Легенда эта широко известна западной публике в качестве русской. Вот только самим русским она почему-то неизвестна. Решив исправить это вопиющее недоразумение, предлагаем восполнить пробел в вашем образовании.
Водки в легенде нет, зато есть Сибирь и верблюды. Для пущей атмосферы слово "Бабушка" следует произносить с ударением на "у".
;БАБУШКА. РУССКАЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ.
(с) Adelaide Skeel, "Babuscka. Russian Christmas story", 1899.
(с) Перевод с английского - Василий Печак специально для АЯЛТП, 2017.
Ссылка на публикацию: https://vk.com/wall-129274694_12
Если бы, милые дети, вы родились в России, вы не ждали бы, как Санта Клаус спускается вниз по печной трубе, а прильнули бы к окнам, чтоб хоть одним глазком увидеть, как спешит мимо бедная Бабушка.
Кто эта Бабушка? Жена Санта Клауса?
Конечно, нет. Она просто бедная сгорбленная морщинистая старушка, что приходит под Рождество в каждый дом, заглядывает в каждую колыбельку, приподнимает каждое покрывало, роняет слезинку на подушку ребенка и уходит прочь, расстроенная и несчастная.
И не только в Рождественскую ночь, но и всю холодную зиму, а особенно в марте, когда ветер воет, свистит и стонет громче всего, русские дети слышат шуршащую поступь Бабушки. Она вечно спешит; слышно, как бежит она по людным улицам и по безмолвным деревенским полям. Кажется, она совсем запыхалась и утомилась, но ни на миг она не присядет и не отдохнет, а все спешит, спешит...
Куда же она так торопится, кого хочет догнать?
Она почти не глядит на детей, что прижали свои румяные личики к оконным рамам и шепчут друг другу:
- Не нас ли ищет Бабушка?
Нет, она не остановится; только в Рождественскую ночь поднимется она в детскую и каждый малыш получит от нее подарок. Но не думайте, что подарки ее такие же красивые, как те, что приносит вам Санта Клаус. Мальчики не получат от нее велосипеды, а девочкам не стоит ждать фарфоровых куколок. И не в ярких саночках, ведомых северными оленями, приезжает она; но еле ковыляет, опираясь на клюку. Старенький ее передник набит сластями и грошовыми игрушками, и все детишки нежно любят ее. Они глядят во все глаза, ожидая, когда она появится, и только кто заслышит скрип, как кричит уже: «Чу! Бабушка!», и тогда уж смотри в оба, но скорей; чуть замешкаешься и она исчезнет. Мне ни разу не довелось ее увидать.
Больше всех она любит маленьких деток, и, когда утомившиеся мамы спят, она склоняется над колыбелями, приближает свое коричневое морщинистое лицо к подушке и пристально смотрит.
Что же она ищет?
Увы! вам не догадаться, пока вы не узнаете ее печальную историю.
В давние-предавние времена, не счесть сколько дней тому назад, Бабушка, которая уже тогда была старухой, подметала пол своей убогой лачуги. Жила она в самом холодном краю холодной России, одна-одинешенька, в пустынном месте, где сходились четыре дороги. В тот час дороги были покрыты снегом, потому что на дворе царила зима. Летом, когда поля в цвету, а воздух наполнен солнечным светом и птичьим пением, дом Бабушки не казался таким тихим; но зимою, в компании снежных хлопьев, робких снегирей да завывающего ветра, старушке жилось и вовсе уныло. И все же она была очень занята; приближались сумерки, а дом был подметен только наполовину, потому она поторапливалась как могла. Надо сказать, что Бабушка была бедной и не могла позволить себе доделывать дело при свечах.
Вскоре на самой широкой и самой одинокой из белых дорог появилась и стала приближаться вереница людей. Они медленно шли и, казалось, спрашивали друг друга, какую дорогу им следует предпочесть. Когда же процессия подошла и остановилась уже у самого порога лачужки, Бабушка оторопела от великолепия. То были Три Царя с коронами на головах, а самоцветы на нагрудных пластинах у них сияли как солнце. Их тяжелые меховые накидки были запорошены снегом, а чудные горбатые верблюды, на которых они ехали, цветом были похожи на молоко, окутанные снежной бурей. Сбруя верблюдов была украшена золотом, седла были все шелковые и атласные и в серебре; а у всех слуг были черные глаза и волосы, такие, как у восточных людей.
Рабы несли на своих плечах тяжелые тюки, и у каждого из Трех Царей также был подарок. У одного из них был прозрачный сосуд, и в лучах заходящего солнца Бабушка увидела в нем золотистую жидкость, которую узнала по цвету - то было миро. Другой нес в руках златотканую суму, и она казалась тяжелой; такою она и в самом деле была, так как была полна золота. Третий держал каменную вазу, и в снежном воздухе оттуда разносился такой чудесный аромат, что нетрудно было догадаться, что ваза наполнена благовониями.
Бабушка до смерти перепугалась и скрылась в лачужке. Долго пришлось слугам стучать в ее дверь, прежде чем она осмелилась открыть ее и ответить на их вопрос, какая дорога ведет в некий дальний-предальний городок.
Бабушка ни разу не была на уроке географии. Она была стара, глупа и вдобавок напугана. Все, что она знала - дорогу до ближайшей деревни. Она и подумать не могла, насколько велика Земля, и ведать не ведала ничего о других городах. Слуги стали бранить ее, но Три Царя с добротою в голосе попросили ее сопровождать их с тем, чтобы она показала им дорогу. Они поведали ей словами столь простыми, что она не смогла бы не понять их, что они увидели Звезду в небесах и идут за ней в городок, где родилось Дитя. Но небо заволокло снежным бураном, и Звезда скрылась из виду.
- Кто это Дитя? - спросила старуха.
- Это Царь, и мы отправились поклониться Ему, - ответили они. - Эти дары - золото, благовония и миро - для Него. Когда мы найдем Его, мы снимем короны и положим к его ногам. Пойдем с нами, Бабушка!
И что же вы думаете? Разве не рада была бедная старушка оставить свою нищую лачужку, чтобы сопровождать трех Царей в их путешествии?
Но неразумная женщина помотала головой. Нет-нет, ночь холодна и мрачна, а в ее домике тепло и уютно. Она взглянула на небо; нигде не было видно Звезды. К тому же она хотела закончить уборку - может, только завтра она сможет пойти. Но Три Царя не могли ждать; и когда назавтра взошло солнце, они были уже далеко. Бедной Бабушке показалось, что все это было сном, ведь даже следы верблюдов за ночь занесло глубоким белым снегом. Все было так же, как всегда; и лишь только по метле, висящей на крючке за дверью, поняла Бабушка, что это был не сон; она оставила ее там, когда открывала дверь слугам.
Теперь же, когда солнце сияло, она вспоминала блеск золота и запахи смол и мира и пожалела, что не отправилась вместе с Царями.
Но наибольше всего она думала о Младенце, к которому Цари шли на поклон. Она не имела детей - никто не любил ее. Ах, если бы она пошла с ними! И чем больше подметала она при свете дня, тем горестней становились ее мысли, пока даже вид ее дома не стал ненавистен ей.
Ужасно то чувство, когда понимаешь, что упустил свое счастье. Это чувство, что зовется раскаянием, гложет, как острый зуб. Бабушка ощущала, как этот зуб вонзался в ее сердце каждый раз, когда она вспоминала Трех Царей.
Спустя недолгое время эта мысль стала первой, когда Бабушка просыпалась и последне перед тем, как она засыпала. Однажды она затворила дверь своего дома и отправилась в длинное путешествие. Она не надеялась догнать Трех Царей, но жаждала найти Дитя, чтобы возлюбить и поклониться Ему. Она задавала вопросы каждого, кто встречался ей, и кто-то счел ее умалишенной, а кто-то охотно отвечал ей. Вы ведь уже догадались, что юное Дитя, к которому шли Три Царя, был не кто иной, как сам Господь?
Люди рассказали Бабушке, что Он был рожден в яслях, и многое другое, о чем вы, милые дети, уже давно знаете. Ответы совсем запутали старую женщину. Одно лишь поняла она наверное: Три Царя нашли Сына Божьего. И она тоже, если еще не слишком поздно, найдет Его.
Она уже забыла, смею уверить вас, сколько воды утекло с тех пор. Тщетно она высматривает колыбель-ясли с младенцем Христом. Она тратит те гроши, что имеет, на игрушки и сласти, чтобы малыши хотели дружить с ней и не убегали в страхе, когда она войдет к ним в детскую.
Теперь вы знаете, кого она ищет, приподнимая полог и склоняясь над подушкой каждого младенца. Порой, когда взрослые поудобнее устраиваются у огня, а старшие дети уже легли спать, старая Бабушка тихо входит в комнату и шепчет:
- Здесь ли юное Дитя?
Увы и ах; она пришла поздно, слишком поздно. Но малыши знают и любят ее. Две тысячи лет назад она могла увидеть Его. Сгорбленная, морщинистая, старая, больная и виноватая, она все еще живет, заглядывая в лицо каждого младенца - и, опечаленная, вечно ищет. Обрящет ли?