Помню, как ежедневное проведение Литвинцевым разборов всех простоев, со своими начальниками смен, мастерами и технической службой Завода ДВП, начало давать положительные результаты. И тогда я ему подбросил довольно неоднозначную идею вместо 18 человек технического персонала обслуживающих прессовое оборудование, оставить только двух, по одному на пресс, а остальных перевести в группу по подготовке к капитальному ремонту. Он тогда сказал: - Олег Александрович, надо подумать, - прежний руководитель цеха воспринял это предложение в штыки, как издевательство, он, наоборот, просил довести численность сменной ремонтной бригады на прессах до пяти человек и считал, что в четырех сменах, работающих по непрерывному скользящему графику в штате должен быть 21 слесарь высокого разряда и бригадир работающий только в первую смену, он моих доводов не услышал...
И вот это же я предложил сделать Литвинцеву, который сначала сильно засомневался, но выслушав мои доводы, обращенные к опыту предприятий Братского лесокомплекса, где работают четыре линии и каждая мощностью по 10 млн кв метров в год и Григишскенского Завода ДВП, а также и других предприятий, где мне удалось побывать, прислушался.
Так же я ему рассказал и о наблюдениях моего брата, специально засланного в большую обслуживающую бригаду, работающую только в дневную смену. У этих рабочих время уходило на притирку клапанов, перекуры с разговорами и шатание по цеху по разным делам и зачастую обеспечить ночные смены манжетами и другими запчастями не всегда получалось, и это приводило к системным простоям прессов.
- И кого предлагаешь закрепить за прессами, - спросил Спиридонович. Я предложил за прессом первого потока закрепить Намаконова Александра, своего младшего брата, а за прессом второго потока закрепить Заикина Семена, оба специалиста имели профессиональные навыки работы прессовщиками, поэтому четко ему сказал:
- Это позволит создать состязательность за беспростойную работу прессового оборудования на двух потоках.
Литвинцев при мне пригласил слесарей Намаконова и Заикина и задал им прямой вопрос: - Если вас каждого закрепить за прессом своего потока, упразднив специальную бригаду, вы справитесь или нет? - Александр ответил : - Справлюсь, я это давно предлагаю сделать, сегодня мы стадом сидим под прессами или бродим по цеху, даже порою стыдно за такую работу,- а Заикин сказал: - Порой бывает много работы, но часто просиживаем без дела, давайте попробуем, я не против...
После «разгона» большой бригады по техническому обслуживанию прессов, как бабушка пошептала, прессовое оборудование перестало лихорадить. Старшие слесаря Намаконов и Заикин, обладающие практическими навыками работы прессовщиками, почувствовали себя «капитанами» и ответственными за работу всех силовых систем прессового хозяйства.
Поэтому в дневное время делали все необходимое для их устойчивой работы и в ночные часы, как бы соревнуясь между собой, какой поток за сутки добьется лучших результатов по производству древесно-волокнистой плиты, откликались на любой вызов и в любое время суток.
Это и есть рабочая гордость и ответственность за порученное дело, а вместе, - это и есть патриотизм за судьбу своего цеха и предприятия в целом, которого день за днем из года в год мы добивались, создавая профессиональный коллектив, памятуя главную заповедь – «кадры решают все»!
Так вот и я сейчас, выполняя просьбу своих детей и внуков, мысленно погружаюсь в прошлое, вспоминая и кратко описывая трудовые и бытовые баталии и разные истории, необычайно интересного времени, в которое мы жили и трудились. Нас иногда называют «золотым фондом страны» - это не за то, что мы такие правильные – белые и пушистые, а за то, что мы столько переломали, переделали, понастроили. В общем, бог знает чего натворили, что по «стоимости» мы действительно стали не просто золотыми, а даже бриллиантовыми для своей страны, и нашим практическим опытом грех не воспользоваться. Мы старая советская трудовая и военная гвардия, опыт которой бесценен, и мы готовы его передавать хорошим людям, чтобы они крепко стояли на своей земле, и чтобы успех сопутствовал во всем.
А тогда, в далеком 1980 году, я крепко охватив голову, думал:
- Какая «хреновщина, нет никакого продыха, одну ногу выдергиваешь, другая тут же вязнет, потому что нет стабильности с выполнением государственного плана ни по плитам, ни по доскам, ни по мебели. И меня, как две огромные гири, затягивают в пучину безнадеги, недавно введенные в эксплуатацию мебельное производство и комплекс лесопиления, которые уже не один месяц числятся среди отстающих и позорят славное имя предприятия «Имени 50-летия СССР».
Как я уже кратко писал, на заводе ДВП после его ввода в эксплуатацию, мы реконструировали отделение производства щепы. Для чего на улице под козловым краном организовали дровокольный участок, а в цехе установили рубительную машину МРН-100 с приемным патрубком для дровяных балансов диаметром до 700 мм, японскую машину для превращения в щепу бревен диаметром до одного метра, выбросив из цеха проектные рубительные машины с приемными патрубками для бревен диаметром до 20 см.
И вместо польского оборудования установили более производительные три отечественные сортировки щепы с отбором отсева за пределы цеха в кучевое хранение. Мы изготовили и поменяли на более мощные приводные станции на массных бассейнах, роликовых транспортерах от отливных машин, на цепных транспортерах прессов.
Изготовили и заменили механизмы резания мокрого ковра после отливных машин и готовой продукции в раскройном цехе. Усовершенствовали тележки загрузки плиты в закалочные камеры, резко сократив возгорание продукции.
Мы поменяли все нагревательные плиты прессов на бесшовные. И сейчас у нас в руках был проект реконструкции прессов по увеличению их этажности с 20 до 25 этажей, что увеличит съем продукции на четверть при каждой запрессовке.
Мы были уверены, что после всех проведенных работ по технической модернизации и усовершенствованию оборудования наступит долгожданная стабилизация и мы выйдем на проектные режимы работы, а возможно и перекроим их.
Кроме этого, я направил запрос в Министерство по выделению Амурскому ЛДК, в целях безопасности, двух новых аккумуляторов «Рутца», для их установки за пределами производственного корпуса.
Я был на Томском заводе ДВП, где в результате взрыва аккумулятора «Рутца», цех был разрушен и погибло 42 человека. Забегая вперед, скажу, что сосуды работающие под большим давлением, нами были получены и установлены за пределами цеха.
И если по заводу ДВП мы были в конце пути по «расшиванию узких мест», то на других производствах мы были только в начале этого пути, и это требовало немалых усилий, а главное понимания и поддержки.
Конечно, я немного скромничаю, говоря о начале пути по ликвидации «узких мест». На Бирже сырья были демонтированы три стометровых секции цепных транспортеров и был установлен один трехсотметровый тросовый транспортер.
Многие это считали авантюрой, наблюдая из подворотни, как я на бульдозере вдоль берега таскаю по грязи трос, чтобы его очистить от смазки и убрать в скрутках крутящие моменты. Получилось.
Проектные сбрасыватели бревен оказались хлипкими, пришлось разрабатывать, изготавливать и устанавливать сбрасыватели собственной конструкции. Также в рабочем порядке пришлось усиливать силовые детали окорочных станков и около рамного оборудования, а чтобы уменьшить заломы досок на сортплощадках мы установили на четырех линиях для сортировки досок изотопные датчики и мощные электромагниты для открывания шиберных затворов карманов-накопителей досок.
Я уже выше писал, что мне удалось убедить Техсовет выключить из технологии использование проектной бункерной галереи и бункеров, как объектов опасных для эксплуатации, после гибели студента практиканта, тормозящих технологический процесс и замусориваемых фасадную сторону лесопильного цеха.
И вместо них мы построили транспортную галерею с двумя тросовыми скребковыми транспортерами для кучевого накопления и хранения опилок и щепы далеко за пределами с тыльной стороны цеха, которую трудовой люд предприятия окрестил "Байконур Намаконова".
Но главным узким местом лесопильного цеха, по–прежнему оставалась хроническая недопоставка объемов проектного сырья, и это, к сожалению, было вне нашей компетенции. Какими нужно быть «дубовыми» верховными правителями, чтобы не понимать, что в нашем случае - «сырье решает все»! И без стратегического запаса пиловочного сырья на Бирже сырья, всем нашим усилиям – грош цена.
Мы ввели в эксплуатацию Лесопильный завод по производству 542 тысяч кубометров пиломатериалов в год, а для этого необходимо ежесуточно было подавать в распиловку до 3000 кубометров пиловочного сырья – бревен. Необходимы были эшелоны с лесом и ежедневно до 50 вагонов должны были поступать на склад пиловочника и подаваться в сортировочный бассейн, из которого дальше поступать на четыре рамных потока в распиловку, чтобы обеспечить выпуск до 1500 проектных кубометров досок за сутки из цеха.
На практике все происходило так, как я доложил Министру – необходимого проектного сырья и в требуемых объемах не предоставляли.
После Коллегии нам в помощь объединение «Дальлеспром» перебросило из Ванино японский кран «Тодано» грузоподъемностью 35 тн с телескопической стрелой до 35 метров, на пневмоходу и со скоростью передвижения до 60 км в час для очистки бассейна от затонувшей лиственницы. Правда, было одно «но», этот кран с причала упал в море и его подняв не могли запустить, поэтому с новой запасной стрелой и другими запчастями передали нам.
В автотранспортном цехе работал молодой шофер-крановщик, который увлекался электроникой, вот я ему поручил разобраться с японскими «наворотами» и передал этот механизм с напутствием, что это первый и пока единственный кран в Амурске на пневмоходу и грузоподъемнстью 35 тн будет очень востребован, особенно у строителей и с моего благословения на эти работы, принесут ему дополнительный заработок, который будет не лишним в его молодой семье, и это принесет авторитет и новые возможности нашему предприятию.
Через неделю молодой «кулибин» на площади перед заводоуправлением демонстрировал возможности современной техники, чтобы все видели, какой он молодец, а у меня в кабинете пухла папка от заявок на это чудо техники.
Все мы хорошо помним, что план - это закон и основополагающий постулат для любого предприятия, но даже после громоизвергающей критики Министра, чиновники не остановили к нам поставку лиственницы с леспромхозов Комсомольского района.
Правда все-таки начало поступать сырье и с Падалинского и Литовского леспромхозов, на предприятие приезжали представители и с Троицкой сплавной конторы, изучали возможности проводки плотов в озеро Падали, поближе к лесоцеху, чтобы в зимнее время, когда вода спадет, эти плоты можно было разобрать и лесовозами вывозить на промплощадку.
Однако, хоть со скрипом, но можно сказать, что после Коллегии Министерства начались подвижки по решению сырьевой проблемы по Амурскому ЛДК, но какие - то слишком вялые.
Помню, было огромное желание еще раз встряхнуть - это сонное царство для этого на имя Министра подготовил расчеты и письмо в форме докладной записки с просьбой передачи в состав нашего комбината леспромхозов - Падалинского и Литовского, находящихся на одной административной территории вместе с нами.
Просил освободить леспромхозы от плана поставки ими пиловочного сырья на экспорт за счет увеличения объемов производства на экспорт пиломатериалов с Амурского ЛДК, доказывал, что это в разы будет выгоднее государству.
Шло время, а ни какого ответа на эти предложения не поступало. Так же, как никто не готовил технического задания «Гипролеспрому» на разработку проектно-сметной документации на «Сухую подачу лиственницы, минуя бассейн», и проектной документации на изыскание места в акватории Амура для строительства специального Затона для приема и складирования древесины из плотов и барж, прибывающих по реке, а это была прерогатива и обязанность Управления Министерства по капитальному строительству.
Забегая вперед скажу, что через три года реакция на мою докладную записку последовала. Приказом Министра в состав нашего комбината ввели два леспромхоза. Наш производственный статус повысился, мы стали Объединением Предприятий и нас переименовали с ЛДК в ЛПК. О моей реакции на это решение я расскажу в специальной истории. Продолжение "Как невозможное становится возможным".