Эмили стояла перед домами 11 и 13 на площади Гриммо. Вокруг было тихо и безлюдно, если не считать пары кошек, злобно рычащих в переполненном мусорном баке. Она закрыла глаза и мысленно произнесла адрес дома Блэков.
Из небытия, между домами вырос еще один – номер 12.
Эмили открыла дверь и с замирающим сердцем загнула через порог.
Давящая тишина окутала ее мгновенно, едва захлопнулась входная дверь. Длинный темный коридор покрывал толстый слой пыли. Она очень давно здесь не была. Дом Блэков теперь принадлежал ей и Гарри, но он, так же, как и она, не бывали здесь, а уж тем более не могло быть и речи, чтоб в нем поселиться со своими семьями.
Подставка для зонтов и тростей в виде отрубленной ноги тролля заставила кольнуть Эмили изнутри – Тонкс все время ее опрокидывала, после чего раздвигались портьеры, за которыми теперь мирно посапывал самый натуральный портрет матери Сириуса – бабули Вальбурги Блэк, ненавидящей всех членов Ордена Феникса, в том числе и Эмили.
Эми прошла мимо подставки и вошла в гостиную. Все здесь было так же, как и при последнем ее визите.
Валялись шахматы у камина – они забыли их тогда, когда ночевали здесь во время поиска крестражей. Гермионин шарф покоился под слоем пыли на подлокотнике кресла. Пустая коробка из-под шоколадных котелков, карточка с изображением Мерлина от шоколадной лягушки, лист пергамента с изображенными какими каракулями, смахивающими на рисунок. Она и забыла, что у нее появилась тогда привычка разрисовывать пергамент, чтобы убить время.
Проходя мимо гобелена с родословным древом семьи Блэков, Эмили невольно остановилась. Взгляд пробежал по выцветшей серебристой нити к обугленной дырочке, где когда-то было имя ее отца. Эмили здесь не было. Бабуля не знала о ней. Но она бы и так не удосужилась внести сюда дочь грязнокровки, дабы не опорочить еще больше чистокровное семейство одним ее именем на гобелене.
С замиранием сердца она открыла дверь на верхнем этаже в комнату, где висела потускневшая латунная табличка с именем «Сириус».
Сквозь грязное окно пробивался неясный дневной свет, освещая небольшую комнату. На стене над кроватью висело гриффиндорское знамя. Сириус единственный из своей семьи оказался на факультете Гриффиндор, в отличие от всех остальных своих родственников, веками поступавшими на Слизерин. Этот флаг был гордостью Сириуса в этом доме. Прикрепленное заклятием вечного приклеивания, оно не потускнело даже со временем.
В остальном же в комнате царил беспорядок. Книги, пергамент, перья захламляли весь стол. Из прикроватной тумбочки вывалилось все содержимое.
В основном здесь были учебники и книги из домашней библиотеке, за чтением которых отец проводил время летних каникул до своего побега в дом Поттеров. На кровати лежал старый велосипед, невесть как здесь оказавшийся.
Эмили сожалела, что так мало общалась с отцом. Она многого не успела у него спросить. Слезы сами собой подступили к горлу.
Взмахом палочки она расставила книги на свои места. Свитки сложились в одну стопку. Кое-какая одежда заняла законное место в шкафу. Она неплохо поднаторела в домашних бытовых заклинаниях.
Окна умылись и света в комнате стало больше. Эмили хотелось, чтобы эта комната всегда оставалась светлой. Пусть отец и ненавидел этот дом и это помещение, но это все, что осталось от него у нее.
Покрывало на кровати расправилось и избавилось от пыли. Велосипед занял прежнее место на стене у двери. Картина в позолоченной раме теперь висела прямо и Эмили, наконец, смогла разглядеть, что на ней было изображено.
Это был простой рисунок цветными карандашами. Изображение было лишено магии, и люди, изображенные на нем, не двигались.
На нее улыбаясь, смотрели Римус Люпин с книгой в руках, отец, с небрежно расслабленным галстуком и обнимающим за плечи маму – Марлин МакКиннен. Она была прекрасна. Светловолосая, с глубокими серыми глазами, тонкими чертами лица – она походила на сказочную фею, невесомую и обворожительную. Рядом с ней улыбалась рыжеволосая Лили Эванс в объятиях взлохмаченного и жутко довольного Джеймса Поттера, над головой которого завис золотой снитч. Они были счастливыми и беззаботными. Всем не было еще и семнадцати, а мама так и вовсе была на год младше остальных. И, к удовольствию Эмили, на рисунке не было ненавистного Петтигрю.
Эми улыбнулась им сквозь слезы и присела на кровать.
- Простите нас за все, - прошептала она, не отрывая взгляда от рисунка. – Вы должны были жить. Римус, ваш сын очень похож на вас и Тонкс.
Она замолчала и отвернулась.
Внизу она услышала шум.
Испуганно подлетев с кровати, она заторопилась вниз, утирая лицо рукавом.
От шума проснулась бабуля и тут же подала голос.
- Кто смеет тревожить благороднейший дом Блэков! Выметайтесь! Уроды! Покоя нет! Снова мерзкое отребье!
Эмили торопливо достала палочку.
В дверь постучали. Звук был похож на удар гонга. Подумав про себя, почему посетитель не воспользовался дверным замком, Эмили не без труда задернула портьеру, стараясь не замечать воплей миссис Блэк, брызжущей слюной при виде «этой странно похожей на позорище моей плоти».
- Умолкни, - рыкнула на нее Эмили и поспешила открыть дверь, прежде чем в нее еще раз постучат.
Когда дверь распахнулась, она сначала никого не увидела, но опустив глаза, с удивлением обнаружила стоявшего на пороге домового эльфа.
- Мисс МакКиннен-Блэк? – пискнул испуганно эльф.
- Миссис Уизли-МакКиннен-Блэк, - поправила ее Эмили. В последнее время она свыклась со всеми тремя своими фамилиями.
- Меня прислала к вам директор МакГоннагал.
Судя по высокому тембру голоса, Эмили поняла, что перед ней все девочка. Она посторонилась и пропустила эльфийку в дом, торопливо прикрыв дверь.
- Проходите прямо по коридору и налево, - попросила она шепотом.
Вместе они прошли на кухню.
- Хотите чаю? – вежливо спросила Эмили и вспомнила Добби – тот бы при этих словах разревелся бы.
- Спасибо, мисс, - пискнула эльфийка.
- Как вас зовут?
- Мое имя Зиба, - она выразительно шмыгнула курносым носом. – Директор прислала меня к вам, чтобы кое-что передать. Мне очень жаль, мисс, но ваш домовой эльф Кикимер умер от старости.
Эмили слегка нахмурилась. Кикимер, перешедший в наследство вместе с домом, работал на кухне в Хогвартсе После того, как они сказали ему, что им нужен медальон хозяина Регулуса, для того, чтобы уничтожить, Кикимер в корне изменил свое отношение к ней и Гарри и был более покладистым и менее ворчливым.
- Мне очень жаль, мисс, - еще раз проговорила Зиба, опустив глаза и рассматривая свои ноги. – Домовые эльфы позаботились о нем и похоронили.
- Что еще просила передать профессор МакГоннагал? – спросила Эмили.
- Директор сказала, что я могу служить вам вместо Кикимера, так как он долгие годы был в распоряжении Хогвартса, - Зиба с надеждой посмотрела на Эмили. – Я сочла бы за честь служить вам, мисс. Никто из остальных домовых эльфов и представить не мог, что такая честь выпадет мне… Если только, конечно, вы согласитесь.
Эмили с любопытством смотрела на эльфийку.
- Ты знала Добби, Зиба? – спросила она.
- Увы, нет, мисс, - покачала головой та, отчего уши захлопали. – Я родилась уже после. Но среди эльфов он стал настоящим героем. Многие эльфы захотели, чтобы волшебники относились к ним с таким же уважением, как вы и ваши друзья относились к Добби.
Теперь Эмили поняла, почему эльфийка считала честью поступить на службу к ней.
- Хорошо, Зиба, - проговорила она и домовуха просто расцвела от счастья. – Я думаю, мы сможем подружиться. Если ты захочешь остаться и служить мне и моей семье, то я сочту за честь.
На глазах у Зибы выступили слезы.
- Спасибо, мисс, - пролепетала она, шмыгая носом.
- Нужно подписать договор? – спросила Эми.
- О, да, - эльфийка утерла нос уголком наволочки с гербом Хогвартса. – Директор МакГоннагал пришлет его вам и тогда я по праву смогу служить вам.
- Хорошо, - улыбнулась ей Эмили. – Пока не прислали договор, ты можешь побыть в Хогвартсе.
- Нет-нет, мисс, - снова залопотала Зиба. – Я уже попрощалась со всеми и могу приступать к своим обязанностям прямо сейчас.
- Ну хорошо, - Эмили не знала, как ей дальше вести себя с Зибой – она не привыкла иметь прислугу.
- Что нужно сделать, госпожа?
Эмили задумчиво обвела кухню взглядом.
- Я всегда мечтала, что буду жить с отцом, - тихо проговорила она. – Думала, что потом мы сможем жить в этом доме. Но теперь этот дом стал таким, что ничуть не лучше тюрьмы. Отец, как оказалось, ненавидел его. А для меня это, все что осталось от него. Есть еще дом дедушки Альфарда, но я там ни разу не была. Хотя он теперь законно мой. Отец жил там какое-то время, когда сбежал отсюда.
- Может, вы хотите побывать там? – осторожно спросила Зиба.
- Как-нибудь нужно будет заглянуть, - улыбнулась Эмили. – А пока что, Зиба ты можешь найти мне Наземникуса Флэтчера?
- Конечно, госпожа, - Зиба поклонилась. – Все, что угодно, мисс.
- Когда найдешь, притащи его ко мне сюда, домой в Годрикову впадину не стоит, он не заслуживает переступать порог нашего дома, - Эмили скривилась. – Предупреди меня, когда найдешь, чтобы я успела вернуться сюда.
- Хорошо, госпожа, - Зиба просияла и, с хлопком, растворилась.
- С ума сойти, - выдохнула Эми. – Ну и денек!
Подойдя к камину, она заглянула в горшочек для Летучего пороха и, взяв оттуда щепотку, вошла в очаг, в котором уместились бы сразу четыре взрослых человека, произнесла «Министерство магии» и закружилась в водовороте сажи и размытых пятен чужих каминов.