Из двух родительских составляющих детского счастья у меня была лишь мама. Папа семью вниманием не баловал, он подразумевался где-то за кулисами нашей жизни. Ни заступничества, ни заботы, ни его ласки я не знала. Отец отстранился от меня сразу после рождения, а через несколько лет вообще превратился в воскресного гостя. Не понимая глубины нарастающего отчуждения, я искренне радовалась каждой встрече, ждала подарков, но они были крайне редкими, незначительными, дешёвыми и бестолковыми. Как говорится, ни уму ни сердцу. Запомнилась только узкая лампа, пару десятилетий исправно освещающая мой рабочий стол.
Обычно я скромничала и ничего не просила, даже конфет и пирожных, хоть любила их до умопомрачения. В ближайшем малолюдном сквере, где мы прогуливались, соблазнов в виде ларьков и магазинов не было. Старые скамейки интереса не представляли, и за час-другой я успевала сунуться в каждый кустистый уголок, насобирать причудливых веточек или листочков, поделиться накопленными новостями. Заодно папа выслушивал и мои фантазии. Он бесстрастно соглашался с былью и небылью, при этом устало вздыхал, будто дрова рубил, и часто поглядывал на часы. Я его надолго не задерживала, считая, что наше общение ограничено каким-то неоспоримым законом.
Отец посещал покинутую дочь точно не по зову сердца. Скорее всего, по привычке, а может, из чувства вины или долга. На добрые слова он скупился, за руку меня брал редко, не целовал, по голове не гладил. Я же норовила обняться и мечтала немножко посидеть на крепких папиных коленях, но проситься на ручки было неловко. Сам отец о моих желаниях не догадывался. Прощаясь, я слегка теребила его усы и дарила на память лучшие рисунки и поделки, над которыми немало потрудилась. Всё украшала затейливыми личными подписями, уповая на то, что папа залюбуется "выдающимися" творениями, будет думать обо мне и скучать. Я ведь его кровиночка!
Сладостные ощущения волновали моё сердечко и пару лет сохраняли не слишком тёплые семейные отношения. А потом отец исчез - ни ответа ни привета. Мама даже не встревожилась, только сказала: "Ну и ладно! Пусть катится ко всем чертям, разыскивать не станем. Плакать тоже." Однако я забеспокоилась. Не принимая свою ненужность, неделями и месяцами ждала пропавшего папу, мысленно оправдывая и наделяя его прекрасными качествами, которых, скорее всего, и в помине не было. Родительского внимания мне очень не хватало, но попыток сохранить беззлобное общение взрослые не делали. Они разошлись окончательно, официально.
Я опечалилась, правда, не до слёз. Ощутив дух безотцовщины, часто вспоминала жалкое слово "сиротинка". Наверное, папе на ум оно не приходило. Вскоре у него появилась новая семья: жена и приёмная дочка - другая Маринка, моя ровесница-второклассница. Такое вот совпадение, не слишком приятное. Чужая девочка невольно заняла моё место, смеялась, грустила и обсуждала всякие события вместе с нечаянно обретённым папой. Просто его любила. Счастливая! Я завидовала и не хотела верить, что совсем забыта. Но скоро мрачные опасения подтвердились.
В тот год весна рано выманила горожан из душных квартир на свежий воздух. Холода едва отступили, и засидевшийся дома народ по привычке потянулся в огромный благоустроенный парк на набережной Амура. В воскресенье и мы с мамой туда направились. Было солнечно, шумно, весело. Кругом мелькали довольные лица, играла громкая музыка, поднимающая и без того хорошее настроение. В поисках невиданных развлечений я рвалась во все стороны. В комнате смеха впервые увидела кривые зеркала. Люди, отражённые в них, становились кособокими и хохотали над своей вычурной уродливостью. Наши ноги, искажённые гнутыми стёклами, отличались мало, и я на время позабыла о хромоте: шагала по гладкому тротуару размашисто и быстро, не отставая от мамы. Ощущения – супер! Мы ели огромные пирожки с повидлом, пили сок и шипучий лимонад, тянули из прозрачного шара лотерейные билетики, ничего не выигрывая.
Наконец добрались до каруселей. Я наслаждалась кратким полётом, глотала ароматный весенний ветер, словно экзотический десерт, и раскидывала по округе смешинки. С приличной высоты разглядывала суетливую гулкую толпу, мило помахивая рукой детям и взрослым. Странное дело, рядом с одной разнаряженной девочкой стоял именно мой папа. Я не могла ошибиться и сразу решила, что он не случайно оказался в парке. Наверняка меня ищет - соскучился! Сейчас встретимся, расцелуемся, расскажу про свои успехи, купим мороженое, сходим на лучший аттракцион. Потом ещё куда-нибудь! Вероятно, они с мамой сговорились и устроили мне сюрприз. Вот это да! День блистал великолепием!
Я ёрзала в кресле карусели и не сводила с дорогого папочки глаз - скорее бы на землю! Вдруг увидела, как он бережно берёт под руки приметную девочку и незнакомую женщину. Они, невысокие, худенькие, смуглые, похожие друг на друга, прижались к широким мужским бокам по-родственному. Так оно и было... От созерцания семейной идиллии я растерялась и вспомнила, что у отца теперь новая дочка. Он любит её. А про меня забыл навсегда-навсегда... Горько-то как! Весеннее разноцветье тотчас померкло до черноты. Даже музыка стихла, подчёркивая моё потрясение неожиданной тишиной. Я стала вялой, серьёзной и срочно запросилась домой. Маме позже рассказала о причине расстройства. Мы с ней правильно рассудили, что проживём без папы. Смысла ждать его по воскресеньям уже не было, но замены я не хотела. Вдруг опять разочаруюсь?
Чужие мужчины к нам захаживали по неотложным ремонтным нуждам или по большим праздникам. Не задерживались надолго. Мама их не привечала, об отце вспоминала злобно и редко, называя его то сволочью, то тварью, то гнидой паршивой, то какой-то паскудой. Бывший муж снился ей непременно к болезни. В крайней нехорошести родителя я сомневалась, но повода убедиться в обратном он не давал. Лет до тринадцати моё душевное беспокойство было бездейственным, потом желание увидеться с папой пересилило обиду и здравый смысл. Я тайком раздобыла в справочном бюро нужный адрес. Осталось дождаться весенних каникул и ринуться на улицу Путевую - вовсе не край света. А там уж отыскать дом под номером двенадцать.
Представляя счастливую встречу, я заблаговременно выбрала из гардероба лучшие вещи, начистила сапожки, сделала модельную стрижку и превратилась в круглую отличницу - надо казаться взрослой и придать себе значимости. Отец обязательно станет мной гордиться! Мы обнимемся и душевно побеседуем обо всём на свете. Не чужие ведь! Пусть живёт с другой Маринкой, я всё равно буду любить его крепко-крепко.
В мои иллюзии и волнения мама не вникала, она много работала, лишь бы одеть-обуть-накормить себя и ребёнка. Да за квартиру заплатить и долги раздать, которые никак не убывали. Я её жалела и часть домашних забот брала на себя. В первый день мартовских каникул планировала искать папу, но сначала совестливо отправилась в ближайший гастроном. Магазинная эпопея затянулась. Очередь к прилавку многократно петляла по огромному каменно-холодному торговому залу, тучные продавцы вежливостью и сноровкой не отличались. Оголодавший народ сердился, но занятые позиции не покидал. Я отложила желанный визит на следующий день, только мысли о папе не улетали ни на секунду.
Когда сладкое ожидание достигло апогея, сама судьба мне подыграла: я увидела отца вопреки обстоятельствам. В задуманный срок он отчётливо выделился среди сероликих покупателей. Шёл прямо в мою сторону! Сердце заметалось в груди, шея взмокла, я торопливо обернулась и чуть не задохнулась от восторга: вот-вот мы окажемся рядом и жизнь круто изменится! Однако за одним чудом второе не последовало. Неистово ожидаемый взгляд медленно и равнодушно скользнул по моему лицу, по хмурым притихшим людям. Затем папа посмотрел на часы, ещё раз досадливо огляделся и двинулся к выходу. О ужас! Я снова его теряла! Правда, могла кликнуть, остановить. Только зачем? Отрешённо-безразличные глаза выставили невидимый непробиваемый барьер. Не заметить радости родной дочери было невозможно. Понятно, не узнал. И пресловутый голос крови не помог.
Я едва не расплакалась. Окаянная спастика сковала ноги - полшага не сделать. Последний шанс привлечь внимание безнадёжно таял. Стоило отойти в сторону, захромать, и отец вспомнил бы... Но в душевном и телесном ступоре я не шелохнулась. Мы так и не встретились. Через несколько мгновений знакомая фигура исчезла в плотной подвижной толпе. Я без сожаления выкинула бумажку с адресом - уже не пригодится! К чёрту расчёты и случайности, пусть всё остаётся так, как есть.
*Спастика - повышенный тонус скелетной мускулатуры, ограничивающий активные движения.
Фото из сети Интернет.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/07/27/257