«Как тебя угораздило прийти работать в прессу, стать журналистом?» – такой вопрос мне задавали неоднократно. И вот, перед Днём российской печати, мне захотелось рассказать немного о труде обычного журналиста.
Глава № 1
Я знала корреспондента, у которого от картинки оклеивания стен газетами поднималась температура. Ведь это явное неуважение к его труду, ежедневному и напряжённому. Расскажу о том, какие усилия прикладываю я, чтобы вы отложили газету только тогда, когда прочитали всё, что я хотела вам сказать.
Итак… Статьи в любой городской газете могут быть в разных жанрах. Очерк о замечательном человеке, отчёт о важном городском событии, проблемный материал о чьей-то болезни или беде. И подход к каждой теме свой, но есть и общее. Корреспондент не сидит в мягком кресле на концерте или заседании городских чиновников – он стоит, «уговорив» диктофон слушать и записывать, а сам ловит хороший кадр, пытается вытрясти из организаторов мероприятия фамилии, должности и регалии всех выступающих. Уши, как локаторы, настроены на говорящего, а сам журналист, как тень отца Гамлета, просачивается в любую щёлочку.
Интервью – моё любимое задание от начальства. «Вы просто всё выдумываете, журналюги!» – и такую презрительную фразу приходится иногда слышать. А как же! Непременно придумываем! Ведь иногда замечательный фотограф, кондитер, медсестра дело своё знают и любят, вот только рассказать о себе не могут. И не видят ничего достойного внимания в своих трудовых буднях или в ежедневном решении бытовых проблем. Мне нравится писать о людях, которые сделали себя сами и помогли другим поверить в себя, в чудо, в доброту соседей по планете. И часто из односложных ответов застенчивых королёвцев: «Да», «Нет», «Конечно», «Не знаю…» надо сделать «вкусный» очерк. Вот и приходится иногда добавлять оттенки и краски в рассказ замечательного, но скромного жителя нашего города. А некоторые люди лишаются дара речи, стоит только загореться красному глазу диктофона. Не всем дано умение красиво и спокойно говорить. Вот тогда у меня вдруг что-то падает на пол, я коряво говорю, перепрыгиваю с темы на тему… Человек расслабляется, мысленно обругав мой непрофессионализм. И пошёл разговор. Подчас беседа затягивается и на два–три часа. До городского информагентства у меня был опыт работы в разных изданиях. И я сформулировала личное правило, которое верно всегда: надо найти, чем интересен мне лично этот человек, что в нём хорошего, необычного, вызывающего уважение. Тогда и разговор получится, и очерк сложится. «Как я, оказывается, красиво умею говорить!» – удивляются иногда потом респонденты.
Дальше переходим ко второй главе – созданию текста…
Глава № 2
Иногда случается только в последний момент встретиться с человеком или сходить на задание редакции, а материал на завтра надо уже сдать. Да, журналист работает по другому графику: не сидит в офисе с 9-ти утра до 6-ти вечера, к тому же часто свободные часы заполнены рабочими мыслями. Прибежала домой, покормила всех, убралась, домашние дела сделала, выдохнула и – к «станку»! То есть к компьютеру. К сожалению, Юлий Цезарь из меня плохой: я не умею решать с дочкой задачи, отвечать на вопросы сына о жизни, чистить картошку и писать текст одновременно. Мне надо уйти в работу с головой! Собака несёт игрушки и кладёт их на колени, дочь подсовывает учебник, а борщ пытается выбежать из кастрюли. Благодатное время наступает, когда все домашние наконец-то заснут. И неважно, что ночь не резиновая, зато она – целиком моя! Надо написать, вычитать ещё пару раз, чтобы найти неточности или предложения, которые можно понять двояко.
Пришло время третьей главы…
Глава № 3
Не только чиновники желают прочитать материал до того, как он будет сдан в номер, желание быть правильно услышанным присуще почти всем респондентам. Я стараюсь любой очерк сначала показать герою моего рассказа. Всякое же может быть, согласитесь. Возможно, я неправильно передала мысль,
ошиблась в дате или человек передумал афишировать какие-то моменты своей личной жизни. Но иногда люди увлекаются попытками научить меня писать! За первой правкой следует вторая, потом третья, звонки и письма, письма и СМС…. Редактор так же нетерпеливо спрашивает: «Уже готово? Одобрили? Когда будет?» И я наматываю круги вокруг телефона и компьютера, сводя концы с концами.
Да, цензура существовала в СМИ во все времена, и каждую статью просмотрят ещё не раз: мой редактор или руководство повыше. Но всё равно: под ней стоит моя подпись, а значит, ответственность за написанное, в первую очередь, на мне! И я не припомню случая, когда мою статью перекроили.
Работа журналиста мне нравится! Каждый раз, встречаясь с мастерами своего дела, многодетными семьями, рассказывая о доброте сердец, больших и маленьких, я подпитываюсь некоей силой, и усталость сдаётся перед этой силой характеров моих героев. А когда на беду одного человека, про которую я написала, откликнулись горожане, и потянулись ручейки поддержки, – вообще плясать хочется! Я пишу о хороших людях, замечательных делах, и потому не считаю, что к моей работе можно применить оскорбительные слова о продажности журналистики! Это – благородная профессия. Вы дочитали? Я рада!