По берегу моря вдоль узкой полоски чёрной морской травы, стараясь не наткнуться на отшлифованные морем обломки сучьев, я миновал прибрежный сосновый бор и добрёл до знакомых дюн, которые своими песками загородили хижину, покой которой охранял тяжелый адмиралтейский якорь.
В этой старой рыбацкой хижине коротал свои дни безумный Старик. Тот самый, могилу которого я безуспешно искал в тяжёлом своём сне. Мы редко виделись, отношения наши всегда носили случайный характер. Поэтому являться в столь ранний час, будить его (и быть вдобавок ко всему ещё и без бутылочки старого золотого кубинского рома) было совсем неудобно, и мне пришло в голову повременить.
В осеннем тумане зябко. Я насобирал сухих ивовых прутьев и развёл костерок метрах в ста от жилища, предприняв попытку согреться. Но греться пришлось недолго: вскоре из тумана вырос седой силуэт. Это на огонёк пришёл хозяин, неслышный как камышовый лунь. Вне всякого сомнения, безумец узнал меня, но не ответил на моё приветствие, и молча сел напротив. Костерок разгорелся, и некоторое время мы задумчиво наблюдали за тихим танцем языков пламени. Первым молчание нарушил я, и завёл разговор с дежурных вопросов о времени и погоде:
- Давно мы не встречались, Старик. Вот и ещё одно лето пролетело, и, слава Богу, мягкая нынче осень…
- Всё меняется. Как знать, что нас ждёт впереди. Ты упомянул Бога, пусть Бог и существует в твоём понимании, не тебе его понять, да и никто не может…
- Мне и себя не понять, не то, что Бога. Я уже седьмой десяток лет разбираюсь, в чем смысл жизни? Всё чаще думаю, что живём мы оттого, что родились. А блыкаемся* по свету так как пытаемся обеспечить то единственное, что отличает нас от камня - деление клеток и обмен веществ в них. Если спросишь, я не смогу тебе толком объяснить даже такой пустяк, почему мы встретились здесь до восхода солнца?
- Ты, я вижу, совсем стал серым и скучным! Раз свершилось, значит надо. Всякий случай имеет причину. Видимо ты хотел меня застать ещё в этом мире, а я тебя услышать…
- Ты полагаешь, что есть и иные миры?
Старик удивлённо поднял брови:
- Конечно! Миров четыре!
Я опешил. Не скажу, чтобы меня отличала религиозность, скорее наоборот, но кто не слышал о трёх мирах, о мире реальном, о рае и аде? И я решил про себя, что сейчас старик начнёт унылые рассуждения о душе, загробной жизни и вечных муках. Но меня удивило, каким образом старик насчитал аж четыре мира:
- Это как, с чего ты взял? – мне действительно стало интересно, что он намудрил, одиноко существуя на морском берегу?
По всей вероятности Старика давно ни с кем не разговаривал или же никто его не слушал, и ему захотелось выговориться. Его речь стала гладкой, но его понесло издали и с такими вывертами, что я едва не засомневался, в ясном ли он сегодня уме:
- Надеюсь, ты знаком с таким числом как ноль? Ноль – строптивое число, живёт сам по себе, ему всё равно, плюсуют его или вычитают. Казалось бы, он ничего не значит, но всё начинается с него как твоя жизнь. Увидеть мир до рождения физическим зрением человек не может, а вот мысленно проникнуть в прошлое, которого для тебя казалось бы и нет, удаётся. Иными словами, ты проникаешь разумом в мир незаполненных Форм и бестелесных Идей, существующих вне твоего времени и сиюминутного пространства. Вершиной идей является идея Блага. Понятно я излагаю?
- Пока не очень, но посмотрим, что будет дальше. Если есть нулевой мир, значит, имеется и первый. Что же ты понимаешь под первым миром, и каковы другие миры?
- Первый мир – наш мир, в котором мы живём. Это мир природы, в нём действуют законы, которые бывают известны и понятны. Формы заполнены, Идеи отданы на попечение наших мыслей. А мысли, возможно, есть и в твоей голове. – улыбнулся Старик.
Видимо он заметил, что мои мысли блуждали вдалеке, и разум не особо стремился к восприятию его слов, и я слушал как бы нехотя. Но, несмотря на такое моё состояние, старик продолжил:
- Следующий мир зависим от мыслей человечества в этом реальном мире. Не будь сознания людей, его бы и не было. Он постоянно меняется, поскольку каждый из нас погружён обычно только в свои думы. Общаясь друг с другом, мы предпринимаем попытку соединить свои и чужие мысли. О чём бы мы друг с другом не говорили, соединить наши мысли мы можем лишь тогда, когда поймём потребности друг друга. На пути к пониманию идеи всеобщего Блага встаёт много помех. С одной стороны себя проявляют светлые качества души, а с другой чёрные страсти, желания и инстинкты…
- Старик, вроде бы и всё, но тогда чем является четвёртый мир?
- Третий, - поправил меня собеседник, и улыбнулся, - ты забыл, что мы начали с ноля. Представь себе, что нас уже нет, тело покинуло этот мир, перестало биться в нём сердце, но мир продолжает существовать. Человек умирает не тогда, когда это случается, а когда перестает существовать последнее его творение, умолкает последнее его слово и угасает искра последней его идеи. В реальном мире остаются картины и музыка, рукописи с нашими рассуждениями, рассказы, опубликованные в книгах и журналах, кто-то вспомнит наши слова, произнесённые просто так или в горячем споре, а может даже кто-то найдёт затерянное наше письмо или вскроет файлы чужого компьютера. То есть нас уже нет, а мысли разумной сущности сохраняют форму, продолжают своё бытие, может недолго, или же изменят форму и проживут тысячи лет. Третий мир велик, поскольку ушедших гораздо больше, чем живых, и дел они наворотили много. Этим миром нельзя пренебрегать на пути к Благу. Если покопаться, то в нём мы найдём ответы и решения многих наших сиюминутных проблем.
- Ты вновь говоришь о Благе. Так что же тогда Благо?
- Благо - конечная цель всего человечества: это единство Добра, Истины и Красоты. Я пока его не познал, так как нахожусь в пути, и мой конец ещё не наступил.
«Глубоко копнул старик»,- подумал я, но вслух произносить не стал. И вместо этого решил уточнить:
- Что же заставляет нас так стремиться к Благу, если оно конечная, но недостижимая при жизни цель?
- Желание добра, и наша любовь к красоте мира…
Здесь, наконец-то, я стал слушать внимательно, и заметил, что повторно Старик не упомянул Истину, но вспомнил о любви:
- Может быть и ты прав, - усмехнулся я. И что же тогда Истина, если у каждого из нас своя правда?
- Правы мы оба: у каждого своя правда. Впрочем, правда и истина не одно и то же. Обычно свою правду всякий человек считает истиной, но человеку свойственно ошибаться. Истина может быть только у одного или её вообще ни у кого нет. Пребывая в плену демократических иллюзий, люди часто наивно полагают, что истину можно установить большинством голосов. Принадлежность к партийному стаду многим заменяет собственный интеллект. При этом забывается, что нельзя получить мудрость, суммируя чужие глупости. Очередная ложь множится голосованием...
Журчание речи Старика побуждало думать медленно, и до меня только сейчас стало доходить начало нашего разговора: «Несомненно, Старик прав, когда говорит, что всякий случай имеет причину, и мы встретились не случайно,- размышлял я. - Разумеется, его интересно слушать, но как увязать случайную причину моего прихода к нему с тем, что он наговорил? И при чём здесь политика?»
Старик словно прочитал мои мысли:
- Ты ведь не за тем пришёл, чтобы знакомиться с чужой глупостью? Мы ведь не политики, выгоды не ищем, и готовы безвозмездно соединить наши мысли. Нам всякий человек интересен. Верно я говорю?
- Всё так! – здесь я понял, что наступил удобный момент всё рассказать без утайки, и если кто-то забыл, о чём я, вернитесь к началу рассказа.
Старик выслушал меня внимательно, не перебивая, и в конце задумчиво произнёс:
- Любовь и разлука всегда ходят рука об руку, - а затем продолжил издали: - Ты, надеюсь, слышал, что твоя бабушка слыла колдуньей?
- Да, я слышал, что так считали многие…
- И помнишь, почему? - усмехнулся Старик, и испытующе посмотрел на меня.
Я помнил…
* Блыкаться - старинное слово Псковской губернии. Бродить без определённой цели, куда глаза глядят.
Далее "3. Лампа Аладдина":
http://proza.ru/2017/01/12/1185
Начало:
http://proza.ru/2020/05/19/427