"Проститься, за потерей потеря
И года полетели
За дождями метели
Перелетные птицы"
/Уматурман/
Сначала я искал. И находил. Постоянно что-то приобретал.
В какой-то момент поиск замедлился, а затем и вовсе прекратился.
Сейчас я уже не ищу. Только теряю. Каждый день чего-то лишаюсь.
Как дерево, которое весной покрывается зелёными листьями, а осенью их утрачивает… Пока не остаётся совсем голым, пугая чрезмерно впечатлительных прохожих, изнеженных домашних собак и робких птиц своим серым ветвистым скелетом.
Зрелище не из приятных. Догадываюсь об этом по настороженным и недоумённым взглядам людей, с которыми ещё продолжаю общаться. Они замечают происходящие со мной метаморфозы… И я это вижу… Вижу, что они замечают мои потери… Интереса. Памяти. Желания. Энергии. Здоровья.
И мне становится неловко. От своей наступающей нищеты. От невозможности дать им то, что когда-то щедро раздавал. Нет, не денег. А некую совокупность качеств, которая привлекала ко мне множество самых разных людей.
Где они, эти качества? Куда уходят? В какие миры?
Догнать. Остановить. Вернуть.
Украдкой посматриваю на стену. Там висят кем-то подаренные круглые механические часы. Нервно тикают. Смотрю на них, не потому, что куда-то спешу. И не потому, что собираюсь догонять уходящее. А потому, что никуда не тороплюсь и никого не собираюсь удерживать. Мой гость понимает это ничуть не хуже меня, с натянутой улыбкой встаёт с кресла и прощается.
Придёт ли ещё?
Думаю о времени. Когда-то его у меня было много. Бесконечно много. Целая жизнь. А теперь мало. Оно ушло и продолжает уходить. Каждую минуту. Каждую секунду. Каждый миг. Не нужно смотреть на стену, не нужно слушать ритмичные постукивания, чтобы знать, что его осталось совсем чуть-чуть. Несколько тысяч, а может, и несколько сотен неумолимо ускользающих песчинок. Печальное и тревожное знание, порождающее бессонницу… Эту старческую хроническую боязнь ненароком проспать скоротечный остаток жизни.
Пробовал ли остановить мгновенье? Пытался ли вернуть утраченное?
Разумеется, пробовал.
Где искал его?
Конечно, на стыке двух миров, где же ещё. Там, в кладбищенской тишине… В скорбной обители призраков… Я пытался вернуть боль… Ту необходимую боль, которая напоминала мне, что я человек и которая со временем тоже меня покинула… Бросила, оставив после себя пустоту… Оказалось, что пустота внутри меня, помещённая в пустую квартиру и окружённая пустым миром, гораздо хуже боли. Я словно стал эхом… Одиноким эхом своей ушедшей жизни.
Поэтому всё ещё пытаюсь, поэтому иногда и прихожу к её могиле… С её любимыми ромашками… Искусственными. Живыми почему-то не торгуют… Роз, астр, тюльпанов… полно, а вот ромашек нет… Как нет во мне и былой боли… Ушла… Просочилась сквозь трещинки на гранитной плите, вылилась ночными слезами, испарилась. А я без неё просто немею… Будто постепенно становлюсь пластмассовым, как купленные мною цветы.
Как протезы, заменившие давно потерянные живые зубы.
Сижу у могилы, а мысли о протезах, о надвигающемся дожде, о ненадёжной работе общественного транспорта, о суете человеческой жизни… И ни капельки боли!
Странно всё это… Чем-то похоже на штиль… На затишье перед последней утратой…