По мотивам произведения «Просто зарисовка» Юрий Ильс.
Штильян и Ирэн шли по коридору.
— По какому коридору? — спросил Гюллер.
— По длинному и узкому,— помощник Гюллера вскинул вверх руку, крикнув на всякий случай: — Хайль.
Они шли, и двери по сторонам падали вместе с косяками, балки, рушились вместе со строительными лесами, застревая в огромной бадье киселя.
— А кисель убрали? — вспомнив о кастрюле, по лицу штурмбангюллера проскочила тень сомнения.
— Не переживайте, шеф,— старый капрал поправил повязку на глазу.— На обед будет компот из сукофруктов.
У Штильяна было всего четыре минуты рассказать Ирэн кого она родила и показать сукофрукты.
— Ты зачем кричала мама? — во рту у Штильяна сверкнули железные коронки.
— А что мне надо было орать, папа? — Ирэн нежно прижимала к груди объёмный свёрток.— Мой маленький,— пытаясь заглянуть под одеяльце, шептала Ирэн.
— Ничо се маленький, богатырь! — чёрный плащ у Штильяна распахнулся и Ирэн увидела крохотную дырочку на кителе.
«Еще до канализации не дошли, а он уже дыру под Героя просверлил,— подумала Ирэн.— Не зря его называли шустерблин».
Ирэн испугалась, когда солдаты, охранявшие коридор принялись бросать в них куклами. Огромный пластмассовый неваляшка просвистел рядом с ухом.
— Денег не будет,— улыбнулся Штильян и зашевелил в двери мизинцем. Замок затрясся как нищий, застывший в простенках радужной канителью.
Ирэн только сейчас заметила на Штильяне бесформенные бумажные каблуки в пять смятых человеческих ростов. В большом зале вспыхнули факелы.
— Нам в малый,— взяв девушку под руку, Штильян показал два билета.
— В МДТ с детями не пустют.
— Сдадим в гардероб! — пронзительно страшно закричал Штильян. Скулы, клубком свившиеся вокруг него, вдруг обрели свободу, укусив зрачки, слившиеся алыми искрами в два багровеющих круга.
— Охренеть,— только и смогла вымолвить Ирэн, увидев как зубные камни, раскалив добела железные тюрьмы коронок, взлетели ввысь и обрушились на округу,— так вот вы какие, сукофрукты!
Долго еще оседала пыль в коридоре гестаповского роддома. Но еще дольше персонал не мог забыть мужика в кожаном плаще и бабу с телевизором.