Это была красивая зимняя ночь. И наплевать, что она была осенью. Зима всегда приходит внезапно! Большая удача - поймать этот момент, когда она только вступает в свои права, начинает заносить снегом городские улицы... Метеорологи уже давно распланировали прогноз на ближайшие одну-две недели, а ЖКХ ещё не сообразило выпустить на улицы снегоуборочную технику и работников родом из средней Азии, посыпающих дорожки пошлым песочком, чтобы скользко не было, и реагентом, чтобы мёдом жизнь не казалась...
Начало зимы не стоит опошлять прогулкой днём, о нет!.. Необходимо выходить на улицу ночью, когда ртутные лампы уличных фонарей озаряют волшебным светом пушистые снежинки, укрывающие толстым ковром окружающее пространство... Разносясь по ветру... грёбаному холодному ветру...
Так я утешал себя, возвращаясь домой глубокой ночью. Наземный общественный транспорт уже заканчивал работу, ждать его не имело смысла, поэтому я смог на своей шкуре полностью ощутить все прелести первой полноценной зимней ночи, пока топал сквозь снегопад параллельно трамвайным путям.
Очередной порыв ледяного ветра бросил мне в глаза пригоршню острых, словно холодные иглы, снежинок и заставил втянуть голову в плечи. Я выматерился сквозь зубы, но продолжил идти. Там, вдали, за всей этой мёрзло-белой гадостью меня ждала моя уютная квартира, где я наконец-то смогу с трудом скинуть верхнюю одежду и ботинки и, быть может, донести своё вымотанное и бесполезное тело до кровати.
- Вперёд, в нору! - подбодрил я себя и зашагал бодрее, стараясь не позволять снегу падать на моё уже порядком измёрзшее лицо.
Мимо проехал трамвай. Не в мою, конечно, сторону. Он тоже возвращался домой, в депо. Впереди, откуда он приехал, виднелись фары следующего трамвая, и даже не одного. Я с тоской провожал взглядом каждую рогатую машину, наполненную светом и теплом, и максимум одним-двумя припозднившимися сонными пассажирами.
Окончательно озлившись на весь мир, я отвернулся от трамвайных рельсов и угрюмо поглядел на дорогу перед собой.
Ряд деревьев с одной стороны.
Железный забор с другой.
Нетронутый снежный пласт посередине, поверх дороги.
И какая-то серая тень в сторонке.
Пф... Хоть какое-то разнообразие. И хоть какое-то живое существо в обозримом пространстве, что хоть как-то меня поймёт! Конечно... Бродячая кошка, ну или собачка там, некрупная. Не видно пока - залепило снегом ясны очи. Эх, бедное создание, замёрзнешь же к чертям!..
К злости на мир добавилась ещё и меланхолия за несправедливость мира.
Тем не менее я проморгался и внимательно посмотрел на зверушку. Да и встал как вкопанный, не особо доверяя глазам. На всякий случай осмотрелся. Да, я там же, где и был, вокруг район моего города, не то, что бы очень близкий к центру, но и далеко не окраина...
Опустив глаза в недоумении, я увидел цепочку следов, что кончались как раз на сереньком животном. Такие следы не оставляют кошечки-собачки. Перевёрнутый треугольник из отпечатков лап, четвёртый чуть ниже вершины, обращённой вниз.
Будто бы в насмешку, мимо прогрохотал в депо очередной трамвай, осветив зверя своими окнами.
- Зайчик... - шепнул я одними губами, тихо-тихо подбираясь ближе.
Косой пересёк дорогу и с интересом обследовал забор из металлических прутьев, видимо, собираясь под него поднырнуть. На трамваи он внимания не обращал, но когда я, стараясь не шуметь, подошёл к нему метров на десять, забеспокоился, присел на задние лапы и поднял уши. Носик его беспрестанно подёргивался, пока он водил головой туда-сюда. Я затаился, не желая спугнуть зверька.
Успокоившись, заяц снова опустился на четыре лапы и продолжил свою инспекцию железного забора. Я воспользовался моментом и принялся доставать телефон, дабы заснять необычного встречного. И видимо я либо громко шуршал одеждой, либо ещё что, но...заяц поднял мордочку и посмотрел прямо на меня сквозь очередной язык метели. Я решил притвориться неподвижным столбом или деревом. Но на зайку это не возымело никакого эффекта - как смотрел, так и смотрит, то есть он явно чётко осознавал, что именно он видит.
Некоторое время - за которое я не пошевелил и мускулом - заяц сидел на снегу и будто боролся с какими-то своими мыслями. Зрелище то ещё. Но вдруг бросил это дело и - этого я никак не мог ожидать! - решительно двинулся в моём направлении, переваливаясь с задних лапок на передние и подтягивая задние под живот.
Достигши меня, он снова присел на задние лапки, подобрав передние к груди и...
Заговорил со мной. Прямо так, человеческим голосом, только тонким и подрагивающим. Он сказал следующее:
- Эй... эй, человек!.. - он будто боролся со страхом, дёргал носом, - Есть чё пожрать?.. - тут косой опёрся на передние лапы, а задней принялся быстрыми движениями вычёсывать за ухом, - А?
Ошеломлённого меня хватило только на то, чтобы отрицательно помотать головой - с собой у меня ничего съестного вправду не было. Выражение моего лица наверняка говорило нечто вроде: "А мы точно чай пили?" Я задал взволновавший меня вопрос:
- Ты... кто?
Зверёк не понимаючи глядел на меня, а потом на всякий случай осмотрел и обнюхал себя, забавно вертясь кругом. Затем дал ответ, не вызывающий сомнений:
- Заяц.
- Откуда? - продолжал допытываться я, всё никак не желая признавать очевидное и цепляясь за спасительную мысль, что сие есть глюки отмороженного мозга - я слышал, такое бывает... при сильном обморожении...
А зайчик вместо ответа мотнул ушастой головой в сторону рельс. Мимо проезжал очередной трамвай и осветил цепочку следов, уходящую в лесопосадки с другой стороны путей.
- А... Так ты с лесопарка пришёл? - других вариантов у меня не было, а там, за деревьями, за железной дорогой, за шоссе, протянувшимся над ней мостом, действительно располагался парк. По сведениям экологов, там обитало много разной лесной живности вроде зайцев, бобров, сов, ястребов, и чувствовали себя они совершенно прекрасно. Вроде бы...
- Ага. Там есть нечего, - фыркнул заяц, - Всё снегом замело... Он чего-то не вовремя выпал. Вот и пришёл. Так хорошо, людей мало, снег метёт, меня не видно... Точно нет ничего, а, человек?
- Ты говоришь, - наконец-то нашёлся я, - И меня это беспокоит.
- Да? - косой комично склонил голову набок, - Молчать лучше?
Моя шея будто зажила собственной жизнью, и я помотал головой. Зайчик снова дёрнул носом:
- Ты пахнешь очень плохо.
Я смутился. За личной гигиеной я стараюсь следить.
- Ты пахнешь усталостью. Давней такой, тяжёлой. А теперь ещё и страхом, но недолго, - он снова зачесал за ухом, - Меня боишься, - он сидел рядом со мной на задних лапках, двигал ушами. Я совсем растерялся. Такой большой человек, которому что-то втолковывает маленький зайчик, - А едой не пахнешь! - резюмировал он, - так что я посмотрю, что там дальше, непременно в эту ночь что-то найдётся! Произойдёт чудо! - с этими словами он снова полез под забор. Где-то немного прокопав, он всё-таки протиснулся и оказался с той стороны, - Чудом от тебя тоже не пахнет! - бросил он перед тем, как дать стрекача. Практически оскорбление.
Я постоял ещё полторы минуты, борясь с оцепенением и осознавая, что же произошло только что. Понял я лишь только то, что начинал уже хорошо подмерзать, потому нерешительно продолжил протаптывать снежную целину, перешагнув цепочку заячьих следов.
Чудом не пахнет!.. Тоже мне... Заяц с даром речи - нашёл, что сказать. Конечно, от меня, простого городского обывателя, к тому же взрослого человека, ещё бы пахло чудом! От меня пахнуть должно ранними подъёмами, стрессом, мыслями, где бы добыть денег, бессмысленным ожиданием пятницы, загубленными мечтами, самообманом и неизбывной тоской невесть по чему... Ладно, плевать, думаю я, сворачивая во дворы. Как только моя голова коснётся подушки, я провалюсь в забытье, и все эти говорящие зайцы наутро покажутся мне не более, чем сном...
- Эй, лопух, ты чё, не слышишь, да?
Удар чьей-то ладони сбивает с моей головы шапку, та падает в снег. На моих растрепавшихся волосах повисают снежинки.
Я медленно поворачиваюсь. До меня доходит, что в общем-то меня уже пару раз окликали, то есть, я пропустил и просьбу дать закурить, и вопрос о районе моего происхождения, но я, крепко задумавшись и ничего не замечая перед собой, внимания не обратил. Теперь я видел перед собой трёх молодых людей явно не внушающих доверия. Пока я приходил в себя, они встали вокруг меня, образовав треугольник и отрезая пути к бегству. Ребята были незнакомые, так что идея договориться отпала сама собой.
Заебись ночка. Ничего не скажешь.
- Ну чё, пидор? - заулыбался, видимо, главный из них, с яркими полосками на штанах - Ты, по ходу, попал, га-га!
Мне добавить было нечего. Хотелось закрыть глаза и чтобы всего этого не было.
- Давай, чухан. Бабло гони, - продолжил парень, - Бы-ы-ыстра, бля!
- Нет у меня особо денег, - проговорил я спокойно. Я не врал, до получки оставалась пара дней, а в кошельке плескались какие-то гроши, на которые я планировал дотянуть, - Пустите меня, дяденьки, я домой пойду, - и даже будто подорвался уходить.
Получил толчок в плечо от второго, в шапке-пидорке.
- Ты глухой что ли, урод? Бабло давай! Или ебло расхуячу, ты поэл?! - чуть ли не заорал он, пытаясь перекрыть вой ветра, - ****ец, лошара, домой не долетишь!
- Ладно, ладно... Не кипятись, братан! - я дрожащими от холода руками вытаскивал бумажник и изымал из него свои скудные средства, под неодобрительное бурчание третьего гопника, с натянутым на голову капюшоном: "И чё, это всё?.."
- Лошадь доедает твой братан, ты поэл, сука?! - крикнул нервный паренёк и снова толкнул меня в плечо. От этого я выронил купюры, порыв ветра подхватил их и закружил в волшебном танце среди снежинок. Маргиналы, разинув рот, переместили на них всё внимание.
А я, оттолкнув замешкавшегося нервного, бросился бежать. М-да... вот уж от каких чудаков на букву "М" чудом неприкрыто разило этой ночью!.. Капец... как до конца недели прожить теперь?.. Ничего, решаем проблемы по мере поступления - главное до подъезда добежать...
Сказался сидячий образ жизни. Да и не побегаешь особо по такому снегу... Чья-то рука схватила меня за капюшон куртки и дёрнула на себя. Я с трудом удержал равновесие.
- Тебе ****ец! - надрывался парень в тонкой шапке, - Ты понимаешь, что теперь тебе реально ****ец, обмудок? - И, как бы в доказательство своих слов, он врезал мне свободной рукой по зубам. Во рту стало больно и солоно. Я отшатнулся и запрокинул голову, часто дыша. Сверху, как бы материализуясь из ниоткуда, на лицо падал снег.
Я выпрямился и получил ещё один удар, на этот раз в висок. В голове взорвался яркий сполох. Я вроде даже выбросил вперёд ногу, в попытках дать отпор, но кто-то - я уже не разбирал, кто - пнул меня под колено, оно подогнулось и я упал на спину.
Попытавшись встать, я получил ногой по рёбрам, что вернуло меня в первоначальное положение Болконского под небом Аустерлица. Вид падающего снега перегородило ухмыляющаяся рожа главного хулигана. Сбоку от него маячили двое других.
- Ну шо, добегался, спортсмен? - спросил он даже вроде как с участием, - Эх-х...
Он выпрямился и ощутимо вдарил мне ботинком в бок. Остальные пацанчики тоже решили не отставать. Я прикрыл лицо локтями, содрогаясь всем телом от каждого пинка.
Внезапно главный прекратил экзекуцию над моим телом и поглядел вдаль.
До моего слуха донёсся тонкий голос, вопрошавший:
- А что это вы здесь делаете?..
Ну что же, видимо, пришла подмога. Конечно, судя по голосу, много мощи не стоит ожидать, но, может, хотя бы шуганёт ублюдков...
Главный занёс руку и дал затрещину нервному:
- Говно ты, Федя, и трава твоя говно... Ты сказал, что через два часа отпустит!
Последний отшатнулся:
- Ты чё, охерел?! Сам ты говно!
После накинулся на него с кулаками. Двое покатились по снегу, мутузя друг друга.
Я решил отползти в сторонку тем временем, но третий гопарь пригвоздил меня к земле сентипоновой перчаткой, схватив за шею.
- Лежать, сукан. С тобою ещё не закончили.
Дальнейшее я видел словно сквозь мутную дымку. Серая маленькая тень выскочила откуда-то сбоку и вцепилась маргиналу прямо в нос. Он вскрикнул: "Ах ты ж ****ь!" и повалился наземь.
После я почти ничего не видел. Только слышал какие-то звуки борьбы, крики навроде:
- Ах чёрт!
- ****ец нахуй!
- Братва, он говорящий, ****ый в рот!!!
Увидел я только следующую картину. Парень в тонкой шапке держал в вытянутой руке... зайчика.
Не к месту вспомнилась история из уссурийской тайги. Там один умник поймал зайца в капкан, а потом также держал его за уши в руке. Заяц дёрнул задними лапами и распорол незадачливому охотнику живот, от груди до паха. Тот вёз свои внутренности в руках по дороге в больницу.
Теперь произошло нечто сходное - заяц ударил задними лапами парню по лицу. Тот заорал, выпустил зверёныша и схватился за щеку. Между пальцами торчал лоскут кожи и просачивалась кровь. Капли падали на снег и образовывали красностенные кратеры. Люмпен зачерпнул снега, прижал к лицу и, не переставая реветь, как раненый медведь, побрёл прочь, пошатываясь. Остальные двое ретировались ещё раньше и быстрее.
А я смотрел на падающий снег. Вдруг этот вид перегородила заячья обеспокоенная морда с дёргающимся носиком.
- Эй! Ты в порядке, человек?
- Жить буду... - говорю я, приподнимаюсь и сплёвываю горько-солёную смесь из крови, слюны, соплей и талого снега. Зайчик бегал вокруг, с волнением меня рассматривая, - Нормально всё.
- Ну, ладненько, - ответил зайчик, - Значит, хорошо. Значит, дальше побегу...
В голове моей вдруг пронеслась странная мысль.
Говорящий заяц. Мало того, что он говорил, так ещё и отбил меня от гопоты.
Это ли не чудо?..
Определённо оно.
А каждое чудо должно быть отплачено сполна.
- И куда ты побежишь?
- Туда вон! - заяц смотрел в сторону улицы, - Может, по мусоркам пошарюсь, там наверняка что-нибудь завалялось...
- Это может быть опасно... - неуверенно говорю я, смотря на его следы. Три лапы оставляли нормальные отпечатки, четвёртый - с красным пятном чужой крови.
- Делать нечего! Жизнь опасная штука! Ты это только что на себе ощутил.
Я попробовал встать. Перед глазами всё плыло, а в боку кололо - не иначе, подонки обеспечили мне трещину в ребре.
- Слушай... - говорю я, борясь с головокружением, - Там, у меня дома лежит какая-то зелень... салат типа или вроде того... Овощи есть, немного. Всё лучше, чем ничего... Или погибнуть под машиной там, на улице... или пойти на поживу бродячим собакам у мусорки...
Зайка сидел на задних лапах и смотрел на меня широкими своими глазами с любопытством.
- А потом ты отправишься обратно в парк.
Косой снова почесал за ухом и ответил:
- Согласен!
- Тогда пойдём.
Мы вдвоём двинулись с места побоища. Его медленно покрывал снегопад, постепенно скрадывая примятый снеговой покров и кровавые пятна.
Ещё быстрее скрывались наши две цепочки следов.