Новый фильм Эмира Кустурицы «По млечному пути» по-своему хорош. Однако…
Однако… всё это мы уже видели в других его же картинах. И любовь на фоне войны, и война на фоне любви, и вся эта веселуха с алкогольными возлияниями, песнями, плясками, стрельбой и мордобоем, и харизматичный Мики Манойлович, и белое платье невесты, плывущее по реке, и запутавшиеся в расставленных в реке сетях герои, преследуемые антигероеями с автоматами, и животные, в пекле войны то спасающие людей, то сами оказывающиеся спасенными человеком, и люди, становящиеся обугленными головёшками, — всё это было и в шедевральном фильме Кустурицы «Андеграунд», и куда более скромной картине «Жизнь как чудо».
Добрую (вернее, напротив, недобрую, с погонями и кровопролитием) половину фильма его главные герои — молочник Коста (его сыграл сам Эмир Кустурица) и его возлюбленная полусербка-полуитальянка (Моника Беллуччи), отданная-было замуж за другого, но теперь, в кромешном аду войны, воссоединившаяся с любимым, — бегут от преследователей-убийц через поля, леса и горы. Кто и зачем их преследует с такой маниакальной настойчивостью, тоже неясно: какие-то прилетевшие на вертолете бойцы-каратели в черной форме, с равным увлечением убивающие людей и смотрящие в свободное время мультики на английском языке. Возможно, это британские спецназовцы, которые хотят убить итальянку и всех, кто ее знает, за то, что женщина некогда дала показания против их генерала — некоего Скотта, ранее спасшего ее от гибели, но после ставшего таким «скотом», от которого пришлось бежать.
Кустурица не уточняет, кто с кем воюет: осведомленный зритель и так знает, а неосведомленному это не так уж и важно. В своих фильмах режиссер как будто хочет подчеркнуть, что война она и есть война, нет в ней правых и виноватых, она виновата самими своим существованием, тем, что несет смерть, что вторгается в мирную жизнь людей, желающих любить и быть любимыми, разрывает эту жизнь на части, сжигает, взрывает, уничтожает всеми возможными способами.
Но если «Андеграунд» наполнен глубокими переживаниями за судьбу страны, которой больше нет, — за всех ее людей и животных, за землю, пропитанную кровью, за то, что брат на брата руку поднимает, то в фильме «По млечному пути» создатель картины переживает лишь за своих героев и их любовь, которая оказывается сильнее смерти.
Красивый (фантастический) финал картины с райскими птичками и верой в торжество вечной любви, преодолевающей смерть, конечно, оправдывает некоторую безыдейность фильма.
Но даже здесь фильм не дотягивает до концовки «Андеграунда» с его «чудесно выжившими» (потому что смерти нет) героями, собравшимися где-то в прекрасной стране за свадебным столом и заверяющими, что каждая история о Югославии и ее народе будет теперь начинаться со слов: «Жила — была одна страна и столицей ее был Белград…»
Конечно актерский дуэт Кустурицы и Беллуччи спасает даже самый безнадежный фильм, но не возвышает «По млечному пути» над иными картинами мастера, лучшие из которых он уже снял.