Вышагивая степенно и горделиво, брат шаха направился в сторону готовящихся к отплытию кораблей. Синдбад удивлённо переглянулся со своими и поспешил навстречу дяде.
- Приехал проводить, дядя? Так мы ещё не отходим.
- Нет, привёл тебе воинов. Слышал, что у тебя с этим проблема.
- Своих воинов решил отдать?
- Своих отдам лишь четверых, из моей личной охраны. Пусть лучше они умрут вместо тебя, если понадобится. А эти… Ты же знаешь особый отряд своего отца? Они очень умелы в бою и готовы выступить хоть против дэвов, хоть против самого Аримана. Когда шах узнал о твоей задумке, он вначале страшно разгневался, приказал схватить тебя, бить плетьми и бросить в зиндан, пока не образумишься.
- И что же смягчило его сердце?
- Я напомнил брату о том, каким он сам был в молодости. Тоже отчаянный был до безрассудства и упрямый, как осёл. Ещё я ему напомнил, как он любил свою Зухру, как готов был ради неё в одиночку сразиться с целой армией дэвов. Вот он и отмяк, решив прислать тебе полсотни своих лучших воинов.
- Неужто отцу доводилось сражаться с дэвами?
- Боги миловали, но видят они – я не вру, он и вправду был готов на это.
- А за мою мать? – хитро сощурился Синдбад.
- Оставим этот разговор, мой мальчик. Но знай – не люби он твою мать, и в твоей судьбе вряд ли принял бы столь живое участие.
- Но разве отцу не нужны воины? Он же с соседним шахом воюет.
- Уже нет. Преподнеся столь щедрый дар, твой отец взамен получил две тысячи сабель. Он одержал великую победу, соседний шах предпочёл откупиться. Кстати… а на того халифа в момент, когда треть его воинов ушла, напали берберы, видать у них в том городе свои люди имелись. Весь город сожгли, всех подчистую вырезали, а кто и с ними ушёл.
- Весь город вырезали? Горе мне, несчастному! Я впустил джинна в наш мир. Уж лучше бы я утопил то золото.
- Хватит причитать, мой мальчик, что сделано – то сделано. Но можешь не переживать, часть проклятого золота навсегда скрылась от людей.
- Ты о чём?
- Нашли тех разбойников, что купца порешили. Это была очень крупная банда, по меньшей мере в сто сабель. И обитали они в одном из городов-призраков каменистой пустоши. Никто не знает – что побудило их предпринять столь долгий поход, однако же на обратном пути за ними проследили. Никто из разбойников не сдался, а золото так и не нашли. Да и не особо-то искали – попробуй поищи, когда каждую ночь призраки завывают так, что можно сойти с ума. Так что проклятое золото теперь надёжно охраняется призраками.
- Но сколько уже успело разойтись по стране?
- Успокойся, проклятие не вечно.
- Ты не хуже меня знаешь, что сильные проклятия действуют до двенадцатого колена. А это значит, что двенадцать обладателей тех сокровищ лишатся жизни, а может быть и их потомки. И не только они – те, кто рядом, тоже. За это время золото и каменья впитают в себя всю пролитую кровь, так что и проклятия не понадобится.
- Не драматизируй. Рано или поздно его очистят, при каждом правителе имеется свой звездочёт и свой маг. Да и богачи частенько к ним захаживают.
- Ага, только зачастую это простые мошенники, уличные фокусники и те больше умеют.
- Что поделать, хороший маг – это большая редкость.
Четверо из "теней", следовавших за дядей, молча перешли к Синдбаду. Полсотни всадников спешились, отдав поводья своим товарищам. Чётким строем они подошли тоже подошли к капитану. Командир, стянув с лица намёт, приложил ладонь к сердцу и склонил голову.
- Мы будем рады служить тебе, капитан Синдбад, по приказу твоего отца, великого шаха Даира.
- Знаете ли вы, на что идёте, атабек*?
- Нам всё равно.
- Даже если мы идём в царство мёртвых?
- Даже тогда, капитан.
Что ж, не моряки, конечно, но воины отменные – Синдбад это знал наверняка. А моряков много и не нужно – с парусами управляться, да на кормиле стоять.
И вот три корабля покинули порт шаха Даира. Самым большим командовал сам Синдбад, капитаном "Акулы" стал Кутайба, а капитаном "Ласточки" – Газанфар. Воинов в чёрном распределили по всем трём. Всего в безумный поход отправилось почти сто тридцать человек. Бочки солонины, бурдюки с водой, связки чеснока и кучи овощей в ларях томились в тесных трюмах, в которых невозможно было даже выпрямиться во весь рост, причём человеку отнюдь не богатырского телосложения, и даже в новом, большом, корабле, - всё-таки это не торговые суда, там трюмы попросторнее. Зато и осадка у идущих судов, в том числе нового, носящего горделивое имя "Звезда калифа", не столь большая. Осадка – это важно, ведь никто не знает, какова глубина у той реки, что протекает на острове с входом в подземный мир. Может в неё, как в реку Светоч, способно войти тяжело гружёное торговое судно, а может лишь лёгкая ладья, а то и вовсе межеумок*. Одно дело рисунок, да со слов какого-то там колдуна, коему верить… приходится за неимением иных источников, и совсем другое – реальность.
Моряки долго вспоминали, как провожать их высыпал едва ли не весь город. Кто-то крутил пальцем у виска, кто-то заключал сделки на то – вернутся безумцы, или нет, кто-то пел дифирамбы их храбрости, но большинство грустили. Прибыл и дядя Салим, лишь шах Даир не соизволил приехать, проводить сына, прислав вместо себя министра. Погода пока благоприятствовала и три корабля задорно рассекали воды Срединного Водораздела, подгоняемые лёгким ветром, игравшим в пятнашки с волнами. На сей раз путь вёл в противоположную от острова дэвов сторону, да и сам путь предстоял намного более дальний, потому и загрузились провизией "под завязку", чтобы пореже приставать к берегу. Военные суда крайне редко выходили далеко в открытое море, норовя курсировать в пределах видимости береговой линии, если, конечно, чужие или вольные пираты совсем уж не распояшутся, и правитель не устроит выволочку адмиралу, а тот – капитанам. Но вот возле городов неизвестно было, как отреагируют военные суда на три явно не торговых корабля. Воду можно набрать на берегу в любом месте, где найдётся речушка, либо ручей, другое дело – продукты, для того, чтобы пополнить запас овощей, нужна по крайней мере деревушка.
К берегу всё же приставали – водицы свеженькой набрать, да и ноги размять. В рыбацкой деревушке купили свежей и солёной рыбы, в другой – овощей. Там, правда, не успели погрузить всё на суда, как на берег выехала конная сотня. Увидев, скольких противников ему предстоит одолеть, командир сотни не стал спешить вести своих подчинённых в атаку.
- В чём дело, атабек? – крикнул ему Синдбад.
- Сообщили о нападении на нашу деревню.
- Разве мы что-нибудь отняли у ваших дехкан? За всё честно рассчитались фалсами* и дирхемами.
- Ну, мало ли для чего вы приходили. От пиратов ничего доброго ждать не приходится.
- Мы не пираты, атабек, мы – путешественники.
- Ага, кому другому расскажи. Уж лучше за вами присмотреть.
Пусть следят, жалко что ли? Нападать всадники так и не стали, значит всё в порядке. Однако Синдбад вывел корабли подальше в море, столкновение с военной галерой, а тем более с двумя-тремя, ничего хорошего не сулило. Отбиться-то отобьются, но с чем останутся? Следующая встреча, едва не переросшая в столкновение, произошла тогда, когда на горизонте показались три довольно внушительных острова. От них как раз отходили два достаточно крупных судна, поднимая на мачтах флаги местного шахства. Корабли направились к судам Синдбада, спустив возле них паруса и убрав вёсла, капитан поступил так же.
- Вы кто такие будете? – прокричали с самого большого – огромной галеры примерно на сорок пар вёсел.
- Я - Синдбад Гроза Морей, слыхал про такого?
- Краем уха доводилось. И что ты в наших водах забыл, Синдбад?
- Просто мимо иду.
- А может наш хлеб отнять хочешь? Так не позволим, поищи себе другие воды
- А вы-то кто такие?
- Мы – вольные пираты, в отличие от тебя. Легко именовать себя Грозой Морей, когда суда тебе продают шахские корабелы, а оружие – его же оружейники!
- А ты хочешь сказать, что свою галеру построил сам? Или сам выковал все мечи, которыми вооружены твои люди? Не смеши меня! Или может быть ты владеешь этими островами, а, калиф?
- Ты смеешь смеяться надо мной, Синдбад? Я – самый уважаемый пират этих островов, Вакар Мёртвая Голова, и корабль мой покрупнее любого из твоих будет! Вакар Мёртвая Голова никому не позволит над собой насмехаться!
Второе судно ещё в самом начале разговора подняло парус и тихо отошло подальше, оставив задиру один на один с тремя кораблями Синдбада, что однако не уменьшило гонора капитана галеры.
- И что с того, что твоё корыто больше? Силу корабля составляет его команда. Давай твой против самого малого из моих? Или мы с тобой в поединке выясним отношения? Обещаю – тогда твоя голова точно станет мёртвой.
- Синдбад, ты уверен? – тихо спросил подошедший командир шахской полусотни. – У него народу на корабле раза в четыре больше, чем на "Ласточке".
- Не переживай, на "Ласточке" орты, они многих стоят. Это во-первых, а во-вторых, имей этот капитан такую многочисленную команду, он предпочёл бы идти двумя, а то и тремя судами. Всегда выгоднее в нападении на торговый караван иметь несколько средних кораблей, чем один громоздкий. Даже если караван сопровождает лёгкое боевое судно, один корабль уведёт его за собой, а остальные в это время пощиплют купцов. Говорю тебе – бойцов на этой махине не более сорока.
- Полагаешь рабы на вёслах?
- Безусловно, – и дальше вновь капитану галеры: - Ну так что ты решаешь – бой со мной один на один, либо твой корабль против моего?
- Ну да, а остальные так и станут смотреть, как гибнет один из твоих кораблей. Как же, рассказывай мне сказки!
- Я тебе слово даю, что остальные не вмешаются.
- Вот когда встречу тебя на одной посудине, тогда и поверю в твоё слово!
И, от греха подальше, галера начала уходить. А Синдбад решил заглянуть на самый крупный из островов, к тому же на нём имелась весьма удобная бухта, столь же укрытая от бурь, как и большинство материковых. В порту стояли ещё два пиратских судна и одно торговое, вновь прибывших встретил расфуфыренный толстяк в сопровождении группы всадников.
- Я – эмир этого острова. Добро пожаловать к нам. К вашим услугам множество духанов, отменные бордели с лучшими девочками. Если есть добыча, то я куплю её оптом.
- Благодарю тебя, эмир, но наши трюмы пока пусты. Мы идём дальше на восток, у вас же не прочь закупить солонину и чистую воду.
- Э-э, найдёшь всё в ближайшем селении, - сразу потерял интерес к гостям эмир.
К порту жались несколько третьесортных духанов, из которых доносился невообразимый шум и тянуло запахом опия. Неизвестно, какие девочки обитали в борделях, но сами бордели также производили не лучшее впечатление. Вообще весь портовый городок выглядел крайне удручающе – несуразные домики, сараи, нечистоты прямо на улицах, голодные псы, уныло бредущие по пыльным кривым закоулкам. Единственный роскошный особняк принадлежал по всей видимости самому эмиру. Ни стены вокруг городка, ни крепости у входа в бухту, видать не доходили пока у военных руки до этого пиратского гнезда, а может эмир был связан с каким-то высокопоставленным чиновником ближайшего шахства. Зато за городом природа своими щедрыми красками весьма радовала взор. Весь остров невозможно было охватить взглядом – столь велик он был. С двух сторон синели горные вершины, возможно, что горы окаймляли весь остров, оставляя лишь узкие проливы, заканчивающиеся удобными бухтами. Кругом леса и луга, леса здесь вообще было много. На материке леса занимали самое большее третью часть, жавшись в основном к руслам могучих рек, правда там они могли быть столь густыми, что не продерёшься. Ещё треть материка – пустыни, и остальное место – степи да лесостепи, оазисы. Здесь же пустынями даже не пахло – субтропический лес гордо поднимал свои макушки к небу. Но вот деревня, расположившаяся не столь далеко от городка, тоже выглядела убого - жалкие клочки возделанной земли поражали крохотностью, и это при таких-то просторах! Полуразвалившиеся каменные оградки по пояс, всё те же вездесущие голодные псы, измождённые дехкане и ремесленники, едва завидевшие вооружённых людей, как тут же торопящиеся убраться в свои лачуги, словно те могли их защитить. О, как же они удивились, узнав, что Синдбад не собирается у них ничего отнимать, а намерен за всё расплачиваться монетами! Худые, с торчащими рёбрами волы и клячи селян привезли всё необходимое в порт, получив взамен пустые бочонки и оплату.
- До чего же унылое зрелище, - покачал головой во время погрузки Агнияр.
- Да, довели пираты местных жителей, - согласился Синдбад.
- Что ж, разве скотину нельзя на луга пустить? Смотреть же больно.
- Кто знает, может эмир за выпас без его особого дозволения штрафы взимает? С такого станется.
От этих островов оставалось пройти всего треть пути, но не успел скрыться из виду последний, как Синдбад приказал поворачивать обратно – появились первые предвестники бури. На большой остров не пошли, войдя в бухту меньшего. Бухта имела вполне приличные размеры, но вот гавань здесь была совсем крошечной. К причалу жался одинокий баркас, остальные "суда" представляли собой рыбацкие лодки. Селяне здесь обитали не менее забитые, чем на соседнем острове, правил же всеми наместник эмира – сухонький, сварливый и жадный старикашка. Зато на радость капитанов здесь не оказалось питейных заведений и борделей, а то одни боги ведают, что их моряки могли натворить в них. Задержаться пришлось почти на неделю. За это время капитаны не раз ловили себя на мысли, что им хочется придушить наместника, а заодно и эмира.
Едва шторм утих, все с радостью покинули пиратский остров. Что ж, всего месяц пути, запасов явно хватит, даже ещё останутся, если кому-нибудь доведётся пережить посещение царства мёртвых. Всё-таки решили причалить к берегу ещё раз, к тому же масла в огонь подлил Буковиц, заявив, что в нижнем мире вкушать тамошнюю пищу и пить воду будет нельзя – они предназначены для мёртвых и на живых могут оказать весьма неблагоприятное воздействие. На этом участке материка как раз росли весьма труднопроходимые леса, так что увиденное поселение сочли хорошим знаком, как знать – прогляди это, другие может больше и не встретятся. К счастью никто нападать и на сей раз не стал, хоть само поселение и было обнесено каменной оградой в рост человека. Дальше пришлось опять взять курс в открытое море – судя по рассказу некроманта, искомый остров находился меж двух материков аккурат где-то посерёдке.
*Атабек – военачальник у мамлюков, предшественниками которых выступали гулямы – воины, находящиеся на службе халифов, а позже и других правителей в странах Востока, и непосредственно им подчиняющиеся. Зачастую изначально покупались на невольничьих рынках.
*Лодьёй (ладьёй, от слова ладить) часто называлось всякое речное судно, особенно больших размеров, в противоположность мелким судам, которые назывались межеумками.
*Фалс – мелкая восточная медная или бронзовая монета.