После ухода из жизни Володи я, конечно, была в депрессии, но в марте неожиданно нашлась работа недалеко от дома. Фирмочка производила надувные лодки для сплава по рекам – рафты, - и нуждалась в бухгалтере, кассире и кадровике в одном лице, а я все эти задачи знала.
Владелец фирмы – колоритный и уже немолодой мужик по фамилии Кулик – четвёртый раз в своей деятельности поднимался с нуля. Обладая недюжинными конструкторскими способностями, неуёмной энергией и благими намерениями ему удалось трижды организовать производство, приносящее прибыль, но трижды по каким-то причинам производство и разваливалось.
Заподозрив, что ему не хватает управленческих знаний, он пошел на курсы директоров, а потом одного из лекторов этих курсов пригласил к себе в заместители. Заместитель с энтузиазмом взялся за организацию образцового производства, но пока он разрабатывал должностные инструкции и продумывал денежные потоки между подразделениями, эти потоки были осушены или перекрыты в разных местах авторитарной волей владельца фирмы. Заместитель обиделся и уволился.
Деятельность фирмы носила сезонный характер, к середине лета спрос на рафты закончился, стало быть, закончились и выплаты зарплат. Те, кто остался, использовали это время для проектирования и производства новых лодок и как-то перебивались на скудных денежных дотациях.
Со словами «Вы – не акула бизнеса», я уволилась, услышав в ответ: «Зато у меня много друзей!»
Он действительно был довольно известной личностью в узких кругах любителей путешествий. Однажды на фирму пришло письмо из Франции от девушки, которая интересовалась, не может ли он взять её в путешествие по Алтаю, так как ей необходимо сравнить звучание монгольских и алтайских народных инструментов.
Меня до сих пор удивляет, какие вещи нас могут «цеплять» и толкать на поступки.
Дважды в центральных новостях я видела потом Кулика: однажды на лодке под парусом покоряющего Тихий океан, а второй раз - сплавляющегося по Гангу.
Но больше всего он меня поразил недавно: спустя 14! лет я увидела его в центре Академгородка перепрыгивающего через скамейку. Проследив за ним взглядом, я поняла, что он летел на свидание к молодке. Есть женщины в русских селеньях, но есть и мужики!
Мне всегда казалось, что если человек умный – то он умный во всём, в любой ситуации может себе помочь. Теперь я думаю, что возможности человека сильно ограничены его характером, и судьба – это, прежде всего, характер.
В человеке есть две системы принятия решений: первая – быстрая, на основе эмоций, вторая система - принятие решений с помощью интеллекта, и далеко не всегда вторая преобладает над первой.
Летом мы принимали моих любимых девочек – Алю и Катю, проехались с ними по Алтаю, а в октябре Лика с Валерой вытащили меня в Ташкент, куда они приехали навестить Валериного отца и сестру.
Я и не думала, что ещё доведётся побывать в этом прекрасном южном городе, на дорогу ушли последние денежные запасы, но я никогда не упускаю возможность повидаться со своими близкими.
Действительно, мы прекрасно провели 2 недели, осенью там особенно приятно и красиво, но Узбекистан производил впечатление больного государства. Промышленность, которая с самого начала развивалась в кооперации с российскими предприятиями, чтобы зависеть от «большого брата», была развалена.
От завода, производящего какие-то части самолётов, остались только бетонные корпуса с проёмами, затянутыми рваным полиэтиленом. Машины в Ташкенте были исключительно корейские, магазины и базары - скудные, из импорта – только иранский фарфор. Ввоз чего-либо в страну запрещён, и, хотя в Узбекистане растёт прекрасный виноград, местное вино мутное и кислое.
В погоне за независимостью власти поменяли основу письменности с кириллицы на латиницу и названия учреждений, станций метро, дорожные знаки не всегда могут прочитать и сами жители.
Справка из интернета:
«Некоторые ученые считают переход с кириллицы на латиницу ошибкой, которая отбросила уровень образованности на десятилетия назад. Это объясняется тем, что обучение письму ведется на латинице, дети изучают новый алфавит, поэтому многие из них не понимают текстов, записанных кириллицей, а пожилое население не может читать тексты, написанные латиницей.
Кроме того, возникла другая серьезная проблема. Никто не учел, что вся литература и весь богатый научный опыт (книги, справочники, научные труды, монографии, диссертации, учебники, карты и т.д.) были написаны на кириллице.
Лишь когда процесс перехода на латиницу достиг пика, выяснилось, что выпуск всей этой литературы на латинице обойдется в миллиарды долларов, однако состояние экономического развития Узбекистана не позволяло осуществлять выпуск литературы на латинице. Сложившаяся ситуация поставила под угрозу сохранение научно-справочной, образовательной базы и культурного опыта, накопленного узбекским народом».
Гуляя по городу, нельзя было не заметить, что всегда в пределах видимости торчал милиционер, - в основном из молодых деревенских парней – то есть власть держалась на силе. Без взятки в Ташкенте нельзя было сделать и шагу ни в поликлинике, ни в паспортном столе, а таких унижений, как на узбекской таможне, я не видела нигде.
Домой я летела рядом с мужчиной, который навещал родственников в глубинке, и он мне сказал, что, по его ощущениям, страна отброшена назад лет на 50, везде нехватка бензина и хлопок возят на ишаках.
Потом я пару раз посылала для Валериной сестры и её сына бандероли, она не получила ни одной, кому-то они оказались нужнее. В своё время Валера с Ликой бежали из Узбекистана именно из-за царящего везде беззакония, а Россия им тогда отказала даже в гражданстве.
Национальный вопрос очень сложный, каждая нация веками (тысячелетиями) вырабатывает нравственные и социальные законы для успешного выживания и развития, и за несколько десятилетий невозможно изменить психологию отношений.
Когда я работала в геологической экспедиции в Алма-Ате, мне довелось в составе спортивной команды этой экспедиции поучаствовать во внутриведомственных соревнованиях. Состав команды был многонациональный: 2 корейца, 2 узбека и 3 казаха должны были отстаивать честь предприятия в теннисе и волейболе, а я, единственная женщина, - в шахматах.
Мы приехали в Усть-Каменогорск первыми, нас поселили на окраине города в небольшой гостинице речного вокзала, и вечером в этом же составе мы оказались в изоляции от мира в небольшом пространстве.
Казахи и корейцы вели себя как люди, живущие в СССР, но узбеки при мне разговаривали только на узбекском языке и меня они не замечали даже в упор.
В их присутствии я чувствовала себя пустотой, через которую свободно проходит взгляд.
Заняться было нечем, и мы организовали партию в преферанс с небольшими денежными ставками. Не могу сказать, что я хорошо играю, но в тот вечер мне везло, и мужчинам пришлось со мной расплатиться какими-то деньгами.
Утром, увидев в конце коридора товарищей по своей команде – узбеков, я с изумлением вижу, как оба, не сговариваясь, кланяются мне в пояс и приветствуют меня на чистейшем русском: «Здравствуйте!»
Больше при мне они на своём языке не разговаривали, а меня тогда поразило, что женщине, оказывается, надо завоёвывать не просто уважение, а право на присутствие в обществе мужчины!
Фото: В Ташкенте
В начало: Вступление http://www.proza.ru/2016/11/02/1374