1000 и одна ночь на танкерах под иракским флагом

 
В 2016 году явлению под названием российский круинг исполнилось двадцать пять лет. В 1991 году в России, а именно в Санкт-Петербурге, впервые была зарегистрирована компания, занимающаяся подбором и трудоустройством российских моряков на суда иностранных судовладельцев. Лицензия на данный вид деятельности была подписана Владимиром Путиным, который в то время возглавлял Комитет по внешним связям Мэрии Санкт-Петербурга, а первым моряком, оформленным на работу "под флаг" стал механик с символичной фамилией Иванов.
К настоящему времени термин "круинг" прочно укрепился в морской среде, и молодым российским морякам может показаться удивительным, что когда-то все было иначе. Для них, теперешних, вполне естественно работать, например, у норвежского судовладельца на судне под флагом, скажем, Кипра. А моряки постарше, наоборот, вспомнят, что три десятка лет назад работа "на иностранца" было попросту невозможна, и об этом никто даже и не помышлял. Однако справедливости ради надо сказать, что были, были в истории СССР времена, когда само государство выступало в роли круинг-менеджера, отправляя советских моряков целыми экипажами на суда под иностранным флагом.
Первопроходцами в этой области международных трудовых отношений, впервые открывшейся для советского плавсостава в 70-80-х годах 20-го века, можно назвать моряков-танкеристов, а значит, в первую очередь, моряков Новороссийского, Латвийского и Приморского пароходств.
В апреле 1975 года Советский Союз заключил «Соглашение о морском торговом судоходстве между СССР и Иракской республикой». Один из пунктов этого соглашения гласил: «Советская сторона выразила готовность предоставлять Иракской стороне в пределах своих реальных возможностей персонал для работы в государственных судоходных предприятиях и на торговых судах Иракской Республики".
Редакция нашей газеты знакома, по крайней мере, с одним моряком, имеющим опыт работы на торговых судах Иракской Республики. Это Николай Михайлович Суханов, ныне председатель Дальневосточной региональной организации Российского профсоюза моряков.
В августе 1979 года Николай Михайлович был откомандирован развивать иракское судоходство, а именно работать в компании "Iraqi Oil Tankers Company". Тут надо заметить, что в советские времена подобная работа предлагалась не каждому, ее нужно было в прямом смысле слова заслужить. И поскольку за работу на иракских судах моряки получали по советским меркам огромные деньги в виде американских долларов, то и подход к формированию и подготовке кадров был особенный.
Накануне в течение года отбирались самые достойные кандидатуры, в основном среди членов Коммунистической партии и ударников коммунистического труда. Потом "избранных" пропускали через сита партийных органов разного калибра: от парткома пароходства до самого ЦК КПСС. Одобренные и утвержденные "органами" кандидаты улетали на работу за границу. Но жизнь иногда давала шанс и другим, не партийным, но не менее достойным морякам.
Так уж случилось, что в составе подготовленного и заранее обкатанного на судах Приморского морского пароходства экипажа, уже готового вылететь в Ирак, внезапно заболел второй помощник капитана. Нужно было срочно найти замену. А тут еще лето, август, жара – все приличные люди разбежались по отпускам. Скандал, да и только.
Николай Михайлович был в то время исполняющим обязанности капитана на танкере «Капитан Изотов» и стоял на ремонте. Нужно ли говорить, что он очень удивился, когда его срочно вызвали в отдел кадров пароходства и предложили вылететь в Ирак вторым помощником. Но кто же откажется от такой возможности, посмотреть на мир с борта иракского танкера? Никто!
Тернистый путь под «флаг» продолжился в Москве. Экипаж явился на инструктаж в ЦК КПСС, и тут обнаружилось, что Николай Михайлович не является коммунистом. Для выезжающих на работу за границу членство в КПСС подразумевалось как-то само собой, и об этом в ЦК уже не спрашивали, но в заявке на пропуск в здание на Старой площади нужно было указать номер партийного билета. А он отсутствовал. Впрочем, чтоб не обострять ситуацию, выход нашли быстро - просто указали набор цифр. Перепроверять никто не стал.
Душещипательное собеседование с моряками проводил сам Секретарь ЦК КПСС В. Долгих. Нынешнему поколению моряков эта фамилия ни о чем не говорит. А тогда… В каждом судовом красном уголке обязательно должен был быть стенд с портретами членов Политбюро, так что моряки знали товарища Владимира Ивановича Долгих, так сказать, в лицо.
Убедившись во время беседы, что моряки осознают возложенную на них столь высокую ответственность и полностью прониклись чувством долга выполнить задания Родины, экипаж направили в главкадры Министерства морского флота. Тут морякам популярно объяснили, что они будут работать по специальному контракту, где выплаты указаны в долларах. К примеру, старшему помощнику капитана по контракту приходилось 2500 долларов, то есть, практически, месячная зарплата всего экипажа судна под флагом СССР.  Однако, выпавшего в осадок старпома сразу же успокоили - так как в СССР никто не имел права зарабатывать больше советского посла,то на руки старпом будет получать в три с половиной раза меньше. Но даже 700 долларов для нашего моряка были просто «заоблачные» цифры.
В Главкадрах морякам также объявили, что теперь они не могут являться членами Профсоюза работников морского и речного флота, а должны встать на профучет в ЦК Профсоюза работников госучреждений и взносы платить будут уже в валюте.
На этом чудесные превращения советских моряков в иракских не закончились. Второму помощнику Суханову Было поручено получить во Внешторгбанке доллары на весь рейс, само собой, из расчета «откорректированного» штатного расписания, то есть на две трети меньше контрактной зарплаты. Получив 250 000 долларов, Николай Михайлович сложил эту адскую сумму в дипломат и попросил оправдательный документ, по которому эти деньги можно было бы вывезти из страны. Однако сотрудник банка лишь усмехнулся, оторвал от газеты клочок бумаги и написал какой-то номер телефона: «Покажешь на таможне»!
Конечно же в аэропорту бдительный таможенник попросил Суханова открыть дипломат. Такого количества долларов рядовой советский служащий никогда не видел. Поначалу он потерял дар речи, а потом пролепетал что-то типа: «Куда? Зачем? Почему?» Николаю Михайловичу ничего не оставалось, как вручить мытарю газетный обрывок с таинственным телефонным номером. Поняв, что дело тут не совсем таможенное, тот побежал докладывать начальству и через пять минут вернулся строевым шагом. Все было просто: на клочке бумаги был написан прямой телефон Председателя КГБ.
Путешествие с чемоданчиком продолжалось: поначалу из Москвы до Афин, потом до Багдада. Но Багдад не принимал, потому что город бомбила иранская авиация. Пришлось сделать крюк в Кувейт, а уже оттуда экипаж был доставлен в Багдад и далее на танкер под названием “Baba Gurgur”. Главной задачей советских моряков стала передача практического опыта работы на танкерах иракским коллегам.
Поначалу советские моряки занимали в экипаже почти все должности, только матросы, мотористы и "обслуга" были иракцами. Советскую часть экипажа кормил повар из Находки, у иракских же моряков повар был свой. При выполнении последующих рейсов количество советских моряков уменьшалось, иракцы перенимали опыт и занимали штатные должности. Интересно при этом, что в лучших традициях советского торгового флота зарплаты "учителей" были намного меньше, чем у их подопечных.
Контакты между моряками двух стран наладились довольно быстро, рабочим языком был английский. Однако случалось и недопонимание. Сложные отношения сложились между старпомом и иракскими матросами. Последних возмущал тот факт, что советский чиф ставил им ежедневную переработку только по три часа, а они просили все двадцать четыре. Довод они приводили вполне "убедительный" - мол, мы же круглосуточно на судне находимся. Когда старпом отказался выполнять их требования, делегация иракской части экипажа посетила капитана и потребовала сменить старпома добровольно. В противном случае они готовы принести мастеру отрезанную голову чифа, и замена все равно состоится.
Проинструктированный в ЦК КПСС капитан понял, что восток – дело тонкое. Так второй помощник Суханов стал старшим помощником. Новый старпом конфликт уладил просто – он повесил на доске объявлений список иракских моряков и предложил им своей рукой отмечать, сколько они желают себе сверхурочных. Судовладельцу же посылались реальные часы.
Особенно нравился иракцам судовой доктор. Ежедневно перед началом судовых работ они собирались в медсанчасти, доктор их осматривал, внимательно прослушивал и простукивал, и выдавал по полтаблетки лекарств. Довольные моряки приступали к работе.
Во всех каютах иракских моряков висели портреты Саддама Хусейна, которого они почитали и любили. В связи с тем, что война между Ираком и Ираном шла полным ходом, на судно часто приходили печальные сообщения о гибели родственников моряков. Атмосфера был такой, что зачастую на мостике собиралась почти вся иракская часть экипажа, горячо обсуждая дела на фронте. При этом иракские помощники и вахтенные матросы отвлекались от своих обязанностей, следить за обстановкой при движении судна приходилось нашим штурманам.
Еще одной особенностью работы с арабами стало строгое соблюдение теми своих религиозных обрядов. При наступлении времени намаза иракцы просили своих советских коллег их подменить, чтобы они могли помолиться. И каждый раз они просили указать направление на Мекку. Также экипажу приходилось праздновать все иракские государственные праздники, на что компания-судовладелец никогда не жалела денег.
В общем и целом для наших моряков работа была привычная. Суда у "Iraqi Oil Tankers Company" были испанской постройки, довольно новые, однако навигационное оборудование было не в пример слабее используемого на советском торговом флоте. Максимальная дальность локаторов составляла не более пятнадцати миль, и штурмана зачастую определялись по звездам и "солнышку".
Тем временем отношения между Ираком и Ираном все обострялись, стороны нещадно бомбили друг друга, и работать в Персидском заливе стало невозможно. И если сначала иракские танкеры возили нефть в Сомали и Мозамбик, то вскоре они были отфрахтованы в Южную Америку, в компанию "Петробрас". Экипажи стали возить нефть из Венесуэлы в бразильские порты. Еще через несколько месяцев правительство Ирака протянуло нефтяную трубу в турецкий порт Искандерун, и суда стали работать на линии Турция-Италия- Греция–Иордания.
Однако несмотря на все трудности работы, религиозные и культурные отличия, практически, у всех, кто работал с иракскими моряками, остались самые хорошие воспоминания. Что же касается Николая Михайловича Суханова, то он до сих пор помнит некоторые арабские фразы и выражения, и при случае сможет поприветствовать любого иракского моряка, если тому придется обратиться за помощью в ДВРО РПСМ.