27.09.2016
Дядя Миша
Зимнее солнце осветило замороженные окна, отчего причудливые узоры засверкали золотистыми искорками и переливами.
Это было то утро, когда совершенно не хотелось вставать из теплой постели , была суббота.
Морозный воздух за окном от восхода был розовый и елки в богатых снежных шубах были тоже чуть розовые.
Из труб соседних домов поднимался медленно и тягуче дым. Топились печи и потрескивали в каминах дрова.
Зима.
День зимой короток и хотелось как то заполнить этот белоснежный, ничем еще не занятый выходной день
- А поехали в музей!
- У нас же в городке есть музей, а мы не были
в нем ни разу!
Анютка с ходу согласилась, и мы быстро собрались.
Городок еще нежился, ожидая запах блинов из кухонь.
Улицы были пусты.
Деревья в кружевах инея, придавали утру сказочное начало.
В музее нам были очень удивлены.
Смотрели на нас как на инопланетных чудаков.
В субботу утром - в музей! Чокнутые!
Смотритель, пожилая женщина, кутаясь в меховую безрукавку с интересом за нами наблюдала,
- Вам по всем экспозициям?
- А давайте по всем, переглянулся я с дочерью.
В здании было прохладно.
Старенькое двухэтажное здание со скрипучими полами и высокими потолками как будто специально было сохранено временем для хранения истории. Отказавшись от сопровождения мы окунулись в прошлое.
Старый шифоньер, с маленьким ключиком со скрипом растворил дверки, добро пожаловать в детство!
Мысли мои унеслись далеко в шестидесятые.
На плечиках, тех плечиках из детства висели вещи.
Пальто драповое, воротник из каракуля,
Платья как у мамы, кребдешиновые.
Внизу стояли бурки белые и боты. Уже и слова то такого нет - боты!
Чемоданы с металлическими уголками стояли рядом. Сколько в этих чемоданах было интересного!
Радиолы и телевизоры с мизерными экранами. Плитки с открытой спиралью и пузырьки трехгранные из-под уксуса. Я очутился там, где еще на учебниках был портрет Никиты Сергеевича.
Было ощущение машины времени. Все было из детства.
На стенах рамки с множеством подретушированых фотографий
Вот серьезная чета, свадьба наверно. А вот с окладистой бородой слегка испуганый дед.
А вот... Знакомое до боли родное лицо смотрело на меня!
Бравый лейтенант военлет в пилотке.
Дядя Миша, папин брат.
Меня пригвоздило к полу.
Он был оттуда, с детства. Как он сдесь оказался.
Глаза смотрели слегка улыбаясь с прищуром.
Я стоял замерев и смотрел на фотографию.
Как! Как фотография моего дядюшки попала в этот затеряный в зимней тайге городок?
Ощущение нереальности и волшебства не проходило.
Дядя Миша.
В молодости он учавствовал в корейской войне и немного рассказывал о ней.
Он был очень строг и одновременно добр. Он был учитель.
Память прокручивала стремительные кадры.
Орденоносец, просто добрый дядюшка.
Вспомнил последние слова, произнесенные с вымученой улыбкой,
- Жить хочется, мальчишки.
Он умирал.
Он трогал наши с братом руки, прощался.
Я ему многим обязан.
Мы бродили по экспозициям, а в голове стояло улыбающееся лицо дядюшки.
Как будто спрашивал меня, как я прожил это время. Оценку ставил.
Спустя год я случайно узнал, что сестра отдала эту фотографию дядюшки для экспозиции в музей.
А тогда!
Зимнее утро было точь в точь как в конце шестидесятых. И все были еще живы.
Скрипели половицы.