О чём мы на самом деле думаем, когда говорим о человеке?
Каждому однажды приходилось наблюдать за игрой музыканта.
Всё было бы чудесно в вышесказанном утверждении, если бы не слова "наблюдать за игрой".
Внимая язык музыки и искусства мы никогда не можем дать себе полного отчёта о том, что созерцаемое нами является творением человека, как существа природного.
Каждая нота, исходящая из под тонких пальцев пианиста, растворяется в воздухе, нежно лелея имя своего создателя. Мы ловим гамму сверкающих звуков, а затем, встретив исполнителя в зимнем городском дворе, даже и не узнаем его, замершего от промозглого ветра и прячущего заветные руки в карманы пуховика.
Мы постоянно говорим об имидже и стиле, а думаем о движениях и вспоминаем шаги, мы говорим о греческом профиле и изящных чертах лица, на самом деле думая о тембре голоса и интонациях речи. Мы никогда не говорим о глазах и не замечаем улыбок, но мы думаем о них.
Однако думая, имеем ввиду совсем не то, что можем наблюдать собственными глазами. Смущаясь неестественности чувства, мы имеем ввиду самосознание.
Человек для нас - вовсе не то, о чём мы говорим или думаем, и даже не то, что имеем ввиду. Было бы глупо полагать, что можно наверняка узнать душу и прочесть весь человеческий разум, подобно книге. Мы можем лишь дотронуться до него, уловив взгляд, или проникнуться речью и мыслями, передаваемыми нашим собеседником.
Но представьте, что в одночасье пропадает всё - руки пианиста бледны и безжизненны, взгляд застыл, а улыбка искривилась в скорбящей судороге. Человек вдруг становится закупоренным сосудом, чьё содержимое закрыто от нашего восприятия.
Что остаётся тогда? Чем становится для нас сосуд, огонь которого не виден нам? Но в чей огонь мы верим...
Выходит так, что человек для нас - вовсе не оболочка, вовсе не походка и не движение изящных пальцев по слоновьей кости фортепианных клавиш. Человек - это огонь, требующий от нас понимания и желания познать его. И когда свет пламени не виден глазу, душа остаётся наедине с надеждой. Надежда дышит любовью, а любовь приходит с человеком.
И если спросить:
О чём же мы думаем, когда говорим о человеке?
Наверное, справедливо ответить:
Нам надо меньше говорить. Но больше чувствовать, любить и понимать.