Глава 5. Медальон
- Светлана, пригласите ко мне Анну Брянцеву, - Антон уже несколько часов ждал эскиз последнего заказа, но его работники не торопились.
Заказчик был серьезный - Генпрокуратура. И тематика информационного щита, который заказали в агентстве, не простая – насилие в семье. Можно было отказаться, сославшись на не свой профиль, но Антон согласился, уверенный в своих подчиненных. Ему показалось, что с их опытом выполнить подобную работу не составит труда, но на этот раз ребята не справлялись.
Последней надеждой Антона была Анна. Если и у нее нет никаких идей, Антон терял репутацию. Девушка прибежала тотчас. Она прихватила все эскизы, догадавшись о причине вызова к шефу. Она влетела в кабинет, как птичка в открытое окошко, принеся с собой запах весны и свежести.
- Антон Егорович, - девушка сразу приступила к объяснениям, - у нас много вариантов, но… мы не пришли к согласию.
- И что вы предлагаете ответить заказчику? – наверное, шеф повысил голос.
- Не знаю, - Аня растерянно моргала ресницами, ее черные глаза выражали испуг.
- Показывайте все!
Девушка дрожащими руками стала раскладывать эскизы на столе директора. Она могла бы все пояснить, но боялась вымолвить хоть слово, чтобы не спровоцировать у него еще больший гнев.
Взяв в руки один лист, другой, третий, Антон разочарованно вздохнул.
- Ну а ты, Аня? У тебя же всегда были отличные идеи. Или я тебя перехвалил? – он взглянул девушке в глаза.
- Это не моя тема, - тихо ответила Анна, выдержав его взгляд, она посчитала лишним объясняться.
- Почему? – Антон делал вид, что не понимает, или в самом деле не догадывался, что Анна ничего не знала о семье вообще, не говоря уже об отношениях внутри этой «ячейки общества», тем более, о насилии.
Хотя, кое-что она знала очень хорошо. О судьбе детей, брошенных на произвол горе-родителями, или оставшимися сиротами потому, что из-за этого самого насилия, один почивал на нарах, а другой гнил в земле. Это она могла изобразить вполне, только заказ не совсем соответствовал.
Уйдя в свои мысли, Анна и не заметила, как изменилась в лице. На фоне мраморно белой кожи глаза казались огромными и очень печальными, и это трудно было не заметить. Взглянув еще раз на девушку, молчавшую, как воды в рот набрав, Антон вдруг осознал, что требует от подчиненной слишком многого. Чтобы смягчить ситуацию, он еще раз пересмотрел эскизы и, выбрав самый подходящий, решил завершить разговор, все равно лучшего не добиться.
- Раз уж идей нет, то, пожалуй, можно на этом остановиться…
- Подождите, - Аня вдруг поняла, чего не хватает. – Здесь нужно добавить глаза… детские глаза, полные ужаса и слез… как фон, немного размытое изображение, но… не могу объяснить, я лучше нарисую…
Она наклонилась к столу, взяла карандаш и тонкими штрихами стала воплощать свою идею в жизнь. Боковым зрением Антон увидел, как из-под расстегнутого ворота ее блузки выскользнуло украшение – маленький овальный медальончик повис, мягко покачиваясь на тонкой золотой цепочке.
Привычным движением свободной руки девушка заложила за ухо мешавший ей завиток волос, обнажив изящную ушную раковину. В маленькой мочке поблескивала недорогая сережка-«гвоздик», а чуть повыше остался след от еще одной дырочки – маленькая девичья прихоть отдать дань моде.
Едва уловимый запах цветочных духов Анны показался очень знакомым, наверняка, среди многочисленных коробочек жены, имелись такие же, она отдавала предпочтение исключительно нежным цветочным ароматам.
- Вот, примерно так, - Аня почти завершила рисунок, а Антон даже не заметил, как прошло время, он словно отключился, отсутствовал здесь…
Стряхнув наваждение, мужчина взглянул на снимок. Детские глаза, с густыми пушистыми ресничками, полные слез и отчаянья, на весь лист по диагонали, а на переднем плане - мужчина, поднявший для удара сжатый кулак, и женщина, с гримасой боли на лице, униженная, бессильная что-либо изменить…
- Ну, Аня, у меня нет слов… Это просто бомба! Умница!
Девушка выпрямилась, удовлетворение читалось на ее лице. От былой печали не осталось и следа. Она улыбнулась, словно солнышко засияло вокруг. Антон еще раз взглянул на ее украшение, которое лежало поверх блузки. «Дева Мария. Точно, как у Юльки. Интересно, где сейчас тот образок? Так же качался на шее. Отвлекал…»
Прогнав посторонние мысли, Антон отпустил художницу, в очередной раз доказавшую, что она на своем месте.
- Спасибо, Аня. Запускайте в печать. Передай Сергею, я одобрил.
Анна ушла, а Антон предался нахлынувшим воспоминаниям, развернув кресло к своим подсолнухам. Тот солнечный летний день, как оказалось, был самым счастливым в его жизни, раз он помнит даже такие мелочи. Еще бы! Первая любовь, первая близость. Робость, смущение, желание, восторг. Как жаль, что нельзя вернуть волшебство той минуты. Ни вернуть, ни повторить.
Но почему-то не Юля, а Анна являлась Антону в его видениях. Он гнал эти мысли, считая их греховными, ведь ничего «такого» в отношении девушки мужчина не помышлял.
Выглянуло солнце, скользнув ярким светом по стене. Под его лучами заиграло красками полотно. «ПодСолнечник, - вспомнил Антон надпись на фотографии. – Под-сол-неч-ник… любовь под солнышком. Оригинально».
Настроение, в котором мужчина вернулся с работы, казалось, ничто не могло испортить. Проблема с заказом, еще утром вызывающая тревогу, разрешилась. Антон уже предвкушал реакцию жителей города, когда установят информационный щит, ведь этому шедевру суждено занять место на одном из оживленных перекрестков в центре города.
Антон – владелец и настоящий руководитель компании, очень болезненно принимал даже мелкие неудачи, а вот хорошим проектам радовался от души, не забывая поощрить тех, кто непосредственно вложил свой талант и труд в работу, за что его и любили подчиненные.
Неизменная улыбка, с которой Антон вот уже более месяца являлся с работы, все больше настораживала его жену Юлю. Она давно привыкла к его задумчивости и молчанию, которое объяснялось усталостью, теперь же муж охотно рассказывал о работе, несколько раз упомянув талантливую «девочку», которую ему «подсуетил» Сергей.
Противное чувство, именуемое ревностью, заползло в душу Юли, разрастаясь с каждым днем. Женщина страдала, потеряв покой, сон и аппетит, но Антон не замечал изменений. Он был ласков, как никогда, нежен и активен, почти ежедневно добиваясь близости, чем окончательно «добивал» супругу.
«У него кто-то есть. Просто, он так себя ведет, чтобы я ничего не заподозрила». Ну что же, у женщин своя логика.
Когда в очередной раз, страстно целуя шею жены, муж развернул ее, оказавшись снизу, Юля отбросила ложный стыд и, приняв позу «наездницы», решила продолжать его игру, не желая раньше времени выдать свои подозрения.
- Юлька, а где твой медальон? Ну, тот… помнишь?
Женщину как током ударило. С каменным лицом она приподнялась и оставила тело мужа, несмотря на попытку ее удержать. Собравшись с мыслями, она с дрожью в голосе проговорила, едва раскрывая губы:
- Я потеряла его. Почему ты спрашиваешь?
- Просто так. Сегодня я увидел похожий на шее художницы и вспомнил…
- И с каких это пор ты разглядываешь украшения на груди своих художниц? - ледяным голосом произнесла Юля и, резко встав с кровати, вышла из спальни, не дожидаясь ответа.
- Юль! Ты чего? – прокричал ей вслед ничего не понимающий Антон, помолчав, добавил. – Я сказал, на шее, а не на груди…
Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/15/1499