Городские улицы тонули в сумерках. На театральной площади пахло карамелью, духами. Воздух баюкал запахи. Открытые двери маленьких кафе и ресторанов добавляли свои запахи.
Людно, празднично. Рекламные огни играли на лицах людей.
На ступенях театра танцовщица Юлия Герц протянула руку для поцелуя очередному поклоннику. Мужчина задержал руку Юлии и легонько сжал. Девушка подняла глаза и встретилась с чёрными глазами поклонника.
- У нас сегодня с вами свидание, - сказал он.
- У нас свидание? – Юлия вскинула брови, широко распахнула серо-голубые глаза.
Она сразу узнала мужчину. Уже несколько месяцев он чаще других появлялся на ступенях театра после спектакля, чтобы поцеловать руку, подарить цветы. Он никогда не разговаривал с ней, но смотрел на неё с восхищением. Лёгкое пожатие. Традиционный поцелуй руки был долгим и горячим. Щёки Юлии покрылись румянцем. От поцелуя бросило в жар.
По возрасту мужчина годился Юлии в отцы. Чёрный костюм, светлая рубашка, хорошо начищенная обувь, элегантные манеры.
Юлию привлекала таинственность незнакомца. Она ждала, когда мужчина заговорит, назовёт своё имя. И вот сегодня он неожиданно заговорил.
В этот момент яркая молния ослепила Юлию. Дождь вперемешку с градом стеной отгородил её от театра, людей, устремившихся вниз по ступеням. Гром сотрясал небеса.
Незнакомец раскрыл над Юлией зонт и вложил в руку крепкую ручку. Порыв ветра вырвал зонт, он покатился по ступеням, прыгнул на плиты площади, перебирая когтистыми лапками крупные градины. Юлия побежала за зонтом и поймала его. Она нырнула под купол, огляделась, пытаясь увидеть незнакомца, но не увидела. Град гулко барабанил над головой.
Дождь окатил холодом. Град успел хлестнуть по лицу и рукам. Платье вымокло. Струйки дождя стекали с распущенных волос, с подола платья, облепившего длинные ноги.
Стихия моментально вымела людей с площади. Юлия забежала в маленький ресторанчик. Отряхнув тяжёлый зонт, она прошла вглубь зала, нашла свободный столик.
За соседними столиками шумно устраивалась компания, сбежавшая с площади. Молодёжь сдвинула столы. Девушки извлекли из сумочек зеркальца. Поправляли причёски, подкрашивали губы, протирали душистыми салфетками мокрые лица и руки. Все смеялись, переговаривались, удивлялись неожиданно сорвавшемуся с небес дождю с градом.
Юноши пошли к бармену. Через несколько минут официантки, ловко лавируя между столами, понесли заказы.
К Юлии подошёл совсем юный официант.
- Мне горячий шоколад и бокал белого вина, - попросила Юлия.
- Есть «Мускат», из импортных – «Брют» - приятный вкус, цветочный аромат.
- Пожалуй, «Мускат».
Она сделала несколько глотков золотисто-янтарного напитка. Ароматный полусладкий мускат приятно согрел внутренности. Юлия отставила бокал с вином и взяла кружку с горячим шоколадом. Согревая руки, она смотрела в зал.
В центре млела в медленном танце изрядно подпившая пара. Они не видели дождя и града, не слышали грома. Они вообще ничего не замечали, наслаждаясь друг другом и музыкой. Девушка обвила руками плечи и шею парня. Он крепко прижимал её к себе.
«Я буду плакать под дождём,
Под плачущими небесами.
Ты не сможешь отличить моих слёз от капель дождя,
И не узнаешь, что я до сих пор безумно люблю тебя», -
песня звучала на английском, а Юлия про себя проговаривала перевод. Было грустно и неуютно, хотя волосы чуть подсохли, а влажный подол платья больше не холодил ноги.
«В моём сердце осталась только боль.
Я буду плакать под дождём», – продолжал петь мужской голос.
Юлия перевела взгляд в противоположную сторону зала и встретила тёмные глаза поклонника.
Первый порыв – подойти, отдать зонт и поблагодарить – Юлия отбросила. Она была уверена, что мужчина подойдёт сам. Действительно, мужчина поднялся и подался чуть вперёд. На лице появилось подобие улыбки, но он адресовал её не Юлии, а хорошо одетой высокой женщине, пробиравшейся к его столику.
Юлия отпила шоколад.
Театральный поклонник в это время галантно подвинул женщине стул, помог сесть.
Юлия вспомнила, что сказал ей мужчина четверть часа назад там, на ступенях театра. В сердце кольнула досада. Она пыталась отогнать мысли о мужчине, о его странной фразе про свидание. Не хотелось смотреть в ту сторону, где сидела парочка, но глаза мужчины, она видела, следили за ней. Женщина сидела к Юлии в пол-оборота. Точёный профиль, пышные волосы, собранные в замысловатый пучок, стройная шея.
- Кто она? Жена? Любовница? Какое мне дело? Допью вино. Подойду к их столу, отдам зонт, поблагодарю. И? И - домой.
Вино туманило голову, горячий шоколад добавлял истомы.
Она посидела ещё несколько минут, нехотя наблюдая за залом, в центре которого двигались танцующие. Ей тоже захотелось танцевать, но никто не приглашал, никто не смотрел в её сторону. Даже тот, с блестящими глазами, перестал смотреть в сторону Юлии и о чём-то тихо разговаривал с женщиной. Мужчина был взволнован, говорил быстро. Выражение его лица постоянно менялось. Им принесли закуски и вино. Женщина пила вино, мужчина подливал ей, но к своему бокалу не притронулся.
- Странная пара. Придётся нарушить их беседу и отдать всё-таки этот злосчастный зонт.
Юлия подозвала официанта и попросила вызвать такси.
- Такси будет через десять минут, - пообещал официант.
На несколько минут столик незнакомца и его спутницы оказался закрытым для обзора. Официант ушёл. Юлия увидела, что столик у противоположной стены пуст.
Парочка испарилась быстро и незаметно.
Юлия взяла зонт и пошла к барной стойке.
- Скажите, - обратилась она к бармену, - вон за тем столиком сидели мужчина и женщина. Вы их знаете? Мне нужно вернуть зонт.
- За тем и за этим столиком и за всеми столиками у нас всегда кто-то сидит. Чаще – мужчина и женщина, - улыбаясь, сообщил бармен.
- Но они необычная пара, - быстро заговорила Юлия. - Он таинственный. У него тёмные глаза, а дама очень красивая.
- Простите… Сожалею…
Юлия вернулась к столу, чтобы расплатиться.
- Позвольте, я поухаживаю за вами, - таинственный незнакомец стоял за спиной Юлии и, поддержав за локоть, властно усадил на прежнее место. - Мы незнакомы. Хочу исправить маленькую оплошность. Меня зовут Владимир. Вас зовут Юлия. Ваше имя мне давно знакомо, - сказал он.
Юлия молчала.
- Я говорил вам о нашем свидании. Считайте, что оно состоялось.
- Вы следили за мной?
- Это было несложно. Я давно слежу за вами.
- Чем я провинилась перед столь таинственным поклонником?
- Я готовился к нашей встрече очень долго.
- Владимир, вам не кажется наш разговор странным? Вот вам ваш зонт. Большое спасибо. И прощайте. Меня ждёт такси.
Юлия быстро поднялась и направилась к выходу. Дверь ресторана закрылась, и тут раздался хлопок, похожий на театральный выстрел.
***
- Она просыпается. Рана неопасная. Я ввела ей снотворное. Она проспала всё это время. Надеюсь, ты всё уладил? - через приоткрытые веки Юлия разглядела силуэт женщины. Она показалась ей знакомой.
- Да, там всё улажено. Пришлось заплатить директору ресторана. Кажется, кто-то доложил ему о выстреле. Я чёртовски устал. Сделай мне кофе, но не уходи. Ты можешь понадобиться, - голос принадлежал мужчине, её театральному поклоннику. Она пошевелила рукой и попросила пить. Своего голоса она не узнавала. Он был бесцветным, как утро, пробивающееся сквозь плотные шторы.
- Юлия, вам принесут пить. Я советую вам не вставать. Не задавать вопросов, - сказал мужчина.
В это мгновение Юлия вспомнила сцену на ступенях театра, тяжёлый зонт, ресторан, хлопок.
- В меня стреляли? У меня болит плечо, и я не могу поднять левую руку.
- Я просил вас не задавать вопросов. У меня пока нет возможности отвечать на них. Я вынужден вас покинуть, - сказал мужчина и вышел из комнаты.
Юлия не шевелилась несколько минут. Она силилась восстановить тот день в театре.
***
Уже 15 лет театр был её рабочим местом. Мать работала костюмершей и брала дочку с собой на работу через год после её рождения. Театр стал её домом и домом её дочери.
Юлия росла тихой, послушной девочкой. В пять лет умела держать иголку и пробовала шить наряды для кукол. Пошивочный цех, заставленный манекенами, неподвижными фигурами-куклами, сначала пугал Юлию. Потом она привыкла. Девушек-виллис – кукол для артистов балета - считала своими подружками. Разговаривала с ними, поправляя воздушные одеяния. Особенно полюбила изящную куклу примы-балерины, танцующей Одетту в «Лебедином озере».
Юлия тоже хотела танцевать. Мать попросила директора студи бального танца при театре посмотреть дочь. В пять лет Юлию приняли в студию. Она много работала. В девять лет станцевала в четвёрке «Танец маленьких лебедей». На этом её балетная карьера чуть не закончилась.
Однажды, возвращаясь домой после спектакля, она подвернула ногу. С тех пор она танцевала только в кордебалете. Зато у Юлии была личная костюмерша. Невесомые облачения балерины, которые создавала мама, приводили Юлию в восторг. Она не мечтала о заглавных партиях и довольствовалась танцами в кордебалете. Светленькая, стройная балерина была скромна и мила. У неё были свои поклонники - театральные завсегдатаи. Молчаливый поклонник с тёмными глазами почему-то более других привлекал её.
Юлия любила тайны и сочиняла разные истории, в которых именно этот мужчина спасал её от какой-нибудь опасности, увлекал в сказочные путешествия. Мир театра не отпускал Юлию в снах и мечтах.
Близкая подруга шутила:
- Твой немой поклонник онемел от твоей божественной красоты. Нельзя быть красивой такой.
- Скажешь тоже – красивой. Что во мне такого красивого?
- Ой, Юлька. Всё в тебе красивое. Ты вообще неземная какая-то – светлая и лёгкая. Тебе бы Одетту танцевать, а не в кордебалете третьей слева стоять.
- Каждому – своё. У меня судьба такая.
Год назад Юлия осиротела. Мама скончалась от скоротечного рака, и подружка спасала её от депрессии. Юлия чувствовала себя одинокой и покинутой всеми. Молчаливый поклонник почему-то радовал Юлию, она скучала, когда не видела его несколько дней. Она ждала, когда он заговорит. И вот сегодня он сказал о свидании, но что-то произошло…
Юлия перебирала в уме вчерашний театральный день. Он был обычным: с утра - репетиция в балетном классе, после обеда – разучивание новых движений, небольшой перерыв, примерка костюмов, вечером – спектакль. Всё, как обычно.
Она боялась встать с кровати, но с вниманием оглядела комнату. Единственное окно было закрыто объёмными бархатными шторами в тон балдахина над кроватью. Деревянная кровать, украшенная резьбой, и маленький деревянный столик на резных ножках претендовали на элегантность и шик.
Вдруг дверь комнаты открылась. Вошла она – красивая женщина с пышными волосами.
- Как вы себя чувствуете?
- Где я? Что со мной? – вопросом на вопрос ответила Юлия.
- Вам сказали, чтобы вы не задавали вопросов. Дождитесь Владимира. Он вам всё объяснит, - довольно строго сказала женщина и, помолчав, добавила: Надеюсь, что объяснит.
- Кто вы? Кто такой Владимир?
Женщина развернулась и вышла из комнаты. В дверях снаружи провернулся ключ, и Юлия поняла, что её замкнули.
Она села на кровати. Голова кружилась. Она попыталась поднять левую руку и поправить волосы, но рука не повиновалась, хотя боли не было. Юлия подошла к окну, чтобы выглянуть на улицу, но не успела.
Дверь вновь распахнулась, и Юлия увидела Владимира.
- Я просил вас не покидать постель.
- Я пленница? Что происходит? Объясните, где я и почему вы меня здесь держите? Мне нужно позвонить в театр.
- Вот как раз туда вам звонить не нужно, а больше, как я знаю, вашего звонка никто не ждёт.
Юлию в который раз покоробил безапелляционный тон и бесстрастный голос Владимира.
- В изголовье – колокольчик. Позвоните, когда сочтёте нужным, - продолжил он и вышел. Ключ почти беззвучно повернулся и запечатал связь с миром.
Юлия подошла к окну, отодвинула штору. За окном плотной стеной стояли деревья, напоминающие театральные декорации. Это был первый этаж, но рама окна была двойная, мощная и грязная снаружи.
- Загородный дом? Дача? Что за чертовщина? Кто эти мужчина и женщина? Меня хотели убить? – в висках стучали молоточки.
В другой комнате разгорался скандал:
- Аделаида, что ты наделала? Ты хотя бы понимаешь, что совершила преступление? Ты хотела её убить?
- Да. Я хотела её убить. Погода была на моей стороне. Гром и дождь старались… Ты так быстро её подхватил и унёс к машине, что никто ничего не заметил.
- Почему ты так решила, что никто ничего не заметил? Ты в своем уме? Я был уверен, что ты ушла спокойной после нашего объяснения. А ты вернулась с пистолетом и следила за нами.
- Да, я следила за вами. Я потеряла голову. Вольдемар, зачем тебе эта бесцветная моль? Я не смогу жить без тебя.
- Аделина, я, наконец, хочу жить своей жизнью. Я хочу ребёнка. У нас с тобой его никогда не будет. Между нами давно всё кончено. Я не люблю тебя, и ты знаешь об этом.
- Да, я знаю, что между нами что-то не так, но никогда не поверю, что ты готов разрушить наш союз.
- Союз? О каком союзе ты говоришь, Ада? Это была сделка. Твои деньги и наше родство сблизило нас. Меня это заводило какое-то время, но последние два года я возненавидел себя…
- А потом меня? – голос Аделаиды дрогнул. Она готова была расплакаться, но сдержалась.
- Ада, не мучай меня. Отпусти. Ты молода, красива, богата.
- А ты хотел спеть свою последнюю лебединую песню с этой девочкой? Ты уверен, что она влюбится в тебя, и ты будешь её оплодотворять?
- Ада! Твоя циничность и приземлённость всегда шокировали меня.
- Нет, Вольдемар, я никогда не отпущу тебя. Мне было восемь лет, когда тётя привезла тебя к нам, и я влюбилась в тебя. Ты всё знаешь обо мне. Мы оба знаем, что наша страсть преступна, но я об этом узнала позже. Ты, мой двоюродный брат, совратил меня, когда мне было двенадцать, но я ни о чём не жалею. Ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я умру без тебя, - в глазах Аделаиды блеснули слёзы.
- Адели, ты меня всегда понимала. Как ты можешь жить со мной, когда я думаю о другой. Я впервые полюбил. Полюбил по-настоящему. Эта страсть съедает меня изнутри. Я не могу ни о ком больше думать. Я тебе честно во всём признался год назад. Мы не спим с тобой. Я практически не бываю в нашем доме. Моим домом стала эта дача. Я впервые отважился на свидание с Юлией, я рассказал тебе о нашем свидании. Неужели ты этого не понимаешь? Я думал, что ты всё поняла, а ты… Директор ресторана мог вызвать полицию. Тебя бы посадили!
- Ты бы не допустил этого! Ты сам давно живёшь под статьёй! Не корчи из себя ягнёнка! Ты изломал мою жизнь. Ты стал для меня наркотиком. Иногда я тебя ненавижу, но знаю, что ни дня не смогу жить без тебя! - Аделаида выкрикивала слова, дрожа всем телом. Из глаз текли слёзы.
- Ада, прости меня. Отпусти нас. Прошу тебя в последний раз, - взмолился Владимир.
- Нас?! Ты отождествляешь себя с этой мышью?
Аделаида выхватила пистолет:
- Подонок! Совратитель!
Пуля, выпущенная с близкого расстояния, попала в сердце. Владимир рухнул на пол, прижав рукой рану. Тёмно-красное пятно выступило под пиджаком блестящей лужей.
Обезумевшая женщина взглянула на многолетний предмет своей страсти и упала в обморок.
В следующий момент в комнату вбежали полицейские.
***
Юлия от ранения оправилась быстро. Пуля чуть задела левое плечо. Стресс после дачи показаний следствию. Суд. Юлия оказалась единственной свидетельницей по делу об убийстве знаменитого концертного настройщика роялей Владимира Теодоровича Стейнвея. Всё это долго держало Юлию в ледяных тисках.
На суде Аделаида плакала, путалась в показаниях, решение суда откладывалось из-за болезненного состояния, в котором находилась убийца. В конце концов, её признали невменяемой и поместили в клинику для душевнобольных.
Юлия так и не узнала о преступной связи брата и сестры. Владимир остался для неё вечной загадкой и самым желанным мужчиной. Почему? Этого она не смогла бы объяснить никому и никогда, даже самой себе.