На прииске были разные бригады: большие и поменьше, хорошие и не очень, зарабатывали тоже по-разному. Не было только комсомольско-молодежной бригады. Меня встретил парторг прииска и попросил зайти в кабинет. «Вот что, Ваня, нужна комсомольско-молодежная бригада. Район требует, а ты у нас комсорг, тебе и карты в руки. Организуй», - сказал он. «Как организуй? Это что, вы меня бригадиром назначаете?» - опешил я. «Ну да, мы посоветовались с директором, ты по возрасту как раз подходишь. Будете отмывать шахтные пески». «Да не справиться мне! Какой из меня бригадир? Я бульдозерист», - с сомнением сказал я. «Построите промприбор. Будет небольшая бригада, если что, подскажем. Молодежи у нас хватает, сам знаешь, ты же комсорг», - рассеял мои сомнения парторг.
Посоветовавшись с начальником участка, я отобрал молодых ребят, половина были комсомольцы, и стали строить промывочный прибор. Промприбор не просто колода, а скрубберный, с осадочной машиной, которая улавливает мельчайшие пылинки золота. Скруббер поставили на высокий ряж, срубленный из кругляка. От приёмного бункера до скруббера построили наклонную транспортерную эстакаду, с направляющими роликами, по которой пойдут золотоносные пески. Промприбор был готов к запуску. Опробовав его вхолостую, доделав все недоделки, решили запускать с утра. Утром, двадцатого мая, вся бригада собрались у промприбора. Включили насос подачи воды, запустив все механизмы. Бульдозерист, Валентин Войт, толкнул в бункер первый куб песков. «Пошёёёл!» - весело крикнул Миша Копчук, и открыл заслонку шибера бункера. Грунт ровным слоем поплыл на ленте транспортера и падал в горловину скруббера, который с грохотом вращался, смешивая пески с водой. Мелкие камешки и песок, проваливались сквозь отверстия перфорации, попадали в широкую колоду и потоком воды, уносились в хвосты, где стояла осадочная машина, засасывая диафрагмами весь шлих с золотой пылью. Крупные крупицы золота осаждались в головной колоде, мелкая золотая пыль, вместе со шлихом, попадала из осадочной машины на концетрационный стол, где под слабой струей воды, струйкой стекала в лоток. На концетрационном столе, как правило, работали молодые девчата. Они следили за тем, чтобы струйка золота не уходила в отвал, а попадала именно туда, куда нужно, то есть в железную бочку. Затем это шлиховое золото увозили на шлих-обрабатывающую установку прииска, и там отделяли золото от шлиха. Промприбор работал круглые сутки. Благо день на Севере нескончаем все лето. Смены менялись через каждые двенадцать часов. Так наша бригада отмывала шахтные пески.
Однажды к нам нагрянуло высокое начальство: директор прииска Бронислав Паращенко, директор районного комбината, в который входил наш прииск, Смоляков и их сопровождение. Они приехали посмотреть как работает осадочная машина и концентрационный стол. Смоляков был старым колымчанином и прошел всё, что можно было пройти на приисках, от рабочего, до директора комбината. Он был здоровенным мужиком, один глаз был стеклянный - последствие травмы, но второй видел больше, чем у иного оба. Они вылезли из уазика и подошли к промприбору. Смоляков смотрел, как золото струйкой течёт по столу и цокал языком. Паращенко что-то рассказывал ему о работе нашей бригады, о приборе, которые сейчас уже давно никто не строил, как хорошо и без потерь он улавливает мелкое золото. «Да я сам вижу, хоть и глаз всего один», - сказал Смоляков, то ли Паращенке, то ли всем сразу. «Улавливает хорошо, но производительность мала, потому и не строят такие сейчас, - сказал он. - Вот для шахтных песков, только такие и нужно строить, чтобы мёрзлые пески не мыть, давать им оттаять, но у нас сверху объемы требуют», - с сожалением сказал он. Осмотрев промприбор, пожав руки всем, кто был на смене, Смоляков сказал: «Молодцы, вы, молодежь, и где только это оборудование откопали? Работайте и дальше так». Сели в машину и уехали на другие полигоны.
Наша бригада отработала пески двух шахт. Так как потерь золота у нас не было, план мы выполнили сполна. Смоляков не забыл наш промприбор, и его молодого бригадира, то есть меня. Райком комсомола, в лице секретаря Светланы Станкевич, рекомендовали наградить меня правительственной наградой, и Смоляков поддержал эту рекомендацию. Меня наградили орденом «Знак почета» и медалью «За трудовую доблесть». В дальнейшем я тоже давал рекомендации на награды рабочим-бульдозеристам, но это было позже и в другой бригаде - бригаде тяжелых землеройных машин. Бригадиром там был Ваня Гонтарев. Были времена, когда награждали отличившихся рабочих и бригадиров, которые могли организовать работу бригады. Были среди них и герои соцтруда, награжденные «Золотой звездой» и орденом «Ленина», самой высшей наградой родины. Но это всё в прошлом. Сейчас всё по-другому.
____________________
Ряж - опора мостов, плотин, набережных в виде сруба из брёвен, заполненного камнем.
Шлиховое золото — неочищенное золото, полученное при гравитационном обогащении песков россыпных руд и/или руд коренных месторождений золота, преимущественно в виде зерен самородного драгоценного металла различной крупности.