В пяти минутах ходьбы от моей работы есть большой красивый парк. Такой уютный, тихий уголок природы в верхней части сердца мегаполиса. В обед я обычно гуляю в этом парке, чтобы немного отвлечься от задач, стратегий, планов, совещаний рабочих групп и прочей мишуры офисной елки.
У меня есть излюбленный маршрут как раз минут на сорок пять, чтобы успеть дойти и вернуться обратно. Я прохожу мимо внутреннего дворика института, готовящего будущих авиаконструкторов. Я даже как-то раз танцевала там, будучи уверенной, что мои потуги на горячее фламенко видит только старый дуб. Пока не услышала слова проходящей мимо женщины, по виду профессора: "Браво! Богиня!". Мне было очень приятно.
Парк начинается сразу за институтом, гранича со спортивной площадкой, на которой мы дурачились с напарницей, заставляя краснеть молодых студентиков своими шутками "беги, 1325-й номер, беги!". Я перешагнула через железную ограду забора, топорно выполненного в стиле ампир (или какого-то другого, я совсем не разбираюсь в стилях заборов), ступила на мокрое покрывало из листьев цвета медовой охры и пошла вперёд, через мост, разглядывая с него своё отражение в прозрачной воде. Отражение старалось улыбаться.
И вдруг где-то совсем близко раздался суетливый шорох. Я остановилась - не люблю неожиданных встреч в безлюдном лесу, порядочным людям там нечего делать. Ну, кроме меня. Я испуганно озиралась, ожидая увидеть выходящего из лесной чащи пьяницу, и уже приготовилась бежать. Сердце отбивало ритм, достойный стать аккомпанементом курантам на Спасской башне...
Два больших янтарных глаза с зеленовато-золотистыми вкраплениями нагло уставились на меня с неприкрытым любопытством. Острые длинные уши, юркое тело сантиметров сорок в длину, пушистый хвост с белым кончиком. И тут меня поразила безумная в своём великолепии догадка - это же Лис! Тот самый! Я читала о нем, когда уже почти выросла, но ещё не настолько, чтобы стать взрослой со всеми свойственными взрослости атрибутами.
Я топталась на месте, то ли нерешительно, то ли готовая наброситься на него и крепко-крепко сжать в объятиях, как самого любимого на всём свете кота. В голове стремительно кружился калейдоскоп из горячо хранимых в сердце воспоминаний, от которых мне стало так тепло, что я расплакалась. Любопытство в его глазах сменилось на доброту.
"Лис, миленький! Ты ли это? Что ты тут делаешь? Неужели ты оставил своё поле, на котором зреет пшеница?". Он молчал. Я уже начала было сомневаться в трезвости своего рассудка, списывая происходящее на поражение радиацией от монитора. Да черт с ним, с рассудком! Уж лучше я буду пьяна своей безумной любовью к чудесам.
Рыжий, с плюшевой шерсткой, будто игрушечный, он продолжал смотреть на меня, заглядывая куда-то удивительно глубоко, куда раньше только я сама осмеливалась смотреть, не боясь, что при долгом вглядывании в пропасть она отразится во мне (в переломные моменты мне всегда вспоминался Ницше с его емкими цитатами). Я точно знала - во мне Вселенная. В каждом человеке - целая Вселенная! Не потому ли мы столь противоречивы? Ведь понятной, прямолинейной и предсказуемой может быть только бездна, а Вселенная.... Она всем полна - и ослепляюще-яркими звёздами, и опасными чёрными дырами.
И я спросила его, настойчиво, я тоже любила спрашивать, пока не получу ответ: "Как ты думаешь, тяжело ли бремя приручения? И что лучше - приручить или быть прирученным? И почему Тот, кто так жаждет приручить Вселенную, готов любить наши звёзды, но отказывается от наших чёрных дыр и темных уголков? Почему Он безумно радуется нашей улыбке и безразлично молчит в ответ на нашу грусть? И не для того ли люди приручают и приручаются, чтобы сделать звезды друг друга ярче, а чёрные дыры - меньше? И если Он отказывается от нас из-за наших слабостей, то Он нас и не любил ни на одну звезду?
Лис, миленький... Я хотела, чтобы меня приручили. Чтобы подобно тому, как ты радовался, смотря на золотые колосья пшеницы, напоминающие тебе непослушные волосы Маленького принца, я радовалась, вдыхая воздух, которым дышал Он...".
Лис не отвечал. Но все также смотрел мне в душу. И я подумала: "А ведь мы похожи - я тоже не разговариваю с теми, кто меня не приручил".