Пока в Министерстве, в Главке, в объединении продолжались дебаты и баталии, кто больше виноват, и что предпринять по выполнению Решений Коллегии, я решил на пару дней слетать в Братск и посмотреть прессовое хозяйство крупнейшего в стране Завода ДВП, на котором работало четыре автоматизированных линии, а у нас только две. Братский завод работал стабильно. Хорошо были решены вопросы подготовки и переподготовки специалистов основных профессий, а также система оплаты труда и премирования. Пресса обслуживала бригада опытных слесарей в составе четырех человек, вместо 18 человек у нас, было над чем задуматься.
На торцовой стене в цеху вместо обязательного лозунга «Партия - наш рулевой!», крупными буквами было написано – «Кадры решают все»! Заодно побывал и на строительстве нового города Усть-Илимска и на строительной площадке нового сибирского лесокомплекса - ЦБК и лесокомбината. Промплощадка которого располагалась в 15 км. от города, на ней уже активно закладывались фундаменты и промышленные сети.
На строительство города Усть-Илимска и его промышленных объектов уехало немало амурчан, в том числе и наш главный механик – Козырев, который пригласил меня приехать и посмотреть работу оборудования в Братске, а также на масштабное строительство новых мощностей в Усть- Илимске, где генеральными подрядчиками выступали немцы, венгры, болгары и румыны, по правительственному соглашению сторон.
Весь город Усть-Илимск пока был, как один из микрорайонов Амурска, главным украшением его была река Ангара, которая, как в свое время и Амур, поразила меня своей красотой и девственностью. Но Ангара была более темноводной и суровой, среди крутых горных берегов, а наш Амур был более светловодным и домашним, среди заливных лугов и лесистых берегов с золотым песком. Таким родным и остался.
Строительство городских объектов также вели иностранные специалисты.
И что меня приятно удивило и поразило, готовые к заселению новые жилые дома стояли и ждали, когда в ходе строительства будет закончена школа, детский садик, стадион и все дворовые дороги и тротуары. Большие и малые участки первозданной зеленой зоны были огорожены заборами и тоже ждали окончания строительства всего жилого квартала. Было не привычно на это смотреть, действительно, смотри и учись...
У нас велась сплошная застройка, поэтому мы бульдозерами срезали всю растительность, создавая сначала «лунный ландшафт», и только перед сдачей объектов в эксплуатацию заново завозили «черную землю» и втыкали хиленькие деревца, проводя проектное озеленение. И это у нас плохо получалось, а здесь берегли каждое деревце – это мне понравилось. В дирекции узнал, что иностранными специалистами рядом с ЦБК будет построен лесокомбинат по переработке древесины на пиломатериалы и щепу, как у японцев. Было высказано предложение о принятии участия в строительстве и освоении этих мощностей. Я тактично отказался и сказал, что совсем недавно мы вышли из строительства и начали осваивать введенные мощности, ради которых переехали в Амурск и трудимся уже более семи лет. Нужно одну новостройку довести до конца и получить хорошие результаты, и только после этого думать о чем-то новом, а уходить с дистанции на половине пути, - это не в моих правилах.
Потом сказал, что им завидую: - У вас будет новейшая технология, которую привезут из-за «бугра». Вам даже униформу всем выдадут и перерабатывать на производстве больше смены не позволят, а я два костюма за год «замасливаю» в цехах. Умом понимаю, что здесь будет лучше, а рубить с плеча нельзя – ответственность не позволяет.
Дорогие внучата, могу твердо констатировать об одной черте своего характера – не терплю половинчатых решений и дел, и все довожу до логического завершения, как бы трудно и сложно это не было. А далее я неожиданно услышал очень важное от обиженного моим отказом руководителя дирекции: - А вот ваш, Мищенко не отказался принять наше предложение и вызов о переезде в Усть-Илимск...
Когда самолет приземлился в аэропорту Комсомольска-на-Амуре, меня встретил мой шофер на черной «Волге», он гордился, что работает у меня и на этой машине, которая несколько лет трудилась в Горкоме партии и возила самого Крысина. Горком получил новые машины, а эту «Волгу» передали парткому Амурского ЛДК. И лучше бы этого не делали, мне завидовали секретари парткомов: ЦКК, АМЗ, «Вымпела» и других предприятий. Они не понимали, как это я «посмел» отказаться быть освобожденным секретарем, а «Первый» больше других мне доверяет и даже передал свою машину. Когда выехали из Хурбы – жилого городка военных летчиков, спросил Руслана, почему сегодня он такой хмурый, что-то случилось?
Обычно Руслан всегда энергичный, весь светится, он недавно вернулся со службы в армии возмужавший, похорошевший и женился. Я был рад за молодого татарчонка, он действительно был неотразимо красив и готов был трудиться круглые сутки. Его отец работал шофером в автотранспортном цехе, там же заправщицей трудилась его старшая сестра, тоже очень красивая женщина.
- Да вот отец просил передать Вам нехорошую весть, не знаю, как и сказать.
- Да говори, как есть,- и он сбивчиво рассказал следующее, что пока мы с Литвинцевым из командировок не вылезаем, наш директор «баб топчет» и это не хорошо, с этим у татар очень строго, ни пить, ни изменять нельзя, а он променял свою жену на женщину, которая на двадцать лет младше его, говоря, что он же не какой-то слесарь, он директор - первое лицо, и его пример – это позор для всего комбината. Меня отец просил это Вам сказать, чтобы разобрались и пресекли служебный роман. Отец дежурил в ночную смену и застал их на первом этаже завода ДВП в бытовке где они миловались. Он в буфет ходил, а в бытовку зашел, чтобы руки помыть.
Помню, поехал я с разу на комбинат и зашел к директору. Спросил, почему он не был на коллегии, и услышал, что он был болен. Тогда я его напрямую спросил:
- А вы знаете, Николай Михайлович, что о ваших теплых отношениях с начальником смены Черепахиной, уже знают многие на комбинате, как мне это понимать и воспринимать?-он мне ответил, что действительно серьезно ею увлечен и впервые в жизни по-настоящему влюблен и думает как уйти в отставку, потому что это мешает делу, но не знает, как обратится в Горком с этим вопросом.
Я тогда в сердцах ему сказал: - Так и напишите в своем заявлении, что просите отпустить, так как не можете переломить тяжелую обстановку с планом и добиться улучшения дел, и давайте заявление, я его сам отнесу в Горком. Вас ждут в Усть-Илимске и я этому препятствовать не буду.
- Поверьте,- сказал я ему, скоро и в Горкоме узнают про ваши «шашни» и новую любовь и тогда будет стоять вопрос не отпустить, а убрать с позором, и исключением из партии за моральное разложение, и тогда вам Усть-Илимска не видать...
Прочитав заявление, Крысин был раздражен, что его ожидания не оправдались.
Я убедительно попросил его не наказывать Мищенко, а отпустить с богом на все четыре стороны, потому что современные технологические процессы сегодня многим не по зубам. - И это не его вина, а его беда,- Мищенко отпустили, так бесславно завершилась его одиссея в Амурске.
Дорогие внучата, нужно всегда помнить, что в трудовом коллективе каждого из нас жизнь проверяет на профпригодность не хуже лакмусовой бумажки. Продолжение в повествовании "Разговор по душам".