Моей ревнивой Бэйли Джей, Единственной Неповторимой Великой
Как у Манда - кусум - хана была волшебная тюбетейка, обращавшая любого, кто наденет ее на свою собачью голову, в истинного и многоблагополучного наследника коняза Ульдемара Наисвятейшего, так и у Кужегот Фенаминыча была волшебная шапка с козырьком, построенная мудрым правителем дома Зайцев мешмердеком Иудашкиным, полномочным представителем говна на земле. О его появлении говорит древняя рукопись, найденная и снова упрятанная Пиотровским в запасные выходы и входы из полуподвальных помещений Эрмитажа, распростершихся от Буальдебяка и до Беломор - канала, наследственной вотчины Кошкильды, сына шайтана. Возьму на себя смелость и мудрость процитировать отрывок рукописи.
" И вот, когда все уже реально заеб...сь и слегонца припухли, сошло с неба говно. Суебазы, издревле топтавшие почву от и до, возмутились и пришли к неповиновению. Карапоцы, из Вуяблянства, что на речке Срачке и по долинам и по взгорьям, ушли вперед, в жуткую, штурмовую ночь, надев зюйдвестки и подпоясавшись по хорошему ломами. По пути они. "
Когда эту мистическую инкунабулу показали Пиотровскому, он сошел с ума, поэтому в дальнейшем повествовании фигурировать не будет, хотя, ради справедливости приоткрою тайну его существования : он был переименован в Иван Яковлевича и помещен в сумасшедший дом, где с достоинством принял бразды, разделял и властвовал, пока окончательно не свихнулся, тогда его наименовали Аль - Хуждуни, что значит " человек, абы хощещи не како, но", посадили на броненосец и отправили в космос. Вернулся он уже Гагариным, молодцеватым генерал - лейтенантом и контр - адмиралом, вышел замуж за Ярмольника и стал вождем диггеров и догхантеров, восславив имя в веках, до сих пор в юртах и стойбищах древлян сотрясаются в кошмарных сновидениях толстые, обоссанные старухи, слушая во сне "Эхо Москвы " и имея на руках карэ и документы на имя Пархоменки и Лариной, отца и сына новорожденной оттепели, грозящей шведу.
Но потом явился неведомый человек от пределов Ерусалимских, гадкий и многомысл, назвался он Пионтковским и предъявил мандат. В мандате было сказано, прямо и ясно. Поэтому, Пионтковского запульнули тоже в космос, откуда он вернулся уже нечеловеком, ибо человек не обладает такими сверхспособностями, как, например, жевание говна десятилетиями или называние вещей своими именами, когда конь - он лошадь, а святой дух - дышит. Вознесся он до неба и рухнул. Полежал и ушел. На х...й.
Были еще Островский и Корчагин, братья - разбойники - любовники, но к нашей истории они не имеют касательства, лишь краями, просто у одного были ноги, а у второго тайное знание об использовании этих ног. Посему их отрезали и выкинули в п...ду, назвав получившееся настоящим человеком, сняли кино, выпили вина, оглянулись и поняли, что делать этого не стоило, ведь всем вокруг было насрать, так, отдельные козлы пыхтели и надувались, внутри себя также зная, что все это хрень полнейшая.
И вот тут - то в горном Бадахшане Гучуг - бек говорит своей жене : " Мамлакат, отчего нет у нас соли ? " Мамлакат отвечает : " Ы ". Поэтому взял Гучуг - бек своего сына Суркова и запулил десантом в долину, за солью. Только он подходит к сельпо раймагу, как налетают лихим налетом комсомольцы, хватают Суркова и спрашивают : " Ты зачем ? " А он молчит, они ж его по - русски спрашивали. Решили комсомольцы, что малец - лямой. Отдали его в услужение шаиншаху Хайфы виночерпом и землежуем, где он и возвысился неебически, резко и быром поумнел, выучил русский и стал генералом. Аншефом. И вот видит он раз на прогулке двух евреек, подзывает их, одну раком, другую боком, но обеим в рот, так, что они лямзают и пыхтят, а Сурков подмигивает и по телефонному экрану мои сказки читает. Смеется. Радуется.
Мораль : " Едем дас сейне, курвы вы мои ".
Или вот еще случай был. Жила - была спортсменка Мария Шарапова. Все бы ничего, но глупа была и лезла вечно симпатичной мордочкой в неподобающее, а потом удивлялась. Ей бы не удивляться, а какого еще - нибудь мужика, сотого по счету, заромантить, раздвинуть ляжки перед хером балканским и не хрюкать, но она хрюкала, пока не обосралась. Был еще один, мужик, конечно, но там, вообще, по тяжелой, патриотизм и эшелоны.
И вот стою я один, как всегда, и думаю : " А на х...я вы все нужны, граждане ? А не побежать ли вам всем на х...й ? Или в п...ду. Вас много, а я один. И я - потребитель, знающий, что такое дювэ ". В общем, пошел я к Дите, а там нет никого. Пошел к другой - то же самое. Шлялся - шлялся, устал и опять думаю, во второй раз. Но о чем, не скажу. Толку - то говорить. Я уж утомился вас всех упрашивать хлобыстнуться о стену или засохнуть, убыть, бля, еще чего такое же равноценное, но, чую, что проще будет мне самому покинуть ваше изысканное общество в пользу красивых сисек, длинных ног и ништяковых пусек, не имеющих никакого отношения ни к Толокно, ни к Алехиной, а самых настоящих, из принадлежностей женских организмов, что таятся между ног и забавно так выглядят. Короче, оставляю вам от х...я уши и Захарушку Прилепина, да Проханова, да Соловьева, да других. Бывайте, лошади.