присоединяю оторвавшуюся клемму.
      - Заводите мотор!
Поворот ключа -  двигатель мощно взревел. Захлопываю капот «Мерседеса».
         - Вот и все. Счастливого пути!
Уже направляясь к своему «Жигуленку», вдруг слышу за спиной:
      - Hey, wait! - Эй, подождите!
Я обернулся. Она шла ко мне быстрым шагом.
      - Не знаю, как бы я справилась без вашей помощи. Огромное спасибо!
Какая-то мимолетная растерянность в ее глазах… Словно ей не хочется уезжать просто так. Откровенно говоря, мне тоже. Отвечаю чуть шутливо:
      - No problem. Всегда пожалуйста!
      Черты ее лица неуловимо изменились: она выглядела немного взволнованной. Что-то еще. Сейчас она спросит.
Поющий голос откликнулся почти сразу:
      - Простите, как вас зовут?
 Зная, что ей не произнести мое имя по-русски, отвечаю на американский лад:
      - Mikhael, madam.
Узкая рука в лайковой перчатке легко касается моих пальцев.
      - Deborah - представилась она.
Бережно пожимаю ее узкую ладонь:
      - Hi, Deborah!
Наши глаза встретились, и  где-то в небесах, видимо, замкнуло… Короче, я не смог отвести взгляда: Челнок Судьбы подклинило, у Мастера обеденный перерыв… Красавица улыбнулась, и посреди смрадного скопища ревущих железных монстров произошло чудо: она  шагнула ко мне и поцеловала.
       Ах, что это был за поцелуй!  В каком-то страстном порыве она легко обняла мою шею, высоко вскинув руки и прильнув всем телом, замерла на мгновенье. И все - время остановилось… Исчезла безобразная улица, угарная вонь, гудки... Исчезли все звуки, будто мы перенеслись в другой мир. И там нас только двое – она и я.

        Тонкий, немного терпкий аромат ее волос. Упругий, стремительно-легкий стан. Чуть влажные, теплые губы  и легкие, нежные руки на моих плечах. Высоко в небе застыла серебряная игла крошечного самолетика с длинной распушившейся на конце нитью инверсионного следа – эфемерного,  истаивающего прямо на глазах, будто сорванной с Веретена времени, как и этот поцелуй… Боже, продли этот миг!
        Наверное, моя мольба была услышана – еще минуту стоим обнявшись посреди застывшей знойной тишины. Спасибо тебе, Господи!
        Но все когда-то кончается – и плохое, и хорошее. Как говорят французы: «се ля ви» – такова жизнь.
        - Спасибо за все, мне пора.
Ее глаза за полупрозрачными стеклами очков сияли. «Мерседес» трогается - прощальный взмах руки в белой перчатке:
        - Прощай, Михаэль. Запомни мое имя: Дебора!

         Реальность возвращалась ко мне пронзительными сигналами гудков, визгом тормозов и громкой руганью водителей.  Я стоял в водовороте автомобильного затора, и асфальт медленно плавился под моими ногами. 

        Вот и все. Тhe end of the story – конец сказки.  Серебряные колокольчики ее голоса еще звенели у меня в ушах. Непослушные губы сами собой шевельнулись.
        - Я запомню… Adieu, Deborah!

        Острое чувство одиночества пронизывает насквозь - трудно расставаться с такой красотой. Еще мгновенье я чувствовал волнующий аромат ее духов - наверное, так пахнет на Канарах…

      Хлопаю дверцей «Жигулей» и включаю передачу.
      Прощай, Дебора! Я не забуду тебя - ты останешься в моем сердце.


                *  *  *

* Прощай, Дебора! (англ-фр.)