Глава 1. Лицо богини
Первое, что увидел Делл, когда открыл глаза, было зелёное бархатное платье и лютня. Платье было небрежно брошено на стол, как будто оно было его главным украшением, а лютня была венцом творения. Делл решил, что платье и лютня принадлежат молодой, но уже вполне сформировавшейся женщине. Он хорошо изучил женский пол и мог по нескольким деталям в женском наряде составить представление о внешности, вкусах и привычках его владелицы.
Зелёное платье явно принадлежало смуглокожей брюнетке с зелёным оттенком глаз. Шёлковый бархат, изысканный покрой и дорогие украшения свидетельствовали не только о знатности и богатстве владелицы платья, но и о её молодости, красоте и смелости. Только женщина, уверенная в своей красоте, могла позволить себе настолько глубокое декольте и открытые рукава. У неё была великолепная фигура, грудь и кожа.
Лютня говорила об утончённом воспитании и музыкальности натуры владелицы. Немногие женщины в Ориллии умели играть на таком инструменте. Самыми популярными были арфы, виолы и флейты. Под их звуки танцевали и знать, и крестьяне. Но в лютне было нечто особенное.
И Делла не покидало чувство, что владелица платья и лютни провела с ним ночь...
Мысли возлежащего на ложе мужчины прервал тихий женский смех. Он повернул голову и увидел в проёме двери смеющееся, розовое от смущения, девичье лицо. Синие глаза, чистая кожа и две золотистые косички могли принадлежать только девушке в возрасте Флоры. То есть той, которая подошла к своему совершеннолетию, но ещё не прошла положенных инициации Совершеннолетия. Делл поманил её к себе:
- Подойди ко мне, дитя. Тебя прислали справиться обо мне, как я чувствую себя после ранения?
- Сестра послала меня за платьем и лютней. Она не хочет, чтобы окружающие знали, где она провела ночь.
- А её не смущает, что ты узнаешь об этом?
- Младшей жрице богини Литты положено знать, где проводит ночь богиня.
Делл вскрикнул и от неожиданности подскочил на ложе так, что повязки сбились и кровь потекла из ран. Младшая жрица бросилась к нему на помощь. Но чёрный наряд с белыми и красными языками пламени по подолу всколыхнул в молодом человеке такое чувство ужаса, смешанное с отвращением, что Делл забился в угол, отстраняясь от рук златовласого создания.
- Что здесь происходит? - раздался над ними чарующий, но такой властный голос.
Младшая жрица и раненый одновременно посмотрели в лицо той, кого называли живым воплощением богини Литты - богини любви и смерти. Если раньше Делл стонал от ужаса и боли, то теперь из его груди вырвался вопль восторга и муки. На него смотрела прекраснейшая женщина, старшая жрица Литты и её воплощение - принцесса Эвлалия. Любой мужчина королевства, лицезревший её красоту, был обречён на смерть. Обычно густое покрывало скрывало лицо принцессы, и только мужчины, удостоившиеся чести быть принесёнными в жертву богине, видели его в последние минуты жизни. Старшая жрица вскрывала жертвенным ножом их грудную клетку, вынимала ещё трепещущее сердце и запечатывала последний вздох жертвы поцелуем.
- Так я спрашиваю, Эухения, что здесь происходит? - повторила вопрос Эвлалия. - Тебе запрещено находиться в покоях наедине с мужчиной до достижения совершеннолетия. Тем более с голым, хотя и раненым, мужчиной.
- Я только хотела посмотреть, кого ты здесь прячешь, - оправдывалась младшая жрица. - Эд сказал, что ты здесь уединилась с нашим карликом Фробениусом.
К ужасу Делла, Эвлалия покатилась со смеху. Они никогда не слышал рассказов о смехе старшей жрицы. Живое воплощение богини Литты не могло смеяться. Но принцесса Эвлалия смеялась тяжёлым и горьким смехом, потому что никто из мужчин, даже бедный урод Фробениус, не мог стать её возлюбленным. Любовником - да, но возлюбленным нет. В определённые дни толпы мужчин выстраивались в очередь к храму богини Литты за благословением. Ночь любви с богиней могла стоить им жизни. Особенно если кто-то из них пожелает сорвать покрывало с лица принцессы Эвлалии или начнёт описывать в красках её любовные пристрастия.
Братец Эд, наследник престола и любитель дурацких шуток, обещал выдать Эвлалию замуж за Фробениуса, когда она достигнет пятидесяти лет. Обычай требовал, чтобы жрицы богини Литты покидали храм, достигнув тридцати пяти - сорока лет. Их охотно брали в жёны правители глухих провинций. И до конца жизни бывшие жрицы должны были скрывать лица и настоящие имена. Тайны богини Литты стоили жизни.
Мужчина, чья жизнь зависела от молчания двух жриц, вспомнил, как он очутился в храме богини любви и смерти.
Отец отправил младшего сына с караваном купцов в Ориллию. Благодаря его молодости, привлекательности и сметливости у него бойко пошла торговля тканями, благовониями и украшениями. Женщины всех возрастов спешили к молодому купцу за товаром с раннего утра. Часть вырученных денег Делл оставил себе, а все остальные богатства и товары он отправил с надёжным человеком к отцу. Сам же он с друзьями остался, чтобы получше познакомиться с чудесами Ориллии. Друзья и рассказали ему о смертоносном культе богини.
Делл едва не расстался с жизнью, когда, поспорив с друзьями, перелез через высокую ограду храма богини любви и смерти. Уроженец соседнего государства Эмеральдии, он имел дело только с добрыми богами своей родины. Узнав о жестоких обрядах богини Литты, он поклялся спутникам, что сумеет сорвать покрывало с лица принцессы Эвлалии и останется жив. Он сдержал своё обещание. Уединившись со старшей жрицей, он поразился красоте и любовному искусству Эвлалии. Одно движение руки - и перед ним предстало лицо принцессы, в чьих глазах были гнев и отчаянье и просьба о пощаде. Но инстинкт самосохранения возобладал в жрице. Нажав незримую кнопку, она отправила наглеца вниз, в подвал, где его поджидали голодные тигры-людоеды...
А утром она обнаружила израненного, но живого Делла... и мёртвых тигров. Ведь никто из стражников не удосужился обыскать молодого мужчину на предмет спрятанных кинжалов. С помощью Эухении, старшая жрица перенесла его в тайный покой, где лечила от тигриных порезов и укусов. Потом она пришла к нему, как к возлюбленному. Пела для него под аккомпанемент лютни любовные песни.
Они были так молоды, так жаждали любви, но их любовь была обречена...
Глава 2. Клятва Эда.
В то момент, когда Делл и Эвлалия, забыв об опасности, предавались любви под охраной Эухении, глаза наследника были обращены к храму богини любви и смерти.
- Когда я стану правителем Ориллии, я уничтожу этот проклятый храм. Половина здоровых мужиков в нашей стране предпочитает погибнуть не в честном бою, а от руки моей сестрицы, - в гневе Эд повернулся к своему ближайшему другу Сириллу.
- Но на культе богини Литты держится экономика нашей страны, - голубые глаза Сирилла встретились с чёрными глазами Эда. – И все женщины королевской крови были или собираются стать жрицами богини.
- Не напоминай мне. Моя бабка и моя мать были жрицами богини Литты. Теми руками, которыми они вырывали сердца из груди жертв, они потом баловали и ласкали меня и сестёр. Я с детства испытываю отвращение ко всем своим родственницам. Они все прирождённые убийцы.
-Но ведь ты ни ко всем женщинам испытываешь ненависть? – усмехнулся Сирилл. – А как насчёт малютки Мимиэль?
- Мимиэль не так красива, как моя сестра - живое воплощение богини, и не столь искусна в игре на музыкальных инструментах. Но у неё доброе сердце, а руки не обагрены кровью. Милая простушка, которая любит меня, но ей не суждено стать королевой.
- Твой отец нашёл тебе невесту в Эмеральдии. Принцесса Лаэда получила хорошее воспитание, она искушена в политике и готова пройти обряд посвящения в жрицы так презираемой тобой богини, - Сирилл не смог сдержать усмешки, увидев гримасу отвращения на лице принца.
- Моя жена не будет участвовать в этой мерзости, я клянусь, - в глазах Эда сверкнула решимость. – Я ниспровергну эту лживую богиню и её жриц.
- Милый Эд, - такие вопросы нельзя решать на голодный желудок. Вели подать завтрак и освежающие напитки. А после завтрака хорошо бы нам отправиться на охоту, чтобы очиститься от грустных мыслей и успокоить разгорячённую кровь, - улыбнулся Сирилл принцу, зная, что тот откликнется на его призыв.
Эд, как всегда, послушался Сирилла, ведь он был единственный, кому можно было доверять.
Завтрак прошёл в молчании. Сирилл любил смаковать подаваемые на стол блюда. Он был старше принца на три года и давно был женат на дочери может не самого знатного, но богатого вельможи. Ещё он содержал любовницу, как было принято в Ориллии с незапамятных времён. Осторожный Сирилл всегда делал только то, что предписывалось ему обществом. Деликатный в дружбе, храбрый на войне, заботливый с членами семьи, он никогда не выходил за рамки дозволенного.
Эмоциональный Эд мысленно переходил от Мимиэль к Лаэде, но не мог выбрать ни одну из них. Всю жизнь он тяготился королевским происхождением. Он подозревал, что в детстве его подменили, что настоящий принц сейчас служит где-нибудь пастухом или торговцем, а он должен отдуваться за этого счастливчика во дворце. Ни Эвлалия, ни Эухения не были близки с братом. Одна была его старше, другая младше – и обеих он люто ненавидел с детства. Он обязательно уничтожит культ кровавой богини, даже, если придётся избавиться от сестричек.
Принц очнулся, когда он со всей силы сжал в руках фарфоровую чашку, которая треснув, изранила его ладони и пальцы. Невозмутимый Сирилл охнул и бросился на помощь другу:
- Только не хватает, чтобы слуги увидели тебя в гневе. Милый Эд, окружающие не должны знать, какие страсти пылают в твоей душе, тогда они перестанут тебя уважать.
- Знаю, - рявкнул милый Эд. – Но я успокоюсь только тогда…
- Когда сровняешь с землёй главный храм нашей страны и памятник архитектуры, - договорил Сирилл. – Надеюсь ты помнишь, что храмовому комплексу Литты уже более трёх тысячелетий и он охраняется законом?
- Я поговорю с отцом.
- Боюсь, что король слишком занят своим здоровьем, чтобы одобрить твои богоборческие планы.
Разговор принца и друга никто не слышал. Хотя подождите… Чья тень мелькнула за шёлковыми занавесями? Кто хитро потирает маленькие ручки? А это карлик Фробениус, который в курсе всех дворцовых тайн.
Глава 3. Фробениус уверен в любви Эвлалии.
Толстые ножки карлика легко отталкивались от земли. Его можно было бы сравнить с футбольным мячом, если бы жители Ориллии знали, что такое футбол. Но они не умели играть в командные игры. Ориллийцы занимались физическими упражнениями, прекрасно ездили на лошадях, умели фехтовать и бороться, но и это уже было немало.
Фробениус был очень подвижен, несмотря на полноту. Он точно знал, кому и когда преподнести нужную информацию. Но единственной своей госпожой считал Эвлалию, живое воплощение богини Литты. Его любовь к ней зиждилась вовсе не на поклонении, а на уверенности в собственной неотразимости. Ведь несмотря на уродство, карлик был привлекателен для некоторых знатных дам. В Ориллии женщины были свободны в выборе мужей и возлюбленных, но заполучив избранника в свои сети они должны были хранить ему верность. Законы государства были так запутаны, что тут и там возникали тяжбы между супругами или влюблёнными. А Фробениус ни с кем никогда не судился, он был всегда доволен своими возлюбленными. Вот только Эвлалия держала себя с ним холодно, видимо, сохраняя своё реноме жрицы. Но карлик видел в этом наивысшее проявление любви к собственной особе.
Когда он, наконец, добежал до храма, то время перевалило за полдень. Эвлалия и Эухения совершили все положенные обряды, и теперь отдыхали в саду. Вечером живое воплощение богини ждало испытание: в жертву нужно было принести трёх чужеземцев, которых жители Ориллии застали за осквернением святынь. Пойманные во всём сознались и теперь готовились принять последний поцелуй богини.
Храмовый служитель доложил о срочном донесении из дворца.
Эвлалия, которая решила, что случилось нечто страшное, велела проводить гонца к себе в покои. Но в покоях никого не было. Неожиданно старшую жрицу обняли маленькие ручки:
- Моя возлюбленная Эвлалия, твой любимый Фробениус пришёл тебя предупредить.
- О чём? – принцесса с трудом освободилась от объятий карлика.
- Принц Эд угрожает стереть с лица земли храм Литты и её жриц.
- Это для меня не новость. Только Эд ещё не скоро станет королём, да и этот храм ему никто не позволит уничтожить.
- А меня ждёт вознаграждение? – безобразное лицо карлика потянулось за поцелуем принцессы. Ему ответом был только смех Эвлалии, скрытый богато вышитой вуалью.
- Фробениус, я поцелую тебя, если ты помешаешь моему братцу взойти на престол.
- Я могу его отравить, ради тебя.
- О нет, я не хочу смерти брата. Он мне нужен живым.
- Принцесса вырвет ему сердце?
- О, нет, мой маленький проказник.
- Принцесса любит Фробениуса?
- Любит и обожает. А сейчас оставь меня, у меня вечером жертвоприношение. Мне надо подготовиться.
Фробениус, убедившись в любви принцессы, незаметно вернулся во дворец. Эд и Сирилл были на охоте, так что никто не помешал карлику шпионить за обитателями дворца.
Эвлалия вернулась к сестре и сказала:
- От этого карлика сплошные неприятности. Он погубит всех нас.
- В чём он провинился? – уточнила Эухения.
- Его неосторожность приведёт к войне между Эдом и мной.
-Бедный Эд, у него нет никаких шансов против богини Литты.
Разговор сестёр был прерван храмовыми служителями, которые привели связанного Делла.
- Принцесса, мы обнаружили этого негодяя рядом с темницей, где содержатся приговорённые к вечернему жертвоприношению.
Обе принцессы тяжело вздохнули. Их вздохи можно было толковать по-разному, но никто из служителей не догадался о том, какое отчаяние охватило обеих жриц. Они боялись, что их тайна раскрыта.