Непонятные и чудные вещи происходили уже какое-то время в стране - финансовую систему накрыл странный кризис. Банки лопались - не то, чтобы как воздушные шарики, но люди шли утром в банк за деньгами, и находили на месте банка магазин, или парикмахерскую. Или, наоборот - шли в магазин за бухлом, а на месте магазина находили банк с кассами и охраной. Где магазин?, - никто не мог ответить на этот вопрос. Иногда банк вырастал за пару дней где-нибудь в парке на клумбе, чтобы с треском лопнуть на глазах удивлённых прохожих, распространив в воздухе зловоние. Вот такой странный кризис постиг финансовую систему - никто совершенно не знал, как жить дальше. Люди несли в лопнутые банки деньги в американских долларах, а они превращались в казахстанские тенге, или вообще в инопланетные денежные знаки с портретом зелёного гуманоида, разрисованные непонятной клинописью. В телевизионной студии собрались учёные-экономисты, чтобы найти выход из кризиса.
- Когда я был маленький, - говорил седой пожилой профессор, - у меня случился приступ аппендицита. От страха и в ожидании скорой я нарисовал карандашом деньгу - советскую трёхрублёвку. Получилось очень красиво. Нужно, чтобы каждый имел возможность нарисовать свою деньгу, и отменить монополию государства на печать денежных знаков. Какая же деньга лучше - будет решать объективная художественная ценность.
Телезрители сочли идею профессора умной, и стали рисовать деньги. Авдотья Мефодьевна нарисовала огромную, как при царе, купюру, разрисованную кухонными цветами. Пелагея нарисовала аккуратную серую деньгу с грустным сюжетом про дождь. Трёхлетний же Софокл нарисовал монетку, похожую на солнце. Взявшись за руки, они пошли в магазин. Осторожно заглянув внутрь, за дверь из грубых досок, скрипнувшую ржавыми петлями и паутиной, они зашли внутрь торговой точки, и погрузились во мрак. В затхлом аду магазина не было видно ни зги, в воздухе густо висел запах квашеной капусты, дуриана, и солёных огурцов. Под ногами хлюпала овощная жижа. Они держали друг друга за руки, чтобы не потеряться - особенно они боялись потерять малыша Софокла, всхлипывающего где-то внизу, и не выпускали деньги из потных, трясущихся от ужаса рук. Но всё заканчивается, и они вышли с покупками наружу, где светило пасмурное зимнее солнце - и увидели, что кризис закончился, и всё стало, как и было раньше.