В памяти сохранилось немало и бытовых историй, помню, вернувшись из командировки в начале сентября, зашел к Крысину, который позвонил в Вознесеновский Поссовет, чтобы мне выдали разрешение на отлов кеты, идущей на нерест. Над Амуром круглые сутки стоял гул лодочных моторов, в самом разгаре был "фестиваль".
«Путина»! Ночью на островах сотни костров, где таборами располагались «рыбаки». На лодке с коллегами добираемся до Вознесеновской тони – это в десяти километрах от города и, получив разрешающий документ, стали заплывать строго по очереди, забрасывая и распуская стометровую сеть, которая быстро уходила под воду, а лодка на веслах сплавлялась по течению параллельно наплаву сети.
Когда держишься за веревку с поплавками, то слышны удары рыбин, угодивших в сеть, а тонь длиною более двух километров, за время ее прохождения в сети порою «залетает» до 50 хвостов, которые вытягиваются из воды и переваливаются через борт лодки выбиранием нижнего и верхнего поясов сети одновременно и для этого нужны и физические и профессиональные навыки заготовителя, особенно трудно выпутывать рыбины из трехслойных сетей. И эту работу обычно производят на берегу в своем лагере или таборе, как их здесь называют, аккуратно укладывая сеть на носовой части лодки, где нижний пояс - грузы к грузам, а верхний пояс – поплавки к поплавкам, чтобы при забрасывании она не путалась и быстро распускалась.
Прямо скажу, днем сплавляться строго по очереди один за другим скучновато и большие потери по времени. Поэтому большинство продолжает «цедить» воду и ночью, хотя это строго запрещено. Очень опасно. Но зато получается больше заплывов и добывается больше хвостов. В конце первой ночи чуть не попали под подводную лодку или танкер.
Хорошо что мы, выбрав сеть и выпутав рыбу, поднимались вверх, плывя фактически по фарватеру и, вдруг, в рыхлом тумане видим судовые огни, благо уже пробивался рассвет и мы увидели как бы рядом проплывающую небольшую субмарину, Виктор тогда пошутил:
- Ребята тоже рыбачат и сколько сетей соберут, пока доплывут до пункта назначения.
Под утро третьей ночи нас блокировали с двух сторон рыбинспектора, которые пожурили за нарушение времени разрешенного лова, но отпустили, забрав мое разрешение, на что Виктор, мой сосед по дому, сказал:
- Александрыч, все путем, сейчас главное весь улов до дому довести, а это более 300 хвостов и каждый не менее пяти килограмм, а отдельные экземпляры весом до десяти и более килограмм, придется два-три рейса делать, на зиму хватит.
Как я уже отмечал, наш городок с трех сторон был окружен водной стихией широкого и полноводного Амура. Возле Вознесеновской тони ширина доходила до пяти километров, а когда высокая вода затапливала луговые острова, обычно это случалось каждую осень, куда не посмотришь – кругом вода, а остальная территория до самого Охотского моря – это непроходимая тайга, такой ее сделали буреломы и лесные пожары. Поэтому для профессионального ведения сельского хозяйства места маловато.
На территории Амурского района было только два совхоза - Вознесеновский и Эльбанский, которые специализировались на развитии мясо-молочного производства, а на землях после их очистки и мелиорации производили в основном овощные культуры: турнепс, капусту, морковь и картофель. Район приравненный к Крайнему Северу – это суровый край, зимой температура до 45 градусов ниже нуля, а летом, наоборот, до плюс 35 при влажности до 100%, поэтому кругом зверствовали полчища комаров и гнуса. Поэтому китовая путина, которую здесь мягко называли «фестивалем», была небольшой продуктовой отдушиной для населения.
По неписанным законам с разрешения, а точнее сказать, с позволения городской власти, трое суток давалось населению на заготовку кеты, когда рыбинспектора не пугали и не отвлекали народ от этого важного занятия. Они сидели в кустах, или профилактически объезжая табора предупреждали и следили, чтобы при ловле рыбы спьяна было меньше жертв.
После «водной охоты», кету разделывали и засаливали на 40 дней, после чего часть ее отмачивали, проветривали (подвяливали) и коптили не менее трех суток, получался замечательный продукт к любому столу. К счастью Амур, как кладовая, круглый год наполнен и белорыбицей, а это так же дополнительная добавка к продуктовому набору. А в летнее время в тайге мы добывали травы, ягоду и грибы, а охотники еще и дичь и что покрупнее. Все это создавало незабываемый колорит местной жизни рядом с нанайцами, поэтому гнус и комары были, как бы дополнением к этой естественной природной чистоте.
И как нас не предупреждали об опасности ночного промысла, но каждый «кетовый фестиваль» забирал несколько смельчаков, особенно из тех, кто стоя в болотных сапогах на носовой части лодки спускал сети в воду, и туда же вытаскивал сеть с уловом. Даже наблюдать за ними было жутковато, проплывая мимо них, качающихся на волне на хлипких плоскодонках, когда кругом море воды. Все мы это умом понимаем, а все равно шли на «кетовый фестиваль» даже в штормовое ночное время, когда на тонь и инспектора на мощных катерах не рисковали появляться, но по себе знаю, один раз побывав на этом промысле, появляется страстное непреодолимое желание повторить и пережить это первобытное состояние добытчика. Продолжение "Трудовые будни".