В воскресенье мы решили сходить в лес за подснежниками, так хотелось поздравить маму необычно с 8 марта!
Утром было зябко, ветер нагнал с реки туман, и мы кутались в свои тёплые куртки, натянув шапки посильнее на уши.
— Ха, ты похож на Пяточка, — бросил Юрка, ткнув в меня пальцем.
— Иди ты! — отклонился я. — А где Вовчик?
— Здесь, здесь я! — услышали мы его возглас, когда запиликала дверь, и Вовка выскочил из подъезда.
Мы сбежали к реке по дорожке парка и пошли по тротуару вдоль парапета набережной.
Река шумела и сверкала в лучах солнца, с треском и тихим шорохом льдины медленно плыли по реке, наскакивая друг на друга.
— Здорово, да!? — хлопнул меня Юрка по плечу.
—Угу, — кивнул я, поёживаясь от ветра.
Мы постояли недолго у парапета, наблюдая за ледоходом, лес отсюда казался ближе, вдали синели опушки в утреннем воздухе.
— Смотри, смотри! — вдруг закричал Вовка.
Мы увидели собаку с тремя щенками на льду, у берега возле баржи.
Собака бегала вдоль полыньи, которая быстро разрасталась, и щенков её относило течением.
Не раздумывая, мы рванули вниз, прямо по грязи, и перебросили на лёд сходни из двух досок.
Собака кидалась на нас. Казалось, вот-вот схватит за ногу, но сообразила, что мы хотим помочь, и вскоре перенесла в зубах щенков под баржу, где был лаз, присыпанный бурой листвой вербы.
Завазюкались мы на славу, но, очень довольные, выбрались на сухой просёлок и зашагали в сторону леса. Вскоре потеплело так, что мы даже расстегнули куртки и сняли шапки; с реки дул свежий ветер.
В лес мы добрались, когда солнце уже поднялось высоко.
Река шумела на перекатах за деревьями, а льдины здесь на повороте наскакивали друг на друга и колко трещали.
В лесу было тихо, влажно и сумрачно. Высокие осины, сосны и молодые дубки овевал южный ветер.
Мне даже чудилось, как деревья, поскрипывая, шептали нам, жалуясь, что весна запаздывает.
— Слышите?
— Ты чего? — спрашивали мальчишки, вороша листву.
— Слышите, как деревья вздыхают.
— Та, иди ты в пень, звездочёт, — бросил вполоборота Вовка. — Ищи, подснежники, давай.
Под ногами тихо шуршала листва, а солнце поднималось всё выше и выше, и зависло уже над головой, а мы шли и шли, всё дальше углубляясь в лес, всматриваясь под ноги.
Под деревьями кое-где лежал ноздреватый снег, из которого легко можно было сделать хороший крепкий снежок. Мы иногда бросались снежками, гоняясь друг за другом.
Но подснежники росли где-то в другом месте; покружив возле одной прогалины, мы пошли дальше.
— А здесь водятся волки? — спросил вдруг Вовка.
Мы с Юркой переглянулись.
— Кабаны точно есть, а волки не знаю. — Сказал я.
— Слушайте, а мы не заблудимся? — вновь спросил Вовка.
— Не-а, не боись! — откликнулся Юрка.
Он опередил нас немного и стоял, осматриваясь по сторонам.
— Ориентир река.
— Да, но теперь даже не слышно шума.
— Та, найдём, должна быть вон там, — мотнул Юрка головой. — Сейчас проверим.
Он достал смартфон и активировал привязку к местности.
— Вот, смотрите, мы здесь, а вон где река, рядом совсем.
Пока мы разглядывали светящийся дисплей, в лесу стало вдруг тихо.
В чаще раздался странный звук, будто кто-то скрёб когтистыми лапами о дерево.
Мы замерли и стояли, не дыша, а потом спрятались за раскидистым дубом, ствол у него был в шесть обхватов.
— Олень, смотри какой! — прошептал Юрка.
Огромный олень-красавец скреб рогами о сосну, крона которой терялась высоко в ярко-синем небе.
Неожиданно он заревел, и трубное эхо покатилось по лесу, мы ещё теснее прижались друг к другу.
Теперь олень перестал чесать рога и смотрел прямо на нас.
Я видел отчётливо его мокрый бархатный нос, как прядали его маленькие уши, когда он прислушивался к звукам и шорохам леса.
Кто-то из нас дёрнулся, хрустнул громко сучок, олень шагнул в сторону и скрылся в росистом тумане.
— Видел, ты видел его!? — шептал мне в ухо Вовка.
— Ух, какой! — отозвался Юрка.
Я молчал, мне всё еще казалось, что олень смотрит на меня, и я никак не мог забыть долгий «олений» взгляд.
— Идём обратно, здесь нет подснежников, — сказал Вовка, озираясь по сторонам.
— Как хотите, — пожал плечами Юра.
Он определил направление, и мы пошли обратно.
Нам повезло, мы наткнулись на цветы у опушки, когда выходили из леса.
Мы много нарвали, целые букеты, прямо из-под снега. Цветы были яркие, покрытые инеем, и пахли снегом и пряной листвой.
А когда возвращались, стало совсем тепло. Мы расстегнули куртки, сняли шапки и шарфы, и пока дошли, совсем запарились.
Подснежники немного завяли, но всё равно были очень красивые.
Во дворе, в лёгких куртках и без шапок, с радостным визгом носилась детсадовская малышня.
В город неожиданно пришла весна.
А мама очень обрадовалась, когда я бухнул ей в руки букет подснежников. Да, она так обрадовалась, что у меня даже в носу защипало от её радости. Я торопливо чмокнул её в щёку и побежал во двор, где Юрка и Вовчик уже набивали футбольный мяч, запуливая его в самое небо.