Асфиксии Нуар
Ништяковая, прямо - таки насущная и донельзя актуальная в ситуации современной России погремуха симпатичной девчонки, вроде, тощей, но грудки - ништяк, сразу вспоминается Хлое де Лисс, тоже с фигурой, неодобряемой Ким Кардашьян и прочими лошадьми, типа, Кононенки, усиленно втюхиваемого мне сестричкой, так, что я вынужден скорбно возопить о милосердии и никогда, никогда, никогда больше не подсовывать эту рожу, как и рожи иных гадов и подонков, всех этих Торшиных, Бароновых, несть числа и счета недочеловекам, копошащимся на обломках мироздания в поисках личной эрекции и гешефтных гештальтов жидовинских междусобойчиков, потому, сестричка, ты хотя бы мозги не е...и, а возрадуйся, ибо из всего вашего поганого народца приемлю я тебя и Готфрик, тебя за тупость, Лизку за сиськи, не говнись и прочувствуй, каковский человечище обратил на тебя, ничтожную гниду, свое высочайшее внимание и это после чаепитий с твоим божком и фюрером, с Садовничим под столом, модным галстуком и хитренькой физиономией шпиона, кои не бывают бывшими, короче, засохни и не вякай, пока я тебя не бомбанул в туза, мать твою, вынудила меня засесть за новую недостоверную сказочку, точнее, залечь, точно пулеметчик Ваффен СС, поводящий стальным дулом МГ в поисках уродов, готовых броситься в пляс по моим любимым, а их - раз - два и обчелся, ибо терпеливое отношение к таким, как сестричка, любовь своеобразная. Впрочем, Чикатило - тоже любовь.
Башмачник Бальзаминов, упакованный в полиэтиленовый плащ мадам Гершензон и витые из корней дуба лапти той же мадам, отчаянно скачущей с выборов и до Каспарова, долдоня высранные в тридцать втором истины, когда тельмановцы объединились с эрнстовцами и произошла революция, породившая Маслякова, Малахова и Мамлакат, три могучих кучки и заветных буквицы, накрывших всю помойную родину духоборов и страховидов зусульским анусом, плотным и токсикхолокостным, будто Гузеева села посрать и родила Ленинасталинаойбай и все ох...ели, ахнули и умерли, резко крутнул кочергистую рукоятку шарманки папы Карло, приводя ржавые шестеренки в бесконечное движение по ухабам и так же высранным истинам, ввергнувшим в недоумение весь окружающий мир, за исключением понимающей страны, единственной в мире, нелюбимой мною, но весьма неглупой, оттого они и не суются в Сирию, привычно разгребая жар чужими ручонками и зная априори, что лишь геноцид может решить вопрос терроризма, густопсово замешанного на религиозных воззрениях новых крестоносцев, сменивших шило на мыло, а крест на полумесяц. Это еще герцог де Гиз понимал, но кончились герцоги и вышли де Гизы, как шишелы - мышелы, поэтому, видимо, и крутятся шестеренки шарманок, ползут мертвые под землей и гудят кроты. Не хватает детей Сирии, как раньше были дети Дамбасса, дети Мганги, дети Лимонова, дети кого угодно, любой ху...ни, одобряемой вполне святым доктором Геббельсом и его верной медсестрой Мюнценбергом, пострадавшими за веру в лучшее будущее всех и скопом. Для этого надо всех посадить в один мешок, взболтать и выкинуть на х...й. Вот и весь рецепт. А вы говорите : охота. Какая, на хрен, охота, если старинный анекдот про охотника и пидараса повторяется практически ежедневно ? Мужик, ты охотник или пидарас ? Не, я блоггер, журналист, аналитик, а проще сказать : говно на палочке, своеобразное нью - эскимо Нины Ургант, торчащее на столпе посреди горящей и кружащейся планеты с мертвым Леоновым и живым тестем Чубайса, крутятся они, вертятся, поют из " Юности Максима " и не видят, сердешные, что все вокруг давно сошли с ума.
Поэтому по самому расскажу я тебе, мое Черное Удушье, презабавную историю про царя Додона. Был у этого царя вычеркнутый из хроник и летописей - за неактуальностью Гейдара Джемаля с его песней про зайцев - сын, царевич Долдон. Происходил из рода ленинградских лошадей, помаленьку робил каменотесом среди спартаковцев и ожидал сошествия Дхармы. И вот Дхарма сошла. Подошла к нему, а надо сказать, что Дхарма - это " х... й знает что ", взяла за грудки, потрясла и сказала ... Тут все решат, что сказала она " Сволочь " да еще с восклицательным знаком. Ан нет. Сказала она " Кусумда ". " Сектым ерей " она сказала. А потом плюнула в настоебенившую физиономию говножуя, шепнула " Форева " и исчезла, будто и не было. Как Махатма.
А я, рассказавший историю, в которой не будет ни фальсификаций, ни морали, ни хера не будет, кроме выкрика в пустоту " Да вы зае...ли кал жевать, уроды и носители великого и могучего ", пошел смотреть порно и радоваться жизни, которая все никак не кончится, несмотря на усилия пропагандонов и примкнувших к ним расхитителей смыслов.
Вот такая история.