На мосту жили какие-то сущности: полулюди – полусумасшедшие. Мост был покрыт толстой коркой льда. Внутреннее пространство под этим чудом творения человеческих рук состояло изо льда, доходившего до самой реки. Толща льда была пронизана разными ходами, пещерами. Вся эта конструкция еле держалась на опорах, готовая в любой момент рухнуть в реку. Мост от дуновения ветра раскачивался из стороны в сторону как маятник.
В тех пещерах, трещинах, ямках и даже комнатах находились люди. Они занимались своими делами. Кто-то готовил еду на костре (странно, но лёд при этом не плавился), кто-то пил алкоголь, кто орал, кто бренчал на гитаре, кто съезжал вниз по трубам и падал в реку (как в аквапарке). Вход на мост находился в опорах. Там был люк, открывая который человек погружался в таинственный мир, живущий по своим законам и не зависящий ни от чего. Мне тоже доводилось там бывать. Я навещал одного сумасшедшего, который был одержим этой неземной жизнью, и кроме моста вообще ничего никогда не видел. Я предложил своему другу выйти из своего убежища и прокатиться со мной на трамвае по городу. Уговаривать его пришлось очень долго. В свою очередь я сам был одержимый поездками в трамваях и метро. Я жил в них и даже не представлял, что обычный с виду мост внутри кишит жизнью. После того как я съехал по ледяной трубе вниз и окунулся в холодную реку, мы с другом пошли на трамвайную остановку. Мы сели в первый подошедший трамвай и зигзагами покатились по склону, то поднимаясь, то спускаясь. Трамвай петлял из стороны в сторону как пьяный. Мой сумасшедший друг не мог оторваться от окна, чтобы поделиться со мной комментарием об увиденном, ведь это была его первая поездка. В середине холма имелся туннель. Трамвай нырнул в него, и стало темно. Мы ехали в темноте довольно долго, затем вагон вырулил на плоской вершине холма.
- Конечная, - объявили в салоне.
Вот и покатались. Я думал, это будет длиться дольше. А тут бац и всё, приехали.
Я ещё не до конца изучил все трамвайные маршруты в городе, их было где-то около двух тысяч. Каждый раз я садился на любой и приезжал в неизвестное место. К сожалению этот маршрут завел нас в тупик. Здесь нельзя было пересесть на другой маршрут и, даже, спуститься с горы не было возможности из-за крутизны склона и отсутствия лестниц. Оставалось только любоваться городом с этой смотровой площадки, который простирался на сотни километров вокруг и ждать, когда трамвай соизволит поехать обратно.
- Слушай, мне понравилась поездка. Я не зря с тобой поехал, - сказал мне сумасшедший друг.
- Я думал «это» будет длиться дольше,- сказал я,- надо было тебя прокатить по уже известному маршруту.
- Надо как-нибудь повторить, а то я кроме моста ничего не видел. Сижу в углу, наблюдаю за всеми и мёрзну. Очень холодно. Зубы на полку.
«Зубы на полку» - это было любимое его любимое выражение, когда он хотел подчеркнуть важность сказанного им.
- А в трамвае печка. Хоть согрелся за много лет. В следующий раз я подготовлюсь к нашей встрече и спланирую маршрут нашего передвижения.
Через несколько дней:
Я зашел к другу, который был сумасшедший с двумя рюкзаками, полными пива.
Подходя к нему, я увидел на его лице улыбку нетерпения.
- Я думаю, что тебе уже надоело тут сидеть, - сказал я, - что ты сегодня делал?
- Ел, прыгал с ледяного трамплина в воду, сидел.
- Я уважаю твой выбор, друг. Удивлению моему не было предела, когда я увидел как вы тут живете. Но пришло время продемонстрировать тебе, как живу я.
- Ну, поехали тогда, - сказал он, - куда поедем?
- Мы поедем в баню.
На ходу мы надели рюкзаки и, съехав с ледяной горки, упали в реку.
- Баня? А что это?
- Это место где жарко. Тебе надо пропариться, прогреть кости. Ощутить плюсовую температуру.
Мы вышли из реки и направились в сторону остановки.
- Я не знаю, хочу ли я этого.
- Не отвергай никогда что-то новое и мало изученное, все подлежит анализу – и холод и жар.
Я никогда не задумывался, как зовут моего сумасшедшего друга и никогда не спрашивал его об этом, и тут меня стрельнуло спросить:
- Я не знаю, стоит ли тебя спрашивать об этом.
- О чем? – друг встрепенулся, он был удивлен тому, что я проявляю к нему интерес, т.к. я навещал его редко.
- Как тебя зовут?
- Я даже не знаю как. Меня никто никогда не зовет.
- Давай я тебе дам имя… Будешь зваться например Незнандо…
- Да ну на фиг… А почему именно Незнандо?
- Ну, ты же не знаешь, как тебя зовут.
- Логично. Ладно, я согласен. А тебя как?
- У меня нет имени. Я его забыл. Предлагаю, дай мне имя сам, как я тебе.
- На мосту у меня есть друг, его зовут Гекс.
- Ну, хорошо, только обращайся тогда ко мне так всегда, а то опять забуду свое имя.
- Хорошо. Зубы на полку.
Подошел трамвай и мы сели в него. В вагоне был выключен свет, но освещенный город был виден очень отчетливо. Наш путь лежал вдоль реки по набережной.
Незнандо восхищался видами из окна, а я пил пиво.
- Тебе тоже советую пивка отведать, - сказал я, - нам надо израсходовать весь запас за сегодня.
Друг достал бутылку и начал залпом пить.
- Вкусно и сытно, - прокомментировал я.
Трамвай курсировал между домами и вырулил на какую-то площадь, затем, описав полукруг вокруг стелы, устремился между близко расположенными зданиями и поехал по узкой улочке, едва не касаясь зеркалами заднего вида фасадов. Никто не задумывался, зачем трамваю они нужны? И я не знаю.
- Люди живут приблизительно так: дом-работа; работа-дом. По пути домой – магазин, и всё. И так изо дня в день. Я же слоняюсь по городу и бесцельно изучаю его, - сказал я. – У меня есть счет в банке и карточка. Денег вполне достаточно для того, чтобы жить лет тридцать с моим образом жизни.
- Ты не работаешь?
- Нет, я - кочевник, это невозможно. Я то - там, то - здесь.
- Откуда у тебя деньги?
- Долго рассказывать всё в подробностях. Как то я провернул одно дельце. Теперь я ни в чем не нуждаюсь. Для меня существуют только поезда: метро, трамваи, электрички. В общем всё, что движется по рельсам.
- Ты меня разыгрываешь?
- Почему же. Это так и есть. Тебе ли говорить. Я думал – это ты меня разыграл, когда сказал, что живешь на мосту и мира не видел. Мы живем в стомиллионном городе, а ты не знал об этом. Родился на мосту и умер бы на мосту, если бы я тебя не вытащил оттуда.
- Ты прав, Гекс. Но там я привык, мне хорошо дома. После бани поеду домой.
- Договорились. Контраст – это хорошо. Наша остановка. Выходим.
На близлежащем доме красовалась вывеска выполненная кривыми буквами «Баня». Мы вошли в прямом смысле печь. Эту баню можно было сравнить с крематорием. У Незнандо выпучились глаза, открылся рот, и вообще на него было страшно смотреть. Я понимал, что вечная мерзлота поработила его мозг, а вслух сказал:
- Это у тебя с непривычки, сейчас всё пройдет.
- Я давно задавался вопросом, что такое смерть, - сказал он. – Это она и есть?
- Не совсем, но для тебя да.
Я сделал глоток пива из бутылки, затем налил немного в ковш и, разбавив водой, плеснул в нишу, где лежали раскаленные камни. По парилке распространился хлебный запах.
- Давай теперь вениками хлестаться.
- Ты - меня, я – тебя?
- Ага.
Парились мы несколько часов, покуда весь холод, накопившийся за всю жизнь, не покинул тело Незнандо. Мы многое обсудили. У нас с этим психом оказалось много общего. Например, у нас не только не было имен, но и мозгов. Первоочередной задачей являлось их приобретение. Со следующей поездки мы запланировали их поиск.
- На это уйдут годы, а может десятки лет, - сказал я.
- Да, Гекс, найти бы их. Зубы на полку.
В этом мире была зима. Она внедрилась в землю, в поток реки, в деревья. Она поработила воздух ледяными крупинками и снежинками. На Земле воцарился вечный холод и полумрак. Это объяснялось тем, что произошло замедление вращения планеты вокруг Солнца. Теперь нам предстояло ждать весны как минимум лет через тридцать, не раньше. Солнце появлялось раз в два дня и то очень низко над горизонтом. Но все равно мы не завидовали южному полушарию, у которого было вечное лето, а они завидовали нам из-за невыносимой жары, засухи, пожаров. Многие жители переехали севернее, а кто-то вовсе на север. Гекс, то есть я и Незнандо сели в трамвай. Наша цель была посетить трактир под названием «Без мозгов». Мы хотели навестить все клубы, кафе, забегаловки, где фигурировало слово «мозг». У нас не было надежды, что мы найдем единомышленников, но у нас была цель чем-то обогатиться, найти в этих заведениях какую-то пользу для себя. Как будто ум вливался в нас оттого, что в названии фигурировало слово «мозг». Каждый раз в какой-нибудь забегаловке с таким нам казалось, что мы становимся умнее.
Как-то раз мы сели в метропоезд, который мчался со скоростью истребителя и оказались на станции, сделанной из золота. Сложно сказать настоящее было это золото, но отливало оно как подлинное. Называлась станция «Золото Пекина». Мы вышли наружу. Обстановка была почти такая же как в тех местах, в которых мы обитали, те же мосты, туннели, холмистая местность, небоскребы и летящий снег… Мы думали, что попали в Китай, но выйдя из метро поняли, что всё ещё в России. Русский язык и русский отборный мат дали нам это осознать. Мы вернулись в реальность после лёгкого шока.
На протяжении нескольких лет мы кочевали. У нас было всё: свобода передвижения в любые точки, не было «тормозов», т.е. семейных уз, обязанностей и ответственности перед кем-то. Мы объездили одну треть города, побывали в разных местах (кафешках, клубах, пентхаусах). У нас было все, а главное море времени для накопления «мозгов». Мы добрались до конечной цели, увидев вывеску крупными буквами «мозг президента», мы стремглав оказались там.
- Все! – воскликнул я,- Это конечный пункт.
- Когда мы завладеем мозгом президента, мы будем самыми умными, и нам не к чему будет стремиться, - заметил Незнандо.
Мы жили в этой гостинице около недели и ощущали, что весь мир наш. Мы съели и выпили, все, что было там. Со сто первого этажа открывался живописный вид на город.
- Ну вот! Мы завладели миром, - констатировал я, - что будем делать теперь? Какая цель у нас следующая?
- Осталось только спрыгнуть с небоскреба и запечатлеть свой полет на камеру.
- Ты прихватил с собой противоударную камеру?
- Да, она у меня всегда с собой.
- Ну что ж, давай прыгать!
Полет продолжался долго…
Хорошее получилось видео. Люди оценили: два миллиона просмотров за один день.
P.S.
Мы крадемся посреди зимы:
Друг и я, глупые мы…
Долгий шаг переходит в бег.
Темная ночь, кружит снег.
Долгий путь в никуда
Преодолеть нам никогда
Не дал Бог среди оков.
Ищем дом, ищем кров.
Мы крадемся посреди зимы:
Друг и я, умные мы,
Потому что не закованы в стены домов,
Небо бездонное – вот наш кров.
При копировании материалов с сайта, активная ссылка на оригинальный материал обязательна.