31 декабря. Москва ждёт праздника! Старинные часы, висевшие на стене в гостиной Всеволода Семёновича Меркулова, показывают 20 часов 30 минут. Считанные часы до самого главного события, которого мы так всегда ждём - наступления Нового года, все уже давно подготовились к этому волшебству - ежегодной Новогодней феерии!
Лишь только погода подкачала... Она назойливо продолжает вносить свои коррективы. За окном нудный промозглый дождь... Он не идёт, а сыплется с неба, причём делает это, когда ему вздумается, каждый раз пугая одиноких прохожих резкими порывами ветра. Снег с асфальта практически сошёл и ночной город пребывает во всей своей наготе..., пожалуй, такое состояние природы больше напоминает мерзкую ноябрьскую, чем волшебную, Новогоднюю ночь?! Ждать что-либо романтичного уже не приходиться.
Обычно этих праздников люди ждут целый год, возлагая на них свои самые сокровенные надежды, наивно полагая, что именно в эту ночь могут исполниться их мечты. В большинстве своём об этом думает женская половина населения, - мужской, важнее хорошо выпить и лихо оттянуться, чтобы потом было, что вспоминать весь год. Вот так и живём...
Меркулов не питал особых иллюзий на предстоящее время суток и хорошо осознавал всю безысходность своего бытия. Он понимал, что при любом новогоднем раскладе его карты уже биты... В руках никаких козырей... Выбраться из дома одному и при этом остаться в нормальных отношениях со своей второй половиной,- не представлялось никакой возможности.
Верить в счастливый случай - глупо, надеяться на что-то экстраординарное - смешно. И ждать чуда тоже не приходиться. Все, кто хоть как-то мог сгладить его ночное одиночество отметились дежурными звонками: поздравили его лично, - не забыли супругу, и тут же ссылаясь на занятость и необходимость быть в другом месте - "вот, хоть руку на отсечение», быстро сворачивали разговор и бросали трубку...
Всеволод Семёнович был обречен всю предстоящую ночь тупо смотреть телевизор и пить виски... Но он мог бы это же самое проделать и в любое другое время. Вы спросите - где и когда?.. Да, днём, например, на работе, где у него в баре хранится приличный выбор спиртного…, мало этого, так ещё и молодая секретарша всегда на подхвате. Никто бы не смог им помешать, тихо расслабиться и отдохнуть. Как-никак, а он - начальник, главный менеджер по поставкам. А, дома?.. – тоска смертная?!.
Мало того, что дождь за окном, так ещё и друзья бросили, будто сговорились все разом. Жену же свою, Элеонору Павловну, - он терпеть не мог. Как бы она не старалась: будь то - юбка выше колен или халат на голое тело - муж был хладен и невозмутим... Ничего уже не возбуждало его мужского любопытства. Все её сексуальные примочки до того набили оскомину, что он вспоминал о них с нескрываемым чувством омерзения...
Сейчас она хлопотала на кухне: чем-то громыхала, постоянно роняя посуду на пол; стучала молотком по столу, делая отбивные; звякала всевозможными кастрюльками, раздражая тонкий слух своего мужа, но при этом, всячески стараясь привлечь его внимание. Свою горничную, Элеонора отпустила специально, тщетно надеясь, что, оставшись наедине с мужем, можно будет хоть как-то переломить ситуацию в свою пользу.
Но тут, как назло дочь их, Татьяна, впервые за последние пятнадцать лет решила встречать Новый год с родителями, немало удивив своих предков. Причина этому оказалась проста – её, бросил «бойфренд» и деваться ей уже было некуда. С ним она встречалась больше года и вот перед самыми праздниками - поругались..., и как это бывает, ни из-за чего... Лучшего решения, чем приятно удивить своих родителей внезапным своим появлением, дочка не нашла и сообщила им об этом в самый последний момент. Ну, конечно, - те были "несказанно рады"?!.
Ждать чего-то Меркулов больше не мог, оставив малейшие надежды на чудо, он смиренно лежал на любимом диване в своём кабинете, отречено глядя в окно и думая только об одном - когда же это всё закончится, при чём, так и не успев ещё начаться?.. Небо, по-прежнему, давило тучами и наводило тоску...
...Всякое видел Сева в жизни, многое познал и немало понял к своим сорока пяти годам... Пора бы и остановиться, о вечном подумать..., но точит его под ложечкой что-то. Впереди есть ещё время, неужели ничего нового в этой жизни уже не предвидеться? Всё уже съедено, всё выпито, от секса тошнит, а что ещё может быть в жизни нового у человека? Чего ждать-то? За что цепляться? Выпивка? Трудно и представить, сколько и чего он только не выпил за свою жизнь... Еда? Но, вот только не надо об этом. Уже воротит от одного этого слова... Разве что, огурчиком солёным побаловаться, это - другое дело, ну селёдочки, в крайнем случае, с лучком...
За время работы в должности начальника средней руки, он перепробовал много чего. Интересно, а если выше подняться?.. Там то, что будет? Рай? Неужели и в Раю надо будет жрать, ведь так можно и разжиреть ненароком, - лопнуть... Человек не резиновый, в него много не влезет и вот тогда полетит всё прахом. Зачем же нужно было столько упираться? Добра столько наживать? Куда же это всё теперь пойдёт? Жене? Она всё своему молодому хахалю подпишет… Тогда Таньке, что ли? Та подарит кому-нибудь сдуру. У неё ума хватит: выпив рюмку, - любую бумагу подмахнёт...
До прихода Нового года оставалось совсем немного времени. Впереди Всеволода Семёновича ждала ночь испытаний, которую нужно было выстоять с достоинством. Необходимо набраться сил и доказать жене, что он может пить не только на корпоративах, но и дома, и в кругу семьи не ударить «в грязь лицом».
Подозрения жены всегда ущемляли его самолюбие, но они были вполне обоснованы. Он позволял себе иногда напиться на очередной вечеринке и заявиться домой уже под утро, еле держась на ногах.... Последствия проведённого «веселья» хорошо прослеживались везде: на руках, груди и лице мужа... Везде были видны следы губной помады. Ладно бы, только это, но кто-то из «шутников» умудрялся, незаметно для Меркулова, этой же помадой, написать что-нибудь неприличное на его шее или спине.
В таком виде утром он появлялся перед своей второй половиной, которая не смыкала глаз всю ночь и еле стояла на ногах, но держалась всегда достойно, показывая всем своим видом превосходство перед этой "рептилией". Всегда подчёркнуто гордая, выпрямив, насколько это было возможно, спину, она встречала его, оставаясь в одних высоких сапогах-ботфортах. Изредка, могла набросить бархатный халат непосредственно на голое тело. Ноги на ширине плеч. И эта, её постоянная привычка помахивать своим любимым длинным мундштуком. О, как это бесило его?!.
Злорадная улыбка скользила по лицу жены и в этот раз. Но сегодня всё было бесполезно. Сегодня он перебрал всего и, как бы не манил к себе тёмный треугольник между ног жены, под халатом, Меркулов хорошо понимал, что ничего не получится… Слишком много мужских сил было израсходовано на предновогоднем вечере в его конторе, чтобы тратить их остаток на женщину, которую за годы совместной жизни изучил вдоль и поперёк…
Эля курила. Делала она это очень изыскано и эротично, сидя в кожаном кресле, закинув нога на ногу. Она любила пускать кольца дыма из-за рта, ловко нанизывая их на мундштук и лукаво поглядывала на мужа, как бы приглашая его, подключится к этой игре.
Меркулова это всё только раздражало, и он никак не мог взять в голову, каким образом она всё успевает: готовить на кухне, затем переодеться, а теперь преспокойно сидеть и соблазнять уставшего мужа, ведь он хорошо знал, чем всё это кончается.
Она распаляла его, а затем, внезапно охладевая, останавливалась на полпути, быстро одевалась и уходила из дома. Сева знал, куда она так рвалась, но никогда не препятствовал этому. Ему было безразлично... Слишком перенасыщен он был сам, чтобы мешать это делать кому-то. Он всегда предпочитал отдых после работы, чем ту «сарабанду», которую жена каждый раз преподносила ему в качестве проверки на «дееспособность». Каждый раз муж под разными предлогами старался свалить всё на занятость и усталость, а иногда его отказы звучали вполне правдоподобно. Тогда, сексуальное общение с женой обрывалось, - "проверка" заканчивалась...
- Сева, ты что, спишь? - жена робко заглянула в кабинет.
- Нет, Элька, я просто предавался воспоминаниям, – встрепенулся муж. – Когда так спокойно лежишь и мечтаешь, есть время подвести некоторые итоги. Подумать, что сделано, что ещё предстоит сделать. Постоянно работа, работа… Хорошо, что Новогодние каникулы сделали такими большими. Можно отдохнуть, расслабиться, наконец. Теперь каждому человеку есть время дух перевести. Как понимаешь, в этом году «Куршавель» нам не светит – кризис, он и во Франции кризис, но «Красную поляну» я тебе обещаю. Вот только отойду немного от этого «новогоднего марафона». Ты сама видишь, я весь измотался. А, знаешь, я очень рад, что мы в этот раз дома Новый год встречаем. Да, и Танюшка с нами?!
- Нет, Сева, ты всё пропустил. Ей кто-то позвонил по телефону, мужской голос, она сорвалась и убежала. По всей видимости, свято место пусто не бывает, это - новый её ухажер. Ну, ничего, время покажет. Идём, стол накрыт, Старый год проводим.
По-прежнему, Москва, но уже половина двенадцатого. Всё тот же дождь. Так, что же это? Весна? Осень? А, в принципе, какая разница. В комнате уютно и тепло, погодные катаклизмы никоим образом не смогут повлиять на внутренний климат семьи, где так всё хорошо. Всё, как всегда чинно и благолепно, разве только, ангелов, летающих не хватает...
- Эля, давай проводим этот бестолковый Старый год. Противно, вспоминать его даже не хочется. Так, дорогая, что ты будешь пить? Предлагаю, «Бордо», Мадера», а может быть абсент?
- Сева, не морочь мне голову. Можешь своим потаскушкам выказывать свою изысканность. Я простая русская баба и мне, пожалуй, виски… двойной, без прелюдий… Провожать этот год, так провожать по-настоящему!.. А мочу и «Б-о-о-ордо» пусть на твоих вечеринках пьют… Всё, сядь, не мельтеши! Я сама себя обслужу. Мне не привыкать! Мой отец - генералом танковых войск был! Рюмку налить себе я и сама как-нибудь сумею. И на ногах держаться до последнего буду... Ладно, давай выпьем, а то по трезвяку я с тобой и разговаривать не смогу...
Эля встала, гордо откинув со лба свисающую чёлку.
– Старый год?!. – она замолчала, явно подбирая слова, – Да, провались ты пропадом! Ничего хорошего ты не принёс… Конечно, не считая одного пустячка, - она подняла вверх палец. – Ну, ладно, пока это пропустим, – она замолчала и задумалась. – Пусть, каждый из нас выпьет за своё! Давай, до дна!..
Эля, буквально опрокинула в себя содержимое бокала. Потом долго морщилась, решая, чем же ей закусить. Не найдя ничего более подходящего, Элеонора подцепила вилкой солёный огурец и смачно захрустела им, затем, занюхала всё чёрным хлебом.
– Вот так!
Она грохнула пустым бокалом о стол, как будто именно он был виноват во всех её жизненных перипетиях.
– Давай дорогой, закусывай! Ты такой хлипкий стал, до полуночи не дотянешь, а нам ещё президента слушать…
Меркулов хорошо знал, что это только начало, прелюдия, можно сказать, а основное действо впереди. Он выпил немного водки и закусил красной рыбой, которую друзья привезли с Дальнего Востока. Класс!.. После такого изыска ничего и не захочешь. Он тоскливо посмотрел в окно, в котором всё, как будто застыло на месте. Изменений не предвиделось. Надежда на Новогоднюю сказку угасала с каждой минутой. Эля смачно поедала салат оливье. Это было её любимое блюдо на Новогоднем столе. Она могла одна уговорить целый тазик и это тоже бесило мужа. Ну, как так можно, вроде дочь генерала, а привычки затрапезного ефрейтора...
Он из интеллигентной семьи, утончённый, начитанный. Был первым студентом на курсе. Ему пророчили большое будущее. И пусть, философия сейчас никому не нужна. Он особо и не парился на этот счёт. Тесть постарался на славу, это было, когда ещё все звёздочки светились на его погонах. Он устроил зятя в нефтяную компанию на приличную должность... Какая здесь философия? Вовремя успевай поддакивать и прогибаться. А считать прибыль и подпись ставить, где нужно - много ума не требуется, научишься. Чего ещё желаешь? Квартиру?.. Пожалуйста! Только женись на Элеоноре! Что? Не нравится?! Тогда оставайся со своей философией в коммуналке, в которой ещё три семьи ютится и унитаз подтекает… Квартира в высотке на Баррикадной – это, как в космос улететь. И он улетел. Его полёт был таким стремительным, что у молодого жениха дух захватывало. Неужели такое может быть?!.
Кто он? Да, отличник, но что его знания в современном мире, кому они конкретно нужны? Когда всё на «купи - продай» построено. Даже если ты красив и на Киану Ривза чем-то похож, кому это сейчас надо?..
Ты никто... а тут, просто женись и у тебя всё и сразу... Да, жена?.. Ну, что жена? Вполне нормальная женщина... И пускай у неё официально второй брак. С кем не бывает. Присмотришься хорошенько, а она чем-то актрису Розанову из «Интердевочки» напоминает. Чем плоха? Ну, да эти кудряшки, зато как улыбается, а как смотрит. Она тебя обалдуя одним махом проглотить может. Ты знаешь, что такое настоящий секс? До крика? Молить будешь, чтоб отпустила. А то, привык на Таганке девчонок малолеток по углам тискать…
Всеволод, очнулся от своих раздумий. Посмотрел на свою жену. Та уверенно продолжала пережёвывать пищу.
- Ну, чего смотришь дорогой? Надо нажимать, скоро уж, куранты бить начнут, а нам ещё шампанское открывать, французскую дрянь эту шипучую пить, ну, что поделаешь – традиция. Я бы вместо него по пол фужера водки в обычай внесла. Давай нарушим эту традицию и нашей водочкой встретим Новый год. А? Сева!.. Ты ещё в состоянии трезво думать?
«Эдик её, конечно, сволочь, - подумала Элеонора. - Сколько денег она в него вбухала за этот год. И всё впустую, нос воротит. Ну, подумаешь всего десять лет разница. Не устраиваю я его. И чего не хватает? Всё одно и то же... и у всех, не поперёк же?.. в конце концов. Машину ему купила. А он не доволен, всё на сторону смотрит. Ничем его не заманишь. Тело у Эдика - жилистое, не то, что у «моего», жиром всё заплыло. А, Эдик - пружина, поршень! Вечный двигатель. А как же я ору, когда он это сзади делает. О-хо-хо… Только за одно — это полжизни отдашь. А что с Севой? – распластавшееся по дну черепахой. И как только молодухи его терпят. Правда, за деньги всё стерпишь... Но нет уж, с этой размазней в одной кровати лежать тошно, а о чём-либо поговорить - с ума от тоски сойдёшь».
- Дорогие товарищи, - раздался голос с экрана...
- Нет, Сева, ты не поверишь, но как же я его люблю, - Эля устремила свой взор на экран. – Мне всё равно, что он говорит, я бы за ним на край света двинула, лишь бы только пальчиком поманил. Вот это - мужчина! Уже полночь, а он - ни в одном глазу. Говорят, он ещё борьбой занимается, ни то, что некоторые?.. Сева, ты вспомни, каким ты парнем был, я, глядя на тебя кончала, а сейчас, в кого ты превратился? Колобок, одно слово и всё на папиных харчах. Ой, только не надо на меня так возбуждённо смотреть, а то я не так понять могу. Давай вставай, Гимн звучит…. С Новым Годом! Давай, водкой чокнемся. Какая разница, папа в беде не оставит. А давай на брудершафт. Ты, наверное, как целоваться то, забыл?.. Там на работе то у вас, наверное, другие поцелуи?..
Супруги встали, обнялись, держа в руках бокалы, наполовину наполненные водкой и заворожённо смотрели в экран телевизора, машинально считая удары кремлёвских курантов.
- Ура! – разразилась Элеонора. - С Новым годом! Меркулов, может, ты в этом году человеком станешь?
- Обязательно, ты только верь! Вот и праздник мы вдвоём отмечаем. Значит, и весь год так проведём, – он робко поцеловал её, снимая с её щеки прилипший листик петрушки.
Идиллию нарушил резкий звонок в дверь. Оба застыли. Их лица, подсвеченные экраном телевизора, выражали полное недоумение. Кто же это может быть, супруги никого не ждали.
- Пойдём открывать вместе. Может это дед мороз?
Эля попыталась изобразить улыбку на своём лице, но у неё получилась гримаса. Отцепившись всё-таки от мужа, супруга почти прошептала:
- Идём.
- Да-да, идём вместе, – согласился Меркулов.
Какие только мысли не пронеслись в его голове за это короткое время...
Они прошли в прихожую, пропуская поочерёдно, друг друга на поворотах.
Всеволод долго копался с замком. Наконец, дверь была открыта и!.. Сказать, что супруги были удивлены, значит, ничего не сказать...
Радостные и розовощёкие, с цветами в руках, на пороге стояла их дочь Таня, а за ней нарисовался…, Эдик…. Да-да, тот самый ЭДИК!..
- Мама, папа!.. Познакомитесь!.. Это и есть мой новый жених - Эдик! Эдуард, значит! Вы уж простите, что мы так, без звонка. Хотели сделать вам сюрприз. Ну, знакомься Эд, это - моя мама, Элеонора Павловна. Я думаю, вы подружитесь с ней, ну, а папа — это, вообще, душка. Я думаю, вы станете с ним настоящими друзьями… С Новым годом всех?!.
2017г.*+к