Еловые берега

               
                "Ты встретишь ее, ты скажешь здравствуй, и будет долог
                Ваш путь обратно на еловые берега..."
                О. Медведев



В новогодние праздники у ангелов всегда хватало работы: надо было успеть до заветного двенадцатого удара часов подстроить тысячи совпадений для того, чтобы в будущем году чьи-то сердца бились в унисон, подслушать и записать все загаданные желания, проследить, чтоб все чудеса дошли до адресатов… А порой попросту приходилось шепнуть забегавшейся хозяйке о том, чтоб не забыла вовремя вынуть из печи праздничный пирог! В общем, аврал в несколько последних дней старого года ангелам всегда был обеспечен, да и в первые дни нового – они неизменно находились при деле. Потом, правда, становилось немного полегче: как только бывал запущен последний праздничный фейерверк, доеден последний мандарин, последнее загаданное желание отправлено куда следует – словом, когда кончались у людей самые длинные в году выходные, тогда ангелы, наконец, могли позволить себе делать чуть более длинные паузы между взмахами крыльев. И только у Елового ангела именно в такое время наступала самая ответственная пора.

…Обычно все начиналось со второй недели января, но иногда – значительно раньше! Порой даже самого свеженького, новорожденного первого января у этого зеленоглазого и немного грустного ангела находилась работа. А он был именно таким – зеленоглазым и немного грустным, как и его подопечные. Еще бы! Разве не грустно – быть нужным кому-то только несколько дней в году? В этом Еловый Ангел был похож на все в мире рождественские и новогодние елки, а они – на него. И это сближало их, делая их друзьями с первого взгляда…
Как это повелось, и с чего все началось, Еловый ангел давно не помнил. Только вот уже несколько десятков земных веков где-то в начале января ему приходилось снова и снова ловить чутким слухом короткие позывные растерявшихся и расплакавшихся на морозе новогодних елок, еще недавно нежившихся в лучах всеобщего внимания, а теперь выставленных вон… Одно мгновение – и Еловый ангел уже был на месте!

– Привет! А я за тобой» – начинал он обычно, заглядывая в заплаканную еловую душу своими бездонными зелеными глазами, а потом осторожно протягивал к заиндевевшим веточкам легкие пальцы, стряхивая с них обрывки серебряного и золотого дождя и расправляя смятые стеклянной звездой или макушкой самые нежные верхние иголочки.   Тут елочки, заморгав часто-часто, спрашивали обычно:
– Куда же ты меня поведешь? – а наш ангел тогда улыбался своей светлой тихой улыбкой, и отвечал им шепотом
– На Еловые берега!

– А разве такие есть? – спросила этим вечером маленькая и совсем продрогшая елочка, за которой он едва не опоздал.

– Конечно есть! И там,  правда, очень хорошо. Там твои далекие предки и даже потомки, еще не воплощенные в семенах, все дышат мирным синим небом и пьют чистую дождевую воду. Там сказки свивают в еловых ветках гнезда и выводят своих маленьких желторотых деток, которых кормят звездными лучами. Там у еловых корней дремлют мудрые серые змейки, знающие все на свете легенды и предания… Словом, там ты будешь вечно зеленой, как и обещано –  пропел ей в ответ Еловый ангел.

– Я тебе не верю! – елочка вдруг перестала плакать и совсем затихла.
– Почему это?  – ангел даже немного оторопел, так как ему обычно не приходилось долго уговаривать замерзших и усталых подопечных проследовать за ним в свой законный рай.
– Потому что я теперь никому больше не верю. Еще вчера меня любили, еще вчера я была хранительницей всех подарков и нарядной, как принцесса, поверенной всех надежд и загаданных желаний, а сегодня я – просто выброшенное на свалку суеверие, старая сказка, что стала внезапно повзрослевшим детям не в пору… Как я могу поверить, что ты зовешь меня туда, где есть какая-то радость для таких, как я? Я уже слишком седая для этого: погляди, как расцеловал меня мороз! – елочка говорила таким усталым голосом, точно в ее маленькой душе погасло что-то, похожее на перегоревшую лампочку праздничной гирлянды, только погасло навсегда, сделав сразу всю цепь чудес непригодной к починке.

– Вот так поворот! – тихо пробормотал Еловый ангел на своем родном старо-ангельском – Сама – метр с шапкой снега, а такие серьезные мысли  у нее… – Не переживай так! – произнес он уже вслух, снова попытавшись приобнять замерзшую елочку, но та на миг ощетинилась и скинула прочь его руку.

– Я просто хочу уснуть здесь от холода, постепенно став ничем. Спасибо, что стряхнул с меня это фальшивое золото и серебро… – она замолчала, словно, и впрямь, начала засыпать.

– Эй! – ошарашенный Еловый ангел затряс ее так, что иголки посыпались на снег – Эй! Не вздумай! Разве можно выбирать полное ничто, когда что-то предлагается взамен? И не что-то, а самый  настоящий еловый рай!

– Почему ты не отпускаешь меня? Тебе-то что за дело до одной из тысяч, похожих друг на друга, выброшенных из дому после праздника новогодних елок? – пробормотала елочка совсем слабым голосом – Неужели боишься выговора за плохую работу?

Ангел отер невидимые жемчужные капельки со лба:

– Знаешь… Нет, не боюсь. Мне, в общем, не приходилось еще выслушивать выговоров, но вот тут ты сказала… и я понял, что я их не боюсь. Я просто состою из любви на семьдесят процентов, а остальные тридцать поделены между состраданием, нежностью и тихой светлой грустью. Все это абсолютно не уживается со страхом, и я вообще не знаю, что это такое. Во всяком случае, до этого вечера не знал… Пока мне не показалось, что я упустил твое последнее дыхание, позволив ему кануть в морозную мглу. Я впервые на своем веку испугался, как ни странно, не потеряв при этом ни капельки любви, сострадания и нежности. Разве что светлой грусти поубавилось: не до нее было в тот миг, когда ты едва не заснула почти у меня на руках, не успев вспомнить, как просыпаться по ту сторону зеркальной глади. Я видел, как на этой глади вечности, блестящей, словно серебряный елочный шар, на одно мгновение  отразилась вся твоя маленькая жизнь, и ее странная красота упала так глубоко на дно моих глаз, что я чуть не заплакал.

Ангел говорил тихо, но  голос его дрожал и дробился на морозе, как скрипичное тремоло в пустой мраморной галерее. Елочка взглянула в него и замерла, потому что, и правда, увидела в больших зеленых глазах ангела всю себя и всю свою жизнь. Ангел уронил на вечерний снег только одну слезинку, но снег в том месте растаял до самой земли. Елочка только молча подала ему свою зеленую веточку. Он взял ее бережно и улыбнулся от того, что теперь хвоя стала совсем мягкой: каким простым оказалось одно внеурочное чудо, только что озарившее короткой вспышкой усталое лицо зимы! Одна крохотная частичка вселенной возвращалась сегодня к тишине, из которой пустилась однажды в отважное путешествие за своей собственной красотой... И эта маленькая душа была действительно такой  красивой сейчас, когда он, Еловый ангел, вел ее из прошлого, старого сна в другой – новый и бесконечный!

– А какая там, на Еловых берегах, сейчас погода? – спросила елочка у самого порога, но ангел только улыбнулся ей в ответ. Было что-то заговорщическое в его улыбке, но на душе у елочки вдруг стало спокойно и светло, словно гирлянда в тысячу лампочек внезапно загорелась в руках у мастера, нашедшего в длинной цепи единственную поломку.

– Тебе обязательно понравится! – сказал Еловый ангел, прежде чем оба приготовились шагнуть за край горизонта, разрисованного морозными узорами. Через какое-то мгновение они исчезли по ту сторону волшебного зеркала, а над землей осталось только эхо их короткого разговора, звенящее на январском холоде золотыми и серебряными колокольчиками, и постепенно превращающее обрывки этой обыденной истории в еще одну маленькую, пусть немного грустную, но очень красивую сказку.