После всего случившегося Синдбад уже не сомневался в том, что золото проклято. Он намеревался отдать всё его дяде, чтобы тот пустил в оборот, купив товары у самых "негодных" купцов, желательно из других шахств. Но большинство команды воспротивилось. Оно и понятно – столько ради этого золота пережили, столько раз жизнью рисковали, и вот сейчас, когда оно спокойно лежит в сундуках на расстоянии вытянутой руки, когда ничего более не угрожает… конечно им не терпелось увидеть свою собственную долю.
Начали делить, даже пригласив для драгоценных камней оценщика дяди Салима. Всеобщим голосованием капитану решили отдать четверть – пусть выкупает невесту, а то вдруг шаху Абу взбредёт в голову ещё стоимость выкупа задрать, не мотаться же туда-сюда. Агнияр сотоварищи, Кутайба и Газанфар отказались брать "нечистое" золото. Между ними пока разделили "общак", который у команды тоже был не маленьким. Точно так же, как в прошлый раз, отдельную часть положили в него, и ещё отдельные части – семьям погибших, тех, что имели жён с детишками, либо престарелых родителей. После дележа авантюристы уставились на кучи золота и каменьев, лежащие перед ними. Планы на золото все имели разные – кто собирался жениться, кто поставить большой, добротный дом, но в первом пункте планы у всех сошлись – от души покутить да повеселиться.
- Кутайба, - капитан взглянул на своего первого помощника, - сейчас у нас целых два корабля, а команды и на один не наберётся.
- Я понял, капитан, займусь.
- Выбирай честных малых, пусть они и не обладают воинским мастерством – сами всему обучим.
Затем Синдбад подошёл к ортам:
- Друзья, я был бы очень рад видеть вас всех на моей свадьбе. Знайте – отказа не потерплю, не положено принцам в их просьбах отказывать! - залился смехом капитан.
- Да мы только "за", но вот наши девы… Они уж итак истомились на чужбине, их семьи уже все глаза выплакали, на дорогу глядючи.
- Девы? Хмм, так их можно отправить на родину!
- Без провожатого не отправим, мало ли что там, на нашем материке, с ними может приключиться. Через чужие земли путь проляжет.
- Я провожу, - отозвался Херлиф. – Прямо до дома довезу.
- Одного тебя мало.
- Не беда, в первом же каштском порту найму охрану.
- Абы кого не нанимай, а то и тебя порешат, и дев обратно в рабство продадут. Золото – оно такое, кому хошь глаза застить может.
- Не переживайте, найму достойных. Уж я на своём веку всяких повидал.
- Тогда бери части наших долей из "чистого" золота.
- Возьму, вместе с тем, что за рога каркаданов выручили, отменный куш получается. Двадцать фунтов* золота, не считая драгоценных камней, очищенных вашим магом. И серебра фунта три наберётся. Да я даже не стану скупать здесь серебро! А то действительно большой сундук придётся с собой везти, привлекая ненужное внимание.
- Попроси Синдбада – пусть он тебе из части золота щит отольёт. Остальное в пояс спрячешь, вместе с каменьями.
- Хорошая идея.
В повозке стояли четыре разномастных сундука – два с золотом, принадлежащим Синдбаду, один с общаковским, и один – с тем, что причиталось ортам да семьям погибших.
- Я сейчас к дяде, - сообщил капитан, - а оттуда сразу к шаху Абу. Кто будет меня сопровождать – не расходитесь. По духанам мне вас искать желания нет. Ортские друзья, вам со мной нельзя, прошу вас – ждите здесь.
- Это всё? – спросил дядя Салим, разглядывая золото.
- Нет, многое уже разобрали, хоть я и предостерегал.
- Ну, вольному – воля. Оставляй золото. Скоро должен прибыть очень жадный купец из соседнего шахства, я скуплю все его товары оптом, и тебе часть сокровищ верну, да и сам с прибылью останусь. Ещё можно на золото купить драгоценных камней, а ваши продать за золото. Но это будет с убытком. Чтобы свести убытки к нулю, а может даже и выйти с прибылью, нужно время.
- Дядя, на счёт вот этого сундука можешь пока не беспокоиться, а золото и камни вот из этого мне нужны очень срочно.
- Ну, что срочно – это я понимаю, сам молодым был. Не терпится за невестой отправиться? – усмехнулся мудрый старик. - А на счёт второго, сделай одолжение, поясни мне, неразумному.
- Если шах Абу не передумает, то я отдам ему "чистое" золото. А если вздумает, забыв про данное им обещание, чинить препятствия да назначит большую цену, то тогда отдам проклятое золото, дополнив его "чистым".
- Ишь ты, мой мальчик научился карать по справедливости? Жаль, что тебе не суждено стать шахом. У тебя целых четыре единокровных брата, хотя ни один из них не сравнится с тобой.
- Ты так говоришь, потому, что воспитал меня, дядя. У меня достойные братья. Старший может излишне суров, второй немного задумчив, третий… тот вообще славный парень, как и четвёртый.
- Говори прямо – старший невообразимо жесток, второй самовлюблён, третий глуп, а четвёртый… вот он мог бы стать хорошим шахом, но очень уж слаб здоровьем.
- Так что на счёт первого сундука?
- Хмм, соседний калиф давно тревожит наши земли. Твой досточтимый отец сейчас воюет с другим шахом, а этому хотел заплатить много денег, чтобы склонить на свою сторону, сделать союзником. Он уже собрал дары, вот пусть забирает эти, а те отдаст тебе. Заодно проверим – насколько серьёзно проклятие.
- Мой отец хочет отдать целых два таланта золота*?
- За целую армию, мой мальчик, за целую армию. Что поделать, война – дорогое удовольствие. И потом, твой дядя тоже не бедный человек, кое-что я могу обменять и на свои, а их потом вложить в какое-нибудь предприятие.
- Только не в нашем шахстве, дядя Салим. Итак уже проклятое золото поползло по нему.
Салим как раз собирался отправлять на Орас торговый корабль, местечко для ортчанок на нём нашлось.
- И как вам, девушки, в гареме Салима жилось?
- Хорошо жилось. Фрукты, вина заморские. Наложницы его, правда, всё друг с дружкой грызутся, от скуки наверно. Делать-то там совсем нечего.
- Может, если понравилось, то остаться хотите?
- Нет уж, - возмутились такому предложению девушки, - дома оно и вода слаще мёда на чужбине.
На прощанье самая младшая вновь повисла на шее Агнияра.
- Ты сдержал слово и вернулся!
- Да ну тебя, что ж ты мне всё на шею-то вешаешься?
- Другой бы за счастье посчитал, - надула губки девушка, но тут же вновь заулыбалась, отчего проявились ямочки на её щеках. – Теперь ты должен дать мне слово, что обязательно навестишь меня!
- Ничего я тебе не должен, - буркнул богатырь.
- Вот, держи, - протянула девушка что-то, плотно зажатое в кулачке.
- Что это?
- Держи-держи, я его сберегла при досмотре хванами.
В ладонь Агнияра легло простенькое серебряное колечко с дешёвым самоцветным камешком.
- Это мне мама подарила. Давно…
- Ну и зачем ты мне его отдала, забирай обратно, а то мама расстроится.
- Вот и вернёшь сам, - показала язык девушка. – Придёшь на двор князя Жароха и спросишь там Малушу.
Агнияр усмехнулся, столь подходило имя выглядящей моложе своих годков, невысокой девушке.
- Так ты что, на княжеском дворе работаешь?
- Ага.
Девчушка быстро взбежала по сходне. Ореша пребольно толкнул друга локтем в бок.
- Экий же ты лапоть. "Что ты мне на шею вешаешься", – передразнил великан. – Неужто так и собираешься бобылём жить?
- Ну, не знаю я. Как-то не задумывался над этим.
- А ты задумайся.
Синдбад отбыл, команда, кроме ортов да Кутайбы, была в загуле, пришлось дяде дать два десятка своих воинов – не отправлять же племянника с золотом через пустыню в одиночку! С ними же, тепло простившись с ортами, отправился и Газанфар, Кутайба остался выполнять поручение. Друзья же пошли бродить по городу. Забрели на базар, да и обомлели – такого шума, гама и толчеи они ещё не видывали. Но чего здесь только не было! И вроде деньги имелись, да не малые. Но что потребно воину в походе? Самая малость – хорошее оружие, доспех, иногда – конь. Купили заморских подарков для своих, на то много не ушло. Походили, поглазели по сторонам, да и вернулись. И потянулись дни ожидания. Кутить так, как это делали члены команды Синдбада, орты не возжелали. Ну день попировали, ну два – куда же больше? А команда оттягивалась по полной. Увы – не без последствий, ещё троих прирезали, что было очень странно, ведь каждый в городе знал - тронешь кого из команды Синдбада, – подпишешь себе смертный приговор.
Одних душегубов нашли, те валялись в ногах, каялись: мол бесы попутали, блеск золота разума лишил. Вторые оказались с чужого судна и уже успели отбыть.
- Ничего, - хмурился Кутайба, - не последний раз они к нам в город приходят. А если понадобится, то и мы их навестить сможем, имена известны.
После этого первый помощник собрал по духанам всех прочих, запретив им пьянствовать. Пора и честь знать – вон, их "Ласточка" неухоженная стоит, да и новый корабль вычистить надо. А потом вернулся Синдбад… с двумя сундуками, как и уезжал, и мрачнее тучи.
- Что случилось, дружище? - подсел к нему Кутайба. – На тебе лица нет. Неужто шах Абу запросил такую цену, что четырёх талантов золота да кучи драгоценных камней не хватило?
- Берберы, - выдохнул капитан.
- Разорили шахство Абу?
- Не сумели, но в город прорвались. До самого дворца дошли. И кто ж подтолкнул выйти в это время Азизу на открытую галерею? Она всегда боевая была…
- Почему "была"?
- Шальная стрела… прямо в грудь.
- А может Абу просто не хочет ни за какие деньги её за тебя замуж отдавать? Вот и придумал эту историю.
- Нет, Кутайба, при мне её бездыханное тело в семейный склеп положили да каменной плитой накрыли.
С этого дня Синдбад о чём-то крепко задумался. Как ни странно, но Газанфар тоже вернулся.
- А ты чего, друже? – подивились орты.
- Представляете, как мы покинули город, моего второго помощника обвинили в какой-то сущей безделице, мол налог в казну не полностью выплатил. Зато штраф наложили вовсе даже не шуточный. Как ни старался бедняга, а выплатить его не сумел. Проценты всё росли, и вот настал день, когда моего друга посадили в зиндан*, а всё его имущество распродали. Оставил я его семье всё золото и камни, чтобы смогли и друга моего выкупить, и дом заново отстроить. Да и на первое время должно им немножко остаться. Однако понял я, что мне надо из города убираться.
- Да-а, дорого вам встало знакомство с нами.
- О чём вы говорите? – сверкнул чёрными глазами Газанфар. – Мы поступили, как честные люди, и я ничуть об этом не жалею! К тому же таких друзей приобрёл, это подороже всяческих сокровищ.
- Ну, злато-то у нас имеется. Куда нам его тратить? Так что тебе на домик с видом на море хватит. А вот скажи, берберы – это кто такие?
- Берберы? Странный народ. Живут в пустыне, добра имеют – шатры, да то, что на них надето. Всех же прочих считают погрязшими в роскоши, разврате и безделье. Когда они захватывают какое-нибудь поселение, то убивают там всех. Забирают же оттуда лишь простое оружие и скот. Ни золота, ни серебра или драгоценных камней, не берут. Ковры, тончайшие ткани, изысканные вина – всё остаётся не тронутым.
- Странные люди. Коли им так любо – пусть сами так и живут, зачем же прочим навязывать? А тем паче убивать тех, кто иначе живёт.
- Вы не поверите, но в каждом городе они имеют своих последователей.
- Но ведь не все же из вас погрязли в роскоши! Вон сколько нищих лачуг. Их-то за что?
- Берберы считают, что раз ты живёшь в селении, значит потакаешь разврату, а следовательно – виновен.
Синдбад тем временем отправился к дяде Салиму.
- Сочувствую твоему горю, мой мальчик, но Азизу не воскресишь. Может всё-таки подумаешь на счёт Фирюзы? А не нравится Фирюза, так я тебе другую девушку подберу. За такого красавца, к тому же богатого, любая пойдёт!
- Что на счёт проклятого золота, дядя?
- Всё, всё сделал, мой мальчик. Шелка купил, ковры купил, вин дорогих купил. Потом всё продал. Так что теперь твоё золото чистое. И кстати – на того торговца по дороге разбойники напали. Всех его людей вырезали, а ведь охрану он немалую имел! Самого к лошадям привязали и разорвали на части. Так что прав ты – проклятие на том золоте лежит.
- Значит ещё один сундук надо пустить в оборот.
- Э-э-э, какие проблемы? Ты сейчас дома… или опять в море подашься?
- Подамся, дядя, и очень далеко.
- Это уж не на Орас ли?
- Нет… в царство мёртвых пойду. Ты говоришь против смерти Азизы ничего не поделать? А я попробую!
- Ты совсем с ума рехнулся? – вскочил почтенный старик и даже затопал ногами. – Не позволю! Под замок запру, а не пущу!!!
Брат шаха повалился на подушки, хватаясь за сердце.
- Ну вот, дядя, тебе же нельзя так волноваться, - подавая пиалу с шербетом*, причитал племянник. – Отпустило? Вот и славно. Позвать лекаря, чтобы тебе пиявок присадил?
- Тебе на голову надо пиявок присадить, - проворчал Салим. - Хотя не помогут – против глупости даже боги и те бессильны.
- Я всё равно отправлюсь туда, дядя, и либо Азизу вытащу, либо сам сгину.
-Э-эх, наградили боги племянничком. Врагов не нужно – он сам в могилу сведёт. Но я вижу, что тебя не отговорить, упрям, как сто ишаков! Вот что, сходи к колдуну, что живёт на западной окраине. Поговаривают, будто бы он некромант и самим Ариманом знается, может подскажет чего дельного. А если боги благословят, то ты и сам поймёшь всю глупость своей затеи. Виданное ли дело – до срока, живым в царство мёртвых уходить!
- Спасибо, дядя, я знал, что ты дашь какой-нибудь мудрый совет.
Услышав о намеченном путешествии вся команда обомлела.
- Друзья, этот поход не сулит никаких богатств, он не сулит ничего, кроме смерти. Поэтому я пойму, если кто из вас откажется. Но… если мы сумеем вырваться оттуда живыми, да вместе с моей Азизой, то покроем себя неувядаемой славой!
Орты переглянулись.
- Вы чего, ребята? – вскочил Проныра. – Синдбад с ума сошёл, и вы туда же?
- Ну, посуди сам – как он без нас с такой задачей справится? Меча Семарглова у него нет, ведуна тож нет. Да ты не кипятись, можешь нас тут обождать.
- Ага, вы же без меня пропадёте, - на полном серьёзе заявил бывший воришка.
- Вот и славно, значит идём все.
Близился сезон бурь, и поход откладывался на три с лишним месяца. Впрочем, у команды с капитаном Синдбадом было чем заняться. Дело-то им предстояло не шуточное.
*Фунт равнялся гривне, то есть 0,41 килограмма.
*Персидский золотой талант весил 25,2 килограмма.
*Зиндан (от персидского ;;;;;, zind;n — «тюрьма») — традиционная подземная тюрьма-темница в Средней Азии.
*Шербет - традиционный напиток в странах Востока, приготавливаемый из шиповника, кизила, розы или лакрицы и различных специй.